История 1 — 19 мая (день рождения Шина), часть 2
— Хм-м…
При виде имени и адреса на посылке Рей моргнул. Столица Империи Гиаде, Санкт-Йеддер, а отправитель…
— Маркиз Ноузен… Дедушка.
Рей не был с ним знаком, поскольку родители сбежали из Империи, но это точно его дедушка по отцовской линии. Отец Рея время от времени слал письма, но дедушка — никогда. Хотя был один раз. Он отправил книжку с картинками на день рождения Рея.
Подарок внуку — дело хорошее, но содержание книжки с картинками было пугающим. Пока Рей хмурился, младший брат поглядывал на него из-за колонны дома и не решался выйти. Хотел узнать больше о посылке, но побаивался доставщика, так как тот был незнакомцем.
— Дедушка?
— Да, ты о нем вряд ли знаешь. Он отец отца… Он, ну, живет в другой стране, поэтому мы не видимся.
Это объяснение, казалось, еще сильнее озадачило Шина. Про дедуль он знал — у его подруги, приходившей поиграть из дома по соседству, Риты, были серебристые волосы, а деды — это такие взрослые, у которых волосы тоже серебристые, но другого оттенка, а еще у них кожа с морщинами.
Поскольку про дедушек и бабушек в их доме не говорили, Шин думал, что они как «домработники» и «служанки» — в одних семьях есть, в других нет.
— У меня тоже есть деда?
— Да. Еще был отец матери, он тоже твой дед, хотя его уже нет в живых… Смотри.
Посылка была адресована Шину, поэтому Рей предположил, что это подарок на день рождения. По правде сказать, он думал, что лучше сперва дать его отцу, но пакет все же вскрыл.
Как и ожидалось, это была книжка с картинками. Обтянута черной шелковой лентой — Рей уже посчитал книжку жуткой, — на обложке нарисован безголовый скелет-рыцарь.
«Так и знал…», — нахмурившись, подумал Рей.
Эту же книжку с картинками получил он сам десять лет назад. Сейчас рассказ казался ему интересным, что понятно: протагонистом был безголовый скелет-рыцарь. Но в детстве он не стал читать его из-за жуткого вида. Шину, наверное, будет еще труднее, так как тот боялся всего на свете…
Однако братец воскликнул с горящими глазами:
— Книжка с калтинками!
— Шин, тут написано: «С днем рождения».
Вместе с книгой шли два письма, в одном лежала поздравительная открытка. Буквы на ней выведены большие, чтобы даже ребенок смог прочитать. Получателем второго письма значился отец, так что Рей отдал книгу и открытку Шину. Книга была небольшой, Рей мог взять ее одной рукой, но Шину пришлось обхватить двумя руками.
Мальчик с восторгом рассматривал скелета на обложке. Этот скелет все еще казался Рею жутким, и он спросил с застывшим выражением лица:
— Хочешь, я тебе почитаю?..
— Угу!
ᅠ
Империя Гиаде, может, и стала Союзом, но клан Ноузенов все еще обладал огромным влиянием на армию и правительство. И так вышло, что их особняк в столице настолько огромен и просторен, что дети из семей слуг во время своего ученичества постоянно терялись.
В кабинете, в котором ковер по площади уже был как средний жилой дом, маркиз Ноузен, Сейей Ноузен, посмотрел на дворецкого, стоявшего на вытяжку. Глаза у дворецкого черные, ястребиные, угольная чернота сразу выдавала в нем чистокровного Оникса.
— Стюарт.
— Да, сэр?
Слуги в знатных семьях были как тень, тихие и вездесущие, пока их не позовешь. Он вышел в анахроничном фраке и с моноклем, и маркиз Ноузен глянул на него из-за стола.
— Если правильно помню, твоему внуку сегодня исполняется восемнадцать, верно?
— Он посещает офицерскую академию. На мой взгляд, ему еще многого недостает, и его пока рано представлять вам, сэр.
— Я наслышан о его талантах, впрочем, не о том речь. Просто…
Бравый, старый генерал, под чьим командованием когда-то находилась половина имперской армии, стих, точно новоиспеченный командир, понятия не имеющий, как вести за собой солдат.
— Вот скажи, каким будет хороший подарок для парня этих лет?
Пожилой дворецкий улыбнулся, когда понял, о ком он говорил.
— Вы имеете в виду господина Шин’эя?
Ребенок Рейши, первенца маркиза Ноузена, который сбежал в соседнюю страну. Внук маркиза. Из-за начала войны с Легионом и международного разрыва судьба мальчика оставалась неизвестна девять лет, однако два года назад Союз нашел его на поле боя и взял под свое крыло.
Сейчас он находится под защитой временного президента. С тех пор как маркиз получил о нем весточку, он просил о встрече, но ему отказывал сам Шин.
— Что же… Восемнадцатилетнему юноше, думаю, следует подарить… — Тут пожилой дворецкий торжественно кивнул. — Карманные деньги.
Маркиз Ноузен от раздражения опустил голову на величественный стол из эбонита. Затем он поднял взгляд и воскликнул:
— Ну как это возможно, первый за долгие годы подарок на день рождения от дедушки, и нематериальный?!
— Можете послать наличные.
— Довольно! — прикрикнул маркиз Ноузен на своего друга детства, а тот поднес руку ко рту в попытке сдержать смех.
Кажется, полвека явно недостаточно, чтобы он разучился подначивать маркиза!
— Однако хочу уточнить, вы же не знаете, что нравится господину Шин’эю, так?
— Ну… Нет, не знаю.
— Для начала, возьмем хотя бы внуков, которые живут в одном доме со своими бабушками и дедушками. Уже с десяти лет они будут проводить время скорее со сверстниками, чем с семьей. С этих пор узнать, чего хочет ребенок, становится сложно, именно поэтому я упомянул деньги — с ними ребенок может купить то, чего желает. Вы, однако, ни разу даже не встречались с мальчиком, а делаете вид, будто знаете, что ему может понравится. Так сказать, вы не знаете своего места, пф-ф-ф…
— Молчать!
В этот раз Стюарт посмеялся намеренно. Видя, как маркиз от отчаяния схватился за голову, пожилой дворецкий спрятал лукавую улыбку.
— Он пока не хочет видеться с вами… Насколько я понимаю, господин Шин’эй еще не привел свои чувства в порядок. Зная об этом, вы по-прежнему хотите отметить его день рождения? Если да, то выразите это желание в подарке. Отправьте ему то, что благословит его жизнь. Уверен, это будет то что надо.
ᅠ
— А, капитан, пока вас не было, пришла посылка. Возьмите с собой.
— Посылка?
Шин озадаченно нахмурился, когда сержант на основной базе ударной группы сказал ему это. Они только вернулись спустя два месяца с отправки в Объединенное королевство этой весной, сейчас было начало лета.
Он не помнил, чтобы за это время что-то заказывал или просил. Поскольку «восемьдесят шесть» лишились своих семей из-за гонений Республики, им некому посылать письма или посылки.
Сержант не обратил внимания на сомнения Шина и пошел обратно в складское помещение, чтобы взять посылку. Для «восемьдесят шесть», которые провели детство на поле боя, система почтовых отправлений Союза была поистине любопытной, и, между прочим, некоторые даже кое-чего заказали во время своего пребывания в Объединенном королевстве. Понятное дело, их посылки занимали место на складе, поэтому сержант хотел бы, чтобы за ними приходили.
