Но ничего не произошло. Варвар не почувствовал какого-либо сопротивления, когда глефа опустилась вниз. Он рассёк лишь воздух.
— А? — удивился варвар, глядя на стоящего перед ним невредимого Прама.
Позади Прама в стене блеснуло что-то серебряное. Нечто острое в форме полумесяца. Гигант опустил взгляд вниз и посмотрел на глефу в своих руках. Только вот это уже не было глефой — наконечник был отсечён. В его руках осталось лишь древко.
Прам поднял рапиру и сказал:
— Продолжим?
Варвар отбросил древко в сторону, сжал кулаки и начал ими размахивать. Прам наклонился в сторону, уклоняясь от несущегося, словно таран, кулака, а затем взлетел в воздух, сделав сальто. С грацией опытного акробата он приземлился за изумлённым гигантом и взмахнул рапирой.
Гигант повернулся и поднял руку, чтобы заблокировать удар наручами, но рапира Прама сделала идеальную дугу, обойдя его защиту, и воткнулась варвару прямо в живот. Уже не такой яростный гигант попытался отступить, но Прам оказался быстрее. Рапира вонзилась в солнечное сплетение противника. Каким бы крепким ни было его тело, этот удар пришёлся по слабому месту. Гигант дрогнул, его ноги обмякли, и он рухнул на пол.
— Похоже, всё кончено, — сказал Дезир.
— Чепуха, — закричал Уюкун. — Эта дверь сделана из Кихлинской стали. Здесь есть только один человек, который мог открыть её, но я уверен, что он уже не в состоянии это сделать.
Кихлинская сталь славилась своей невероятной прочностью. И, к тому же, она была необычайно тяжела. Дверь таких размеров потребует усилий полдюжины человек, чтобы просто сдвинуть её с места.
— А это значит, что вы застряли здесь, пока сюда не явятся мои охранники, — захихикал Уюкун.
— Я бы не был так в этом уверен.
Рапира взмыла в воздух и рассекла дверные петли. Дверь тут же с шумом рухнула. Видимо, даже Кихлинская сталь не могла выстоять перед Бланшумом.
— Теперь точно всё кончено.
***
Они бежали всего несколько минут, но Дезир уже задыхался.
— Ладно, думаю, они уже потеряли нас. Мне действительно нужно больше упражняться. Не могу поверить, что я так слаб… — пробормотал Дезир, пытаясь восстановить дыхание. — Хорошо, что мы вернули меч, верно?
Кивнув, Прам коснулся рукояти рапиры, висящей у него на талии, которая сияла, словно лунный свет. Он вытащил её и в очередной раз поразился, какой невесомой она была.
— Значит, всё-таки решил использовать рапиру? — спросил Дезир, вспомнив недавнее сражение.
Он орудовал рапирой, как настоящий мастер, подавляя огромного варвара. Дезир был рад, что Прам вновь взялся за рапиру.
— Ситуация была чрезвычайной, поэтому у меня не было выбора, но… — всё ещё сомневаясь, сказал Прам. — Почему отец прятал нечто подобное в этом изношенном Кемубине?
Из-за этого и случился весь этот нелепый инцидент. Если бы он изначально дал понять, что это Кемубин, то у Прама не было бы причин обижаться на отца.
— Твой отец поступил мудро, Прам.
Прам поднял голову, услышав слова Дезира.
— Меч из Бланшума — это невероятная вещь. Представь, если бы кто-то узнал, что ты им владеешь. Сотня таких вот Уюкунов явилась бы к тебе, — объяснил Дезир.
— Но я ведь мог и не разгадать этот секрет, — сказал Прам.
— Отец верил, что в один день ты сможешь во всём разобраться, — уверенно заявил Дезир.
Отец Прама всегда верил, что его сын обязательно догадается, нося с собой эту рапиру.
— Почему вы так уверены в этом? — спросил Прам.
Дезир взял у него рапиру и указал на рукоять. Раньше там были нечитаемые слова. Но причина, по которой они были нечитаемыми, заключалась в том, что они были неполными. Когда Бланшум проявил себя, и рапира приняла свою истинную форму, слова на рукояти обрели очертания. Похоже, это тоже был скрытый механизм.
Прам медленно прочёл слова:
— Не сбивайся с пути, моя маленькая птичка.
***
Частный ресторан Альфа-класса находился на верхнем этаже с видом на окрестности Академии Хаврион. Прохладный ветерок дул из открытого окна. На ночном небе ярко сияли звёзды.
Романтика вздрогнула от холода.
— Вот ваш заказ, мадам, — сказал официант.
Жёлтые огни освещали ресторан, официанты сновали между столами. На столе перед Романтикой были выложены морепродукты — запечённая рыба и крабовый гратен. Она улыбнулась и поблагодарила официанта.
— Еда в Альфа-классе гораздо лучше, не так ли? — сказал Донета Хадун, севший напротив неё.
Она даже не заметила, как он подошёл. Всё это время она любовалась видами из окна. Но в его появлении не было ничего странного. На самом деле, именно её присутствие здесь было странным. Без парня, сидящего напротив, она бы никогда не смогла попасть в это место.
