Когда национальный траур, длившейся целый год, наконец, закончился, с ворот поместий, принадлежавших благородным семьям, исчезли белые фонарики. Для того чтобы подчинить себе знать, нынешний император пошёл на решительные меры. После того как он успешно подавил восстание, его авторитет рос день ото дня, поэтому, несмотря на то что у благородных гуляк из столицы уже зудело от отсутствия романтических отношений, они не осмеливались действовать необдуманно.
Спустя месяц или два после окончания траура, император даровал брак нескольким мужчинам из своего клана, после чего аристократы, наконец, почувствовали облегчение и обрели смелость, чтобы делать то, что им вздумается. Некоторые из них сыграли свадьбы, другие взяли наложниц, кто-то даже отправился в бордели, переодевшись в неброскую одежду и надев шляпы с широкими полями.
Пожилая госпожа Шен сдержала своё обещание. Через десять дней после выкидыша Цзюфан, она велела накрыть стол и произвела её в наложницы. Ван Ши отнеслась к Цзюфан дружелюбно, и даже подарила ей красный мешочек с деньгами. Затем новую наложницу поселили в покоях Ван Ши, там же, где жили наложницы Сян и Пхин. Когда новоиспечённая наложница Фан увидела Чхандуна, беззаботно входившего и выходившего из покоев с сумкой, она вспомнила о своём не рождённом ребёнке и её ненависть к наложнице Линь вспыхнула с новой силой.
Поскольку наложница Фан до сих пор не восстановилась, она не могла спать с Шен Хуном, но она ублажала его ласками, поцелуями и искусной лестью, после которых обычно следовали слёзы и скорбь по утраченному ребёнку. Вскоре, поддавшись влиянию наложницы Фан, Шен Хун начал презирать наложницу Линь.
Спустя ещё несколько дней из дома бо Юнчхана прибыл сват, привёзший с собой свадебные дары, дабы подтвердить и закрепить помолвку. Ван Ши осознавала, что Молань была позором для семьи Шен, и старалась сплавить её замуж как можно быстрее, поэтому её приданое уже было подготовлено. Чхуньгэ уже несколько месяцев была беременна, если она успеет родить до дня свадьбы, это станет позором для семьи бо Юнчхана. Из-за этого обе семьи легко сумели договориться и назначить дату.
Свадебные подарки и деньги от семьи бо Юнчхана семье Шен прибыли двадцать восьмого июня, а свадьба была назначена уже на восьмое июля. После того как дата свадьбы была назначена, Молань принялась действовать. Она добилась у Хай Ши разрешения увидеться с Шен Хуном под предлогом желания выразить благодарность за его любовь и заботу. Поначалу Хай Ши не соглашалась, но Молань приложила все возможные усилия и Хай Ши, наконец, сдалась, когда дело дошло до вопроса почтительности к старшим.
Как только Молань увидела Шен Хуна, она тут же принялась плакать и выражать раскаяние в своём непочтительном поведении. Постаравшись как можно более красноречиво показать, как она жалеет, что причинила ему столько проблем, Молань, наконец, попыталась вступиться за наложницу Линь, тихонько всхлипывая.
— Отец, я скоро выхожу замуж за Лян Ханя, хотя бы ради дома бо Юнчхана, прошу, верните наложницу Линь обратно. Она ведь родила и вырастила меня. Не важно, насколько велики её грехи, я хочу, чтобы она хотя бы могла увидеть меня в день моей свадьбы, — закончив говорить, она упала на колени перед Шен Хуном и скорбно разрыдалась, изо всех сил стараясь показать свою привязанность к наложнице Линь.
Однако Шен Хун в ответ лишь усмехнулся.
— Подготовкой к твоей свадьбе занималась Ван Ши. Сватала и собирала тебе приданое пожилая госпожа. Если ты не знаешь, кого благодарить, благодари их. Наложница Линь была наказана, потому что нарушила установленные в доме правила и, несмотря на то, что ты выходишь в дом бо Юнчхана, я не буду возвращать твою мать даже ради них. Раз уж ты так скучаешь по ней, я могу сказать госпоже Лян, что ты слегла с болезнью и отменить свадьбу, так ты сможешь отправиться в деревню и жить там вместе со своей матерью.
Молань посмотрела на Шен Хуна ошеломлённым и неверящим взглядом. Она не знала, что в тот день, когда пожилая госпожа Шен допрашивала её, Шен Хун был там и слушал их из-за занавесок. Также она не знала и того, что все последние дни Цзюфан старательно очерняла наложницу Линь в глазах Шен Хуна.