— Так, это ваше… Вот, распишитесь, пожалуйста, здесь.
Он вручил посылку, легкую настолько, что можно было нести в одной руке, а также дал графический планшет и специальную ручку.
На посылке был штамп, указывающий, что ее открывали и перепечатывали военные с целью инспекции. Стоило Шину увидеть отправителя на ярлыке и в расписке… Он застыл и моргнул.
— Маркиз Ноузен?
Это его дедушка, знать в бывшей Империи. До сих пор Шин отказывал в просьбе встретиться с ним, и тот, видимо, все понимал и не приходил лично. Правда, писем и посылок от него также не поступало…
— Капитан, у вас был день рождения, который выпал на операцию, верно? Ее доставили именно в тот день. Должно быть, это подарок. И, ну, с прошедшим вас.
— Ага…
Точно, день рождения. Шин вернулся в свою комнату, размышляя по пути, что они кое-как успели ко дню рождения Лены, затем многофункциональным ножом вскрыл посылку. До недавнего времени он считал, что не хочет видеть своего дедушку. Не потому, что мог обойтись без этой встречи, а, скорее, потому что не хотел.
Но не теперь. Нет, Шин не порывался пойти прямо сейчас, просто нежелания больше не было.
Шину казалось, он должен с ним встретиться — чтобы смириться с утерянным, и ради того, что хотел вернуть, но боялся снова потерять.
Под оберткой оказалась коробка с помпезным логотипом какого-то бренда, завернутая в черную шелковую ленту, которая словно была сплетена из тьмы. И хотя он подумал про слегка дурной вкус, но что-то все же пробудило старое воспоминание. Шин открыл коробку.
— Фоторамка?..
Это была фоторамка в виде книги — или семейный альбом, куда поместится несколько фотографий. Места для фотографий за серебристым стеклом пустовали, кроме одного: там была карточка со знакомым изображением скелета.
ᅠ
«Мне сказали, что это снова может сделать тебя счастливым.
С днем рождения.»
ᅠ
— …
Он не узнал почерк, но эти буквы, столь искусно выведенные, что их было немного трудно прочесть, напомнили о чем-то давнем и далеком. Шин провел пальцем по строчкам.
Фотографий его брата или родителей больше не осталось. Шин не мог вспомнить их лица. Но, возможно, у маркиза Ноузена были фотографии или письма, которые слал отец. Скорее всего, он сможет заполнить рамку этими воспоминаниями.
Быть может, это такое приглашение для Шина. Приходи, заполни пробелы, увидься со мной. Или…
— Ты говоришь мне вкладывать сюда новые воспоминания, маркиз Ноузен?
Он пока не мог звать его «дедушкой». Зато мог пойти и спросить, для чего все-таки эта фоторамка, к чему изображение скелета в ней.
С этой мыслью Шин поставил пустую фоторамку на стол.
История 2 — Бог Смерти ничему не учится
— Капитан Ноузен…
Эти слова, произнесенные после долгого, очень продолжительного молчания, прозвучали ужасающе ясно. А ведь обычно начальник штаба Виллем Эренфрид не давал понять, о чем думает. Он был крайне ошеломлен.
— Мне кажется, или что-то не так с вашей способностью к обучению? Вы же не забыли, что все фердресы Союза, в том числе Регинлейв, имеют самописец, который сохраняет все сказанное пилотом?
Начальник штаба и все присутствовавшие высокопоставленные офицеры устремили взгляды в одно место — на окаменевшего, будто статуя, Шина, который сидел на простеньком стуле.
Один офицер, с такой архаической улыбкой дедушки, наблюдающего последствия шалости внука, коснулся голографического окна и нажал на кнопку воспроизведения. Прозвучала часть аудиофайла после перемотки.
«Не оставляй меня.»
Человек на стуле, казалось, слегка дернулся, но начальник штаба не обратил на это внимания.
— Капитан Ноузен, я прекрасно понимаю: вы — восемнадцатилетний юноша, для которого опрометчивость по молодости лет простительна. Простительна, но я должен попросить вас больше не делать ничего подобного в разгар операции. Вы осознаете, каково нам, слушать эту запись в конференц-зале? Тяжело нам, и это я еще грубо преуменьшил.
В конце концов, здесь собрались высокопоставленные офицеры и генералы — люди, поднявшиеся до высших чинов. После десяти лет войны средний возраст бойцов стал намного ниже, чем был в мирное время, однако у большинства присутствовавших уже есть дети. Точнее, холост здесь лишь один человек, бригадный генерал Виллем, и было ему чуть за двадцать.
Все они, разумеется, помнили, какого это, когда тебе столько же лет, сколько Шину, но за столько времени научились понимать, что такое обязанности, и придерживаться здравого смысла. Они не станут вести себя также, как вели в годы своей юности, и кроме того, в этом возрасте скорее будут стараться замести грехи молодости под ковер.
И ради чего? Чтобы однажды прослушать такие незрелые и драматические слова?
Э-э-эх.
Удивительно, какой прекрасной может быть юность, не правда ли?
Насколько же сюрреалистичной была картина: чиновники смотрели мечтательными глазами. Грета, слушавшая ту же запись, не могла заставить себя снова потешаться над Шином, включив повтор, так что она на какое-то время положила голову на стол.
С офицерами в конференц-зале было более-менее то же самое.
— Ха-ха-ха, что, капитан, для вас наступила пора юности? А-ха-ха-ха!
— Успокойся, возьми себя в руки! Не вспоминай ты, как Поэми тебя отшила!
— Эйми… Как я по тебе скучаю, Эйми… Хочу отведать твой яблочный пирог…
— Позвони ей. И не распускай нюни. Поверь, мы все хотим домой.
— Моя доченька… Мою малышку однажды также кто-то уведет… Надо мне будет избавляться ото всех ничтожеств, кто хоть попытается это сделать!..
— Тебя возненавидят за такую чрезмерную опеку. А еще что-то мне подсказывает, что 30-мм пушка против людей — это уже перебор.
— Видите, капитан, что вы наделали?.. Очень прошу вас, не делайте так больше. Прошу.
— Он попросил дважды, это уже серьезно.
— Просто к слову, Виллем, когда ты сам был в его возрасте, я безумно хотел сказать тебе самому сбавить обороты. С Гретой ты…
— Еще хоть слово, и я, наверное, расскажу твоей жене о первых романах, Ричард. И о любовных письмах, которые ты слал.
— ?! Как ты об этом узнал?!
— Писательского таланта у тебя нет и не было, поэтому ты шел ко мне, чтобы изложить мысли на бумаге. Забыл уже? Я, кстати, в тайне сохранял копии.
— В тайне?! Клянусь, ну ты и…
— Бригадный генерал Эренфрид, генерал-майор Альтнер, может, выйдете?
— Нет, погодите. Альтнер, это неправильно. Если тоскуешь по женщине, нужно выразить чувства своими словами, насколько бы неумел ты был. Именно так поступает имперская знать.
— И ты, Эренфрид. Писать любовные письма за кого-то?.. Я, кстати, не знал, что ты умеешь. Удивил.
Шин слышал ворчание отовсюду, остальные лежали на столах и хохотали. Либо скучали по дому и своим женам, либо уставились в пустоту, вспоминая забытое. Самый старый генерал достал конфету, будто дедушка, узнавший про любовные дела внука. Генерал-лейтенант, командующий армией западного фронта, сдерживал смех, его лицо подергивалось.
