Колонна военных встала полумесяцем, так же как и люди Элима вокруг него, так что между ними оказалось некоторое свободное пространство. Через мгновение из машин высыпали солдаты, нацелив оружие на Элима и его людей.
— Это они называют поговорить, — не без иронии подметил Ян.
Вскоре среди всей этой шелухи Элим заметил людей, с которыми ему придется общаться. Взъерошенный Дмитрий, Тарас и троица каких-то высших военных чинов.
— Ждите тут и наблюдайте, — сказал Элим, перед тем, как двинуться в сторону гостей.
На половине пути парень остановился, вытянув руки в стороны. Через мгновение по правую сторону от него появилась изумрудная четырехметровая водная пантера, в холке больше двух метров. Длинный хвост с гарпуноподобным наконечником весело извивался за её спиной. С левой стороны появился не столь большой, но не менее устрашающий, четырехрукий аспид, чей взгляд ясно давал понять, что с ним шутки плохи. После этого он продолжил путь в сторону военных уже в сопровождении двух «охранников».
Все наблюдавшие за этой сценой были шокированы увиденным. Военные впервые видели нечто подобное, как из воздуха появляются странные и страшные существа, собственно, как и большинство бойцов Бессмертного Оплота. Кроме самых первых людей в организации, больше никто понятия не имел какая у Элима особенность и есть ли она вообще. Полностью же оценить масштаб её возможностей могли только Ян и Полковник, зная всё прошлое их командира. И вот сейчас Элим призвал двух монстров, один вид которых пугал и вызывал острое желание не сталкиваться с подобными существами.
— Стой! — подал голос один из солдат, когда Элим оказался в двадцати метрах от них.
Элим остановился, услышав команду, а на его лице появилась насмешливая улыбка — троица матерых генералов боялась его «охранников».
— Что такое? Неужели бравые генералы с парой сотен людей за спиной боятся одного восемнадцатилетнего паренька?
В словах Элима сложно было не заметить насмешку. Всем своим видом он показывал, что не только не боится этих людей, но и ни во что их не ставит. Им это явно не понравилось.
— Просто мера предосторожности. Теп.
Договорить, открывшему рот генералу, Элим не дал:
— Если называя свой страх таким образом, вам будет легче, то пусть будет так. А теперь говорите, зачем пожаловали или убирайтесь с моей земли.
Элим не собирался проявлять и капли вежливости к этим людям. Он предупредил Тараса об опасности четвертого этажа, и в результате эта кучка старикашек приехала сюда с парой сотен солдат и направили оружие на него и его людей. Такое отношение явно было не по душе высшим чинам армии.
— Советую проявить должное уважение, молодой человек, — произнес один из троицы.
Низкий и толстый, с крысиными глазами. Так бы его описал Элим одним предложением. Слова этого ублюдка начинали его раздражать.
— Уважение? С какой стати? Я предупредил ваших людей об опасности, а вот ответ — меня приказывают задержать на выходе из подземелья, раненого и уставшего. Теперь же вы заявились на мою территорию с кучей солдат, направив оружие на моих людей. Пока что не вижу ни одной причины для уважения, только для презрения. Поэтому повторяю, говорите зачем приперлись или валите с моей земли, если вам надо помочь с этим, то я с удовольствием это сделаю, — холодным тоном ответил Элим, разминая кулаки.
Окружающие его солдаты невольно прониклись уважением к этому парню, который ни капли не робел перед тремя генералами. Среди них не было никого, кто посмел бы так прямолинейно высказать все, что думает этим людям. Генерал, которому ответил Элим, аж побагровел от злости — давно с ним никто так не разговаривал.
— Мы взяли столько людей, потому что вы напали на людей, охранявших вход в подземелье, в этом нет ничего необычного, — подал голос ещё один представитель высших военных чинов.
— Это я на них напал? Они хотели меня задержать, когда я спросил по какой причине — мне ничего не ответили. После того, как я дал им время выяснить причину, мне по-прежнему ничего не сказали. Раз мне не сказали причины, то её не было, поэтому я решил уйти. Когда они попытались мне помешать, я им ответил. Последний шанс, говорите зачем явились или я вас отсюда вышвырну, — теперь в голосе Элима слышалась явная угроза.
— Мальчишка, за моей спиной стоит сотня солдат, которые продырявят твой череп, стоит мне только приказать. А теперь заткнись и открывай рот только когда тебя спрашивают. Услышал меня?
Третьему надоело слушать, как какой-то юнец грубит им, и решил поставить его на место. До конца своей жизни он будет проклинать этот момент.
— Услышал, а теперь на колени, — произнес Элим.
— Что?
— Я сказал НА КОЛЕНИ!
От рёва Элима, казалось, задрожали сами небеса. Его глаза засветились изумрудным светом, после чего у всех, кто стоял перед ним, в голове как будто граната взорвалась. От боли каждый из них опустился на землю, так и не сумев ничего сделать. Все, кто приехал сюда, сейчас валялись на земле или стояли на коленях под действием [Духовного Давления]. Правда, было одно исключение — мужчина в военной форме с поврежденной рукой, рядом с ним на коленях стоял Тарас, держась за разрывающуюся от боли голову. Этим мужчиной был Герман, давний товарищ и практический заместитель Тараса.
И сейчас он был в ужасе.
