2 октября 2150 Звездный год
— В результате начавшейся вчера тотальной атаки Легиона, далее именуемой вторым крупномасштабным наступлением, все известные военные фронты откатились назад.
Штаб ударной группы, основная база. Большой конференц-зал целиком заполнили длинные тени действующих офицеров.
Командир бригады, Грета, сидела во главе стола. Присутствовали также капитаны всех бронетанковых дивизий, включая Шина, тактическое командование из четырех человек, в том числе Лена, все штабные офицеры и руководители научно-технического отдела.
Вик с Зайшей и Оливье на данном собрании отсутствовали, поскольку они вернулись в штаб западного фронта, чтобы подтвердить военную ситуацию для Объединенного королевства и Альянса.
Шин мельком оглядел зал, затем перевел взгляд обратно на Грету. «Восемьдесят шесть» получили свободное время в качестве меры подготовки к предстоящему контрнаступлению, операции Оверлорд, но даже полного учебного дня не прошло, как их отозвали назад. Они только начали свыкаться с «миром», как вдруг их выдергивают из него.
Положение дел на войне меняется так стремительно и так кардинально, что даже закаленные в сражениях солдаты вроде них не могли поспеть за темпом.
Что произошло? И как так получилось?
Когда внимание всех оказалось приковано к Грете, она продолжила говорить перед огромным числом голографических окон:
— Пять нападающих армейских корпусов Легиона сейчас удерживаются на втором резервном оборонительном рубеже вдоль линии Зентис-Хистрикс. Имеют место эпизодические мелкомасштабные столкновения, стычки, но, в общем и целом, фронт в позиционном тупике. Того же положения добились восточный, северный и южный фронты.
Грета вывела на главный голографический экран карту всей зоны боевых действий Союза. У страны были протяженные границы с запада и востока. Северная и южная границы делились на четыре фронта, которые отмечались на карте той же синей линией, какой обводились фронты на западе и востоке.
Если не считать западного фронта, Союз удостоился больших гор и рек, служивших естественной защитой, что позволяло удерживать линии относительно небольшими силами.
Ключевые позиции на всех фронтах были уничтожены, вынудив Союз передвинуть оборонительные рубежи обратно к равнинам и болотам. Громоздкое бронетанковое оружие с трудом перемещалось по болотам, а на равнинах безраздельно властвовали Львы и Динозавры. Поэтому пусть Союзу и удалось на время стабилизировать ситуацию, защищать эти рубежи будет очень сложно.
— Связь со Святой теократией Ноирянарусе, Великим герцогством Китира и странами дальнего запада до сих пор не установлена. У Стран флота Цареубийц был прорван последний оборонительный рубеж, оставшиеся силы дислоцировались на территории Страны флота Стеллия, а Легион сдерживают отвлекающими маневрами. Они запросили эвакуацию граждан в Объединенное королевство и Союз, в данный момент готовимся их принять. Реалистично говоря, их страна уже считается уничтоженной.
Активировались еще голографические окна с картами дальнего запада, южного побережья за Альянсом, Стран флота на севере континента и, наконец, районов боевых действий Альянса Вальде и Объединенного королевства.
Все фронтовые линии находились в состоянии поражения.
— Альянс бросил второй оборонительный рубеж и отошел к своей последней абсолютной линии обороны. Объединенное королевство бросило горный хребет Драконий труп и, после подрыва входа в туннель, ведущего к базе, отступило к подножью горы. Они ведут оборонительные бои, в спешке устанавливая укрепления на равнине позади. Мы не можем связаться с двумя странами напрямую, зато умудряемся перехватывать беспроводные передачи. Они сражаются и сейчас, прямо во время нашего разговора.
Шин осмотрел карту. Территорию между Союзом, Объединенным королевством и Альянсом усеивало бесчисленное множество красных вражеских меток, обозначающих Легион: они заполнили даже действующие еще несколько дней назад дороги. Все линии фронта трех стран были отодвинуты назад, что значительно — по сравнению с прошлым крупномасштабным наступлением — уменьшило их сферу влияния.
В данных условиях даже мышь не проскользнет в другие страны, а уж про возможность межгосударственного сотрудничества не стоит и заикаться.
Улавливать беспроводные передачи с учетом расстояний — почти что чудо. Похоже, поденки не могут нагнать увеличившуюся сферу влияния Легиона.
Ситуация была из разряда беспрецедентных.
Он обратил внимание на карту западного фронта Союза. К востоку от районов боевых действий Ноедафни и Ноегардинья, зажатые в клещи между реками Зентис и Хистрикс, пять корпусов обеих сторон — Легиона и армии западного фронта — находились в безвыходном положении.
