(Т.з. Эль.)
Когда речь заходит о человеке по имени Гарольд Стокс, неизбежно всплывают слова: «Самый юный рыцарь за всю историю.» В то время его почитали как гения, однако этот период был крайне недолгим.
Всего через несколько месяцев после присоединения к Ордену он отправился на своё первое задание. ...И там он сбежал от врага, не смотря на приказы старшего офицера остановиться и вернуться в строй. Более того, когда его обнаружили, на нём оказалась военная форма армии Сариан, так ему ещё и предъявили подозрение в шпионаже.
Тогда Гарольд был приговорён к обезглавливанию......или скорее должен был, но они отступили.
Это произошло из-за давления со стороны дома Стоксов — дома родителей Гарольда — а также семьи Сумераги, дочь которых была с ним помолвлена, также как и части самого рыцарского ордена.
Особенную роль в этом сыграл дом Сумераги — это была престижная семья аристократов и их глава — человек, славящийся своими добродетелями — лично обратился с просьбой смягчения наказания.
После этого, в результате повторного слушания, Гарольда перевели в определённую лабораторию. Это было место теоретических исследований и практических экспериментов. Он оказался подходящим подопытным и его освободили от тюрьмы, не говоря уж о смертной казни, в обмен на безвозмездное сотрудничество.
Конечно, в случае если он нарушит условия — его вновь приговорят к высшей мере. Итак, Гарольд выживал в качестве подопытного лаборатории до этих самых дней.
— Ну и полагаю именно так Гарольда в основном и знают.
— Что с этим парнем? Он же просто худший...
Солнце уже село и, поскольку взбираться и дальше было бы слишком сложно, они расставили палатки и разбили лагерь.
Гарольд расположил свою палатку поодаль, где и приступил к ночному дозору. И используя этот шанс, Эль с Лифой продолжили свой разговор, перешёптываясь в своей-собственной палатке.
К слову, Лифа не была против находится с Эль в одной палатке. ...Хоть она и до сих пор не знала «он» это или всё же «она».
— Более того, после всего этого Гарольд ещё и опозорил своих добродетелей — семью Сумераги. Он очень сильно настаивал на расторжении помолвки между ним и их единственной дочерью.
— Ох, да ладно, теперь он вообще хуже мусора.
Касаемо человечности Гарольда, которого описывала Эль, Лифа выдала наполненный презрением возглас. Ну, это вполне понятная реакция, если услышать лишь это.
Однако Эль на этом не замолчала:
— Теперь, выслушав меня, ты понимаешь почему ненависть к Гарольду была НАСТОЛЬКО распространена?
— Даже слишком хорошо понимаю...
— Но, видишь ли, во всей этой истории есть уж слишком много белых пятен.
— Белых пятен?
— Да. И именно поэтому я им и заинтересовался.
Услышав вердикт судей, первым, что пришло в голову Эль, было: «Они что, вот так просто приговорили к высшей мере сына дворянского дома?»
— Единственным преступлением Гарольда был побег от врага. К тому же это была его первая миссия, первый же патруль и сам тоже бой разразился очень неожиданно. Для напуганных рекрутов совсем не необычно сбегать с поля боя.
— Тогда это должно быть из-за того, что он имперский шпион, так?
— Не так. Его «подозревали» в шпионской деятельности. На самом деле нет никаких доказательств что Гарольд был шпионом и он также не нанёс никакого вреда.
-...Что ты имеешь ввиду?
— Гарольд просто носил форму империи — зачем он это делал, оставалось неясным.
— А разве именно это не делает всё очевидным?
— Даже если и делает, то они должны были чётко это указать, но в документе лишь было написано о «подозрении».
Это и вправду было странно. Его наказание было слишком тяжёлым, учитывая совершённые им преступления.
Если он и вправду был шпионом, то они должны были указать это в протоколе приговора. Да и тогда это всё равно было бы слишком поспешным решением.
— Хоть их дом и не особо влиятелен, семья Стоксов всё ещё остаётся уважаемыми дворянами. Думаешь это вообще возможно вынести смертельный приговор наследнику такого дома лишь после пары недель обсуждений?
— Это...
— Обычно в случае со шпионом отдают приоритет вытягиванию из него информации, а вовсе не казни от ворот. И я что-то никогда не слышал чтобы суд просто отказывался от уже вынесенного смертельно приговора.
Его дело было беспрецедентным.
Эль казалось что их «обсуждение» и вообще весь судебный процесс не имел особого значения и они с самого начала уже определились со своим приговором.
Нет, скорее, это было вступлением для последующего «изменения» этого приговора...
— Я понимаю почему ты говоришь что это странно, но откуда ты знаешь столько деталей, Эль? Это правда твоя первая встреча с ним?
— Правда. Однако как путешественник, моя репутация и связи раскинулись довольно далеко. Я слышу множество историй от совершенно разных людей.
Точнее, у него были свои методы чтоб «услышать» эти истории.
Иногда играя роль путешественника, иногда торговца, аристократа или даже репортёра. Он был мастером надевать различные маски.
И у него было более чем достаточно связей чтобы подобраться к своим целям. На этот раз он смог обнаружить местоположение Гарольда позаимствовав информационную сеть своего коллеги.
— Ясно-ясно, в таком случае...ты не пытался расспросить знакомых Гарольда? Они должны бы пролить немного света на эту историю.
— Спрашивал. Хм, тогда как насчёт я поделюсь с тобой своим разговором с одним человеком, который в то время был командиром Гарольда?
Эль встретился с ним три года назад. Он был бывшим командиром Гарольда и именно он тогда опротестовал решение суда раньше кого бы то ни было.
Коди Лузиал. Он припомнил апатичное лицо этого человека.
Эль пересёкся с Коди в баре, где он напился до просто невменяемого состояния, но при упоминании имени Гарольда он просто-таки отчаянно зашевелил губами, пытаясь выложить всё, что у него на сердце накипело:
«На своём веку я, знаешь ли, повидал свою долю идиотов....и "Безбашенных идиотов, одержимых чувством справедливости", и "Самовлюблённых идиотов, которые думают только о себе", и других, ну, "Просто идиотов".........»
Его правая рука крепко сжимала стакан, в то время как левая тщательно пересчитывала на пальцах различные подвиды идиотов, с которым ему довелось повстречаться на своём веку. И затем...разом проглотив всё содержимое своего стакана и издав дыхание, которым казалось насекомых травить можно, он наконец добавил:
«Этот же парень был "Идиотом, который никогда не думает о себе".»
И с этими словами он поднял занавес для настоящей истории.
Это было предисловием к неумолимой полужизни Гарольда Стокса.
