Несмотря на громкие заявления Босли о бесполезности материалов в Темном лесу, он и сам понимал, что это не так. Мало что понимая в прокладке дорог, он прекрасно представлял себе, что их ждет в Темном лесу, и считал, что ни один материал или сокровище, пускай и ценнейшее, не стоят таких опасностей.
— Понимаю, сложностей будет много — это точно, — закивал Сиэль.
— Так, ачто умалчивать изволим? — Босли тут же заметил, что маг что-то слишком активно поддакивает.
— Господин… он обнаружил большое месторождение с кристаллами Маны. В тоннеле, бывшем русле реки… И получается, судя по вашим словам, Великий мастер Босли, мы не сможем его освоить.
— Месторождение! С кристаллами Маны! — в этот раз старик подпрыгнул уже всерьез, — да ладно!
— Нет, даже не так: я хотел сказать, что месторождение по-настоящему большое… И, по мнению господина, еще там может быть и звездный металл, и холодное железо, а вообще — вдруг и еще какие-нибудь виды минералов…
— Железный рудник… — надтреснутым голосом крякнул Босли.
— Да, и железо тоже, надо полагать, но не стоит забывать и о звездном металле, и о холодном железе!
— И… большое оно?
— Господин не уверен. Они уже два дня исследуют месторождения, но до конца так и не дошли. Видите ли, у них не так много времени, так что составить дельную карту и определить площадь можно будет только в будущем.
— Два дня — и не нашли конца? — Босли стало трудновато дышать. Три бойца Золотого ранга — и все равно не дошли… Это насколько же оно тянется?
— Подземное.
С облегчением переведя дух, Босли пояснил, слегка сетуя:
— Я-то думал, что они уже два дня разрабатывают открытый рудник — и все никак не поймут, где кончается жила! Ну, знаете ли, добыча руды требует сноровки — тут нужен профессионал! А наш господин, несмотря на все его умения, в этом деле все-таки новичок! Так он никак не поймет, где заканчивается жила, то есть не может дойти до ее конца?
— Нет-нет, вовсе нет! — затряс головой Сиэль, — то, что там… находится, описать трудно, но слово «массив» точно подойдет. Подземная пещера, которую они сейчас исследуют, раньше была речным руслом. Река высохла, и теперь все вокруг сплошь покрыто минералами.
— Неужели?!
Босли, утратив над собой всяческий контроль, разжал руку, роняя вниз с балкона многие годы верой и правдой прослужившую ему трубку. Та тут же разбилась вдребезги.
Не обращая на это внимания, он схватил Сиэля за воротник, уже не считаясь с его званием мага, и заорал:
— Ты хочешь сказать, что где-то там непонятно какого размера месторождение, о котором никто не знает, с кристаллами Маны и большими залежами редких металлов?
— Тссс, тише, тише! — поспешно приложил палец к его губам Сиэль, — вы же не хотите, чтобы об этом пронюхал граф Ранднер, не так ли?
Босли, покрывшись холодным потом, в ужасе огляделся, после чего обернулся к Сиэлю:
— Серьезно? Ну и новости, восхитительно! Ну с таким раскладом проблем с доспехом Белого Льва точно не будет!!
— Погодите, — Сиэль сделал вид, что не понимает, что к чему, — Великий мастер, место это весьма далеко от Фюрбурга, и, судя по вашим прошлым речам, боюсь, до разработок там нам еще очень и очень далеко…
— Чушь собачья! — с налитыми кровью глазами забил себя кулаком в грудь Босли, попутно еще и скрежеща зубами, — предоставь все это мне! Костьми лягу — но дело сделаю! У, Марша Всевышняя, ну и развернемся же мы!
— Нет, Великий мастер, так дело не пойдет: случись с вами что — лорд Брэндель мне голову оторвет, если узнает, что я это допустил!
Босли, хмыкнув, уставился на него и ответил:
— Хм, вот уж о чем не стоит волноваться, я же не один работать собрался! Да и никому такое в одиночку не по плечу: нет, мне помогут ученики. Правда, времени это все равно займет порядком.
Старик совершенно определенно собирался воспользоваться всеми своими связями по максимуму, и неудивительно: перед перспективами столь обширной разработки мастеру кузнечного дела было не устоять.
— Можем начать с того, что отправим людей насобирать кристаллов Маны — они стоят намного больше серебра — а дальше, уже с деньгами, будет проще.
И тут Босли с подозрением покосился на Сиэля:
— Так, погоди-ка… Ты что, с самого начала на это нацеливался?
— Что?! — оскорбленная невинность удалась Сиэлю потрясающе правдоподобно — ни в коем случае нет! Я, конечно, теперь со всем полностью согласен, и план ваш отличный, но не согласись вы — я бы позвал подземных жителей. Правда, не уверен, что Тагив захочет помочь.
Подозрения Босли только усилились: очевидно же, что этот мошенник-волшебник его привел прямиком в ловушку. Да еще и учеников собирать с собой спровоцировал, гад такой! Подумать только, а он еще Брэнделю отказывал в том же самом — и вот!
Сиэль не заметил сожаления на физиономии Босли: слишком занят был обдумыванием того, как убедить Тагива выделить под это дело побольше людей. Исполнение приказа господина определенно не обещало быть легким.
Прокладка пути до Темный лес — о таком в Ауине веками никто и помыслить не мог.
=============================Брэндель=========================
Пока Босли с Сиэлем строили планы по прокладке пути, первым делом собирая на разведку подземных жителей, Брэндель с его людьми продолжали свое путешествие, теперь уже без остановок.
