Перевод: Furious SunShine
Редакция: Naides
Внимание! Небольшое обращение к читателям.
Если среди вас есть желающие помочь с переводом ‒ милости просим вас в личные сообщения. Напоминаем вам, что трудимся мы исключительно бесплатно и, так сказать, за идею. Если вы хотите почувствовать себя частью столь масштабного проекта, попробовать себя в качестве переводчика литературного произведения, неплохо знаете английский и располагаете временем, чтобы переводить по главе в месяц (на 7-12 страниц ворда месяца более, чем достаточно), будем рады видеть вас в наших рядах!
На данный момент перевод строится так: один из переводчиков Simlirr/Furious SunShine переводят по одной главе (например, 27 переводил Simlirr, а эту ‒ Furious), Naides вычитывает и превращает текст в литературный, сверяет всякие неточности с повествованием, которое было до, а также занимается всякими организационными моментами типа выкладки глав по сайтам и часто ответами на комментарии.
Мы планировали, что с двумя переводчиками сможем выкладывать главы два раза в месяц, но по некоторым обстоятельствам из реальной жизни мы пока не можем выйти на этот график, в связи с этим возник вопрос поиска ещё одного человека (можно и больше, но мы не уверены, что найдём ещё хотя бы одного). Уровень «редактирую гуглоперевод на протяжении всего текста» или «прогнал текст через гугл, скопировал и вставил» нам не подойдёт ‒ текст достаточно сложный, если человек не знаком с английским языком вообще, ему будет очень тяжело. Гугл его практически не ест ‒ в каких-то главах ранее мы приводили пример.
*.*.*
Пробыв вдали от дома целый месяц, Чханбай, наконец, вернулся домой. Он едва держался на ногах, а его лицо было весьма осунувшимся. Заглянув к бабушке и родителям, он просто ушёл в свои покои и завалился спать. На этот раз Шен Хун даже не пытался важничать и поучать его, потому что когда-то сам сдавал императорский экзамен и на собственной шкуре ощутил, что он в корне отличается от экзамена на степень сюцай. Его и вправду можно было назвать пыткой.
Региональное тестирование проходило в центральном городе провинции, Цзи Нань, а результаты оглашались уже через несколько дней. Так что добрые вести достигли префектуры Ден еще до того, как Чханбай успел вернуться домой. Старший брат сумел попасть в двадцатку лучших, что было весьма хорошим результатом. Но Шен Хун, чтобы не выставить себя простаком, не стал устраивать роскошный пир, а лишь скромно отметил успехи сына, пригласив к себе нескольких коллег, друзей и господина Чжуана.
Пока все гости нахваливали Чханбая и его успехи в учёбе, Шен Хуна прямо-таки распирало от гордости. Слева от него сидел Чжифу, сын которого был паршивой овцой, и всё время торчал на петушиных боях и собачьих бегах; справа расположился Тунпань, чей сын умел лишь гоняться за юбками. Когда Шен Хун думал об этом, его самодовольство возрастало еще больше.
И Ван Ши, развлекающая их жён и дочерей в отдельном зале для женщин, расплывалась от похвал, так как те всячески льстили ей. Те же, у кого были дочери подходящего возраста, даже намекали на то, что не против породниться с семьей Шен. На такие предложения Ван Ши лишь отшучивалась, будто бы не поняла намека, но когда она позже рассказывала об этом Шен Хуну, то, как она гордилась за своего сына, буквально ощущалось в воздухе, она походила на хозяйку, которая не нарадуется капусте, которую растила годами ‒ всё благодаря хорошей почве.
Но Шен Хун и не думал женить Чханбая сейчас.
‒ Не будем торопиться, дорогая, ‒ сказал он. ‒ Чханбай наш первый сын, к его женитьбе нельзя относиться так легкомысленно. Пока не думай об этом, а если следующей весной он получит хорошую оценку на придворном экзамене, который проводится каждые три года, то тогда мы подыщем ему жену с хорошей репутацией и из влиятельной семьи.
