Балигор лежал на земле в состоянии предельной концентрации. Что-то вроде добровольной комы, когда сознание ограждает себя от мира, тратя все свои силы на решение одной задачи. Обычно Высшие Существа так делают во время уединенных медитаций и сложных размышлений, когда пытаются прорваться на следующую ступень развития или решить трудную задачу.
Первый Убийца исчез из виду, но его присутствие рядом Элим ещё улавливал, хотя для этого требовалось напрячься. Свою репутацию личный палач госпожи полностью оправдывал.
Гарлион отправился к месту, где стоял лагерь команды Крушителя Преград. Собирать останки, чтобы их можно было достойно похоронить. Все-таки это были солдаты Империи, а Гарлион — одни из лучших её военачальников и самый любимый солдатами. Что ж, ситуация демонстрировала, что такую любовь полководец заслуживал.
Сам Элим сидел рядом с другом. Раны на уничтоженных конечностях понемногу затягивались. Теперь ему предстоит долгое восстановление. В какой-то момент сила, содержащаяся в твоем теле становиться настолько большой, что какие бы регенеративные способности ты не имел, восстанавливаться быстро не получится. По этой же причине древний полубог Балигор так долго восстанавливал свою руку, уничтоженную силой Поглотителя.
Когда плоть долго наполнена сущностью это состояние закрепляется, становится новой нормой и восстанавливающийся организм так же стремиться вернуть эту новую норму. Пусть это и затягивает процесс регенерации. Конечно, усилием воли можно ускорить возвращение плоти, но силу, что была у нее до ранения, она будет восстанавливать очень долго.
Сознание Собирателя Душ обратилось к его внутреннему миру. Там приветствовали новых жителей, уже хорошо знакомых членов экипажа Крушителя Преград. Этот корабль стал вторым домом для духов Элима и сейчас они все старались ответить тем же воинам Балигора, чья жизнь не прервалась, но навсегда изменилась.
Впрочем, не все жители его духовного мира участвовали в приветственном ритуале. На самом его краю, далеко от населенных частей стояла клетка из прочной, концентрированной духовной энергии. Почти сотня душ — самые сильные и стойкие духи Элима во главе с Лод’харом стояли на страже импровизированной темницы для единственной души. Сознание Собирателя Душ обрело плоть в его духовном мире, и он встал рядом с орком, в паре сантиметров от границ клетки.
— Мы будем рядом, наготове — сказал Лод’хар.
Элим кивнул и сделал шаг вперед. Он свободно прошёл через ограждение — его собственная волю и духовная энергию. Сидящий внутри пленник поднял голову.
— И как это будет? — спросил Дакиус, — расплывешься в речах о новом этапе моей жизни? Новых возможностях?
Древний Бог был в клетке, не способный передвигаться по этому миру. Точнее он пока не пробовал через неё пробиться. Но слушать ему никто не мешал, а столь мощная душа могла охватить своими ощущениями огромные пространства. Он слышал с какими словами Лев приветствует убитых им воинов Балигора.
— Тебе напомнить, что это я отправил сюда тех, кого твои духи так горячо приветствуют? — оскалился Дакиус, — Для чего я тут? Хочешь вытянуть из меня секреты Майр? Или Рельм?
— В таком случае ты бы уже был частью земли, на которой сидишь. Сам знаешь.
— Тогда для чего?! — Дакиус рывком поднялся на ноги и вмиг уже смотрел на человека сверху вниз, — что тебе от меня нужно? Какую игру ты ведешь, Поглотитель? Почему солгал о моей душе?
Дакиус слышал происходящее снаружи. Поглотитель соврал другим слугам Госпожи о его душе. Для чего?
Элим несмотря на то, как напряглись его духи, стоял абсолютно спокойно, сомкнув руки за спиной.
— Слишком много вопросов для того, кто итак знает ответы. Я сохраняю жизни достойным, Дакиус. Ты здесь по той же причине, что и любой другой.
Дакиус прищурился, слегка наклонив голову. Бог пытался обдумать услышанное, ведь сказанное было слишком откровенной чушью чтобы быть правдой.
— Достойного говоришь? Предатель, что убил сотни честных солдат Империи? Предатель, который почти наверняка убил твоего друга, если Госпожа не прибудет вовремя? Предатель, который пытался убить тебя в конце концов! Это, по-твоему, достойно?!
Душа Дакиуса негодовала, выпустив наружу свою силу. Клетка и земля под ним содрогнулись, но выдержали давление божественной души.
— Дакиус, Первый Клинок Империи. Один из героев древней войны. Преданный и усердный. Мир ещё помнит тебя Дакиус, тебя настоящего. И тот факт, что твои собственные действия вызывают в тебе злость говорит, что настоящий Дакиус ещё жив. Нужно лишь немного ему помочь.
Ошеломленный бог не успел нормально защитится. Клетка за его спиной с огромной скоростью рванула вперед, ударила его, подхватила и понесла прямо на Поглотителя. Тот вцепился руками ему в голову. Дакиус схватил человека за руки, сжал изо всех сил, пытался отодвинуть их, прилагал все усилия.
Тщетно.
Хватка Поглотителя была несокрушимой. Душа существа, что держала под контролем целый легион погибших противников и соратников была слишком сильной. Сознание Дакиуса угасало, картина перед глазами становилась все темнее и темнее пока не исчезла полностью.
Дакиус пришел в себя неожиданно. Он вдруг понял, что идет по дорожке, выложенной камнем цвета замерзшего моря, а рядом с ним шагает ещё кто-то. Бог повернул голову и увидел Поглотителя.
