— Привет, дружище.
— … Где я? Что происходит?
— Ничего такого. Не паникуй. Всё хорошо.
— Что происходит?.. Почему я ничего не вижу?
— Я все расскажу, так что внимательно слушай. Обещаю ответить на все твои вопросы, просто постарайся успокоиться, ладно?
— ... Л-ладно.
— Слушай. Ты умер.
— ... Что?
— Ты мёртв. У тебя больше нет твоего физического тела. Поэтому ты не можешь видеть или передвигаться.
— Это что, такая идиотская шутка?
— Прости, мой друг, но это не шутка. Если бы я шутил, ты бы смеялся. Я веселый малый.
— Что за?..
— Расслабься на минуту и подумай об этом. Ты должен помнить свою смерть.
— Но… я…
— Ты помнишь?
— Я…да, я вспомнил…Я…
— Не переживай. Всё в порядке. Я был рядом, когда ты умер. Я знаю что произошло.
— Я…правда умер?
— Да.
— Значит, это…что-то вроде загробной жизни?
— Не совсем. Ты ещё не достиг этой стадии.
— В смысле? Почему?.. Это… потому что я?..
— Нет, дело не в этом. Всё в полном порядке. Я просто пробудил тебя чуть раньше, вот и всё. Потому что, прежде чем ты продолжишь путь, у меня к тебе предложение.
— Предложение?.. Ты кто?..
— Меня зовут по-разному, но ты, вероятно, лучше всего меня знаешь, как жнец. Знаешь. Мрачный тип.
— Что за?! (what the hell (are you talking about)? — сленгово типа)
— Я проводник и защитник душ, когда они начинают путешествие после своей смерти. Или забвения. Когда как.
— Ты…не знаешь?
— Конечно нет. Я всего лишь перевозчик.
— А… Это… досадно.
— Эй, я тоже не в восторге. Хватит об этом. Не надо напоминать мне о моих недостатках.
— А, извини…
— В обычных условиях ты бы даже не знал, что я здесь, но я должен был задать тебе вопрос.
— Предложение…
— Точно. Видишь ли, как жнец, я имею право взять себе слугу. Того, кто помогал бы мне в разных делах.
— Слугой?.. Ты хочешь, чтобы я стал твоим слугой?
— Слугой, партнером, другом, союзником — зови, как хочешь, но да, такова основная мысль. Я смог бы оживить твоё тело, и ты смог бы жить снова, пока мне помогаешь. Ты умер очень юным. Я подумал, что ты бы захотел получить второй шанс. Шанс, чтобы, возможно, жить более полной жизнью.
— Более полной?..
— Я не прав?
— Ну, нет… Но…ты действительно можешь это сделать?
— Да. Ещё никто не нашел твоё тело, так что проблем не будет.
— Так… ты мог бы сделать меня в новой жизни миллиардером или кем-то вроде этого?
— Что? Разумеется, нет. Это не так работает.
— Тогда о чем ты только что говорил?
— А вот о чем: твоё тело сейчас мертво, но я смогу оживить его и присоединить к нему твою душу. Я не могу дать тебе новое тело и гору денег. С ума сойти. Я жнец, а не чертов джин.
— А… так я буду жить той же жизнью, что и раньше…
— Почти. Ну, что-то вроде этого. Могут возникнуть некоторые сложности.
— Что, чёрт возьми, это значит?
— Я бы не стал оживлять тебя безо всякой причины. Как я сказал, я хочу, чтобы ты мне помог.
— Помог с чем?..
— Со спасением жизней.
— Что?
— Я на протяжении многих тысяч лет переправляю души через границу между мирами. И я могу наблюдать за жизнью, но не могу взаимодействовать с тобой, пока ты не умрешь. Поэтому, можешь себе представить, я вижу много ужасных вещей, происходящих в твоем мире; вещей, с которыми я мог бы кое-что сделать. Однако, как видишь — я не в силах. Сам. Тут на сцену выходишь ты. Я буду искать людей на грани смерти, а ты будешь их спасать.
