Я вернулся в особняк Мари, и сразу начал разговор о фестивале в честь нового года.
Луизу выбрало жертвой священное древо.
Также она слышала голос своего умершего младшего брата, после чего сказала, что добровольно хочет стать жертвой, ну и тому подобное.
Мари, по всей видимости, ничего не поняла.
— Но если ее умерший брат страдает, с чего она вдруг желает стать жертвой? Не понимаю, в чем тут смысл?
Вообще говоря, смысла в этом и правда никакого.
— Я знаю. Однако, она с полной решимостью согласилась стать жертвой. Она сказала, это только потому, что она хочет оказаться рядом с умершим братом.
Мы находились в одной из пустующих комнат, кроме нас в обсуждении участвовали Люксон и Креарэ.
Этот разговор был не для чужих ушей, и потому мы устроили нечто вроде тайного собрания.
— Э-э──погоди. Во второй части вроде и не говорилось ни о какой жертве. А этот фестиваль нового года вообще нужен был только для того, чтобы показать остальным, с кем из парней ты встречаешься.
— Что за роль тогда у Луизы? Почему сейчас история вдруг меняется? Что нам делать дальше?
Встретив такой град вопросов, Мари сама ощутила, что мое терпение было на исходе, и послушно ответила.
— Ну-у, знаешь. С парнями у нее вроде были неплохие отношения… не думаю, что она могла кому-то так насолить. Я, конечно, не помню всех мелких диалогов, но Луиза точно не могла быть выбрана жертвой. Ведь в конце ее должны были судить.
Оставим пока в стороне то, что ее будут судить, но раз у Луизы в сюжете была роль до самого конца──не может быть, чтобы ее выбрали жертвой ни с того ни с сего.
Тогда, это абсолютно неестественно.
— Да что за чертовщина там произошла? Нет, все ведь только начинается, да?
Я задумчиво коснулся губ руками, и Креарэ весело заговорила:
[Хозяин снова ввязался в кучу разных неприятностей? Ну что ж, тогда следует поскорее ее спасти. Ах да, а вы ее собираетесь спасать?]
Во-первых, спасти я ее собираюсь.
Разве я хотел бы, чтобы такого человека принесли в жертву?
Однако то, что сама она согласилась стать жертвой, это проблема.
Убеждением решить все будет трудно.
Значит, остается только забрать ее силой?
— Тогда мы выкрадем ее тайно и посмотрим, что будет. Люксон, начинаем немедленно. ──Люксон?
Люксон не ответил сразу, как он обычно делал.
И вел себя Люксон не так, как всегда.
Он был в крайней степени насторожен.
До сих пор он спокойно относился к истреблению нового человечества.
[Хозяин, у меня для вас неприятные новости.]
— Неприятные?
[По моим расчетам, шансы на успешное спасение Луизы малы.]
— Почему так?──Даже ты этого не можешь сделать?
Это сложно даже для Люксона, как это понимать?
[Условие сделать это тайно не может быть выполнено. Причина этому — Айдиэл.]
— Айдиэл? А каким боком тут этот тип?
[Там стоит система безопасности, установленная Айдиэлом. Кроме того, мной была обнаружена и система защиты.]
— Что это значит, Леля пошла против нас?!
Леля отправилась туда, и предала нас?
Нет, с ее точки зрения, Луиза с самого начала была врагом.
Неужели она думает, что будет только лучше, если та исчезнет?
Все-таки, она решительно дрянная особа.
Хотя к лучшему то или к худшему, я и сам, бывает, поступаю по принципам своего прошлого мира.
Когда Мари услышала имя Айдиэл, она захотела узнать поподробнее.
Во второй части Мари не донатила в игру, и поэтому мало знала об Айдиэле.
— Этот Айдиэл, это какой-то донатный корабль из второй части? И что он за штука?
Люксон дал короткое пояснение, но похоже, у него были какие-то сомнения.