Ван Ши задумалась и разволновалась:
‒ А если он провалит экзамен? Неужели ты позволишь ему жениться только когда он станет Чжуаньюань. Боюсь, к тому времени он уже выйдет из брачного возраста.
‒ Просто подожди до следующего года, ‒ ответил Шен Хун. ‒ Если он провалит экзамен, я не буду заставлять его ждать ещё три года. Тебе стоит больше думать о будущем Чханбая. У меня нет шансов попасть в министерство, максимум, на что я могу рассчитывать ‒ это чиновник третьего ранга. Когда Чханбай станет чиновником, начальник или его сослуживцы будут его поддерживать, но это не сравнится с поддержкой, которую он получит, если женится на девушке из могущественной дворянской семьи. А такие образованные кланы примут в зятья лишь Цзиньши и выше.
Это поведала ему пожилая госпожа Шен ещё двадцать лет назад. Тогда он только сдал региональный экзамен, и к их дому сразу начали приходить сваты, но пожилая госпожа всем отказала.
Она говорила, что так как его отец умер слишком рано, а клан Шен разрастался и преуспевал в бизнесе, то, кроме нескольких пожилых дядюшек-одногодок его отца, никто не сможет помочь ему пробиться выше при дворе. Так продолжалось, пока Шен Хун не получил один из лучших результатов Цзиньши и не женился на второй законной дочери семьи Ван.
За все эти годы, хоть он и трудился очень усердно, он бы не достиг столь многого без поддержки семьи жены.
Если подумать, за всё время службы Шен Хуна не притеснял начальник, и большинство коллег очень его уважали; и семья Ван вместе с наставником Шен Хуна, министром Яном, сыграли в этом далеко не последнюю роль. Так что решение пожилой госпожи Шен оказалось невероятно проницательным.
Ци Хен попал в сотню лучших, но для сыновей из влиятельных и знатных кланов, подобных клану Ци, такой результат был весьма выдающимся, хоть и немного странным: поговаривали, что со времён первого императора и за всё правление династии Чжоу, императорский экзамен успешно сдали едва ли сорок дворян. И хоть многие из детей дворян впоследствии становились чиновниками, большинство наследовало свои должности через титул, дарованный их клану императором, а другие покупали его за определенную сумму. Поэтому они постоянно чувствовали себя ниже своих коллег, которые пришли на службу после сдачи экзаменов. Но сейчас Ци Хен успешно сдал этот экзамен. Господин Ци и Пхиннин Цзюньчжу так этому обрадовались, что поспешно отправили сообщение в поместье Гун Ци и Хоу Сян’яна. Таким образом, Ци Хен в одночасье стал выдающимся наследником среди детей всей знати.
Если Шен скромно отпраздновали в семейном кругу, то Ци устроили огромный пир под открытым небом на полгорода. Одни только фейерверки, которые запустили у главных ворот их поместья, стоили несколько сотен унций чистого серебра. Ци еще и раздали нуждающимся несколько корзин паровых булочек из белой муки. На следующий день господин Ци и Пхиннин Цзюньчжу приехали в поместье Шен вместе со своим отпрыском, успешно сдавшим императорские экзамены.
Проснувшись рано утром, Минлань сидела у большого туалетного зеркала, зевая. Услышав, что девочкам тоже нужно встретить господина Ци и Пхиннин Цзюньчжу, она тотчас попросила Даньдзю переделать её только заплетённый пучок на два маленьких, а часть волос оставить распущенной. Затем она украсила волосы агатовой шпилькой с кисточкой, украшенной нитями розового золота, надела нежно-розовое шелковое пальто, спереди и сзади расшитое ярко-желтыми магнолиями, и длинное плиссированное платье из светло-голубого шелка, после чего добавила последний штрих ‒ сверкающее золотое ожерелье с нефритовой подвеской.