— А… Вау…
— Вау?
— Ну, просто… Я хотел сказать… ты серьезно?
— Да.
— Но… А… Звучит здорово и всё такое, но… Я не думаю, что смогу кого-то спасти.
— Конечно, сможешь. С моей помощью, ты станешь неубиваемым.
— Не… неубиваемым? Ты имеешь в виду бессмертным?
— Да. Ты будешь моим неубиваемым слугой, это естественно, ведь, если ты умрешь, я оживлю тебя снова.
— А-а-а… Зомби…
— Ты хочешь попробовать?
— А… Не знаю. Звучит немного… безумно.
— Хех. Немного грубо.
— Ты сказал… что я буду твоим слугой?
— Да.
— А что будет, если я не подчинюсь?
— Если ты решишь, что больше не хочешь мне помогать, я просто отпущу твою душу и дам тебе умереть.
— Ты убьёшь меня…
— Эй-эй, ты уже мертв. Что ты теряешь?
— В таком случае, твоё предложение слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Это не навсегда. Если позже ты решишь, что тебе больше не нужен наш договор, то я найду кого-нибудь ещё, и дам тебе умереть.
— Откуда мне знать, что ты не лжешь?
— Ах. Полагаю, ниоткуда. Тебе придется пойти на риск. Так же, как и я иду на риск с тобой.
— Я не знаю…
— Ну, я не люблю никого торопить, но тебе бы лучше принять решение до того, как кто-то отыщет твоё тело. Возникнут проблемы, если люди найдут тебя до того, как ты вернешься к жизни.
— Я ещё не ответил «да»…
— Я знаю. Решай. Я нетерпелив.
— Х-хорошо. Я попробую. Хуже мне не будет…
— Отлично. В таком случае, начну прямо сейчас.
— Ч-что ты собираешься делать?
***
Гектор очнулся в коленопреклоненной позе. Волна боли пробежала по нему, но, спустя мгновение, исчезла. Он моргнул, согнав дымку у себя перед глазами, и сел.
Это была ванная, которую он видел, которую помнил. Он умер в этой маленькой, с отнюдь не белоснежно белым кафелем, ванной. По крайней мере, так он думал. Очевидно, он не был мертв.
Шумел вентилятор под потолком, впрочем, как и всегда. Он вспомнил звук, вспомнил то, что это последнее, что он услышит, вспомнил, как он заставил его почувствовать себя жалким в последние минуты.
Однако сейчас, вновь слушая этот звук — гудение — он не знал, что и думать. Казалось — это какой-то другой шум, хотя он точно знал, что ничего не изменилось.
Его футболка была мокрая. Гектор понял, что он смотрит на красные пятна на его белой одежде. Он стоял и смотрел на пол, на лужу своей собственной крови.
Он почесал затылок.
— А…
Далее, его поприветствовало зеркало, отразив его лицо сквозь мыльные разводы. Всё выглядело так же. Черная кожа, коротко подстриженная голова, мрачно карие глаза — всё его. Однако часть него ожидала увидеть кого-то ещё. Часть него хотела увидеть.
Его взгляд упал на раковину, на лезвие бритвы. Казалось, довольно странный способ умереть вот так вдруг, от такой маленькой вещицы, тонкой полоски заточенного металла. Но затем он подумал, что виной этому была не столько бритва, сколько длинные, вертикальные порезы на его руках, которые всё ещё были, хотя, кажется, не болят. На самом деле, он их даже не чувствовал. Он прекрасно ими двигал, но они полностью онемели.
— Привет ещё раз, — раздался голос, он повернулся и увидел сидящую… парящую рядом с ним фигуру. Скелет; казалось, его кости лучились белым на фоне черного как смоль савана. Коса была зажата в руке, лезвие низко висело над Гектором.