[Транспортный корабль, созданный старым человечеством. Однако, у него более высокие возможности по сбору информации, чем у меня. ──И это странно.]
Креарэ высказала то же сомнение.
[Разве транспортному кораблю необходимы такие функции? В моих данных ни о чем подобном не сказано.]
[Это причина и моего замешательства. Он оказался снаружи недавно, и то, что до сих пор ему удавалось от меня скрываться говорит о том, что он является угрозой.]
Из-за появления этого Айдиэла, мы не могли даже начать действовать.
Пока я думал, что появился еще один проблемный тип, Мари спросила, есть ли какое-то решение.
— Братец, так чего нам делать дальше? Выкрасть ее теперь будет трудно, так же? А если забрать ее силой, то международной проблемы уже не избежать.
— Теперь все куда сложнее.
Как об этой проблеме ни думай, теперь для республики Альцер в дело замешан ритуал ее священного древа.
Если священное древо хочет жертвы, значит, этого хочет и республика.
И даже если я попробую ей помочь, мне наверняка попытаются помешать.
— О, точно! А что, если вы с Люксоном просто спалите этот проклятый цветок священного древа, тогда и разговоры о жертве отпадут сами собой?
— Я и сам бы не против так сделать.
Люксон покачал единственным глазом из стороны в сторону.
[Там тоже Айдиэлом установлена система защиты. И если провести атаку, то из-за нападения на священное древо между королевством и республикой возникнет конфликт.]
Услышав, что и там постарался Айдиэл, Мари схватилась за голову.
— Ну и что нам тогда делать, а?!
Если бы я сам это знал.
Люксон повернулся и осведомился о моем мнении.
[Хозяин, так что вы прикажете делать? Если проявим агрессию к Айдиэлу, мы не проиграем, однако понесем определенный урон. Кроме того, его характеристики частично неизвестны.]
──Так значит, даже с Люксоном мне может угрожать опасность, да?
Я подумал, что если сбудутся худшие опасения.
А именно, что Айдиэл настроен против нас.
То, что против нас настроена Леля — это не страшно, но с Айдиэлом все совсем иначе.
Если случится такое, хватит ли у нас козырей для победы?
— Для начала, соберем информацию. А затем, раз тайком сделать не выйдет──мы ударим прямо в лоб. Мари, если вспомнишь что-то, сразу сообщи мне. Люксон, идем. И еще, Креарэ.
[Чего желаете?]
— Ты возвращаешься в королевство.
[──Простите?]
— Если поразмыслить, сейчас ты тут бесполезна. Захватишь с собой Анжи и Ливию, когда будешь возвращаться. Так что давай.
На этот раз даже Люксон был со мной согласен.
[Это определенно так, если даже я не в состоянии решить проблему. От Креарэ будет больше пользы, если она станет заниматься делами в королевстве.]
Когда мы оба сказали ей возвращаться, Креарэ возмутилась, что ее отправляют одну.
[П-погодите же вы! Нельзя меня просто так выбрасывать!]
— Замолчи и улетай уже!
[Хозяин, вы дура-а-ак!]
Когда Креарэ как бы в слезах полетела из комнаты, Мари протянула к ней руку.
— П-постой! Б-братец, ты что, правда собираешься ее вот так отослать? По-моему, Креарэ вполне может быть полезна.
— ──Без разницы. Люксон, за мной.
[Да, Хозяин.]
◇
Шесть великих дворянских домов собрали срочное совещание.
Главной темой совещания было избрание Луизы жертвой. За исключением Альберга, все остальные пять человек сошлись во мнении.
— И вы хотите принести в жертву мою дочь?
Великие дома решили, что если таково желание священного древа, нужно отдать ему Луизу.
Они не колебались ни мгновения.
Для шести великих домов, нет, для всех жителей республики воля древа была священной.
Ламберт с большим удовольствием наблюдал за потрясением Альберга.
