Карглис попытался было подняться на ноги, но его тут же вновь прижали к земле. В глазах стражников читался один и тот же невысказанный вопрос:
«Господин, что с ним делать — увести с глаз долой?»
«Второй сын лорда Максена. Надо же, у старого упрямца получился на редкость интересный сынок…»
Брэндель, еще раз оглядев молодого человека перед собой, покачал головой и передумал:
— Отпустить, — приказал он.
Но стражники, не понимая, что происходит, только нерешительно переглядывались, переваривая неожиданную команду.
— Ну же, отпустите, — повторил Брэндель, нетерпеливым жестом показывая, чтобы шевелились.
Те очнулись и первым делом сняли с запястий Карглиса толстые веревки, заставив его снова поморщиться от боли и начать растирать покрасневшие запястья. Да уж: пускай его не били, но обращались точно не нежно.
Оглядев красные отметины на белой коже, парень поднял мрачный немигающий взгляд светло-серых глаз на Брэнделя, гадая, каковы его намерения. Некоторое время побуравив взглядом, Карглис задал первый вопрос:
— А ты и вправдy…?
— … лидер бунтовщиков-то?
— Надеюсь, я тебя не оскорбил, — проговорил Карглис на несколько тонов выше и неловко рассмеялся.
В голове у него в этот момент творилось нечто невообразимое: перед ним стоял обычный парень — на вид не старше его самого — и парень этот не только одержал в бою с ним безоговорочную победу, но и возглавил армию численностью больше, чем у его отца.
Чем дольше он его разглядывал — тем больше чувствовал сожаление о впустую растраченном добром десятке лет своей жизни. Да и лорд Палас все время вещал замогильным голосом то же самое: прозябание в провинциальном Трентайме в итоге ограничит его рост.
— А мне вот любопытно — потирая запястья, продолжил Карглис, — почему ты меня освободил?
— Нууу… — сверкнул Брэндель улыбкой, на ходу переквалифицируясь в профессионального продажника — а что, если я хочу тебя нанять? Правдоподобно?
— Не верю. Зачем бы мне на тебя работать? — тут же затряс головой Карглис.
— Что ж, а как насчет такого: я — секретный агент принцессы Гриффин Корвадо Орделис, и моя миссия — выстроить тайную базу для подставы графа Ранднера. Веришь?
В этот раз глаза едва не вылезли из орбит не только у Карглиса, но и у Кодана. Тот, едва не пошатнувшись, непонимающе уставился на Брэнделя.
Оправившись от первого шока, Карглис снова покачал головой, всем своим видом выражая недоверие и решив, что перед ним сумасшедший.
Зато на старика словно снизошло откровение. Он точно знал, что были у его деда некие связи с семейством Корвадо, так что все действия Брэнделя с момента его появления в Трентайме обретали смысл.
По крайне мере отчасти парень не лгал.
— А шутник из тебя так себе: не смешно. Хотя… раз уж ты теперь тут господином заделался, я, пожалуй, покривлю душой и заставлю себя улыбнуться, — протянул Карглис.
Брэндель с еще более широкой улыбкой достал серебряную брошь:
— Вот это называется Серебряная эмблема, и так уж сложилось, что она — символ личных рыцарей королевского семейства.
— … И откуда мне знать, что ты не лжешь?
Кодан тоже был настроен скептично. Естественно, о Серебряной эмблеме он слышал, но была ли вещица у парня в руках настоящей — вот в чем вопрос. И все же, чем больше он об этом думал — те больше склонялся к тому, что Брэндель имел какое-то отношение к королевской фракции.
А брошь, между тем, была подлинной.
Пришла она с ответом принцессы, весьма расплывчатым. В основном там говорилось о том, как королевское семейство ценит талантливых молодых людей вроде него. Ни слова просьбы или намека на дальнейшие действия — просто вежливый, донельзя дипломатичный и неинформативный ответ. Попробуй Брэндель заявить, что принцесса написала его с какой-то целью — не смог бы предъявить ничего конкретного: в нем попросту не к чему было придраться. И все же он сохранил его как самое дорогое сокровище.
Амандину письмо привело в замешательство: несколько раз перечитав, она забормотала про себя, что королевское семейство — сплошь скользкие люди, и только идиот вроде Брэнделя не способен понять, что относятся к нему по-свински.
Брэндель, естественно, понимал, что ответ очевидно не оправдал ожиданий, и в очередной раз посетовал на то, насколько беспомощен Ауин окажется на пороге падения. Каждая нынешняя неудача ведет к новой: так и случилось в итоге в войне Черной розы, и не было никого, кто сожалел бы об этом больше, чем сама принцесса.
Так что он покривил бы душой, сказав, что ничего не чувствует, глядя на лежащее перед ним письмо.
— Пусть так. Вижу, ты сомневаешься в ее подлинности — ну и ладно, оставим этот вопрос. Слышал я, что ты собирался набрать слуг и отправиться на север, в ответ на призыв принцессы возродить былую славу семейства Корвадо, так? — спросил Брэндель.
— А ты, похоже, осведомлен.
— Ты на голову выше большинства здешней молодежи, и в Трентайме такому потенциалу не развернуться, — начал Брэндель агитацию, попутно пытаясь припомнить, под каким именем Карглис вошел в игровую историю. Пока не удавалось: перед ним был чистый лист.
Что ж, неудивительно: к закату этого государства многим из таких вот талантов не удалось засиять в полную силу. Возможно потому, что были более талантливые, а возможно потому, что кому-то не повезло, и они погибли раньше. Причин для гибели хватало: бандиты, монстры, злобные твари и люди вроде покойного Гродэна — времена были, мягко говоря, опасные.