Шен Хун отругал Молань за её безнравственность, после чего велел Хай Ши отвезти её обратно и посадить под наблюдение.
Однако Молань не собиралась примеряться со своим поражением и вновь сбежала из своих покоев. Обычно, если девушка должна была вот-вот выйти замуж, её семья смотрела на её проступки сквозь пальцы. В этот раз Ван Ши решила поступить бессердечно. Она лично связала Юньцзай, служанку Молань, выпорола и продала её. Молань рыдала, дёргала Хай Ши за рукав и просила вернуть Юньцзай обратно, но всё было тщетно. Было видно, что Хай Ши не способна справится с Молань.
Ван Ши велела передать Молань следующее: «Слуги несут ответственность за ошибки своих господ. Если ты снова устроишь сцену, госпожа продаст Лючжун, если ты и после этого будешь вести себя плохо, госпожа изгонит всех твоих служанок из поместья Шен. Не беспокойся, перед свадьбой она подберёт тебе служанок получше и ты сможешь взять с собой их».
Окинув взглядом склонившихся перед ней служанок, Молань стиснула зубы и не посмела более устраивать сцены.
Фактически, замужняя женщина и её семья продолжали влиять друг на друга даже после её свадьбы. Если родители девушки оставались в стороне, когда их дочь задирали, их осмеяли бы за их неспособность что-либо сделать. Но если девушка не выказывала старшим должного уважения, её бы заклеймили непочтительной и строптивой. Ван Ши входила в список старших, которых Молань должна была уважать, а наложница Линь нет.
Ван Ши всегда решала проблемы тоталитарными методами, и даже многочисленные поражения не изменили её натуру, поэтому она не боялась того, что Молань закатит истерику. Репутация семьи Шен уже была спасена, потому что подарки из дома бо Юнчхана уже прибыли в поместье Шен, что означало, что помолвка состоялась. Если Молань продолжит создавать проблемы, Ван Ши наверняка могла бы даже разорвать эту помолвку.
Молань понимала это, поэтому она всё же сумела сдержаться и смиренно ожидала дня свадьбы в доме Шаньюэ. Двадцать восьмое июня, когда бо Юнчхан прислала им подарки, считалось благоприятным днём, к тому же, в тот день состоялись свадьбы во многих других благородных семьях. Помощник министра финансов выдал замуж свою, наконец, главный секретарь Шень Шицы породнился узами брака с семьёй гун Ци.
Шен Хун отправился на свадебный пир, организованный его начальником в честь свадьбы сына, и вернулся домой лишь к ночи. Переодевшись в домашнюю одежду, он направился в кабинет. Войдя внутрь, он обнаружил сидевшего за столом Чханбая, который, завидев отца, тут же встал и поклонился ему. Шен Хун удовлетворённо кивнул ему и с хитрым видом спросил:
— Что-то рановато ты вернулся из поместья гун Ци. Неужто блюда на свадебном пиршестве были невкусными?
— Блюда были прекрасны, но матушка была мрачной и недовольной, — спокойно ответил Чханбай.
Шен Хун нахмурился и направился прямиком к столу. Подобрав полы ханьфу, он уселся в кресло и сказал:
— Твоя мать злится на Пхиннин Цзюньчжу из-за несостоявшегося брака Жулань. Но, как по мне, она ошибается.
Чханбай никак не отреагировал на это, он лишь подошёл к чайному столику, налил в расписную глиняную чашку заранее заваренного и успевшего настояться чая и передал её Шен Хуну, после чего сдержанно ответил:
— Сыну не пристало обсуждать ошибки своей матери. Но, раз уж на то пошло, не думаю, что в этом стоит винить Юаньжуо.
Судя по всему, он имел ввиду, что в этом целиком и полностью была виновата Пхиннин Цзюньчжу, но прозвучало это так, будто он не напрямую обвинял Ван Ши.
После обильных возлияний на свадебном пиру Шен Хуна мучила жажда. Охотно осушив кружку, он кивнул и ответил:
— Ци Хен хороший парень. Благодаря его предупреждению несколько дней назад я не стал подписываться под докладом господина Яня. Вчера я нанёс визит пожилому господину Лю и он подтвердил, что я не ошибся в своём решении.
— Отец, прежде чем принимать решение, вам стоит подождать и посмотреть, какие последствия у этого могут быть, — долив чая в чашку Шен, тихо ответил Чханбай. — Господин Янь — чиновник с большим опытом. Возможно, его действия несут в себе некий глубинный смысл.