— Раз уж само священное древо этого желает, вы разве не должны быть счастливы ее отдать? Ох~, такому можно только позавидовать, да?
В его фразе про зависть не было и капли искренности, она выглядела лишь как насмешка над Альбергом.
Альберг до боли стиснул руку, и заговорил, обращаясь к главам других домов.
— Но ведь прежде такого явления никогда не происходило. Иначе, об этом должны были бы остаться записи.
— Выберем людей из числа шести великих домов. Также, Луизе понадобится эскорт. Она ведь согласилась стать жертвой по собственной воле, будет проблематично, если она в последний момент передумает.
— Тогда, мы отправим в сопровождение кого-то из других домов.
В Альберге поднялась злость оттого, что они продолжали обсуждение, не обращая внимания на его слова.
Даже Фернанд, которому он когда-то благоволил, принимал активное участие в обсуждении.
Похоже, после того, как его оставил Альберг, он отчаянно стал выстраивать новые связи.
И потому, теперь он проявлял полную готовность в совершенстве подготовить Луизу для принесения в жертву.
— Друзья, у нас на повестке есть еще один важный вопрос. ──Господин герой из королевства.
Когда на собрании подняли тему о Леоне, главы недоуменно подняли брови.
— Какое отношение к вопросу имеет этот парень? Это ведь дело республики.
— Этому демону нет дело до дипломатии.
Однако, Фернанд уже успел обжечься и получить горький урок, поэтому он был крайне осторожен с Леоном.
— Он лично знаком с Луизой.
— И что с этого?
У остальных глав на лицах все еще было непонимание.
Дело было в том, что если Леон вмешается в вопрос республики такого масштаба, это выльется в гигантскую проблему.
Для обычного аристократа такой причины было бы достаточно, чтобы и не думать о спасении Луизы.
Но некоторые из глав великих домов могли понять Фернанда.
Например, Белланж, для которого знакомство с Леоном оказалось болезненным опытом.
— Фернанд верно говорит.
Молчавший все это время Альберг горько посмеялся про себя при мысли, что если Леон решит ее спасти, им в самом деле стоит его опасаться.
Именно поэтому──он надеялся, что главы не будут его бояться.
— Не думаю, что он решит действовать.
Произнес Альберг, и Ламберт окинул его взглядом.
— Только потому, что мы были небрежны, мы столько раз падали из-за него в грязь лицом!
Однако те главы, которые не имели горького опыта с Леоном, довольно холодно отреагировали на такие слова.
— Ты ведь только за себя говоришь, так?
— Какая разница, даже если он решит действовать?
Если Леон решит начать действовать, Альбергу такой поворот будет только в плюс. Кроме того, он смог бы вернуть Луизу силой.
(Отлично, если все так сложится──)
Однако Ламберт и Фернанд, которым Леон успел сильно насолить, а также Белланж, яростно настаивали на своем.
— Этот человек ненормальный! Нельзя знать, что от него можно ждать!
Когда его обозвал ненормальным Ламберт, остальным стало даже жаль Леона.
Тем не менее, Фернанд был с ним согласен.
— Когда что-то случится, сожалеть будет уже слишком поздно. Лучше быть готовыми заранее.
Белланж направил взгляд на Альберга.
— Вот именно. И кто знает, на что некоторые могут быть способны ради своей дочери. Не думаю, что наш председатель пойдет на такое, но не стоит упускать это из виду.
(Мужчине, который легко готов разменять собственного сына, этого не понять.)
Он с любовью относился к Луизе, и он знал, что эти аристократы были не способны его понять.
Он и сам был не вполне нормальным как аристократ.
И все же, часть глав не желала верить, что Леон может что-то сделать в такой ситуации, и поэтому разговор о подготовке войск так ни к чему и не привел.
Лица Фернанда и Белланжа были мрачны, и Альберг тоже в тревоге гадал, чем все это обернется.
(Луиза, что бы ни случилось, я тебя──)