— Ну наконец-то, — сказал тот, — я уж начал думать, что ты и вовсе не придешь в сознание.
Мечник огляделся. Пространство казалось ему одновременно знакомым и в тоже время каким-то неправильным. Воспоминания из глубокого прошлого возвращались нехотя. Первыми он вспомнил ветвистые деревья с мелкими, вытянутыми листьями. Вид лиловых плодов размером с кулак ребенка на них почти заставил почувствовать их вкус: сладкая мякоть, с кислинкой у центра, рядом с косточкой.
В детстве он с друзьями пробирался в сады верхнего города и воровал эти плоды. Они даже садили косточки после успешных «набегов» в надежде вырастить собственные деревья. Тогда он ещё не знал, что они росли только в обогащенной магией почве. Дакиус вспомнил как отчаянно захотел иметь возможность жить так, чтобы растить для себя эти деревья.
Взгляд бога вернулся к дорожке. Такие были на территории Ледового Шпиля — единственной военной школы, что согласилась обучать оборванца, после того как тот переплыл море чтобы до нее добраться.
Следующим привлекшим внимание элементом стали опоры крыши над дорожками. В школе фехтования дорожки крытыми не были. Дакиус всмотрелся в узор и быстро вспомнил этот стиль — такие он видел во дворце Шаха Изуани, правителя, под началом которого Дакиус служил до самой смерти последнего.
— Где мы находимся? — спросил озадаченный бог.
— В твоей голове, — ответил Собиратель Душ, — в самых потаенных глубинах твоего сознания. Здесь личность хранит самые дорогие ей вещи, те, что делают её таковой. Причины, по которым она живет, которые ею движут.
— Для чего мы здесь?
Дакуис попытался остановиться, поменять направление, в конце концов ударить идущего рядом человека. Тело, однако, отказывалось повиноваться и размеренными шагами приблизилось к дымчатой арке — Арке Буверест — реликвии, что хранила школу Пути Трёх Личин. Когда-то давно Дакиус пришел туда и разнес эту арку, что хранила в себе волю умерших глав школы. То был момент самого большого триумфа его жизни. Тогда он создал собственный стиль фехтования и преодолел оковы смертности.
Поглотитель и Дакиус прошли под ней, но призраки умерших воинов не явились за ними, как в тот триумфальный момент. Они шли дальше к стоящему у тонкого ручейка каменному постаменту, на котором лежала вещь, давно забытая, но ценная настолько, что её потеря в воспоминаниях отозвалась болью в груди бога.
На постаменте лежал меч.
Его первый меч.
Не первый клинок, что он взял в свои руки. Не первый клинок, подаренный ему мастером. Не первый клинок, с которым он пошел в бой: его он потерял в самом начале первого сражения, в котором участвовал. Это были не юношеские разборки, не тренировка и не дуэль на турнире, а настоящий бой, к которому Дакиус был не готов. В суматохе он выронил свой клинок — дорогущий меч, сделанный лучшим кузнецом школы Ледового Шпиля.
Тогда он нашел на земле его. Однолезвийный клинок, тяжелый и грубый, без всякого налета элегантности. Гарда в виде простого, ничем не украшенного прямоугольника. Обмотанная потертой кожей рукоять с тяжелым навершием в виде сплюснутой полусферы с выцарапанным на ней символом звезды.
Этот меч стал его личным штандартом. В том бою он понял, что его оружием может быть только меч, что единственный его путь — это путь меча. После этого у него было много мечей от множества мастеров. Последним был подаренный Госпожой клинок, созданный лучшим творцом во вселенной. И все ровно этот был для Дакиуса ценней их всех вместе взятых. Как же он мог забыть его?
Дрожащей рукой, вдруг вернувшейся под его контроль, мечник потянулся к рукояти клинка. Его пальцы должны были вот-вот сомкнуться на прохладной коже, когда наткнулись на преграду. Ярка-янтарная ладонь проявилась под его пальцами. Дакиус поднял взгляд и увидел её.
Рельм.
— Ты…
Дакиус задрожал всем телом. Он сразу все понял. Разум тут же нашел первую мысль, рожденную в его голове этой мразью. В тот день Анатрея вновь славила Оверона, Мастера Войны за очередную пресеченную попытку ужаса Анатреи пробиться за переделы планеты.
Дакиус тоже был там тогда, тоже боролся изо всех сил. Но именно Оверон сыграл решающую роль в том бою, и он заслужил все последовавшие за этим восхваления. Дакиус знал это лучше любого другого. И все же Рельм удалось нашептать ему на ухо чувство зависти. В тот момент началось его неизбежное падение. Зависть переросла в неприязнь, а та — в ненависть, которая эпидемией начала разбрасываться на остальных пока не отравила его существование настолько, что он согласился стать слугой Рельм, когда та предложила ему стать её новым Мастером Войны.
Все это было неправдой. Он просто стал её рабом в тот момент, когда позволил ей манипулировать собственными мыслями.
Нахлынувшие ярость и обида вылились в горестный вопль. Дакиус рванулся вперед, намереваясь разорвать трусливую суку, что извратила его собственный разум. И тут же нахлынуло чувство обреченности вместе с увиденным в руках Рельм клинком, что направился ему грудь. Она правила этим местом уже давно, как он маг надеяться победить?
Мощный рывок отбросил Дакиуса назад и помог избежать удара. В следующий миг бог увидел, как покрытый изумрудным сиянием Поглотитель замер напротив Рельм. Обе его ладони держали её запястья.
Два могучих существа вступили в борьбу за душу падшего бога, пока на Анатрее начиналась буря.
