Отказ Брэнделя от предложения Коэна всерьез расстроил Майера и Джоку. Особенно удручало то, как явно отчаялся их приятель: отпустив прутья решетки слабой рукой, он обессиленно вздохнул. Ребята накрыло чувство вины: ведь именно они все это начали, и им же повезло выбраться.
В итоге оба понимали, что даже если сбегут — все равно смерть почти неминуема, не здесь — так снаружи казнят, и решили остаться с Коэном и остальными, если уж всем вместе не выбраться.
Майер ко всему прочему еще и пылал ненавистью и жаждой мести: этот-то дворянчик выкрутится — явно важная шишка, при таких-то боевых навыках! И кто во всем виноват? Он! Если бы не он — они бы не застряли в заточении.
«Ладно, если этот ублюдок проиграет — поделом, заслужил! А то, что он останется в ловушке вместе с нами, ему еще аукнется, я уж позабочусь!»
Брэндель в душе возблагодарил богов, что выиграл время. Может, дело в награде, и меч дал ему шанс? Обернувшись к Ромайнэ, он сказал:
— Ромайнэ, мы сейчас уходим с помоста. Когда этот голос снова задаст вопрос — поднимай руку и говори, что сдаешься, поняла?
— Д-да, Брэндель. А я что, что-то сделала не так? — снова спросила Ромайнэ.
— … Нет. Все-таки попытаться поступить правильно, от души, но потерпеть неудачу — лучше, чем ничего не делать вовсе.
И тут Коэн внезапно выкрикнул:
— Мистер Брэндель, лови!
В его руках мелькнули и полетели в сторону Брэнделя две карты. Взмахнув рукой, тот подхватил их движением ветра и призвал к себе.
— С ума сошел! — воскликнул Майер, неверяще наблюдая за действиями Коэна.
Но тот лишь удовлетворенно улыбнулся и пояснил смущенному Брэнделю:
— Мистер Брэндель, я не понимаю толком, зачем ты здесь, но при всех этих умениях... Таких же везде ценят, и дворянское происхождение не при чем. Тебя что, рудник интересует? Непохоже, что ты здесь за редкими кристаллами и тем более — явно не за поединками в этом странном месте… В одно я верю точно — тебе судьбой предназначены великие дела.
Я не знаю, как работают карты, но видел, как ты их использовал в поединках. А еще видел, как ты зависал между третьим и четвертым, получая новые, но не после второго. Получается, Колизей вообще не дал награды за тот раунд. А иначе ты хотя бы предупредил одного из своих подчиненных, как сделал после третьего раунда.
В любом случае, я не считаю, что ты неправ. Поступай так, как считаешь нужным: ты уже не оставил своих в поисках силы и наград, даже рисковал за них жизнью.
Мы же не твои слуги, и даже не надеялись спастись за твой счет, до последнего даже не думали о сделке. Кто знает, предложи я что-нибудь раньше — исход был бы другим.
Но все же… если подумать, зачем ты здесь — явно не просто ради безделушек и камушков, тебе нужно что-то большее…
Брэндель широко распахнул глаза, поняв, что еще чуть-чуть — и Коэн разгадает его секрет.
«Ну парень дает!»
— … А может, хочешь взять под контроль весь рудник? — задумчиво пробормотал тощий парнишка.
Слова Коэна повергли всех в молчаливый шок, но тот продолжил, игнорируя окружающих:
— А еще меня очень заинтриговал новый наместник Трентайма. Так что, повторюсь, я не считаю, что ты неправ: напротив, думаю, ты на пути к тому, чтобы стать мудрым правителем, намного лучшим, чем все остальные дворяне в этих землях. Твое имя точно войдет в историю, а барды сложат про все это песни! — сверкнул Коэн улыбкой, но тут же согнулся в приступе кашля.
Рыжая девчушка похлопала друга по спине, пытаясь облегчить страдания.
— Мы точно — люди незначительные, но пускай для нас уже слишком поздно, и нашу судьбу не изменить — зато я могу хоть попытаться сделать вклад в твою. Представь, если тебе удастся отсюда выбраться — я ведь стану частью твоей легенды!
Брэндель разглядывал Коэна, даже не находя слов, и не понимая, как расценивать поступок парнишки перед ним.
— Очень не хочется тебя разочаровывать, но даже с этими картами я все равно рискую быть побежденным в следующем поединке, — не стал он врать в ответ.
Услышав его, Джана и Скарлетт задержали дыхание.
— Погоди-ка, ты… — Кодан пораженно замолчал, поняв, что Брэндель собрался снова биться.
Коэн рассмеялся:
— Похоже, господин уже не отрицает мои предположения. Что ж, лорд Брэндель, ты принял карты — и теперь я буду доволен любым результатом.
Узники клеток только и могли, что недоумевать на все это. Коэн раскрылся им с совершенно новой стороны, незнакомцем, долго хранившим свои секреты.
А Брэнделю хотелось, чтобы он замолчал, причем как можно раньше, даже не дожидаясь того, как это место превратит их всех в статуи. Кодан ему бы еще пригодился, а узнай тот, что он — самозванец, все планы пойдут прахом.
А ребята пока что пытались справиться с поставленной с ног на голову картиной мира. Они же привыкли смотреть на таких как этот парень снизу вверх, как на кого-то недосягаемого, но теперь, похоже, с ними разговаривали на равных.
Брэндель тоже успел несколько раз перемениться в лице, но совсем по другим причинам.
«Невероятный парень. Откуда он понял, что я… Неужели потому, что видно, что мы с Коданом заключили сделку? Или… а вдруг он станет кем-то важным в будущем?»
— Как тебя зовут, полное имя? — решение уточнить пришло внезапно.
— Коэн Кваэрн. Фамилию мне дал учитель.
