Гарольд бежал, перепрыгивая с крыши на крышу, рассекая воздух со свистом ветра. Скосив глаза вниз, он увидел, что монстры до сих пор толпились в районе центральной площади, никаких подвижек или признаков того, что они обнаружили ребёнка, пока не было.
Если бы они начали разбредаться, то собрать их вместе снова было бы проблемно. И наоборот, сейчас он мог привлечь их внимание и повести за собой в любом направлении.
«Пока всё вроде нормально. Как-то даже подозрительно нормально…»
Сражаясь с монстрами больше всего он беспокоился о том, что если потеряет их из виду, то предсказать поведение тварей будет невозможно.
Скорее всего, чёртов Юстус имел хотя бы частичный контроль над ними, а не зная его точных намерений, Гарольду очень не нравилось, что монстры вдруг остановились в центре. К тому же, ещё неизвестно, к чему приведёт сочетание контроля Юстуса и эффекта красных бутылей.
Поэтому Гарольд мысленно решил, что поведение монстров стоит большего внимания, и засел в тени.
…Уже прошло больше двадцати минут с тех пор, как он вышел из битвы. А монстры всё продолжали прибывать и прибывать на площадь.
Если как-то удержать этот статус-кво, то даже сражаться больше не придётся. Можно будет тихо-спокойно переждать окончания эвакуации, и заодно найти потерявшегося ребёнка.
«Ну, наверняка это просто затишье перед бурей…»
Но Гарольд не позволял оптимизму приблизиться и на пушечный выстрел. Скрываясь в тени за дымоходом, он наблюдал за монстрами и чувствовал, что как бы тихо всё не провернул, впереди ждёт задница.
И дело не только в том, что ничего хорошего от Юстуса ждать не приходилось, Гарольд и до встречи с ним верил в свою «удачу». Поэтому, задержав дыхание, он молча ждал момента, среди жутких, всюду снующих монстров.
Долго ждать не пришлось.
Напряжённая нить тишины лопнула, и внезапно все монстры, как по команде, пошли стройным потоком в одну сторону.
Гарольд не знал, закончилось ли действие красной жидкости или же Юстус контролировал ситуацию с самого начала, но теперь его цель была ясна.
— Ну наконец-то…. И все-таки, главные врата, — пробормотал он.
Чего-то такого он и ожидал. В конце концов, ситуацию хуже представить трудно.
Главная дорога вела по прямой от центральной площади к воротам. Выпрыгнув из-за дымохода на неё, и отталкиваясь от земли так, что камни под ногами трескались, он с огромной скоростью побежал посередине улицы. Чёрный меч в его руке потрескивал и вибрировал от нарастающего напряжения.
И как только он засиял, Гарольд исчез во вспышке света.
— Громовой Удар!
Вспышка ослепительного света обрушилась на толпу.
Всюду, где разорвался этот зигзаг молнии, монстры валились на землю, разорванные на части, и при этом настолько обгоревшие, что даже кровь почти не текла.
Громовой Удар был приемом из финального комбо в бою против Винсента, являясь одной из тайных техник, превращающих сам клинок в молнию. Для её активации требовался заряд, зато мощь у неё была на вершине всего арсенала Гарольда.
В игре эта техника использовала мгновенное ускорение заряда, чтобы сократить дистанцию и нанести сокрушительный удар, но Гарольд скомбинировал её с Воздушным Рывком и превратил в серию приёмов. Он наносил удар одному врагу почти на предельной скорости и тут же совершал Воздушный Рывок, чтобы броситься к следующему.
А если немного перепутать время и можно было врезаться в монстра или здание телом, но природная ловкость и реакция Гарольда делали возможной её использование почти в любом бою.
Мгновенно разобравшись с монстрами на передовой, он прицелился на следующую волну и использовал магию. Не в тело очередной твари, а под ноги.
— Острые Пики!
Множество каменных копий три метра в длину мгновенно выскочило из-под земли, перекрыв дорогу, и пронзили всех монстров, что не успели остановиться.
На открытой территории эта магия была не слишком полезна, но в нынешней ситуации, на улице шириной всего с десяток метров, несколько вызовов этого заклинания перекрыли дорогу полностью.
Однако этого было недостаточно.
Пока он просто остановил их, а требовалось как-то развернуть толпу и отправить тварей в противоположную сторону.
«Да вам же вообще на меня плевать!»
Гарольд забрался на крышу и бросал магию во всех монстров, остановившихся перед каменными копьями. Он был уверен, что так привлечёт их внимание, но они даже не посмотрели в его сторону.
Конечно, такой вариант развития он тоже учитывал, но это подтверждало, что монстрами кто-то управляет. И красная жидкость не помогала. Было непонятно, почему же тогда вначале монстры двигались, как ему требовалось.
— Твою мать, да он это специально!
Монстры сначала пошли у него на поводу. Заставили поверить, что он способен контролировать их передвижение. Потом вообще остановились в центре и бродили, ожидая непонятно чего.
Движения монстров казались Гарольду подозрительными, поэтому он боялся их оставить. Сидел и бдительно наблюдал за каждым шорохом.
Считалось, что существовал расчет, с которым можно было бы разобраться, если бы он был в рамках предположения, прежде чем я узнал, что он должен был проявлять бдительность.Монстры повторили это действие только для того, чтобы так подумать.
Таким образом, принятие решения и выбор были вызваны мыслью о том, что родилась «стратегия, о которой я думал, может сработать хорошо».
……Интересно, если бы этот выбор делал Юстус на месте Гарольда, что бы он сделал? Если безумный учёный просто хотел бы задержать его здесь, то он…
Мысли Гарольда словно тонули, затягиваясь в омут. Как вдруг над ним пролетел одинокий монстр, и словно пробило брешь.