Достоинство всех этих командиров куда-то испарилось. Если происходящее на этом совещании просочится общественности, армия может развалиться — собственно, потому запись сейчас и не велась.
А Шин, единственный посторонний, запечатлевший позорную суматоху, по-прежнему сидел как вкопанный.
Младшему лейтенанту, адъютанту начальника штаба, стало жалко Шина. Он сидел сзади него по диагонали, так что наклонился и прошептал:
— Капитан, я потом покажу, как без следа удалить файл с данными.
— Я все слышал, Йонас. Не разглашай в открытую незаконную информацию… И… — хмыкнул Виллем. — Я сомневаюсь, что капитан слушает тебя. Думаю, его душа покинула тело.
История 3 — Тем временем Аннет и Дастин…
— О, нет. Я не пойду, — сказала Аннет с лицом, намекающим, что это был очевидный ответ.
Лена на несколько минут умолкла. Теперь, когда они вернулись с Объединенного королевства, Лена раздумывала, как провести отпуск, а когда подошла к Аннет, то вот что услышала от нее.
— Почему нет?
— Не пойми неправильно, за предложение спасибо. Но наведаться в дом президента для меня — это слишком. Он угнетает.
— Ага, я того же мнения, — сдержанно согласился Дастин.
Он входил в первую бронетанковую группу с формирования ударной группы в апреле и сейчас был в отпуске. Также и Лена, оперативный руководитель, и Аннет, сотрудник исследовательского отдела технологии парарейд.
Поскольку Лене и Аннет некуда было возвращаться после падения Республики, президент Эрнест Зиммерман, приемный отец группы Шина, пригласил в свою резиденцию.
К слову, Лена как-то подслушала телефонный разговор господина Зиммермана с Шином, где они обсуждали, как провести отпуска, и ей он совсем не показался «угнетающим». Если точнее, она услышала радостное: «Тогда закатим вечеринку в честь возвращения! Ура!». Шин в ответ тут же завершил звонок.
— Он не кажется мне таким уж строгим формалистом.
Для нее он, скорее, был весьма приятным человеком. Утомительно приятным, разве что.
— Дело не в его характере, а в должности. Он все-таки президент… В общем, я просто хочу отдохнуть, расслабиться. И хорошо бы кое-что сделать за время отпуска.
— Кое-что сделать?
— Вернуться в дом Шина в Республике и осмотреть библиотеку. Когда его семью увели, мои родители приобрели все имущество в их доме, которое не разграбили, и положили на хранение… Шин ведь начал навещать дедушку и бабушку, верно? Я подумала, он захочет и на это посмотреть.
Дастин промычал и заглянул Аннет в глаза.
— Помочь вам, майор? В библиотеке, думаю, много чего будет слишком тяжелым для девушки.
— Может, и будет. Но часть материалов не связана с его личной жизнью. Надо посмотреть еще исследовательские, так что я разберусь сама.
Аннет никогда не докладывала ни Республике, ни Союзу о том, что Шин был одним из Эсперов, на котором основывалась технология парарейда. Она воспользовалась тем, что в оригинальных документах не указывались имена, и что после высылки «восемьдесят шесть» в лагеря не осталось даже ниточки, ведущей к истине.
Несмотря на это, Лена наклонила голову. Исследовательские материалы могли быть объемистыми.
— Хочешь, я поеду?
— Зачем? — криво улыбнулась Аннет. — Просто наслаждайся отпуском. Ты же с ним под одной крышей будешь.
Аннет не упомянула, с кем конкретно, но Лена покраснела. А раз так…
— Погоди, что? Ты до сих пор не думала об этом?
— Да, кхм… — смутилась Лена.
Даже обычно искренний Дастин, слегка нахмурившись, вздохнул.
История 4 — Потому что ты рядом (от лица Лены)
Итак, Лену пригласили в резиденцию президента Союза — а также приемного отца группы Шина, — где она и провела первый отпуск ударной группы. Расположенный в тихом районе Санкт-Йеддера, дом выглядел современным, но скромным для человека, у кого в руках была власть над самой большой сверхдержавой на континенте.
Она пошла вместе с Сео, Креной и Анжу, их встретили Фредерика, которая уже была на месте, Райден, ее сопровождающий, и Эрнест. Шин вернулся с Фредерикой и Райденом, но сейчас находился в доме дедушки.
Фредерика показалась перед прибывшими с угрюмым видом. Райден, состроив чуть кислую гримасу, объяснил, что ее сильно отругали Эрнест со служанкой, Терезой, за то, что пострадала во время нападения на гору Драконий клык.
Позвонил Шин, он сказал, что вернется, как поест в доме дедушки, поэтому они приступили к трапезе без него, а потом переместились в гостиную для общения. Лена немного прослезилась: все приготовленные Терезой блюда были из традиционной кухни Республики.
Вскоре вернулся Шин, и Фредерика полезла к нему жаловаться, что из-за ранения не может поднять преобладающую руку. Эрнест разгромно проиграл в карточной игре и по-детски сокрушался. Вот солнце село, Фредерика начала клевать носом, и веселье временно закончилось.
Спальню для Лены, судя по всему, устроили специально для нее: постельное белье было в девчачьих цветах. Лена забралась под одеяло и сразу ощутила накатившую волну сонливости. Засыпая, она вспоминала сегодняшний день… А день был веселым, счастливым. Как бы ей хотелось, чтобы он длился вечно. Все улыбались, даже Шин, несмотря на его сдержанность.
И тут Лена осознала.
По соседству с этой спальней была комната. Шин показал ей здесь все, потом повернулся и вошел в то помещение. И поскольку все сказали, что пойдут спать, то та комната должна быть его.
Другими словами…
Единственное, что отделяло ее спальню и комнату Шина, — это одна стена.
Тут-то Лена по необъяснимой причине покраснела. Все спали, в комнате было тихо, и в этой тишине ей показалось, будто что-то чувствует. Присутствие по ту сторону стены, дыхание, повышенную температуру тела, которое было немного теплее ее собственного.
Конечно, Лена понимала, что ничего из этого чувствовать не могла, и что у нее разыгралось воображение. Резиденция президента хоть и непритязательная на вид, но это не дешевое жилье, где через тонкие стены можно услышать звуки в соседней комнате. И уж тем более присутствие и дыхание Шина, привыкшего не создавать лишний шум.
Однако сейчас, наверное, она впервые проводила столько времени совсем рядом с ним…
Лена прижала ладони к горящим щекам, мысленно приговаривая. Они месяцами жили на одной базе, но как полковник и капитан. Их комнаты располагались в разных местах, их распорядок дня разнился. Они могли вести беседы с глазу на глаз за обедом или ужином и в свободное время, но всегда — у всех на виду, и это надо было учитывать.
Но не сегодня. Сегодня — первый раз. Она впервые видит Шина в повседневной одежде… Впервые видит его таким расслабленным. Так он выглядит в личное время, она не видела его таким на базе или на поле боя. Несосредоточенный, где-то даже неторопливый. Он был не безголовым Богом Смерти восточного фронта или командиром ударной группы — а просто Шином, самим собой и без прикрас.
Он предстал перед ней в новом свете… и из-за этого она заволновалась. Стало очевидно, что девушка зашла в личное пространство, где не было ни обязанностей, ни должностей, — что она сильно сблизилась с ним. И от этого ее сердце забилось быстрее.
Стук в груди казался до странного громким в ночной тишине. Для ее ушей так точно.
