Действия Лин Сяо всех удивили. Императорский внук слегка нахмурился и, взглянув на него, вдруг спросил:
— Вы близнецы?
Внешность Лин Сяо и Лин Цзин Шу очень похожа, но небольшие отличия все же есть.
Красота Лин Сяо была изысканной, а красота Лин Цзин Шу была ясной и яркой.
Лин Сяо ответил:
— Да.
— Ты младший брат! — голос императорского внука был очень уверен.
— Да, А-Шу родилась немного раньше меня, — Лин Сяо не мог понять, в чем смысл вопроса и честно ответил, добавив, — Я не родился слепым, когда мне было восемь лет, я случайно повредил голову, а затем ослеп.
Таким образом, молодой юноша с такой благородной душой был слепым, это действительно достойно сожаления.
Неясный свет вспыхнул в глазах императорского внука, когда он небрежно спросил:
— Вы с сестрой не из столицы, почему вы отправились в Лоян с Лин ланьчжуном?
Не дожидаясь, пока Лин Сяо откроет рот, Лин Цзин Шу поспешно встала и преклонила колени:
— Отвечаю Вашему Высочеству, большинство известных врачей династии Чжоу находятся в столице. Я сопровождаю Сяо, чтобы просить о лечении для его глаз.
Просить врача о лечении? Задумчиво глядя на преклонившуюся перед ним девушку, императорский внук негромко спросил:
— Вы планируете отвести его в Зал омоложения и попросить врачебную помощь доктора Вэя?
Доктор Вэй создал Зал омоложения, где нашли приют и исцеление многие неизлечимо больные пациенты. За эти несколько лет его известность уже далеко обогнала многих врачей. В народе он был более известен как Божественный врач. Даже Лин Цзин Шу, которая жила далеко в Динчжоу, слышала о знаменитом Вэй тайцзине.
Лин Цзин Шу склонилась в поклоне. В этот момент эта вежливая, покладистая и уважительная девушка не имела ничего общего с той бледной, но холодной и упрямой девицей прошлой ночью.
В глазах императорского внука вспыхнул интерес. Он небрежно приказал:
— Вам двоим не нужно стоять на коленях, встаньте и говорите!
Лин Цзин Шу и Лин Сяо поблагодарили его. Когда они встали, Лин Цзин Шу естественным жестом поддержала Лин Сяо за руку и тихо сказала:
— А-Сяо, будь осторожен.
Близнецы стояли бок о бок. Такие похожие, но в то же время разные. Это было прекрасное зрелище. Неудивительно, что бандиты нацелились на них.
Взгляд императорского внука пронесся по близнецам и обратился к Лин Цзи:
— Вчера ночью вы выпустили сигнал бедствия. Это спасло вас вовремя, если бы сигнал был выпущен позже, боюсь, даже если бы я и прибыл, бандиты уже давно похитили бы людей и ушли далеко.
Лин Цзи был ошеломлен:
— Сигнал бедствия прошлой ночью не был послан мной.
— Возможно, он был выпущен лодочниками, — догадался мастер Лин, — Надо попозже найти человека, который выпустил его, он должен быть хорошо награжден...
— Сигнал бедствия прошлой ночью выпустила я, — раздался негромкий нежный голос.
«.......»
На глазах изумленной толпы Лин Цзин Шу тихо сказала:
— В тот день на пирсе я все время чувствовала, что кто-то смотрит на меня. Спустя два дня после некоторого беспокойства, я отправила Бай Юй к лодочнику, чтобы получить бамбуковый сигнал. Я подумала, что нужно быть готовой. Но не ожидала, что на самом деле произойдет ночное нападение бандитов. Сразу после того, как я проснулась, я выпустила сигнал.
«.......»
Вот оно что. В такой ситуации, когда внезапно напали бандиты, все пытались спрятаться, где там было думать о каком-то сигнале бедствия. Но нежная девушка успела подумать об этом и спасла их всех.
Такая смелость достойна восхищения!
Лин Цзин Ян посмотрела на Лин Цзин Шу, словно увидела ее в первый раз.
Взгляд Лин Цзи был более сложным.
Он думал о том, как Лин Цзин Шу спокойно справилась с бандитом прошлой ночью, и думал о том, какая сила была вложена в этот кровавый кинжал.
Императорский внук тоже смотрел на застенчивую и нежную девушку, в его глазах мелькнул какой-то след, но он ничего не сказал.
После некоторого молчания в каюте, мастер Лин открыл рот, чтобы нарушить тишину:
— Хорошо, что ты это сделала, А-Шу. Говоря об этом, благодаря А-Шу бандиты нас не тронули, она добровольно пошла с ними в обмен на это.
Императорский внук приподнял брови.
Дядя Лин общался с официальными лицами в течение многих лет и лучше всего разбирался в невысказанных мыслях, увидев, что императорский внук заинтересован в этом вопросе, он сразу же рассказал о том, что произошло прошлой ночью:
— .. мне действительно стыдно говорить. Этот чиновник был напуган и, боясь разозлить бандитов, не смел громко говорить…
— Итак, вы отправили девушку с бандитами? — императорский внук негромко перебил мастера Лина, в его темных глазах не было гнева, лишь безошибочно угадываемый намек на неодобрение в тоне.
Мастер Лин похолодел, услышав эту фразу, он не знал, что ответить и покраснел.
— В то время это могло бы спасти жизнь всех людей, — человеком, который спас дядю Лина от неудобной ситуации, была Лин Цзин Шу. Она с нежным и искренним лицом посмотрела на дядю, — Старший дядя стерпел унижение, в сердце племянницы есть только благодарность, и нет ни слова жалобы.
Независимо от того, правда это или нет, лицо мастера Лина, наконец, стало выглядеть немного лучше. Если раньше он только чувствовал себя немного виноватым перед Лин Цзин Шу, то теперь этот уровень, несомненно, поднялся до удовлетворения. «Действительно, моя племянница все еще знает, как вовремя защитить мое лицо».
Императорский внук с улыбкой взглянул на Лин Цзин Шу:
— Мисс Лин, слабая женщина, посмела столкнуться с бандитами, ваша храбрость вызывает восхищение.
Иметь смелость убить — редкость в этом мире.
Лин Цзин Шу сделала вид, что не услышала значения в его словах, и застенчиво склонила голову:
— Благодарю Его Высочество императорского внука за похвалу.
... Притворство — это тоже талант.
Императорский внук изогнул губы, и в его глазах не было недовольства. Ван Тонг поднял голову в его сторону, и, увидев, что императорский внук не гневается, вздохнул от облегчения.
Другие подростки в этом возрасте все еще читают книги и пять писаний, но он уже взял на себя дела Восточного дворца, руководит должностными лицами и занимается правительственными делами.
Молодой, но мыслящий глубоко и всесторонне, он был слишком требователен к себе.
Все вокруг замерли с трепетом, дабы случайно не вызвать его недовольство.
Наследный принц очень любил старшего сына, и император очень ценил своего внука. Можно сказать, что он стоит под одним человеком, но над тысячами человек, это настоящая гордость небес!
Ему было трудно угодить обычной лестью, так что никто не осмеливался бросить вызов его сердцу. Даже когда он хмурился, окружающие приходили в ужас.