Одевшись, Минлань предстала перед пожилой госпожой, чтобы та одобрила её наряд, но бабушка Шен сочла ее образ слишком простым и приказала служанке достать два инкрустированных нефритовыми лотосами браслета из чистого золота. Но они оказались велики Минлань. Пожилая госпожа горько вздохнула и заменила их двумя парами ажурных браслетов, отделанных розовым золотом и инкрустированных двумя южными жемчужинами. Однако, подняв руки, Минлань увидела лишь два позвякивающих украшения, отягощавших ее белые пухленькие запястья.
Господин Ци был не так красив и изящен, как Шен Хун, но он держался очень благородно и казался более открытым и дружелюбным, нежели Пхиннин Цзюньчжу; он не только поговорил со всеми дочерьми и сыновьями семьи Шен, но и попросил Цзюньчжу подарить каждому из них красивый полный мешочек для денег. Поприветствовав гостей, пожилая госпожа Шен вернулась к себе отдыхать, оставив два семейства с детьми общаться и веселиться. Ци являлись дальними родственниками Ван, дети приходились друг другу кузенами и кузинами, поэтому не было необходимости разделять мальчиков и девочек.
‒ Это благодаря учению господина Чжуана мой сын смог так хорошо справиться с экзаменом. Мы планировали выразить ему наши искренние благодарности, но, к сожалению, он уехал в отпуск к семье и друзьям, так что нам не остается ничего, кроме как отложить это до следующего визита, ‒ непринужденно сказал господин Ци, поглаживая свои короткие усики.
‒ Пока они готовились к экзамену, господин Чжуан без устали учил их и даже не брал выходные, ‒ улыбнулся Шен Хун. ‒ Он был настолько измождён, что слёг в постель, как только мальчишки отбыли в Цзи Нань. Когда он поправился, то сказал, что хочет немного попутешествовать и наведаться к родным, пока эти двое не вернутся. Если бы он не сделал это сейчас, позже у него не было бы возможности, ведь как только школа начнётся снова, у него будет мало свободного времени. Когда господин Чжуан вернётся, нам стоит устроить пир и выпить всем вместе.
Господин Ци всплеснул руками и радостно согласился:
‒ Господин Чжуан такой искренний и уважаемый учитель, прямо как почтенные мудрецы прошлого.
Цзюньчжу улыбнулась:
‒ Моему сыну очень повезло, что вы пригласили господина Чжуана преподавать в префектуре Ден. Последними днями Ци Хен постоянно приходил сюда учиться, и пожилая госпожа Шен уделила столько времени и сил, чтобы позаботиться о нем. Я всё время чувствовала себя виноватой, что позволила ему беспокоить вас, и так боялась, что он помешает учебному плану ваших мальчиков.
‒ Мальчики учатся усерднее, когда работают вместе, нежели когда занимаются одни, ‒ с улыбкой ответила Ван Ши. ‒ К тому же, юный Хен ‒ такой разумный и вежливый ребёнок, что совершенно не тревожил нас, поэтому можете быть спокойны, Ваше Высочество.
Поправив шпильку с жемчужинами в своей причёске, Цзюньчжу глянула на Чханбая и удовлетворённо ответила:
‒ Да, несомненно. Вашему старшему сыну тоже повезло учиться вместе с Хен’эром, ‒ она пыталась оставаться вежливой, но выражение её лица выдавало ее высокомерие, будто обучение Ци Хена в поместье Шен было великой честью для семьи Шен.
Ван Ши опустила взгляд, чтобы скрыть свои эмоции, и ничего не ответила.
Сейчас можно было увидеть, насколько мудрым был Шен Хун. Минлань впервые наблюдала, как он держится перед высшим по статусу: он не скромничал и, в то же время, не вёл себя нахально, поддерживая обстановку непринуждённой с помощью правильных и уважительных слов. Он чётко и громко сказал:
‒ В учёбе нужно полагаться лишь на свой собственный усердный труд. У учёных мужей, которые происходили из бедных семей, никогда не было таких хороших условий для учёбы. Премьер министры Лю и Ли, что жили во времена первого нашего императора, и трое братьев Ян во времена прошлого императора были невероятно умными и могли разобраться с любой проблемой. И все они родились в бедных семьях. Они, безусловно, заслуживают нашего искреннего уважения.