Шин ведь не слышит этого?!
Лена забеспокоилась еще сильнее, она натянула на голову одеяло, пахнущее цветами.
История 5 — Потому что ты рядом (от лица Шина)
Итак, Шин, несмотря на то что впервые навестил дедушку, отклонил приглашение остаться на ночь и вернулся в резиденцию Эрнеста, приемного отца. Когда он открыл входную дверь, его встретили улыбки Лены, друзей и Фредерики. Резиденция Эрнеста для него по-прежнему не ощущалась как дом, как что-то родное, но…
У Лены непонятно почему были слегка заплаканные глаза. Видимо, ее тронули до глубины души блюда из кухни Республики, приготовленные Терезой.
Шин не воспринимал Республику как родной край тем не менее для Лены это был дом, на который она могла оглянуться и повспоминать… Может, и запоздало, но он понял, что для нее забыть или отказаться от этого дома отнюдь не просто. Ударная группа состоит из «восемьдесят шесть», кого Республика преследовала, поэтому ей приходится быть внимательной к их чувствам, но… она так и не смогла оплакать свою павшую родину. А Шин этого не замечал. Он будто ослеп, сам того не осознавая.
Парень почувствовал, что должен позаботиться о таких вещах. Что обязан больше говорить с ней, как сказала сама Лена на снежном поле боя. Начать хотя бы с чего-то и медленно прокладывать путь.
За столом в гостиной разыгрывалась любимая карточная игра Фредерики, и Шин решил присоединиться в ее разгар. Лена смотрела на веер карт в руках совсем не так, как на карту операции, — с беззаботным выражением лица самой обыкновенной девушки. При виде ее такой Шин невольно улыбнулся. Если не считать Фредерики, которая лезла под предлогом раненной в последнем бою преобладающей руки, по сути, единственной ложкой дегтя был подавленный настрой Эрнеста из-за разгромного поражения.
Вот наступила ночь, Фредерика начала клевать носом, и веселье временно закончилось.
— Спокойной ночи, Шин.
— Ага, и тебе.
Он провел Лену до спальни, подготовленной для нее Терезой, и ушел. Зашел в свою комнату — у Шина не получалось к ней привыкнуть, потому что, наверное, она была просторнее любого уголка в восемьдесят шестом секторе или выделенного армией помещения — и залез в кровать.
А потом до него дошло.
В резиденции Эрнеста комнат было больше, чем жильцов, и все пустые считались комнатами для гостей. В таких изначально и поселили Шина и остальную четверку тем не менее ему досталась комната по соседству с пустой, так как в ней будет тише, чем в остальных.
Другими словами…
Единственное, что отделяло его спальню и комнату Лены, — это одна стена.
Стоило это осознать, и его охватило облегчение.
Она была там… Совсем рядом. Она не исчезнет без предупреждения. Никто ее не заберет, ни жестоко, ни беспощадно. Его не оставят.
И от этого стало так спокойно на душе. Все напряжение оставило его тело, на смену пришла непреодолимая сонливость.
Пока его сознание стремительно погружалось в трясину сна, в голове раздался голос, так похожий на звон серебряного колокольчика. Этот голос произнес слова, сказанные тогда через синхронизацию.
«Я никогда не оставлю тебя. Я всегда буду ждать. Обещаю.»
Вот поэтому он будет идти вперед. Вспомнились ее слова два года назад, когда он думал, что конец неизбежен.
«Не оставляйте меня…»
Теперь он чувствовал, что может дать другой ответ. С этой последней мыслью Шин поддался тьме сна, ощущая неописуемое удовольствие.
История 6 — 20 апреля (день рождения Сео)
Оказывается, подарки на день рождения стали чем-то вроде тренда среди «восемьдесят шесть». Забывшие про свои дни рождения, они мало понимали, что значит отмечать этот праздник, но заинтересовались, когда посмотрели, как это делают жители Республики, вроде Лены, Аннет и Дастина, а также жители Союза, вроде Греты и Марселя. По большей части они отправляли своим друзьям из того же подразделения или бывшим товарищам по отряду небольшие подарки, сладости там, плюшевые игрушки.
А может, возвращение из Объединенного королевства и проживание в общежитии, прикрепленном к школе, на время отпуска помогло снизить напряженность.
Так или иначе…
— Держи, Сео-кун. С прошедшим днем рождения.
— Нет, слушай… Я понимаю, у нас теперь так принято, но… — Сео лениво посмотрел на «подарок», который Анжу протянула ему с улыбкой на лице. — Но мой день рождения вроде как в апреле. А на дворе июль. Ни к чему его сейчас праздновать.
Их личные дела были обнаружены во время развертывания в Республике, поэтому дни рождения ребят, которые родились в апреле, включая Сео, отметить не получилось. Хотя его несколько обрадовало, когда Лена перед отправкой в Объединенное королевство дала набор цветных карандашей, представив его как запоздалый подарок.
И ему в принципе нравилось, что это вдохновляет других праздновать прошедшие дни рождения… Но если они хотят…
— Так не принято. Возьми.
— Да ничего подобного! Ты, Шин, Райден, остальные, вы просто смеетесь надо мной! — закричал Сео помимо воли.
Анжу дарила милого плюшевого лиса, помещающегося на ладони. Сама по себе игрушка была нормальной, да, не в его вкусе, но он понимал, что за этим стоит — личная метка.
Проблема в том, что всего лишь пятнадцать минут назад к нему с виноватым видом подошел Шин и подарил другого забавного лисенка. А за пятнадцать минут до него пришла Крена. И за пятнадцать минут до нее подходили Райден, Аннет и Фредерика — все дарили лисьи аксессуары, плюшевых лис и сказки о лисах.
Получив столько похожих подарков, он предположил, что это была шутка.
— А, вот, еще от Шиден. Она посчитала, тебе будет трудно отнести все лисьи штуковины.
— Корзина с мордой лисы?.. Где это вообще продается?! И Шиден, я слышу твое гыгыканье!
Спустя примерно десять минут показался Дастин, он, не придумав ничего лучше, подарил плюшевого енота, которого в какой-то стране изображают в паре с лисой. Сео в ту же секунду ударил его по лицу.
— Ауч… Это Стрелец. Цель задержана… Что-то мне подсказывает, он скоро очень разозлится. Как у вас продвигается миссия?
— Снежная ведьма — Стрельцу. Отличная работа, Дастин-кун. Можешь возвращаться, — сказала Анжу Дастину, благородно пожертвовавшему собой.
Она говорила через синхронизацию. Хотя рейд-устройства на территории школы были запрещены, сегодня им дали особое разрешение. Вернее, дадут — позже.
— Так. Лена, рассчитываем на тебя.
— Ага, я пошла!
Лена побежала, на ее длинных серебристых волосах виднелись вкрапления цветного порошка. Проводив ее взглядом, Аннет вздохнула.
— Мне и в голову не приходило, что это может занять столько времени…
— Мы бы не успели, не придумай я эту тактику задержки, — громко посмеялась Шиден.
— Мне все равно мероприятие кажется сомнительным… — отозвался прищурившийся Шин.
Используемый в миссии ресурс спешно брался из города неподалеку, а отправляли за ним Шина и Лену — все решили, что это должны быть именно они, потому как парочка после экскурсии (свидания) знали город. Из-за этого Шину тоже надоели эти лисьи сувениры.
Райден похлопал в ладоши, стряхивая порошок, и сказал:
— Кроме того, все эти побрякушки весьма безвкусны.