«Тот самый лорд Кваэрн?! … Черт побери, понятно, что к чему! Он же в итоге дойдет до вершин власти! И да, он же в молодости жил именно в Трентайме. Но когда же и как он начал набирать силу? Просто напал на жилу холодной стали? А может, он еще что-то здесь раскопал?»
Поразительно, но в игровой истории на смену графу Ранднеру пришел именно Кваэрн, заняв все его территории. Легендарная история, ведь начинал тот простолюдином, а в итоге стал герцогом.
Яростно припоминая, Брэндель вдруг подумал об одной возможности. Мелочь и вряд ли, но все же…
«А вдруг я всей этой чередой событий изменил историю? Или напротив, именно так все и должно было быть?»
И снова ход его мысли прервал голос ведущего. Колизей словно устал ждать.
— Смертный, испытаете судьбу? — снова прозвучало из невидимого динамика.
— Ромайнэ, сдавайся, — у Брэнделя не осталось времени, и с размышлениями пришлось притормозить, — так, дальше: тебя Одум зовут, так? Иди вместе с Ромайнэ и сдавайся, а я иду на следующий поединок за вас.
— Чтоооо, парниша? — необычайно тихо по гномьим меркам протянул Одум, из-за возраста и не отойдя толком от волнения, наверное, но все равно достаточно громко, чтобы быть услышанным во всем Колизее.
Для гнома была оскорбительна сама мысль о том, чтобы сдаться: никто из них не привык отступать и проявлять трусостью. Дважды немыслимой капитуляция казалась Рунному гному, потомку Серебряной линии крови.
Не говоря уже о том, чтобы сдаться в священном месте, под взглядами бесчисленных предков.
Как можно? Сдаться??
— Я, может, и стар, но не сдамся ни за что! Особенно на своей земле, у Рунных гномов на глазах, щенок! — проревел Одум в этот раз в полную силу.
Заслышав эти вопли, Кодан только ухмыльнулся. В жизни не слышал ничего более похожего на характер старого ворчуна. Тот наконец-то явил себя во всей красе.
«Н-да, а внук-то Торбусов определенно знаниями не блещет, и манерам не обучен…» — отвлеченно подумал он.
— Одум, а ты-то что тут забыл? — спросил вместо всего этого Кодан.
Старый гном мог и дальше продолжать верещать — поводов хватало — но вид его начальника, бойца Золотого ранга, настолько раненого, заставил приумолкнуть. Решившись расспросить, он ответил вопросом на вопрос:
— Командир Кодан, а с вами-то что случилось?
— Ааа, это-то? Это все потому, что у вас, Рунных гномов, тут все схвачено! Куда уж мне, — поднял тот кустистую опаленную бровь и хмыкнул, — подумать-таки, ты — и не Золотой гном вовсе? И когда ж ты успел переквалифицироваться в Рунного?
— Да я всего лишь жил с Золотыми в молодости, но на самом деле — вполне себе чистокровный Рунный гном! — яростно проревел Одум, заслышав в голосе собеседника сомнения в его происхождении.
— Ладно, верю, верю. Ты потомок Серебряной линии крови. Но что ж ты тут забыл?
Одум в ответ лишь заморгал с хитрющей улыбкой. Он затаил за своей гномьей пазухой весьма существенный секрет, и сейчас думал, как бы его повыгоднее использовать.
Естественно, он ни слова не упомянул о легенде про погребенное здесь сокровище — не будь он настоящий Руный гном — ведь уверенности в том, что он может претендовать на это самое сокровище все-таки не было. Несмотря на всю дворянскую жадность, граф Ранднер явно бы как минимум признал его уникальное происхождение и...
— В-важнее другое: Гальран Гайя у тебя? — постарался гном сменить тему, обращаясь к Брэнделю.
— Так меч тебе знаком? — удивленно переспросил Брэндель, оглядывая гнома.
Несмотря на сказанное Одумом про свое происхождение, Брэндель слишком много раз сталкивался в игре с такими «последними наследниками» и «потомками вымерших», и понимал, что те ничего из себя не представляют, знания и умения предков давно утратили.
Большинство жителей этого континента и вовсе не помнило родства, хотя на самом деле еще могло бы при желании отследить свое происхождение даже до Золотой линии крови. И все же, эра Золотого и Серебряного поколения закончилась, как и эра Тьмы. Сейчас Ваунте был далеко не тот, что раньше: народ ослаб и измельчал, а боги и легендарные герои его покинули.
— Эх-х-ммм, конечно, господин — слегка склонил голову Одум, и сразу сменил тон на более уважительный. Мало того, что дворянин, так еще и Гальран Гайя при нем...
Кодан злобно оскалился: лицемерие этого гнома откровенно раздражало.
«И с чего вдруг старому засранцу так менять мотив? Да уж, ориентируется он быстрее этого труса Перкинса, раз — и уже целует мальчишке в задницу. А ведь его упрямство мне знакомо не понаслышке... Что ж, меч явно непростой, ладный, но настолько ли?»
Кодан перевел взгляд на меч, Брэндель сделал то же самое.
— Насколько он важен для вашего народа? — спросил последний, поднося его чуть ближе к лицу гнома, хоть отдавать и не собирался.
— Да не то чтобы важен… Но есть про него одна легенда, — слегка разочарованно протянул Одум, стараясь не показать виду.
О сокровищницах Рунных гномов ходило множество легенд, но про Гальран Гайю — всего одна. Одно точно: если здесь появился это меч, именно он — единственное сокровище.
«Ну и что я тянул, ради чего ждал все эти годы? Все зазря! Ладно, я же так, меньшинство, да и вообще, где я, а где остальные Рунные гномы… Я даже умений предков не перенял, не говоря уже о попытках поучиться у мастеров-магов Гальбу…»