Традиционно календарный декабрь считался месяцем новых возможностей. Следуя этому принципу, астрологи наделяли рожденных в эту пору огромным потенциалом, но ведьмы, ссылаясь на древние пророчества, с ними не соглашались, считая, что словом «потенциал» описывается не более чем спящая сила.
Последний месяц года нес собой и пробуждение: во тьме должно было разгораться пламя мудрости, предвестник цивилизации в дремучей пустоши и одновременно — последняя дань прошлому.
В большинстве верований и доктрин в декабре устраивали грандиозные празднования в ознаменование наступления нового года, иногда длившиеся по неделе кряду, а в процветающих городах вроде Ампер Сеале — и вовсе по два месяца.
Брэнделю с его людьми в глубине Темного леса надеяться на праздничные яства, конечно, не приходилось, но проведшая большую часть жизни в пути Фелаэрн отлично справилась с ролью заботливой поварихи. Каждый день на протяжении всего месяца она раздавала всем и каждому без исключений по имбирному печенью, не обойдя вниманием даже Ропара с его ящеролюдами.
Наконец, уже ближе к полуночи последнего дня в году, им удалось добраться до места: впереди показались внешние границы Петли Пассатов. Решив это отметить, все тут же разбили лагерь и собрались вокруг большого костра, радуясь и распевая песни из родных мест. Рассказы о прошлом и мечты о будущем вплетаясь в мелодичные напевы, а те находили отголоски в сердцах каждого. В эту ночь все тяготы путешествия вглубь Темного леса остались в прошлом, и, поднимаясь вместе с дымом в черное небо и, рассеялись, оставляя после себя только воспоминания.
Новобранцы взрослели не по дням, а по часам.
Всем раздали по традиционному имбирному печенью, а Брэндель в очередной раз протянул свое Дейне. Младшей эльфийке, оно, похоже, было по вкусу больше, чем всем остальным вместе взятым, и неудивительно: в Лоупе ничего такого не готовили. Тут же деловито умяв первое до крошки и облизав для верности пальцы, она мило улыбнулась и принялась за второе.
— А я Дейне, похоже, нравлюсь больше, — шепнул Брэндель державшейся на небольшом отдалении Фелаэрн, осторожно отходя подальше, чтобы не спугнуть. Та, не отрывая взгляда от сестры, только вздохнула, но ничего не ответила, а молча припрятала и собственное, собираясь поделиться. Строгость строгостью, а сестринской любви и заботы никто не отменял.
— С этим Фелаэрн уж точно поспорит, — пропела Амандина, скармливая Дейне и свое печенье и широко улыбаясь. Сейчас они расположились в редком просвете посреди непролазной чащи. Видневшееся в высоте небо помогало девушке чувствовать себя поувереннее, а последняя ночь уходящего года располагала к воспоминаниям. Припомнить все события оказалось нелегкой задачей: настолько много всего произошло.
Все по какому-то недоразумению оказывающиеся лишними печеньки Дейна собирала в сумочку, так что за месяц их там скопилось порядком. Нежность, с которой она поглядывала на добычу, словно на величайшее сокровище, выглядела весьма комично.
Облокотившаяся на толстую ветвь ближайшего дерева Скарлетт на мгновение задумалась, но все же направилась к Дейне, на ходу протягивая и свое печенье.
— Спасибо, Скарлетт, — тут же оценила та, припрятав добычу, и получила в ответ смущенную улыбку и хлопок по плечу.
Брэндель уже давно не вступал в полемику с Амандиной и не пытался смягчить сухость Фелаэрн, принимая девушек такими, так они есть. Вот и сейчас он улыбнулся всем в ответ и на мгновение вгляделся в ночное небо. Погода стояла безветренная, и деревья почти не шуршали листвой, так что в ночи раздавалось только пение ребят у костра.
Говорили, что ярчайшая звезда на небосклоне — Матери Марши, и именно ее он благодарил в уходящем году. В памяти всплыли навсегда запечатленные там первые его мгновения в этом мире: апрель и звездное небо над Бучче. События прошлого были неразрывно связаны с вошедшими в его жизнь людьми: каждое лицо что-то значило, каждый человек чему-то его научил и сыграл важную роль в его жизни.
«Наступает год Мечей, и кровопролитие в гражданскую войну — неизбежные последствия великого прилива Маны. Конечно, грядущий хаос — далеко не предел — будет и много хуже — но основы этого государства уже пошатнулись.
На его глазах звезды перестроились, сложившись в новый узор. Теперь на небе над Ваунте отчетливо виднелись мечи: именно потому астрологам нетрудно было дать ему название. Год Мечей, обещавший явить этому миру множество героев и завоевателей.
Мечи, воплощение смертоносности и кровопролития, прекрасно символизировали все горести зарождающейся гражданской войны. Войны, которая стала роковой не только для Ауина как государства, но и для выступавших за него геймеров.
«Ауин, вот год, который решит твою судьбу, он уже на пороге. Передомный момент близко, и ты либо обретешь былую славу, либо пойдешь по тому же пути в небытие».
Поднявшись на ноги, Брэндель прошел вперед, чтобы разглядеть поближе Петлю Пассатов.
Местный ландшафт создавал совершенно уникальные потоки ветра, циркулировавшие по окружности от леса на юге горы Каранджар, через острова и далее вверх, ввысь, собирая стену из облаков. Перед ними словно раскинулся в беспробудном сне какой-то древний зверь.