— Старый генерал Гань руководил армией более десяти лет, — отхлебнув чай, принялся объяснять Шен Хун. — И, хотя печать командующего уже вернулась к его величеству, генерал Гань всё ещё ведёт себя заносчиво и кичится своими прошлыми заслугами на поле боя. Несколько месяцев назад его величество передал почти всех солдат в три больших батальона, отправлявшихся в экспедицию на север, но генерал Гань отнёсся к этому отрицательно, и в итоге его войско даже не вступило в бой. Они даже позволили племени Цзеню устраивать набеги на приграничные городки. Брат императрицы Шень Цхунсин, второй юный господин из дома хоу Нинъюань Гу Тинъе, отправились на юг чтобы подавить восстание принца Цзина, и затем на север, чтобы противостоять племени Цзеню. Они не только забрали половину войска генерала Ганя, но и одержали несколько значительных побед подряд, а также захватили множество трофеев и голов скота. Поскольку раньше мне довелось работать с пожилым господином Лю в министерстве труда, вчера он при личной встрече сообщил мне, что его величество несколько дней назад получил рапорт с поля боя. В нём говорилось, что Шень Цхуйсин разбил основное войско племени Цзеню, а Гу Тинъе убил главнокомандующего Люли и множество его солдат. На этом моменте господин Янь, писавший доклад, обвинил обоих генералов в том, что они снисходительно относились к нарушениям порядка и неподчинению приказам со стороны своих солдат. Мне кажется, этим он сам роет себе яму.
— Господин Янь обычно крайне осторожен и не ввязывается ни во что без причины, — поразмыслив немного, ответил Чханбай. — Почему же он решил так безрассудно обвинить Шень Цхунсина и Гу Тинъе? Почему сейчас? Разве он не понимает, что Шень — младший брат императрицы, а Гу — доверенный человек его величества?
Несмотря на то что Чханбай был умён и талантлив, он мало знал о сложных отношениях при дворе, поскольку всё свободное время посвящал занятиям в императорской академии.
— В нынешнее время слово гражданского чиновника значит куда больше слова военного офицера, — ответил Шен Хун, аккуратно закрыв чашку крышкой. — Если, конечно, последний не друг императора или не сын какого-нибудь влиятельного чиновника. Генерал Гань не смог бы управлять армией все эти годы, если бы за его спиной не было никого могущественного. Мне любопытно, что за высший чиновник стоит за спиной у старого генерала Ганя. Главный секретарь Шень человек рассудительный и проницательный. Боюсь, что господин Янь и другие чиновники не так поняли намерения своего господина. Его величество не так добр и мягкосердечен как предыдущий император.
— Отец, раз уж вы знаете, что доклад господина Яня создаст ему проблемы, зачем же вы сегодня отправились в дом Янь на свадебный пир? — кивнув, спросил Чханбай.
— Бай, если ты сможешь придерживаться своих принципов, и не поддаваться никакому давлению извне, ты станешь выдающимся чиновником, честным и достойным, — с улыбкой ответил Шен Хун, поглаживая бороду. — Но если ты не сумеешь достичь подобного, тебе придётся уживаться со своими коллегами. В этот раз я не стал поддерживать господина Яня, поскольку наши взгляды на политику сильно расходятся. Но он всё равно остаётся моим начальником. Я не должен портить с ним отношения без повода, поскольку в таком случае может пострадать моя репутация.
Чханбай внимательно выслушал его. Ненадолго в комнате повисло молчание, затем Шен Хун вновь обратился к своему сыну.
— Ци Хен добр и хорошо к тебе относится. Уверен, ты сможешь сохранить с ним хорошие отношения. Твоя жена умна и добродетельна, она отправила в дом Ци вдвое больше подарков, чем следовало, чтобы поздравить их со свадьбой. Не беспокойся о том, что твоя мать может разозлиться. Я поговорю с ней. А что касается Веня… Ну, Вень Яньцзин тоже довольно неплохой парень. Не повезло Молань, она упустила хорошего мужа. Тебе как старшему товарищу Веня следует обратить на него внимание, помочь ему пережить это, — Шен Хун вздохнул, на его лице отразилось разочарование. — Мы все изо всех сил пытались помочь Молань. Но отныне нести ответственность за свои решения предстоит исключительно ей самой. Жаль, что пожилая госпожа слегла с болезнью из-за Молань. К счастью, Минлань почтительное дитя, она всегда заботится о своей бабушке.
Возраст пожилой госпожи Шен давал о себе знать. После долгого изматывающего путешествия ей пришлось разбираться с проблемами, устроенными наложницей Линь и Молань, она даже не успела отдохнуть. В результате она умудрилась подхватить простуду, когда занималась подготовкой приданого Молань. Ныне она проводила свои дни в постели, пытаясь восстановиться. Но, вполне вероятно, болезнь могла затянуться аж до конца июня, пока погода окончательно не станет жаркой.