Он уставился, вытаращив глаза.
— А в ответ ничего? Ну, ладно, — челюсти скелета двигались в соответствии с его словами, хотя Гектор не мог представить себе, как.
Спустя какое-то время у него получилось придумать, что ответить.
— Ты…
— Тот самый жнец, с которым разговаривал. Да, он самый. Рад знакомству. Теперь уже, официально.
— Выглядишь… выглядишь так, как и думал.
Он моргнул пару раз. Это все на самом деле?..
— А, верно. Моя внешность.
Скелет пожал плечами.
— Как бы ты меня сейчас не видел, это не то, как я выгляжу на самом деле. По правде говоря, я вообще никак не выгляжу.
— Что?..
— Твой мозг сформировал картинку о том, как я выгляжу, и сейчас проецирует её на меня. Внешний вид в той физической реальности, где меня не существует.
— Я…Я не понимаю.
— А, ну это ничего. О, пока не забыл…
Скелет подлетел к нему ближе и протянул свою длинную руку.
Гектор слегка отшатнулся, но рука лежала у него на плече. Внезапно он почувствовал, что его руки начали гореть. Он скользнул взглядом вниз и обнаружил, что кровавые раны вздуваются и затягиваются. Тяжело дыша, он увидел, как раны затянулись сами по себе, оставив после себя струйки крови, наполовину влажные, наполовину засохшие. Через пару мгновений, утихла боль.
— Что за черт?
Он осмотрел руку, на которой был порез, с которого сочилась кровь. Даже шрама не осталось. Больше того — прошло онемение.
— Может, хочешь убрать всю эту кровь? — сказал жнец, перемещаясь по полу. — Я могу восстановить твоё тело, но, если произойдет потеря крови, я не смогу вернуть её обратно. То же самое касается конечностей, в случае если их отрубили. Я не буду прикреплять их обратно. Я просто заново их выращу.
Он слегка прищурился. Вырастит?..
— Я могу тебя оживить не важно, насколько тяжкие повреждения нанесены, — сказал скелет. — Даже если всё твоё тело будет разрушено, я его восстановлю. Так работает моя сила. Пока я связан с душой, я могу воскрешать тело, к которому она привязана. Без души, увы, я ничего не могу поделать.
Гектор не знал, что сказать.
— Жаль, на самом деле. Если бы я мог создать тело из ничего, мне не нужна была бы ничья помощь. Я мог бы создать тело сам и быть типа супергероем.
— А… Я-ясно. Наверно.
— Мне много всякой всячины надо тебе объяснить, прежде чем мы начнем спасать мир, но сначала надо бы здесь всё прибрать до того, как кто-нибудь это увидит. Разве что, ты собираешься начать с раскрытия кому-то своего секрета.
— Э, точно…
Гектор направился к двери и неуклюже замер.
— А…
— Может, швабра подойдет?
— Т-точно.
Он открыл дверь и вышел. Там ждал узкий коридор, и он застыл на мгновение, задержав на нем взгляд. Обыкновенное место. Стены кремового цвета и однотонный коричневый ковролин. Он видел их тысячи раз, но теперь они казались какими-то другими. Всё, к слову. Его потертые кроссовки, мешковатые черные брюки, даже свет в коридоре и моль, летающая вокруг. Всё это напоминало о нем самом, о том, кем он был, о внезапной неопределенности, был ли он тем же человеком, что и раньше.
Он убедился, что закрыл за собой дверь в ванную и спустился по лестнице. Его родители сидели в кабинете, смотрели телевизор при тусклом свете торшера. Они не думали взглянуть на него, когда тот пошёл на кухню, хотя он был уверен, что они прекрасно слышали его шаги. Однако затем он подумал, что это даже хорошо, что они его не видели. Было бы трудно объяснить, откуда взялась кровь на футболке. Гектор быстро выхватил швабру за холодильником.