— Согласна, — кивнула Крена, с гордостью обозревая плод их трудов.
Не видя цветное пятно на кончике носа, она почесала его тыльной стороной ладони, размазывая розовый мел по лицу, и улыбнулась.
Ребята находились в пустом кабинете школы. Здесь не было ни столов, ни стульев, лишь кафедра для учителя и доска — старая такая, темно-зеленого цвета. Прямо сейчас на ней не осталось ни одного зеленого участка. Все, кроме ушедших отвлекать цель, нарисовали что-то свое. Было изведено несколько мелков, и не успели они опомниться, как оказались с ног до головы покрыты порошком.
Несмотря на это…
— Он всегда рисовал для нас, теперь мы должны нарисовать для него.
ᅠ
Пять минут спустя Лена привела настороженного Сео в класс, где он так и застыл, широко открыв рот. Там парень нашел большой контейнер с набором художественных принадлежностей, на покупку которого скинулся каждый. А позади контейнера виднелась доска с личными метками, нарисованными вокруг его лиса.
История 7 — Звездопадный лимонад
«Восемьдесят шесть» — это элита, пережившая восемьдесят шестой сектор, поле боя верной смерти. И вместе с тем это были юноши и девушки со свойственному подросткам чрезмерным любопытством и безрассудством.
— Боже правый. Вы что делаете?! — буркнула Лена.
Ее волосы и одежда промокли, над ней навис аромат лимонов, а кожу щекотала углекислота.
Оказывается, если добавить определенные конфеты в газированный напиток, произойдет выброс пены. Когда Шин и другие старшие «восемьдесят шесть» услышали об этом (и кто только рассказал?), они попытались повторить опыт.
И казалось бы, одной 500 мл бутылки хватит для экспериментов, но нет, у каждого из десяти человек было по 2-х литровой бутылке, и конфеты они бросили одновременно. Последствия, ясное дело, были катастрофическими — двадцать литров лимонада взметнулись в высоту на поразительные два метра, колонны из пенистой жидкости обрушились на тех, кто находился рядом, в их число попала Лена, просто проходившая мимо.
«Восемьдесят шесть» — это юноши и девушки, им были свойственны подростковые чрезмерное любопытство и безрассудство, а также редкая импульсивность, которая выливается в серьезные косяки.
Шиден, Райден, Сео, Клод, Тору и Юто, стоило им увидеть, как в зону брызг попала Лена, в то же мгновение сбежали, оставив Шина одного. Тот застыл, и судя по его лицу, он мысленно закричал: «Вот черт…».
Затем его плечи опустились.
— Прости…
— Ну в самом деле…
Настолько его вид был удрученным, что Лена больше не могла злиться. К ней по-прежнему цеплялся аромат лимонов, а кожу до сих пор щекотала шипящая газировка. Почему-то ее посетила мысль, что это похоже на искрение звезд в галактике.
— Я тебя прощу, потому что сейчас лето, и вы занимались не пойми чем на улице. Но в следующий раз осторожнее, — отругала его Лена, будто старшая сестра.
Она посмотрела на проказника, который был немного выше ее, несмотря на тот же возраст.
История 8 — 12 июля (день рождения Лены)
— С днем рождения, Лена, — сказал Райден, всучив Лене большую сумку-шоппер, сделанную из парусины.
Бледно-малиновую сумку украшал вышитый кот. Дизайн миленький, но широкая вставка и прочная ткань настолько подчеркивали ее полезность, что первым делом думалось не о подарке, а о сумке для покупок домохозяйки.
— Спасибо. Кстати да, сегодня ведь…
Из-за дел она совсем забыла о дне рождении.
— Ага… Ну, удачи тебе.
Удачи с чем?..
ᅠ
Вскоре стало ясно, почему Райден подобрал такую большую сумку.
— О, вот ты где, Лена. С днем рождения. Держи.
Сео, с кем она столкнулась в коридоре, подарил книгу с пейзажными картинами, украшенную ленточкой.
ᅠ
— Т-ты ведь подарила мне кое-что, вот, возвращаю должок. Мы квиты, ладно?
Раскрасневшаяся Крена протянула Лене фоторамку, на которой красовался милый кот.
ᅠ
— Пахнет приятно, так что поставь на свой стол, если понравится… Только обязательно следи за порядком, а не то спрячешь ее за грудой документов.
Анжу с озорной улыбкой подарила Лене попурри из роз, вложенных в корзину в форме сердца.
ᅠ
— Прими, если хочешь. Очень вкусное угощение к чаю.
Фредерика дала засахаренные фиалки, упакованные в коробку, которая выглядела как шкатулка для драгоценностей.
ᅠ
— А это, Лена, от меня. Надень потом на какое-нибудь мероприятие.
Аннет дала небольшой чокер: красные и серебристые драгоценные камни на нем выполнены в виде цветков апельсина.
ᅠ
— С днем рождения, полковник. Попробуешь, ради разнообразия?
Грета дала тюбик винно-красной помады с колоритным логотипом.
ᅠ
— А, полковник, я знаю, что вы приглядываете за мной, пожалуйста, возьмите подарок от своего подчиненного.
Даря набор платков, Дастин взволнованно осматривался, будто остерегался, что кое-кто наблюдает за ними.
ᅠ
— Ваше Величество, Ваше Величество! Кое-кто пока не дал тебе это, так что обязательно надень.
Широко ухмыляясь, Шиден подарила кольцо с перегородчатой эмалью.
ᅠ
— Полковник Миризе, слышал, сегодня ваш день рождения.
— Это от нас. В Союзе мало где делают чай, и найти магазин с чайными листьями было очень сложно.
Генерал-майор Альтнер и начальник штаба Виллем, заехавшие между делом на основную базу ударной группы, по какой-то причине подарили ей банку синтезированного чая и фарфоровый чайный набор.
ᅠ
— Пи!
Даже Файд подарил ей внесезонную веточку сирени, которую нашел в близлежащем лесу.
ᅠ
Казалось, стоило сделать несколько шагов, как ее тут же кто-то останавливал, по-своему поздравлял с днем рождения и дарил один подарок за другим. Лена такого не ожидала, у нее внутри приятно щекотало от счастья.
Здоровенный мужчина, главный повар, подошел к ней и с сердечной улыбкой сказал:
— Полковник, сегодня мы готовим праздничный стол для всех, у кого день рождения в июле!
И наконец-то Лене выпала возможность дотащить теперь полную и довольно тяжелую сумку-шоппер в свой кабинет.
Э?
Или так она подумала. Ее адъютант, младший лейтенант Изабелла Першман, стояла в необычном месте, прямо напротив приемной. Ее стройная фигура прятала за собой низкий столик жемчужного цвета.
Младший лейтенант Першман заговорила неизменным бесстрастным голосом:
— Букет от меня.
— А… Спасибо.
Вот почему она стояла здесь?
— Вещь хрупкая, но для девушки может быть тяжеловата, так что я могу понять, зачем доставлять сюда. Хотя я бы предпочла, чтобы он подождал.
— ?..
Младший лейтенант Першман не обратила внимания на озадаченный вид Лены, она взяла сирень, подаренную Файдом, поставила в вазу позади себя и отошла. Теперь-то Лена увидела низкий столик. На нем стояла хрустальная ваза с букетом лилий и веточкой сирени.
А в тени цветов лежало кое-что еще, чего не было, когда Лена утром вышла из кабинета.