— Наконец-то. Я так давно хотел с тобой встретиться, — ласково сказал Донета.
— Ясно, — коротко ответила Романтика.
Она дождалась, пока заказ Донеты принесут, и когда перед ним на стол разложили еду, они оба взялись за вилки.
Запечённая рыба была невероятно вкусной, а гратен был слегка жирноват, но всё же вкус был изысканным. Они оба некоторое время ничего не говорили, наслаждаясь едой.
— Итак, о чём ты хотела поговорить? — спросил первым Донета.
Не было причин колебаться. Романтика выложила на стол деревянный кинжал, украшенный гравировкой.
— Я пришла, чтобы вернуть это, — объяснила Романтика.
Она подтолкнула Кемубин в его сторону. Донета не проявил никакой реакции. Ни ярости, ни раздражения. Он просто затаил дыхание, размышляя, почему его отвергли. Только третьесортный дворянин проявил бы свои эмоции на лице.
— Я думал, у тебя нет причин отказываться…
— Ты думал? — прервала его Романтика, одарив его пронзительным взглядом своих зелёных глаз.
Сердце Донеты забилось чаще, когда он поймал её взгляд.
— Если тебе неудобно встречаться со мной, тебе не стоит об этом беспокоиться.
— Я действительно колебалась по этой причине. Но сейчас дело не в этом, — сказала Романтика.
— Есть ещё какая-то причина? — удивился Донета.
Романтика кивнула.
— Я вступила в безымянную группу Бета-класса.
— Бета-класса? — не веря своим ушам, переспросил Донета.
— Да. Я вступила в группу простолюдинов. Людей, которых ты считаешь отбросами, — подтвердила Романтика.
Донета хлопнул вилкой по столу. Вокруг похолодало: ветер, дувший из окна, супы на столе и даже атмосфера между ними.
— Я не понимаю. Тебя вынудили?
— Возможно… — сказала Романтика и тут же покачала головой. — Нет, это было моё решение.
— Тогда, значит, ты была не в себе, — сказал Донета.
Он открыл Кемубин, и в его руку, словно змея, скользнуло золотое ожерелье.
— У меня нет никаких сожалений, — уверенно заявила Романтика.
— Не спеши так. Время ещё есть, — улыбнулся Донета.
Романтика сделала глубокий вдох.
— Я не изменю решение. Я действительно верю, что сделала правильный выбор. Сперва я не хотела вступать в эту группу, но со временем я передумала. Мне нравится быть частью этой команды. Лидер усердно нас обучает. Благодаря ему мои навыки быстро развиваются.
Улыбка пропала с лица Донеты.
— Если дело в улучшении твоих навыков, то наша группа тоже поможет тебе, — сказал он.
— Это лишь одна из причин. Помнишь, как ты говорил, будто простолюдины это отбросы и жалкие насекомые? — спросила Романтика.
— Не понимаю, зачем ты поднимаешь эту тему.
— Причина проста… — сказала Романтика и, сделав паузу, набрала воздуха в лёгкие. — Дело в том, что я… простолюдинка.
Забота и привязанность испарились с лица Донеты. Они сменились нескрываемым презрением. Романтика уже не могла найти теплоты в его глазах.
— Кхм, — слегка кашлянул Донета.
Через мгновение он вновь изобразил спокойствие на лице, осознав свою ошибку, но было уже поздно. Его чувства к простолюдинам были близки к физическому отвращению, и он не мог их сдерживать. Точно так же, как кому-то не нужна была причина ненавидеть тараканов, ему не нужна была причина ненавидеть простолюдинов.
— Ты лжёшь.
— И почему ты так думаешь? — спросила Романтика.
— Если бы ты действительно была простолюдинкой, ты бы держала язык за зубами и вступила бы в нашу группу. Для простолюдинки это был бы единственный шанс попасть в Альфа-класс, — объяснил Донета.
— Доля правды в этом есть. Но, по крайней мере, когда они узнали, что я простолюдинка, они на меня так не смотрели.
Дезир пригласил её, хоть и знал, что она простолюдинка. Не было никакой дискриминации. Ей не нужно было лгать или бояться, что её разоблачат.
— Вот как… — через мгновение заговорил холодным тоном Донета. — Разумеется. Всё-таки все отбросы одинаковы.
— Отбросы… всё верно, — с горечью ответила Романтика. — Дворяне всегда будут ненавидеть простолюдинов. Они ненавидят и презирают их, будто они биологические враги. Я прекрасно понимаю, почему дворяне не выносят простолюдинов. По этой же причине в Академии Хаврион действует принцип аристократии, а не меритократии. По этой причине Альфа и Бета делятся не по рангу, а по статусу. Причина в том, что вы, дворяне, боитесь рождения новой Республики.
— Следи за языком, — тут же шепнул ей Донета.
Он осмотрелся по сторонам, дабы убедиться, что их никто не услышал.
Романтика проигнорировала его и вбила последний гвоздь в гроб.
— Времена изменились. Теневые Миры нарушили баланс. Любой достаточной сильный человек может приобрести магические кристаллы. Все вы живёте в замке из песка, который вот-вот развалится. Вы живёте в постоянном страхе, не зная, когда всё рухнет.
