Аскарийец забился на полу в агонии. Его конечности с выпущенными наружу когтями то безостановочно шаркали по каменному полу, оставляя на нём глубокие борозды, то замирали, когда всё тело демона скрючивало очередной судорогой.
Лод’хар навалился на Гелока сверху, крепко схватив того за руки, надавив коленом тому на грудь, чтобы зафиксировать положение. Морду пришлось держать голову своего бывшего друга и командира: как только тот потерял возможность биться руками, то тут же вспомнил о голове, которую можно было разбить в крошку, чтобы закончить эти муки. Закрыть тому рот, и избавить от единственного возможного послабления, у Морда духу не хватило. Вряд ли этого можно было избежать.
Его мастер был очень суровой личностью, а Гелок в прошлой жизни, сделал ему много плохого. Наверное, больше любого другого. Трудно было представить, что Элим не покажет аскарийцу чем закончился его путь в прошлой жизни человека.
А путь этот был самым ужасным, какой только можно представить. Так много не страдал даже Силитур. Когда Элим добрался до кратонца то был уже в состоянии постоянной суровой борьбы с миллиардами убитых им душ. У него не было ни сил, ни времени, чтобы с пристрастием отплатить Императору кратонцев со всей возможной жестокостью. Гелок же был убит им в жестоком бою, где Собиратель Душ сам чуть не погиб, но зато после этого он смог превратить посмертие аскарийца в череду неописуемых страданий. У Элима был доступ ко всем самым потаённым страхам Гелока, который он смешал со своей властью над его душой и своим безудержным гневом.
Всего за несколько лет разум Гелока прошёл через тысячи лет пыток, страданий и издевок. Он миллионы раз переживал моменты, когда не мог спасти самых дорогих его сердцу товарищей, сотни тысяч раз испытывал адские мучения, пройденные им при жизни и изобретенные Элимом, прошедшим через ещё больший ад. Тысячи раз Собиратель Душ отламывал кусочки от души Гелока, пока та не истаяла окончательно, превратившись в искорёженный кусок духовной энергии, растворившийся в океане прибывших, вслед за аскарийской, душ.
Сейчас Элим заставлял нынешнего Гелока, пройти через крохотную часть пережитого им в другой жизни. И Морд и даже Лод’хар, один из пяти старейших духов, проживающих внутри духовного мира, с содроганием наблюдал за тем, через что приходилось проходить аскарийцу.
Через несколько минут Гелок затих. Из глаз у него текли слёзы, а сам он дрожал всем телом. Произошедшее пусть и принадлежали другому ему, но теперь их кусочек навсегда остался и в его собственной голове. Забыть это он не сможет при всём своём желании.
— Ты в любом случае прошёл бы через это. Но если бы послушал своего друга, то этот процесс прошёл бы быстрее, — сказал Собиратель Душ.
По телу аскарийца прошла ещё одна волна дрожи и он поспешил отползти подальше. Лод’хар больше не держал его, как и Морд.
— Успокойся. Проходить через это снова тебе не придется. Обещаю. К концу своей прошлой жизни от меня мало, что осталось. Нечто злое и яростное, забывшее, что такое человечность. Тот, другой ты, столкнулся с другим мной. Сейчас ты имеешь дело с тем, кого ты видишь. Даже если я убью тебя, то такой участи ты не повторишь. Понял?
Гелок отчаянно закивал, вытирая лицо от слёз и пота. В эту секунду он был готов на всё чтобы увиденное не повторилось. Элим не спешил продолжать разговор, давая собеседнику время успокоиться и собраться. К тому же таким образом он хотел показать, что самая паршивая часть их общения уже закончилась.
Стоит отдать аскарийцу должно, когда он осознал, что его собеседник, несмотря на очень жестокую демонстрацию своих возможностей, действительно хочет с ним говорить, то самообладание начало к нему возвращаться. Будь сейчас здесь кто-нибудь из близкого окружения Майр, или возможно даже сама Госпожа, удивились бы волевой стойкости Гелока. Подобными пытками Майр ломала куда более могущественных существ. Поведение аскарийца можно было назвать более чем достойным, учитывая обстоятельства.
— Готов говорить?
Гелок кивнул.
— Хорошо. Ты довольно умный малый. Уже думал о сложившийся на твоей территории ситуации?
Демон сидел на полу. Человек на корточках, сложив руки в замок, сидел в десятке метров от него. Их глаза были на одном уровне, хотя Гелок всё-таки старался в них не смотреть.
— Ты стравливаешь нас с подземниками. Хочешь ослабить.
— Это не трудно понять. На этом все странности закончились?
— Подкрепления. Их больше… чем я рассчитывал, — высказал самую тревожную мысль Гелок. Жители Тёмного Легиона не терпят слабости. Они приходят на помощь друг другу совсем не так часто, как хотелось бы. Масштаб не имеет значения. Правила меняются только для высшей аристократии, все кто ниже заботятся в первую очередь о себе самом. Найдется не много демонов, способных посоперничать с Гелоком в этом знании.
Поэтому его очень удивляло с какой легкостью и в каких количествах, в его регион стекаются демоны с соседних областей.
— Верно, — согласился Элим, — В противном случае с одного подземелья вас бы уже точно выбили. Что ещё тебя смущает?
— Отсутствие Хаска, командира Седой Гряды — гарнизона демонов на соседней планете. Он был моим покровителем, а сейчас он внезапно исчез. Приходится общаться с Урфисом. Это…
— Тупой кусок мяса. Я знаю, — перебил собеседника Собиратель Душ, — есть какие-то мысли обо всей обстановке в целом?