Коробка экзотического вида, выполненная из палисандра и окропленная серебряной пылью и перламутром, из нее выходила диагональная трубка, в которую можно было заглянуть, а в основании имелось круглое зеркало. Проще говоря, вещица выглядела как микроскоп.
Коробка имела заводной ключ, чем напоминала музыкальную шкатулку. Повернув его, Лена услышала незнакомую, но почему-то вызывающую ностальгию мелодию. В нижней части трубки в такт мелодии завращались крупицы драгоценных камешков. Зеркало в трубке было, по-видимому, калейдоскопом, в нем отражались разноцветные узоры, напоминающие хвост павлина или витражное окно-розу.
Было… безумно красиво.
Она зачарованно вглядывалась. Ее пленили мелодия, вызывающая чувство ностальгии, и танцующие, перемещающиеся цветные огоньки.
Девушка смотрела, затаив дыхание, потеряв счет времени, — и каким-то образом она поняла, что именно поэтому даритель выбрал эту вещицу. Под коробкой, которая стояла на четырех складных ножках, лежала записка с символом Союза, двуглавым орлом. Там было всего одно предложение, написанное знакомым красивым почерком.
«С днем рождения, Лена.»
Лена не удержалась и хихикнула. У командира много дел. Она знала, что он сегодня пробудет в ангаре с бригадой обслуживания и исследовательской группой, испытывая системное обновление Регинлейва. И все равно…
— Мог бы и подождать… Шин, — сказала она, не помня, что сама не дождалась его дня рождения в мае.
История 9 — 19 мая (день рождения Шина), маленькая шалость
— Капитан Ноузен.
Повернувшись, Шин увидел девушку с серебристо-белыми волосами — на ней была республиканская форма цвета берлинской лазури, однако она не продела руки в рукава. Майор Анриетта Пенроуз из технологического отдела ударной группы.
— Да, майор Пенроуз?
— Можешь наконец звать меня Аннет. Все эти звания мне не нравятся.
Первое время после их встречи Аннет выглядела так, будто вот-вот что-то скажет. Теперь же она вела себя до странного откровенно, словно обо всем забыла. Шин держал книгу по философии, которая совсем недавно вернулась к нему после пропажи. Аннет глянула на торчащую серебристую закладку и сказала:
— Слышала, у тебя день рождения в этом месяце. Я доставила проблем, так что прими это как извинение.
Она протянула футляр с запонками. Этот аксессуар нужен, чтобы скреплять рукава рубашки, однако используется он редко, так как предназначен в основном для парадной одежды. Естественно, их не станешь носить с военной формой или боевым костюмом, и даже с форменной одеждой.
— Ты просишь принять?..
— Говорю же, это извинение.
— Но я не думаю, что найду им применение.
— Я тем более не найду, если отдашь мне. Но ты все-таки офицер, и если, мало ли, пойдешь на какое-нибудь мероприятие, то принарядишься, и тогда можешь воспользоваться запонками.
Если такое мероприятие и будет, он не пойдет. Кажется, именно эта мысль отразилась на его лице, потому как Аннет раздраженно вздохнула.
— Если мероприятие состоится, сходи на него. И застегни эти запонки… Ладно?
Она всучила футляр в его руки, не оставляя места для возражений. На запонках виднелись маленькие красные и серебристые драгоценные камни, выполненные в виде цветков апельсина. Аннет, слегка надувшись, наставила стройный палец на его лицо.
— И в будущем ты, возможно, окажешься сопровождающим Лены, и тогда не забудь надеть их.
ᅠ
В комнате Аннет находился чокер из парного набора украшений, который она подарит Лене через два месяца на день рождения. Но, разумеется, Шин об этом знать не мог.
История 10 — 12 июля (день рождения Лены), часть 2
— Миризе.
Повернувшись, Лена увидела Вика и Лерче позади него. На нем была летняя форма Объединенного королевства со знаками различия подполковника ударной группы.
Рабочие часы на основной базе уже прошли, скоро начнется ужин, а Лена находилась в первых бараках, где жила и выполняла свои обязанности. Коридор почти обезлюдел в это время дня, через оконные цветные стекла едва пробивались закатные лучи усталого летнего солнца. Вдали слышалось щебетание птиц.
— Я знаю, что запоздал, но с днем рождения… И прошу прощения, подарок лично от меня может создать некоторые сложности.
Лену эти слова сперва сбили с толку, но потом она все поняла и, улыбнувшись, кивнула. Вик — член королевской семьи, и любого рода подарок от него ей или «восемьдесят шесть» будет восприниматься как дар или награда — другими словами, подарок от него несет в себе политический смысл.
— Все в порядке, важен не подарок, а внимание… — вспомнив о чем-то, она добавила озорным тоном: — И ты мне уже дал то красивое платье.
Платье женщине дарит родитель, возлюбленный или супруг. Вик лишь пожал плечами, театрально, но элегантно.
— Этот подарок был не от меня, а от королевской семьи приглашенному гостю… Кстати, я, получается, поставил свою жизнь на кон, когда отдавал платье? — задал он странный вопрос.
Лена вопросительно посмотрела на него, но он затем отмахнулся.
— В любом случае… Чтобы загладить вину…
Его глаза императорского фиолетового цвета блеснули на мгновение, устремившись на коридор, соединяющий бараки с ангаром.
— …Я закрыл коридор, ведущий в ангар.
— А перед этим Зайша-доно разбросала документы, — добавила Лерче, стоя на шаг позади Вика.
— Эм…
Лена моргнула, неуверенная, что делать с этими заявлениями.
— Он не будет просто ждать, так как почувствует, что торопит ее, поэтому, скорее всего, пойдет в обход.
— И поскольку документы содержат конфиденциальную информацию, Зайша-доно скажет, что в помощи не нуждается, и он, скорее всего, не станет подбирать бумаги вместе с ней.
А затем Вик добавил напоследок перед тем, как уйти. Он посмотрел на редко используемую дверь в безлюдном коридоре возле Лены, откуда доносилось щебетание птиц.
— Подожди здесь немного… Он должен скоро прийти.
ᅠ
Стоило это услышать, Лена даже сообразила, о ком говорил Вик.
Неиспользуемый проход в задней части опустевших бараков. Через него редко кто шел, поскольку надо было сделать хороший крюк, чтобы попасть в столовую и ангар. С той стороны она увидела тень человека, отбрасываемую золотыми солнечными лучами, которые пробивались через зеленые насаждения. А увидев, тут же побежала.
— Шин!..
В конце туннеля из рядов вя́зов, вымощенном опавшими листьями, был Шин, который возвращался из ангара. Он моргнул при виде торопящейся к нему Лены.
— Лена… Ты ждала меня здесь?
— Да. Я хотела поблагодарить тебя за подарок.
Безлюдное место, только для них двоих. Вот почему Вик это сделал. Для начала Шин весь день провел за испытанием системного обновления Джаггернаута. Продлилось оно дольше, чем ожидалось, и Шин остался в ангаре почти до самого отбоя. Сейчас он шел ужинать, а когда закончит, вернется в ангар, тем самым у Лены не будет времени поблагодарить его за подарок на день рождения.
Озадаченный, Шин слегка нахмурился.
— Я думал, ты также будешь занята, поэтому подарил таким способом… Просто на мой день рождения ты дала мне подарок…
Сказав так, Шин покачал головой. Нет, не в этом дело.