Премьер министр Лю, который помогал строить империю, приходился господину Ци дедушкой по материнской линии, и он всегда равнялся на него. Поэтому господин Ци радостно согласился, услышав эти слова.
‒ Именно! И хоть у нас условия намного лучше, не расслабляйтесь, парни, не то испортите репутацию наших предков.
Это было адресовано мальчикам, поэтому все трое сыновей Шен и Ци Хен встали и согласились со сказанным, слегка опустив головы. Увидев, насколько хороши были сыновья Шен Хуна, господин Ци невольно ахнул.
‒ Братец Шен, как же тебе повезло иметь таких красивых сыновей.
Затем он взглянул на девочек и восхитился:
‒ Столько прекрасных сыновей и дочерей! Да твоя семья по-настоящему благословлена!
После этих слов Цзюньчжу явно стало неловко, и она на миг нахмурилась. Но это не укрылось от взгляда Ван Ши, к тому же, она знала причину, почему та изменилась в лице. Поэтому она сказала с улыбкой:
‒ Конечно, чем больше сыновей, тем больше благословения, но мы же не крестьяне, чьи сыновья должны обеспечивать семью тяжким трудом. Как говорится, если твой сын хорош, то одного достаточно, в противном случае, чем больше сыновей, тем больше головной боли.
Цзюньчжу просияла:
‒ Сестрица, ты абсолютно права.
Говоря это, она взяла за руки Жулань, которая сидела подле неё, и принялась внимательно осматривать её, не переставая её нахваливать, говоря, как она была изящна, как она ей нравилась и так далее. Она даже сняла один нефритовый браслет и надела его на запястье Жулань. Та раскраснелась от всех похвал, и слегка высокомерное выражение её лица выдавало, как сильно она гордилась. Она даже специально бросила колкий взгляд на Молань и Минлань. Лицо Молань очень побледнело, её пальцы неистово сжимали платок, потому что за всё это время заговорить она смогла лишь когда благодарила господина за подарок. Минлань же пыталась наощупь определить, что находилось внутри мешочка, и поэтому даже не заметила выразительный взгляд Жулань.
Пока Цзюньчжу и Ван Ши общались с Жулань, Шен Хун с господином Ци спрашивали четырех мальчиков по учебе. Господин Ци когда-то был очень усердным молодым человеком, но, к сожалению, он унаследовал титул отца до того, как у него появилась возможность сдать императорский экзамен. Поэтому, хоть он и был высокопоставленным чиновником, он чувствовал себя не слишком уверенно перед коллегами, получившими свои должности, сдав экзамен. Так что он высоко оценил знания юношей. Задав несколько вопросов, он заметил, что Чханфен был довольно неплохим оратором и отлично владел красноречием, а Чханбай был более молчаливым и сдержанным. Он не удержался и сказал Шен Хуну:
‒ Твои сыновья и правда унаследовали лучшие качества уважаемого пожилого господина Вана!
Почтенный господин, которого он упомянул, приходился покойным отцом Ван Ши и дедушкой по матери Чханбаю. Он был одним из немногих одаренных чиновников, которым повезло умереть своей смертью. Он оставался на своей должности при трёх императорах и всегда был спокойным и сдержанным, даже когда его высоко чтили или грубо унижали. И независимо от того, кто был императором, даже если к нему поначалу относились недоброжелательно, в конечном итоге, ему удавалось завоевать их расположение и получать важные должности. Он и вправду был выдающейся личностью своего времени.
К сожалению, дядюшки Чханбая не особо преуспевали в учёбе. Но благодаря своему происхождению и милости императора, они легко получили высокие должности, чему Шен Хун очень завидовал.