— Намечается большая заварушка, — сделал вывод Гелок, — Куда большая, чем война с подземниками. И учитывая кто ты такой, могу себе представить почему. Ты и есть эта причина?
— В общем и целом — да. Я всему причина. Черен три столетия мой народ пойдёт отбивать у Тёмного Легиона планету. Когда люди захватят поверхность, к ним присоединяться их союзники: кратонцы и докресианцы. А через какое-то время Тёмный Легион попытается её отбить. Я об этом знают. Твои покровители тоже. Вот мы потихоньку и готовимся.
Гелок не сомневался в словах Собирателя Душ. Раз он говорит, что будет война, значит будет война. Отбить планету у демонов? Безумная затея, однако, человек перед ним как раз тем, кто способен совершить подобный поступок. Только вот масштаб всего происходящего явно был больше, чем просто борьба за планету. Элим сказал, что союзники людей — кратонцы и докресианцы. Эти расы были частью Альянса Света, но своими союзниками Собиратель Душ назвал только их, а не всю империю светлых. Неужели они смогли отколоться? Как Альянс Света мог такое допустить? И что настораживало его ещё больше, так это то с какой легкостью человек делиться с ним столь ценной информацией. Ничего хорошего для Гелока это не сулило.
— В Серой Гряде сейчас находиться Демонесса-Императрица Лурия. Вероятно, она и есть причина отсутствия Хаска.
У аскарийца снова шерсть встала дыбом. Демонесса-Императрица! Назвать это существо просто сильным, будет значить сильно приуменьшить её мощь. Эти существа в совершенстве владеют энергией разрушения, обладая возможностью разрушать не только материальное. Хотя если бы Гелоку пришлось выбирать с кем в итоге схлестнуться, то он бы выбрал её, а не человека перед собой. Разрушение означает просто смерть. Быструю и безболезненную, а сейчас он ценил это куда больше, чем днем ранее.
— Она здесь из-за тебя да? — спросил Гелок, с долей сомнения в голосе.
Элим определенно был сильным, но Демонесса-Императрица… Она за секунды может распылить весь этот дворец, вместе со всеми его обитателями.
— Вроде того, — согласился Собиратель Душ, — у Альянса Света аналогичная ситуация. В ближайшем к моей планете гарнизоне находиться Серафим. Они с Лурией хорошо знакомы.
Последняя фраза сильно рубанула демона по ушам. Демон и ангел хорошо знакомы?
— Этого тебе пока знать не нужно. Просто подумай на досуге, о причинах такой затяжной войны. Ты-то, одержавший громкую победу должен лучше любого другого понимать, что победа возможна. Но это всё потом, — Элим махнул рукой, будто отгоняя эти мысли, — сейчас мы поговорим о твоём дальнейшем положении. Ты ведь понимаешь, что после всего рассказанного я просто так не уйду?
Гелок сглотнул. Недостаточно тихо чтобы остальные не услышали. Сейчас решиться его судьба. Всё будет зависеть от выбора, который ему представит Собиратель Душ. Об одном из вариантов он уже имел чёткое представление.
— Итак, Гелок, я предлагаю тебе то, чего ты так жаждешь уже долгие столетия: нормальную жизнь. Мы оба знаем, о чем ты жалеешь больше всего. Это не проигранное сражение, не упущенная возможность или не замеченное вовремя предательство. Ты жалеешь о том, что не сказал ей всего несколько слов. Таких простых, но столь порицаемых в твоём мире. Ты видел мой мир. Он тоже полон борьбы, в нём, как и в твоём полно изъянов, но в отличии от твоего, в моём каждый имеет право жить так, как посчитает нужным.
Гелок набрал полную грудь воздуха и не спешил его выдыхать. Он видел людской мир. Странный, стремительный и непонятный. Люди сами по себе тоже крайне воинственный народ, но история, хотя бы отчасти, научила их сдерживать свою природу. И это открыло пути для многих вещей, которых жители Тёмного Легиона были лишены, столь близких сердцу аскарийца. Однако демон не спешил соглашаться, так как знал, что ничего не даётся просто так. Уж это правило точно работало в любом мире.
— А другие варианты?
— Смерть. На твоё усмотрение. Быстрая и бесповоротная, либо быстрая с последующей службой. Последнего варианта удостоился Морд и несколько других твоих знакомых.
Взгляд аскарийца впервые за весь разговор оторвался от человека и переместился на полупрозрачного старого воина.
— Всё не так плохо, — высказался Морд, — внутри у мастера целый мир. И оттуда есть обратная дорога для тех, кто верно ему служит.
Это была та единственная помощь, которую Морд мог предоставить старому другу. Положения Гелока после этого разговора будет очень рискованным. Возможно вариант подобного существования несет в себе меньше риска, нежели пытаться предать демонов?
Аскарийец медленно выпустил воздух из груди. Несколько минут он раздумывал над своим положением. Он не был дураком и расслышал намёк Морда, за который был тому благодарен. Если игра действительно так велика, как ныне представлялось, то его шансы дожить до конца в лучшем случае скудные. Когда он принял решение, то поднял свою задницу и, как подобает у демонов, приклонил колено перед новым повелителем.
— Что от меня требуется? — спросил Гелок.
Он выбрал опасный путь, в конце которого, если он сможет через него пройти, его ждёт новый мир.