— Я поздравил тебя, потому что захотел поздравить. Ты всегда работаешь на износ, и я подумал, тебе, возможно, понравится.
На лице Лены расцвела улыбка.
— Да. А я благодарю за подарок, потому что захотела поблагодарить.
Прекрасная, кропотливо сделанная музыкальная шкатулка с калейдоскопом создана, чтобы радовать слух и взгляд. Такие диковинки не продаются на каждом углу. Он, должно быть, потратил много времени на поиски и выбор.
— Спасибо тебе… Мне понравилось, и я обещаю, что буду хранить его.
Шин улыбнулся.
— Храни, но не как украшение. Используй шкатулку, как я — закладку.
— Да, обязательно.
Чарующие переливы оттенков света. Звонкая мелодия, рождающаяся металлическими зубьями, вызывала чувство ностальгии. Слушая ее, она каждую ночь видела один и тот же сон.
Сон, в котором синие механические бабочки порхали в голубом просторе, а на земле до самого горизонта распростерлось поле красного ликориса. И там был юноша — она воссоединилась с ним, но лица пока не видит.
— Ты потом на ужин, Шин?
— Да… Испытания затянулись, и как только я поем, пойду обратно.
Как она и думала.
— Звучит жестоко. Но, к слову, главный повар много сил вложил в сегодняшние блюда, — сказала Лена, беззаботно взяв Шина за руку и потянув за собой.
И с яркой улыбкой, будто расцветающий серебряный цветок…
— Думаю, хотя бы ужином ты насладиться можешь.
ᅠ
Утро в армии начиналось рано, за окном было еще темно, когда Лена одевалась в своей комнате.
Ее спальня пополнилась вчерашними вещами, и черный Фипи с любопытством вертел мордочкой, изучая новые открытия. Она научила кота не запрыгивать на столы и шкафы, поэтому он лишь смотрел на подарки, но в его глазах виднелись искорки.
Несколько подарков лежали на небольшом личном столе. Фоторамка с некачественной фотографией, по которой не различишь людей. Попурри из роз. Сборник пейзажных картин, открытый на середине. К стене, рядом со столом, была прислонена сумка-шоппер из парусины с плюшевыми игрушками.
Заметив музыкальную шкатулку необычного дизайна на углу стола, Лена улыбнулась. Она посмотрела в большое зеркало в полный рост и чуть поправила военную фуражку. Хорошо. Девушка изобразила на губах естественную улыбку, повернулась, стукнув каблуками, и быстрым шагом вышла из комнаты.
ᅠ
Когда дверь закрылась, комната Лены опустела. На небольшом столике в ее спальне, рядом с музыкальной шкатулкой, в подставке для книги находился дневник, между его страниц была вложена серебристая закладка с узором красного ликориса и Джаггернаутом — когда Лена заказывала закладку для Шина, она втайне взяла копию для себя.
Солнце наконец-то взошло, началось освежающее летнее утро. Тени от музыкальной шкатулки и металлической закладки наложились друг на друга, и никто этого не увидел.
История 11 — Маленький Шин и маленькая Аннет нынешнему Шину и нынешней Аннет
— Шин! Держи, с Днем святого Валентина!
Подруга детства из дома по соседству радостно протянула маленькую упаковку. У Шина, которому еще не исполнилось пять, при виде нее сразу побежали мурашки по спине. Розовая с красным упаковка из пергаминовой бумаги выглядела симпатично и в меру безобидно, однако же…
Его подруга детства Рита — Анриетта — ухмылялась, совершенно не догадываясь о мыслях, проносящихся у него в голове.
— Эм… — тут Шин осторожно спросил: — Это ты сделала, Рита?..
— Угу!.. А, только ты не волнуйся! Я отобрала то, что не вырубило папу!
— …
Шину всегда было жаль отца Риты (но он знал, что говорить о таком лучше не надо).
Когда маленькая Рита готовила сладости, ее отец, Йозеф фон Пенроуз, выступал дегустатором, а по сути, становился благородной жертвой — он падал всякий раз после нескольких проб.
То, что и сейчас ей понадобился целый отбор, говорило само за себя, но пятилетний Шин об этом не подумал.
— Давай, открывай и любуйся!
— Ладно…
Он послушно раскрыл шуршащую упаковку и увидел нечто, по виду похожее на печенья. Шин молча осмотрел их. Ну и что это?
— Хе-хе, угадаешь, кто это?
— …
Шин задумался. Крепко задумался. Крепко-крепко задумался. И, наконец, пришел к ответу.
— Большой монстр…
— Это ты, Шин! Сейчас стало популярно делать печенья с лицами!
— …
Для печенья они были слишком обуглены, и если тут должен быть он, то почему, спрашивал себя Шин, вместо человеческого лица здесь — одна лишь паучья паутина, вылепленная из теста (так получилось потому, что печенье не вылезало из формы, из-за чего Рите пришлось выковыривать его). И еще он не мог понять, почему ему сделали шесть или семь глаз.
«Ты меня ненавидишь, Рита?», — хотел уже спросить Шин, но не стал. Рита делала это не из злобы. Просто она неуклюжая. Очень и очень неуклюжая.
Но что делать-то с этим печеньем?.. Съест ли их Файд? Ему было жалко Файда, но прежде всего, это будет некрасиво по отношению к Рите. Уставившись на печенье (наверное, это печенье), Шин как никогда прежде сомневался, как поступить.
ᅠ
— Хм, Шин… То есть капитан Ноузен.
Когда подруга детства в прошлом, а сейчас — коллега, улыбаясь, подошла к нему, Шин, которому два месяца назад исполнилось восемнадцать, почему-то насторожился. Опыт и интуиция, развитая за семь лет на поле боя верной смерти, били колокола в голове. Он не знал, что именно, но что-то было не так. Очень и очень не так.
— Да, майор Пенроуз?..
— Ох, что за формальности? Ты ведь уже ни раз называл меня Ритой, можешь и дальше так звать, даже когда мы на базе. Ну да ладно, капитан.
Шин задался вопросом, почему она, после своих слов, обратилась к нему по званию. Майор старше капитана, и такое обращение словно вынуждало слушаться приказов.
Ухмыляясь, Рита — Анриетта, она же Аннет — достала что-то из кармана лабораторного халата.
Розовая с красным упаковка из пергаминовой бумаги выглядела… Да, именно что выглядела симпатично и в меру безобидно. Но она пробуждала кошмар, похороненный в глубинах памяти.
— То самое печенье с лицом, которое я сделала для тебя, и которое ты назвал монстром. Отметим твое признание… Ну, учитывая, чем оно обернулось, ты, возможно, не хочешь его отмечать, но я постараюсь сделать из этого памятное событие. Думаю, мне удалось воссоздать все идеально… Кстати… — Аннет сверкнула дьявольской улыбкой. — На вкус я не пробовала.
— …
И она сказала, что воссоздала все… идеально. У него теперь нет минимальной защиты в лице дяди Пенроуз, так что стало еще опаснее… Дрожа от страха, Шин опустил взгляд на упаковку. Аннет же улыбнулась, как кошка, играющая со своей добычей.
— Ты же возьмешь, Шин? Как-никак, увел мою лучшую подругу.
История 12 — 2 октября (день рождения Анжу)
Кто-то мог бы сказать: «Почему это должно было произойти именно сегодня?».
— С днем рождения, Анжу. Ты родилась второго октября, так что с днем рождения.