На самом деле, внешне Чханбай был совершенной копией Шен Хуна, но характером пошел в дедушку, четверть крови которого текло в его жилах. Хотя Шен Хун не слишком уж сильно любил Ван Ши, он, тем не менее, был очень доволен теми генами, которые она принесла в его род. Но, когда Шен Хун взглянул на своего второго сына, Чханфена, который и внешностью, и характером был похож на него самого, его настроение в миг еле заметно переменилось.
‒ Вот бы только он действительно был похож на моего тестя! ‒ ответил он. ‒ Надеюсь, сходство окажется не только внешним, ‒ ведь было неважно, насколько отец доволен своим сыном; ему всё равно нельзя было хвалить его открыто.
Пока Шен Хун и господин Ци говорили с Чханбаем, вспоминая почтенного пожилого господина Вана, Ван Ши и Пхиннин Цзюньчжу всё ещё общались с Жулань. Ван Ши всегда много болтала и сейчас не переставала нахваливать свою дочь. В самом разгаре ее рассказа, как хороша Жулань в шитье, глаза Цзюньчжу блеснули, и она взглянула на ни о чём не подозревающую юную Минлань, которая сидела сбоку. У неё появилась идея, поэтому она внезапно прервала Ван Ши:
‒ Кстати о шитье, я правда должна отблагодарить твою шестую девочку.
Ван Ши была огорошена. Пхиннин Цзюньчжу с улыбкой подозвала Ци Хена, и он повеселел, когда увидел растерянную Минлань, сидящую сбоку. Затем он подробно объяснил, что к чему. Дело было в том, что пожилая госпожа Шен сказала Минлань пошить кое-то для Чханбая, и на следующий день она приступила к работе. Она слышала, что на экзамен не разрешалось надевать многослойные одежды, а так как уже наступила поздняя холодная пора осени, она нашла в складовых помещениях большой кусок овчины, тщательно ее обработала и сшила пару длинных наколенников, которые закрывали ногу от кончиков пальцев до бедра. Ци Хен их заметил, когда обедал у Чханбая и они ему очень понравились. Поэтому он попросил Минлань сшить и ему пару, и она неохотно согласилась, получив за это вышедшую из печати книжку ‒ «Схемы вязания двухсторонних узоров для девочек».
‒ Когда мы только приехали в Цзи Нань, погода была довольно тёплой и приятной. Но внезапно за день до начала экзамена стало пасмурно и зябко. Когда мы сидели в экзаменационных комнатах, по ногам шёл холод от каменного пола. Но мы ничуть не замерзли благодаря наколенникам, которые сшила шестая младшая сестренка, ‒ мягко сказал Чханбай, который к тому времени тоже подошел и встал рядом с Ван Ши.
Тогда Цзюньчжу немедля воскликнула:
‒ Хен’эр, иди сюда и поблагодари шестую юную госпожу. Немного девочек так сообразительны в столь юном возрасте.
‒ Конечно, я поблагодарю её, но также мне нужно кое-что выяснить, ‒ вскинув брови, сказал Ци Хен.
‒ Что выяснить? ‒ удивилась Жулань, озадачено смотря на Минлань.
Ци Хен подошел к Минлань и проворковал:
‒ А помнишь, что ты вышила на моих наколенниках?
‒ Ничего такого, ‒ пожав плечами, невинно ответила Минлань. ‒ В экзаменационную комнату нельзя приносить что-либо с надписями, поэтому я вышила по значку на каждом на случай, если потеряются.
‒ А ты умеешь выкручиваться! ‒ широко улыбнулся Ци Хен. Обернувшись, он куда-то послал своего слугу, а затем повернулся и продолжил. ‒ На наколенниках братца Чэна она вышила маленькие сосны, развесистые, высокие и ровные, а на моих… Кхм…
К тому времени вернулся его слуга, и Ци Хен взял у него из рук что-то пушистое и показал всем остальным, это были хорошенькие меховые изделия с крохотной блестящей вышивкой сбоку. Подойдя ближе, чтобы лучше рассмотреть, все увидели, что это был золотой слиток в форме туфельки, который на китайском назывался «юань бао». Он был аккуратным, крохотным и круглобоким и на первый взгляд казался очаровательно простеньким и очень забавным.