— Не забудь ведро, — раздался неслышный голос жнеца, а Гектор чуть не уронил швабру, жонглируя ею из одной руки в другую, — Полотенца тоже пригодятся.
Моргая, он, осмотрелся. Кухня пока была пуста. Рискнул спросить шепотом:
— Ты где?
— Всё ещё в ванной, — услышал в ответ. — Я могу разговаривать с тобой на любом расстоянии. Это связано с тем, что я подключился к твоему мозгу, а не говорю физическим голосом.
Настала пауза, и Гектор украдкой смотрел в ожидании.
— Работает в обоих направлениях. Скажи что-нибудь про себя, и я тебя услышу.
Ещё пауза.
— Ты должен подумать на самом деле, чтобы мысль была четко сформулирована. Сконцентрируйся, тогда твоя мысль отпечатается в мозгу и станет понятной.
— А…О… Вот так? — подумал он, направив взгляд в потолок.
— Да. Легко, правда?
— Э…Да. — он схватил принадлежности, которые упоминал жнец, пустился вверх по лестнице, не привлекая внимание родителей, и начал мыть пол. С каждым взмахом краснота исчезала, оставляя за собой розоватый след от былой лужи крови.
Он не был уверен, сколько времени там была кровь, но она начала окрашивать плитки, поэтому он понял, что прошло, по крайней мере, несколько часов.
— Ты затих, — сказал жнец, заставив Гектора оторваться от работы, — Я думал, у тебя будет больше вопросов.
Он немного посмотрел на кровь.
— Не заметили.
— Что?
— Мои родители, — сказал он, выжимая швабру над ведром. — Они не заметили, что я умер.
Повисла неловкая пауза.
— Ты заперся в ванной. Прошло бы некоторое время, прежде чем они бы обнаружили твоё тело.
— Интересно, сколько времени бы ушло…
После этого Жнец замолчал. Разговор возобновился только тогда, когда Гектор закончил с уборкой.
— Я Гарвель, кстати. Меня зовут Гарвель.
Гектор присел на край ванны и снова посмотрел на парящий скелет.
— Хорошо — ответил он.
Гарвель наклонился к его голове.
— Не вяжется разговор? Ты был более разговорчивым, пока был мертвым.
— Прости… Я не… Не то чтобы… Да.
— Ну, не переживай. Спешить некуда. — Гарвель подплыл к зеркалу, и Гектор внезапно понял, что жнец в нем не отражается. — Ты не кажешься особо любопытным типом, так что, думаю, я объясню. Прерви меня, если будут вопросы.
Гектор ждал.
— Теперь мы с тобой связаны, — сказал Гарвель. — Теперь я буду поддерживать твою жизнь. С точки зрения биологии, твоё тело снова живое, но только я поддерживаю связь тебя с твоим телом. Душа, сознание, чувство собственного «я» — называй это как хочешь, я тот, кто на данный момент сохраняет твою связь с внешним миром.
Жнец тактично сделал паузу.
— Полагаю, звучит страшно. То, что твоя душа находится под чьим-то контролем, но на самом деле в этом есть свои фантастические плюсы. Во-первых, как я уже говорил, это, конечно, способность восстанавливать твое тело. И полагаю, ты уже заметил второе, главное преимущество — продолжать двигаться даже после того, как твоё тело технически умерло.
Он моргнул.
— Это связано с мозгом, — Гарвель постучал по черепу фалангой пальца. — Твой мозг теперь полностью полагается не на энергию твоей плоти и крови, а на меня. Потому что я теперь живу в твоем мозгу, так сказать. Но с точки зрения физического мира мозг работает сам. Даже если, скажем, ты истечешь кровью или сердце перестанет биться, или остановится дыхание, мозг будет продолжать нормально работать.
Жнец снова сделал паузу.