— И почему что ты ни скажи — звучит как насмешка? — нахмурился Карглис.
Брэндель яростно затряс головой в знак отрицания:
— Нет, конечно же это не так. Я вполне серьезно! Ну так что, есть желание?
— На что? — поразился Карглис.
— Мне нужен адъютант.
— Издеваешься?
— Да говорю же: я серьезно! Думаю, ты вполне подойдешь на эту должность, так что самое главное — твое желание, а раз…
— Погоди-ка, — перебил Карглис, — я еще не говорил, что собираюсь к тебе присоединяться!
— Тогда оставайся в Трентайме до конца жизни и упускай возможность стать героем своей эпохи. И правда, что это я! Некоторых устраивает судьба лысеющего фермера на задворках цивилизации, ну что ж…
— А теперь ты, похоже, уже намеренно оскорбляешь моего отца! И вообще, с какой стати мне тебе верить? — снова нахмурился Карглис. И тут же удивился, поняв, что чувствует себя здесь скорее гостем, чем пленником.
— Не понравится — можешь быть свободен, в любой момент.
— Да ладно! Начни я тебе помогать — так просто этот пиратский корабль мне уже не покинуть, сам понимаешь. А если ты окажешься шпионом, работающим вовсе не в пользу короны — получится, что я капитально сглупил! Нет уж, придумать бы тебе аргументы получше...
Такой ответ вызвал вспышку азарта в глазах Брэнделя.
«Ха! Аргументы тебе? Похоже, переговорам быть!»
Карглис все еще держался настороженно, но, похоже, начал склоняться в нужную сторону. Склонностью к следованию правилам он не отличался и жизненным примером отца явно не вдохновлялся, так что если представлялась возможность выбор примкнуть к главарю бунтовщиков вместо принцессы — что ж, все лучше чем прозябание в глуши. К тому же, всегда оставался шанс, что этот парень преуспеет — с его-то уверенностью и умениями.
— А что если я скажу, что для начала хочу отодрать герцогу Арреку бороду и втоптать его в землю в отместку за то, что допустил вторжение Мадара? Так достаточно убедительно?
Все замерли, и даже Кодан — настолько дико это прозвучало.
— Д-да кто ты такой? Ч-что т-ты собрался с герцогом…. ? — забормотал Карглис, желая убедиться, что все верно услышал.
— Да что тебе еще надо? Я же рассказал тебе и кто я такой, и на кого работаю, и чего добиваюсь! — с этими словами Брэндель вгляделся куда-то позади него, стараясь выглядеть позагадочнее.
Карглис надолго выключился, но после того, как все переварил, яростно закивал:
— Прекрасно!
У Кодана от этих двух безрассудных юнцов даже глаз задергался. Решив, что он, наверное, стареет, он на мгновение ударился в воспоминания о проведенных бок о бок с Торбусом годах рыцарства и не уступавших этому безрассудствах.
Тогда они не боялись окружающего мира. Тогда враги принимали их за демонов — настолько их группа отличилась во временя Ноябрьской войны.
Но, похоже, нынешние времена здорово отличались от прошлого.
Старик перевел взгляд на выглядевшего окончательно и бесповоротно убежденным Карглиса — тот явно рвался в бой.
Бросившись к Брэнделю, он поспешно оттащил его в сторону и зачастил шепотом:
— Брэндель, ты с ума сошел? Ты точно все продумал? Старый упрямец Самуэль осторожен, но если узнает, что ты похитил его сына — рискнет всем, и даже жизнью!
— Жизнью? А каким образом — только если сбежит из-под ареста? — рассмеялся Брэндель.
— То есть его ты отпускать… не собираешься? — до Кодана постепенно начало доходить, что этот парень снова замыслил что-то коварное.
Мало того, что забирает у Самуэля сына, в которого тот столько вложил — так еще и самого его держит в плену? Не слишком ли?
— Что ж, я открыт для новых предложений. Если присутствующий здесь его родственник согласится, конечно, — с этими словами Брэндель указал на Карглиса.
Кодан встретился взглядом с Карглисом и тут же покачал головой. Узнай Самуэль, что тот собрался примкнуть к бунтовщикам — скорее избил бы до смерти, но ни за что не допустил бы такого позора. Его сын, очевидно, это понимал и был согласен с решением Брэнделя отсрочить освобождение отца.
«Эх, нынешняя молодежь…»
— Ну правда, не стоит беспокоиться! С Лордом Максеном хорошо обращаются, а у меня на будущее Карглиса большие планы. Парень явно многого достигнет!
— ….. А то, что ты говорил чуть раньше — правда?
— Что именно?
— Прекрати притворяться! — жестко отрезал старик, — о принцессе!
— Ложь.
— Ой да иди ты! — замахнулся Кодан в сторону Брэнделя, но тот явно был к этому готов.
— Ха-ха-ха, Великий мастер Кодан, даже если все это было правдой — неужели я не обязан был бы хранить тайну? И как я могу подтвердить или опровергнуть правдивость?
Кодан широко открыл рот, вконец запутавшись. Одно было точно: подчиненным принцессы точно не стоило признаваться в открытом убийстве назначенного от имени короля знатного феодала дворянина. С другой стороны, Брэндель уже всего столько сомнительного наворотил...
Точно не стоило верить всему, что этот парень несет.
Брэндель с кивком продолжил:
— В любом случае, сэр Кодан, ты сам-то как, не желаешь отправиться на поиски приключений?
— Что? — покосился тот в ответ со странным выражением на лице. В какую теперь авантюру ты собрался меня втянуть?