Грифон. Единственный летающий монстр, которых как он думал ему удалось перебить всех и обеспечить преимущество себе и беженцам.
….И он был быстрее Гарольда, опережая его!
А впереди был маленький ребенок, который не подавал ни звуку, ни духу еще совсем недавно.
Как он вообще о нем узнал? Откуда? Почему сейчас? Твою мать, и что случится, опереди его этот монстр?
Пока эти мысли проносились в голове, Гарольд рефлекторно выхватил меч и занёс удар в последний момент. Среагируй он мгновением позже, и было бы слишком поздно.
Громадная орлиная голова покатилась по земле за долю секунды до того, как острые львиные когти дотянулись до ребёнка.
Весь в крови мёртвых монстров, маленький мальчик смотрел в пустоту. Не на Гарольда, и не на чудовищ, просто в никуда.
Это выглядело очень странно, но Гарольд сразу же узнал эти глаза. Такие же, как у Лилиумы и Вентуса. Ещё одно дитя экспериментов Юстуса.
— …Не лезь под ноги, сопля.
Гарольд ткнул мальчишку рукоятью в живот, так же как Вентуса, только слабее. Ребёнок, застонав, упал ему в руки.
Юстус явно что-то задумал, но пока Гарольд не представлял, что именно. Впрочем, сейчас было важнее, что ему удалось спасти ребёнка. Осталось только передать мальчишку людям Фьюри–
Позади вдруг прогремел взрыв.
Каменные копья исчезли вместе со всеми монстрами, что были впереди.
Магическая атака, если судить по силе и размаху.
Какого чёрта?
Думать об этом не было времени. Монстры, остановившиеся из-за преграды, вновь перешли в наступление.
И гораздо быстрее, чем раньше. Более того, теперь их глаза были на Гарольде.
— О, чёрт!
С ребёнком на руках даже он не мог справиться против орды чудовищ. Уклоняясь от атак, он думал о том, что делать.
Можно было сбросить монстров с хвоста и сбежать через главные ворота. В одиночку он бы так и поступил, но в городе ещё хватало членов Фьюриэл, охраняющих ворота как последний пункт обороны. Их всех сожгут и сожрут — в любом порядке, — если они не успеют сбежать.
Если монстры теперь преследуют только его, то можно было спрятать мальчишку в комнате побезопаснее, и поработать приманкой, пока Фьюриэл займётся операцией спасения.
Это звучало лучше, чем первый план, но становилась неопределённой судьба ребёнка. Как ни смотри, а поведение монстров менялось мгновенно. Фьюриэл не смогут спасти мальчишку, если монстры разорвут его в тот же момент, как Гарольд уйдёт.
Вернуться с ребёнком в центр и оттуда к противоположным воротам, чтобы увести всех тварей за собой, тоже будет непросто. Даже по прямой постоянное движение на предельной скорости, так ещё и во всех трёх измерениях, требовало огромной выносливости. Не было никаких гарантий, что маленький ребёнок это переживёт.
Это также означало, что решать требовалось немедленно, продолжать уклоняться он не мог.
«Что делать? Что же, мать твою, делать?!»
Он не мог ни сражаться, ни уклоняться, ни даже сбежать! В любом случае погибал или мальчишка, или члены Фьюриэл! Дилемма буриданова осла в реальной жизни.
— Гарольд!
— Черт подери, как же я уже соскучился!
В этой безнадёжной ситуации два голоса разом достигли ушей Гарольда. Он сразу их узнал, это были Сид и Кит, два человека, которых здесь быть не должно.
А взглянув в их сторону, увидел Айлин и других рыцарей с членами Фьюриэл. С десяток людей.
«Это ты тоже предвидел? Даже если так, Юстус… я принимаю твою ставку»
Гарольд никогда не ставил на кон чужие жизни. Если была возможность спасти всех, даже будь она очевидной ловушкой, он бы пошёл прямиком за ней. Потому что из всех существующих жизней на кон поставить можно только свою.
Ему удалось добраться до остальных, уворачиваясь от шквала атак монстров, и буквально пихнуть ребёнка им.
— Вот тот пацан, которого все искали. Хватайте и ноги в руки. Чтобы через минуту в городе не было ни души!
— А? О, то есть да! Так точно!
— А вы, щеглы, обеспечите эскорт. В конце концов, такова миссия рыцарей, не так ли?
— …Так точно.
Даже не взглянув на начавших отступать членов Фьюриэл и рыцарей, Гарольд вернулся к монстрам.
— Ливень Молний!
Бессчётные электрические клинки разлетелись как лепестки веера, убив десятки, если не сотни разом. Но приближались ещё тысячи.
— Я уже и не верил, что придёт день, когда мы вновь вместе обнажим клинки.
— Хмф, не преувеличивай. Твоя работа — подбирать остатки.
— Довольно грубо. Почему бы тебе не сказать «спасибо»? Давай, по слогам: «спа-си-бо».
— Если бы он сказал «спасибо», это был бы не Гарольд.
Он вновь отправился в бой один. Но Сид, Айлин, и Кит не собирались отпускать его одного.
Вместо того, чтобы останавливать их, над которыми так же навис мрачный жнец*, Гарольд решил убить их жнецов своим!**
(* смерть;** т.е отвлечь огонь на себя, поглотив их рок своим в битве)
— Я ваш командир. Если облажаетесь, убью.
— Ты наш король!
— Есть, сэр!
— Принято!
Их ответы отличались, но решительность они разделяли одну.