Линия снабжения не просто была нарушена, а уничтожена. Анжу понятия не имела, как Дастин узнал, но она натянуто улыбнулась ему, с серьезным видом дарившему большой букет цветов.
Ладно бы букет, такой большой, что прятал Дастина, но его напряженное выражение лица, то, как он подчеркнул, что сегодня — ее день рождения. Все это…
— Спасибо. Но пусть тебя это не беспокоит, Дастин-кун. Правда, ничего страшного.
Анжу кивнула в ответ на вернувшийся взгляд. Да, ей было безразлично. Она мягко улыбнулась.
— Это не важно, что второе крупномасштабное наступление случилось в мой день рождения.
ᅠ
Поздней ночью первого октября началась бомбардировка спутниками, а второе крупномасштабное наступление завершилось второго октября, в день рождения Анжу.
Шин, Лена, Фредерика и Дастин планировали отпраздновать его, но из-за атаки их снова вызвали на базу. Прошел день, Шин, Лена и остальные члены ударной группы оказались загружены работой. Хаос распространялся по передовой, нужно было узнать о ситуации и продумать следующую операцию.
И все же позади Дастина лежала гора подарков. Не потому, что все скинули их на парня удобства ради — они признали, что у него есть право отпраздновать этот день вместе с Анжу и изменили свои графики, чтобы дать им время.
Ее товарищи из восемьдесят шестого сектора, пережившие, как и она, поле боя, признали Дастина. Они благодарили тот день, когда девушка появилась на свет, и не позволят атаке Легиона запятнать его.
Серебристые глаза Дастина смягчились.
— Точно?..
— Да.
Пусть все, и ты тоже, отпразднуют этот день.
Анжу приняла большой букет. Какое же в нем было разнообразие красок. Он будто заходил в цветочные магазины и наугад брал цветы, не заботясь ни об оформлении, ни о сочетании ароматов. Но из-за этого букет и получился таким ярким и живым.
— Что здесь?
— Ну, я вообще-то заказывал нормальный букет, но не получилось забрать его вовремя, а потом людям из магазина пришлось эвакуироваться. Они собрали все оставшиеся цветы и сами дошли до базы в надежде, что я пущу их в дело… Насчет сочетания красок, я это делал впервые, вот и не смог скомпоновать…
— Вышло красиво… Правда, — добавила она с лукавой улыбкой, видя его сомнения.
Она искренне считала, что букет вобрал в себя неуклюжую красоту под стать серьезному характеру Дастина. Она обняла цветы, которые выглядели как дикие, вбирая сильный, удушающий аромат.
Ударная группа готовилась к следующей операции. Вскоре они снова отправятся на очередное поле боя. И поэтому…
— Я высушу их.
Поскольку они будут на поле боя, то не увидят, как цветы увянут. Поэтому она не даст цветкам опасть. Девушка сохранит краски и запах, насколько это возможно, а когда вернется с битвы, то будет встречена ими.
Пусть заключенные в них эмоции будут всегда поддерживать ее.
— Они будут готовы к тому времени, как мы вернемся… И давай в следующий раз вместе составим уже другой букет.
История 13 — 12 ноября (день рождения Аннет)
— Сео, извини, нам правда нужно, чтобы ты это сделал.
— Прости, Сео. Поможешь?
Как-то так Лена, чье смятение ощущалось даже через парарейд, и Шин, который тоже оказался в беде — Сео предположил так, потому что уже много лет знал его, — попросили об одолжении.
ᅠ
— Они передали: «С днем рождения, Аннет».
Услышав стук в дверь и открыв ее с равнодушным «да?», Аннет увидела коробку в обертке и моргнула от удивления.
Она осталась на основной базе ударной группы из-за дел, и сейчас временно проживала в служебном жилье в Санкт-Йеддере. Коробку протягивал парень из «восемьдесят шесть» с характерными для Джейдов глазами, с кем девушка часто пересекалась. Он с интересом смотрел на ее удивленное выражение лица.
— Это от Шина и Лены. Они хотели отдать подарок лично, но ты здесь, в столице, а те двое не могут уйти, вот они и попросили меня передать.
Ударная группа сейчас развернута на северном втором фронте, тогда как Аннет отдыхала в санатории. Кроме того, второе крупномасштабное наступление случилось всего месяц назад, линии снабжения между передовой и тылом были перегружены.
Лена и Шин на день рождения Аннет заказали набор аксессуаров в ювелирном магазине в Санкт-Йеддере. Основная база была указана как альтернативный адрес доставки, но оттуда посылку будет уже не отправить. У них не осталось выбора, кроме как положиться на Сео, покинувшего передовую из-за ранения и разместившегося в Санкт-Йеддере, где находился тот ювелирный магазин.
— У них и с нормальной открыткой ничего не вышло. Извини. Они отправят послание позже, по почте. Что до Шиден и остальных, доставка сейчас не вариант, так что они отдадут подарки, когда вернутся на базу.
— Э, хорошо. Я все понимаю, ничего страшного. Спасибо.
Опять же, неразбериха, последовавшая после второго крупномасштабного наступления, сильно перегрузила линии снабжения, для личных писем или посылок места не было, даже для нескольких открыток. Аннет понимала это и не собиралась устраивать драму.
Кроме того…
— Почему здесь три коробки?..
Помимо двух маленьких с одинаковыми логотипами ювелирного магазина была еще одна коробка побольше в другой обертке. В ответ на озадаченное выражение лица Аннет Сео нахмурился.
— В смысле «почему»? Я же не могу прийти с пустыми руками и просто отдать их подарки. Плюс, ты мне подарила книгу со сказками о лисе.
То есть это был подарок на день рождения от него. Глаза Сео беспокойно забегали, будто ему стало неловко.
— Но предупреждаю, многого не жди. Я не представляю, что нравится девушкам. А с украшением, наверное, еще повозиться придется, когда будешь возвращаться на базу. Я попытался сократить варианты до тех вещей, которые можешь использовать вот прямо сейчас. Ну и…
Он побудил рукой открыть коробку, поэтому она сорвала аккуратную упаковку и подняла крышку.
Внутри оказалось…
— Уж прости, я, по сути, дарю тебе предмет первой необходимости… Подумалось просто, что ты не взяла с собой привычную кружку, так хотя бы этой пользуйся, пока находишься здесь.
В коробке лежала пара круглых кружек, по форме напоминающих яйцо. Они были приятных пастельных цветов: одна нежно-голубого цвета, другая — кремово-желтого. Эти мягкие теплые цвета как бы переносили в весну, ждущую за предстоящей зимой.
Аннет невольно улыбнулась.
Сео надеялся, что подарок не обременит ее. Он думал подарить то, что ей будет нужно. Чувства, которые он вложил в свой подарок, сделали Аннет счастливой.
— Спасибо… А я прямо сейчас могу ими воспользоваться?
Сео моргнул.
— Да, я же подарил их.
— Тогда давай, заходи. У меня тут торт есть, пусть и из кофейни на фуд-корте. Я сделаю тебе кофе, угощайся.
— А?
Здесь Аннет оказалась по делам отнюдь не приятным, поэтому, чтобы отвлечься от забот, она решила взять себе перекус. Помимо торта она купила еще печенье и пончики.
Сео напрягся. Видя, как он колебался заходить в комнату девушки, Аннет посмеялась.
— Ты доставил подарки от моих друзей и подарил свой. Значит, можешь и принять приглашение на праздничный торт, верно?