‒ Он что-то означает? ‒ рассмеялась Ван Ши.
Цзюньчжу мгновенно всё поняла и ответила:
‒ Полное имя Хен’эра ‒ Юань Жуо, и слог Юань совпадает с первым слогом юань бао. Поэтому ты вышила золотую туфельку, ведь так?
Покраснев, Минлань кивнула и бочком-бочком попыталась спрятаться за Чханбаем, который, всегда следуя принципу оставаться верным своим друзьям, стоял стеной впереди неё.
Взглянув на красавца Ци Хена и затем на крохотный круглобокий золотой слиток в форме юань бао, все присутствующие не смогли сдержать смех. Жулань и Молань захихикали, прикрывшись платками, и даже малыш Чхандун пустил смешок, прикрыв рот руками.
Ци Хен шутливо пожурил Минлань, слегка сжав её ухо:
‒ Даже если я не гожусь в подмётки твоему брату, я по крайней мере выгляжу лучше какого-то там юань бао. Ты слишком узко мыслишь! Вот поживёшь и увидишь, стану ли я ещё приносить тебе всякие интересные штучки.
Когда её вот так при всех потаскали за ухо, Минлань настолько смутилась, что её пухленькое личико покраснело ещё больше. Она принялась защищаться и изо всех сил отпихнула от себя руку Ци Хена.
‒ Слог Юань в твоем полном имени совпадает со слогом в юань бао! К тому же, мой юань бао такой большой и кругленький, что мне пришлось потратить на него уйму золотых нитей! Если тебе не нравится юань бао, то в следующий раз я вышью тебе хорошенький пухлый юань сяо!
В этот раз засмеялись все, даже господин Ци и Шен Хун. Шен Хун даже указал пальцем на Минлань и сказал, смеясь:
‒ Да ты на себя посмотри. Сама пухленькая, как юань сяо!
Для вида по-детски закрыв руками уши, Минлань украдкой взглянула на Ван Ши. Увидев, что та не выглядит сердитой из-за произошедшего, она относительно успокоилась. Затем она повернулась к Жулань и Молань и заметила, что они нахмурились и довольно напряжены. Её сердце пропустило удар и она чётко осознала, что продолжать играть в невинную малышку получится ещё не долго.
Примечания переводчиков:
Шэнъюань (кит. трад. 生員, упр. 生员, пиньинь: shēngyuán), более широко известный как сюцай (кит. трад. 秀才, пиньинь: xiùcai) — лицензиат, обладатель диплома первой степени, сродни западному бакалавру. Экзамен проводился в региональных центрах ежегодно.
Чжифу (知府) ‒ высший государственный чиновник префектуры. А Тунпань 通判 — это чиновник, находящийся под руководством Чжифу, он управлял доставкой зерна, судебным процессом, следил за рациональным использованием водных ресурсов, и тд, а также был обязан наблюдать за деятельностью Чжифу.
Чжуаньюань (莊園) ‒ титул, который присваивали человеку, получившему наивысший балл на императорском придворном экзамене.
Цзиньши ‒ человек, сдавший придворный императорский экзамен.
Южные жемчужины ‒ китайские морские жемчужины, более широко известны как жемчуг акоя.
Юань Жуо (元若/yuán ruò/), юань бао (元宝/yuán bǎo/) и юань сяо (元宵/yuán xiāo/): слог Юань в этих трех словах — это один и тот же китайский иероглиф “元”, в своей вышивке Минлань специально изобразила Юань Жуо в буквальном значении этого иероглифа ‒ “золотой слиток в форме туфельки”. Юань Сяо ‒ пирожки из сладкого теста.