Не от того, что все, с кем он пришел потеряли боеспособность из-за ужасной боли, которую испытывал и он сам. Нет, его пугало другое — та жажда крови, исходящая от парня, вместе с появившимся вокруг него черным туманом. Он в жизни многое повидал и многое сделал, поэтому знал, что от настоящих убийц исходит некая аура или энергия, позволяющая узнать их. Жажда крови исходила от них, даже когда они просто сидели за чашкой чая. И то, что он видел сейчас, было в тысячи, нет, в миллионы раз сильнее, чем самая страшная жажда убийства, что он видел в своей жизни. Молодой парень перед ним, оказался самым страшным убийцей на планете. О существовании ещё одного подобного монстра, Герман даже думать боялся.
И он был не один такой.
С противоположной стороны, бывший наёмник, был в таком же ужасе, как и Герман. Его самого люди боялись до чертиков, даже если он ничего не делал. Когда отнимаешь чью-то жизнь, в тебе что-то меняется и, чем больше жизней ты отнимаешь, тем сильнее эти изменения. Сейчас Вернер смотрел на человека, который должен был отнять бессчётное количество жизней, чтобы от него исходила такая сильная и пугающая жажда крови. Он огляделся — большинство ребят сейчас тоже со страхом и трепетом наблюдали за Элимом. Слава богу, они не могли в полной мере осознать, насколько страшным оказался их командир.
Среди всех этих людей Вернер сразу отметил двух сильно выделяющихся людей. Александр и Ян выглядели относительно спокойно, что было крайне странно, учитывая обстоятельства. Эти двое были самыми доверенными людьми Элима и двумя самыми выкладывающимися на тренировках людьми. А после разговоров с Элимом они тренировались ещё усерднее, чем до этого.Теперь откровенный разговор с Элимом казался ему всё большей необходимостью. На тренировках каждый из бойцов выкладывался по полной, все хотели стать сильнее, развиваться, но не было никого, кто тренировался так же остервенело, как эти двое. Ими двигало нечто большее, чем просто желание стать посильнее. А сейчас выяснилось, что Элим, даже если учесть магию, ненормально силен. Вернер уже давно чувствовал, что Элим не обычный парень и эти двое знают в чем дело.
Элим, тем временем подошел к распластавшимся на земле, генералам. Он перестал использовать [Духовное Давление] на них, чтобы эта троица могла его нормально слышать.
— Теперь слушайте сюда, кучка старых, высокомерных ничтожеств. Времена меняются, и теперь ваша власть и гроша выеденного не стоит, потому что очень скоро людей вроде меня, способных в одиночку смести нахрен целую дивизию обычных солдат, будет тьма тьмущая. Хотите вы этого или нет, так будет в любом случае, советую смириться с этим.
Элим перестал говорить, посмотрев на трех людей, не представлявших из себя ничего, своими изумрудными глазами. Через секунду раздались дикие вопли, полные боли, из уст этих троих, не стоны от головной боли, а настоящие крики людей в агонии. Теперь он мог извлекать души существ без непосредственного контакта, но у очень слабых и на очень маленьком расстоянии. Эта троица подходила под эти критерии, поэтому Элим мог причинить им страшную боль и не только мог, но и делал это прямо сейчас.
Дав старикам «насладиться моментом», Элим перестал мучать их и дал немного времени отдышаться.
— Запомните эту боль, очень хорошо запомните. Я отвечаю агрессией только на агрессию. Мне плевать на всех, кроме моих людей, мне не нужна власть или деньги. Мне нужно, чтобы мои люди могли спокойно развиваться, а на ваши дела мне плевать. Мы никого не трогаем и нас трогать не должны. Если в ваши пустые головы или пустые головы людей вашего круга закрадется мысль хоть как-то навредить моим людям… Моя особенность дает мне огромные знания. Теперь я могу собирать души убитых мною существ, и вырваться из плена они не могут. Я могу общаться с ними, собственно, именно так я узнал об опасностях четвертого этажа, думаю, вы сюда пришли по этой причине. А ещё я могу пытать их. Представьте, что боль которую вы испытали сейчас, ваши семьи будут испытывать всю мою жизнь. Зарубите себе на носу: в этом мире я самый сильный и самый страшный человек, и перед тем, как перейти мне дорогу стоит тысячу раз подумать о последствиях, потому что нет в этом мире существа более злого и бездушного, чем я. Теперь убирайтесь с моей земли, пока я добрый.
Добрый? Этот монстр только что назвал себя добрым? Пара сотен людей сейчас корчилось от боли на земле и это он сейчас добрый?
Элим развеял [Духовное Давление], теперь уже со всех, вызвав череду облегченных вздохов. Убрав свой ореол, парень двинулся обратно в сторону своих людей, вместе со своими «охранниками». Он показал людям свою силу и сделал всё, чтобы эти ничтожества больше никогда не приближались к Бессмертному Оплоту. Если они всё же решатся это сделать, то он начнет убивать.
Он шел не оборачиваясь, скрывая кровь, появившуюся в уголках губ. Держать несколько сотен солдат на земле было для его организма очень трудно, и открывшиеся по всему телу раны были наглядным тому подтверждением. Бинты на правой руке были полностью мокрыми от крови, на торсе дела обстояли немногим лучше. Главным сейчас было не показать ни капли слабости, а уверенно дойти до своих людей, а затем до места, где можно поспать.