— Конечно, на деле сложнее, чем на словах — у мозга довольно сложное строение. Я должен заморозить все сигналы, которые бы могли заставить твой мозг думать о том, что нужно отключиться из-за недостатка крови или глюкозы. Но теперь тебе не надо переживать об этом. У меня всё под контролем.
Гектор попытался что-то сказать, но не нашел слов, поэтому просто уставился с приподнятыми бровями.
Жнец наклонился к его голове.
— Ты все понял?
Гектор кивнул.
— Вот и хорошо. Третий плюс в распоряжении моей светлостью в любое время.
Гектор не смог не ухмыльнуться.
— Хотя это больше, чем просто моя личность, — продолжил Гарвель. — Как жнец, я каждый раз чувствую, когда кто-то находится на грани. Грани смерти, то есть. Проще говоря, я вижу обреченную ауру души человека. Очень драматична. Особенно если я не могу ничем ей помочь. А ты, по другую сторону мира, можешь. Поэтому каждый раз, когда я почувствую эту ауру вокруг кого-то, ты придешь и попытаешься её спасти. Понял?
— Э, да, — Гектор снова кивнул.
— Однако ты должен знать, что я всегда буду требовать этого от тебя. Смысл того, что я спас тебя в том, чтобы ты помогал спасать жизни другим. Так что неважно, как изменится твоя жизнь — новая работа, женитьба, появление детей или ещё что-то в этом духе — если ты когда-нибудь окажешься не в состоянии мне помочь, я отпущу твою душу и найду кого-нибудь другого.
— Х-хорошо…— он прищурился — Но… как я могу оказаться не в состоянии помочь тебе? То есть… Я сомневаюсь, что когда-либо буду настолько занят, что не смогу пойти и помочь спасти чью-то жизнь.
— Хорошо, что ты так говоришь, но не всегда это может быть твоим решением. Например, если тебя когда-нибудь бросят в тюрьму, ты не сможешь никого спасти. И я, конечно, не смогу вытащить тебя оттуда.
Он моргнул.
— Тюрьма?.. А почему я могу попасть в тюрьму?..
— Не знаю. Я привел её в качестве примера.
— Ты же не попросишь меня совершать незаконные поступки?..
— Что ж. Не в широком масштабе. Мне бы не хотелось искать никого на твое место. Процесс слишком хлопотный.
— Верно…
Взгляд Гектора минуту блуждал по полу, затем снова упал на нетронутую кожу на руках.
— Кажется, у меня есть один вопрос?..
— Какой?
— Если…если ты можешь воскрешать людей как меня сейчас… тогда…почему ты не… ну, знаешь… не воскресишь… всех?
Гарвель поколебался.
— А, что? Не понял тебя. Перестань делать паузы и говори нормально.
— Ах… — он попытался снова. — Если ты можешь воскрешать людей, тогда почему ты просто…не воскресишь всех?
— Ты всё ещё делаешь паузы. Я сказал, прекрати.
— Черт побери, я пытаюсь…
— А, ладно. Я все равно понял тебя со второго раза.
— Тогда ответь уже на мой вопрос!
— Эй, ты не запинался в этот раз! Молодец!
— Вот бы у тебя было тело, чтобы можно было придушить…
— На самом деле, это хороший вопрос. Очевидно, что если бы я мог оставлять в живых больше людей, я бы так и делал. Проблема в том, что я могу поддерживать стабильную связь только с одной душой. Если я попробую установить связь с ещё одним человеком, моя энергия начнет рассеиваться, и в конечном итоге я либо обессилю, либо исчезну. Если что-то из этого произойдет, то души людей, связанных со мной, оторвутся от оживленных тел, что приведет либо к смерти мозга, либо к сумасшествию. А лишенные рассудка тела могут быть чудовищно опасны.
Гектор поднял палец к голове.
— Ты хочешь сказать…что они…просто…начнут убивать случайных прохожих.
— Да, равно, как и другие ужасные вещи.
— А-а-а…понятно.