Минлань, напротив, впервые в новой жизни чувствовала прилив жизненной сил. Она присматривала за больной уже почти месяц, но так и не заболела сама. Она даже не кашляла и не шмыгала носом. Это были поистине воодушевляющие новости для неё. Минлань всегда была болезненным ребёнком, но теперь, кажется, её организм вырос и окреп. Следить за здоровьем было куда сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. В этом мире один из десяти простуженных людей обычно умирал, а две женщины из десяти умирали в родах. За эти девять лет Минлань приучила себя гулять каждый день, избавилась от своей привередливости к еде, заставляла себя питаться правильно и сбалансировано, и с тройным усердием следила за личной гигиеной. Кажется, её старания принесли плоды.
Окрылённая этой радостной новостью, Минлань решила приготовить для пожилой госпожи Шен немного ухи. Она сетью поймала в пруду две большие рыбины, и потушила их. Затем она добавила в суп имбиря и попросила служанку следить за огнём, после чего расправила свои рукава и вернулась в комнату пожилой госпожи. Бабушка, прищурившись, читала письмо.
— Я же сказала тебе не ходить к пруду, кажется, ты не прислушиваешься к моим словам, — судя по всему, пожилой госпоже Шен хотелось почитать Минлань нотации.
Минлань отвернулась и притворилась, что не услышала бабушку.
— Сегодня такой прекрасный день, — попыталась сменить тему она.
Пожилая госпожа Шен посмотрела на свою внучку. В её взгляде смешивались раздражение и восхищение. Вытянув руку, она легонько шлёпнула Минлань по лбу. Минлань протянула руки ей навстречу и обняла бабушку, после чего произнесла намеренно детским голосом:
— Бабушка, этот пруд меньше метра глубиной. Даже если я вдруг упаду, Сяотао с лёгкостью вытащит меня из воды. К тому же, сегодня тепло, я не заболею, — говоря это, Минлань потёрлась щекой о шею пожилой госпожи, словно маленькая очаровательная собачка, вилявшая хвостом при виде хозяина.
Вскоре пожилая госпожа сдалась, и суровое выражение её лица смягчилось. Минлань тут же решила воспользоваться шансом и спросила:
— Бабушка, а от кого это письмо?
Пожилая госпожа Шен отложила письмо на стол и погладила Минлань по голове.
— Оно от пожилой госпожи Хэ, — ответила она. — Ей тоже нездоровится, поэтому она написала мне письмо вместо того чтобы прийти лично и поблагодарить нас.
— О, им понравился тот домик, который порекомендовала сестрица Хай? — прильнув к груди бабушки, спросила Минлань.
— У жены твоего брата доброе сердце, — кивнув, ответила пожилая госпожа Шен. — Мало кто из благородных девушек помог бы незнакомцу найти жильё в столице.
Минлань взяла со стола письмо и пробежалась по нему взглядом. Подняв голову, она улыбнулась бабушке и спросила:
— Пожилая госпожа Хэ пишет, что в её саду зацвели гардении. Послезавтра она приглашает нас полюбоваться ими и попить чаю. Бабушка, мы же сходим к ней?
— Я уже целый месяц провела в этой кровати, — ответила пожилая госпожа Шен, похлопав Минлань по плечу. — Пора бы мне выбраться и подышать свежим воздухом. К тому же, я давно не видела пожилую госпожу Хэ. Поэтому я действительно подумываю навестить её послезавтра. Но, к сожалению, Хунвень ещё не вернулся домой из своей поездки за лекарствами.
— Братец Хэ воспринимает все растения и цветы лишь как сырьё для лекарств, вряд ли ему будет интересно любоваться ими. Думаю, вместо этого он захочет сорвать их и приготовить из них припарку или настойку, — ответила Минлань, покачав головой и вспомнив забавный случай, произошедший с ней однажды.
Как-то раз пожилая госпожа Хэ принесла в дом белый пион в горшке. Она собиралась разместить его в саду и позвать друзей и знакомых полюбоваться цветами, но она совершенно забыла об угрозе со стороны собственного внука. В итоге Хунвень, который ничего не знал о намерениях пожилой госпожи Хэ, сорвал этот пион и сделал из него лечебные пилюли для желудка и селезёнки. Затем он отправился в поместье Шен и отдал эти пилюли пожилой госпоже Шен, у который в то время были проблемы с животом. Когда о случившемся узнала пожилая госпожа Хэ, она даже не знала, смеяться ей или плакать.