Он сложил свои тонкие руки, и его лицо немного напряглось.
— Но в таком случае…почему ты дал такую работу мне?
— Ну, надо было кого-то выбрать. Мне нужен был слуга, а тут оказался ты.
— То есть?.. Ты выбрал меня случайно?
— По большому счету, да.
Гектор пристально вгляделся в жнеца.
— Что это значит? По большому счету?..
— Для этой работы я стараюсь выбирать не убийц, так что да, с моей стороны есть некий расчет. Более того, я не выбирал тебя. Я предложил тебе. А ты ответил согласием.
— Но…второй шанс…кто бы, чёрт возьми, отказался бы от такого предложения?
— Тот, кто хочет умереть.
И тут Гектор снова заколебался. Какое-то время он просто сидел, но тут перевел взгляд от Гарвеля на пол.
— Но, — наконец произнёс он. — Я убил себя…
— Знаю. Я наблюдал за этим.
— Но тогда…тогда почему ты не предложил кому-нибудь ещё? Кто умер в результате несчастного случая или от чего-нибудь ещё? — Гектор прерывисто дышал. — Тот, кто действительно заслужил такой шанс…
— Если бы ты правда хотел умереть, то не стал бы соглашаться помочь мне, когда я попросил об этом.
По-прежнему сидя, Гектор уронил голову.
— Но…— вздохнул он.
— Я наблюдал за тобой какое-то время перед тем, как ты умер.
Он быстро посмотрел.
— Что?
— Я чувствовал ауру смерти вокруг тебя с того момента, как ты решил покончить жизнь самоубийством. — С отсутствующими глазами тень Гарвеля, казалось, внезапно пристально посмотрела на него. — Вот как это работает: я чувствую, когда душа находится под угрозой смерти. Если бы ты внезапно попал под автобус, я бы не почувствовал твою смерть, пока ты не оказался перед ним. Такие ситуации весьма досадны. Но смерть таких людей, как ты, которые намереваются совершить самоубийство, я начинаю чувствовать, когда решение созревает у них в голове.
Гектор моргнул.
— Тогда…ты должно быть…
— Да. Я ждал почти семь месяцев. Именно столько ушло времени, — Гарвель слегка пожал плечами. — Бывало и дольше, но что есть. Я проверял тебя время от времени, может быть два или три раза в неделю. Наконец, я стал удивляться, почему ты так долго тянешь с этим, почему не покончишь уже. А затем я понял.
Гектор уставился в пол, и его глаза облегченно закрылись, пока он слушал.
— Последние две недели я навещал тебя довольно часто. Вот что я заметил. Ты всегда был один. — Гарвель делал паузу. — В школе ты почти не разговаривал ни с кем из своих одноклассников. Может потому, что у тебя проблемы с общением. Даже здесь, у себя в доме, ты слишком далек от своих родителей. За всё время, что я за тобой наблюдал, ты не сказал им более нескольких слов за раз.
Гектор изо всех сил зажмурился, испытывая напряжение в глазах, стараясь убрать его.
— Причина, по которой ты так долго тянул со своим самоубийством, заключалась в том, что ты ждал, что кто-нибудь тебя остановит, не так ли?
Он закрыл глаза ладонями, тщетно пытаясь скрыться от самого себя.
— Но…никто не остановил.
— Да. Никто не остановил.
Выступившие слезы покатились по щекам, но у него не получалось их смахнуть, как бы он этого не хотел.
— А потом, когда ты умер, я попросил тебя помочь мне, и ты согласился. Вот и все, что мне требовалось доказать. Как я говорил, если бы ты на самом деле хотел умереть, то ты не ответил бы мне: «да».
Гектор попытался сказать что-то, непонятно что, но обнаружил, что из-за прерывистого дыхания не может сказать ни слова.
— Поэтому у тебя появился второй шанс. Отныне ты будешь помогать мне, а я — тебе.