Это был резервный оборонительный рубеж, созданный между двумя крупными реками, которые делили четыре района боевых действий Вольфслэнд с севера на юг и со среднего запада на восток. На линии было установлено огромное число разлетающихся мин, а после вчерашнего их заложили еще больше.
Линия фронта Зентис-Хистрикс.
Она проходила прямо перед территориями, где охраняемые границы бывшей Империи сходились с защищаемыми ими землями. Если Легион пройдет вперед всего на несколько километров, пожар войны распространится на сельхозугодья Союза, и тогда это будет фактически последний оборонительный рубеж с задачей сохранить нынешние производственные возможности страны.
Основная база ударной группы также располагалась на западном крае под названием Сильвас неподалеку от границы района военных действий Блан Росс. То и дело слышался далекий грохот пушек, а жители близлежащих городов готовились к спешной эвакуации.
Вдоволь насмотревшись, Шин повернулся к Грете. Многочисленные обстрелы поставили все линии фронта, удерживаемые человечеством, на грань краха, и при том, что даже западный фронт подвергся бомбардировке, Шин не услышал голоса стреляющих машин.
— Что случилось?.. Как Легион провернул первую бомбежку, уничтожившую весь фронт?.. Могли они пустить в ход другие виды Морфо, которые до этого держали от нас в тайне?
— Нет, — качнула Грета головой.
Затем она открыла еще одно голографическое окно. На нем отобразились кадры ночного неба на высоте, где не было видно ни одного здания. На необработанной записи, полной зерна и шума, рой объектов, на вид красных комет, раздирали ночное небо по диагонали.
У Шина возникло дежавю. Он наблюдал за похожим явлением всего два дня назад, когда ситуация на поле боя начала кардинально меняться, вместе с родственником в кабинете интегрированного штаба западного фронта.
«Это была падающая звезда?»
«В той стороне неба в это время суток не должно быть ни одной звезды. В общем, не думаю…»
Оно мелькнуло и исчезло. Звезда, которой там быть не должно, сияла красным, словно пламя.
И эта… звезда оказалась тем, чем обстреляли линии фронта…
ᅠ
— Правда, стоящая за этим нападением, такова, что из спутников сделали импровизированные баллистические ракеты.
ᅠ
Командиры хранили подозрительное молчание.
— Мне нужно узнать один момент, прежде чем продолжу, — произнесла Грета. — Вы знаете, что такое баллистические ракеты?
Штабные офицеры и руководители научно-технического отдела, служившие в армии еще до войны с Легионом, уверенно кивнули. Лена тоже качнула головой, поскольку владела базовыми знаниями о том, чем являются баллистические ракеты. Но Шин с остальными «восемьдесят шесть» выглядели озадаченными.
Грета кивнула. Совершенно логично, что они не знали.
— Да, как и думала. Легион вообще-то не применяет баллистические ракеты или те же крылатые. Помехи поденков делают невозможным наведение ракет, к тому же на их пути лежит мусор на орбите. Поэтому Союз и Объединенное королевство считали этот тип вооружения мертвым инвентарем.
— Это ракеты дальнего действия, которые на ракетных ускорителях вылетают за пределы атмосферы. После, как правило, они летят по дуге под действием гравитации и поражают цель на земле, — добавил руководитель отдела разработок.
Он был высоким и стройным, с собранными отросшими волосами, причем почему-то пятнистыми. Исходный цвет волос у него был красновато-каштановый, глаза были зелеными.
— И поскольку их выстреливают за пределы атмосферы, где попросту нет воздуха, они не теряют энергию из-за воздушного сопротивления. То есть целиться ими можно на гораздо большие расстояния. Ракеты с максимальной дальностью полета могут от западной части континента долететь до восточной. Но во время спуска ими уже нельзя управлять, поэтому точность весьма небольшая. Недостаток в основном компенсируется установкой ядерных боеголовок с широким радиусом поражения. Как сказала Грета… кхм, простите, как сказала полковник Вензель, на сегодняшний день ни одна из стран, владеющая баллистическими ракетами, не использует их. И даже если это станет возможным, то запуск вслепую может привести к загрязнению радиацией своих же территорий.
— Если установить траекторию ракеты параллельно горизонту, а не указывать точку поражения на земле, она начнет вращаться по орбите планеты из-за воздействия центробежной силы и гравитации. Это уже будет называться искусственным спутником. Баллистические ракеты и спутники одинаковы в том плане, что они вылетают за пределы атмосферы и падают — разница заключается в том, что одни падают на землю, другие остаются в небе.
Другими словами…
— Легион отправил на орбиту огромное число искусственных спутников и намеренно опрокинул их на поверхность, чтобы они сработали как баллистические ракеты. Спутники используют топливо для поддержания высоты, но в данном случае его применили с намерением создать нужное ускорение для падения. Их запустили с базы Легиона, куда вы совершили налет в операции в Странах флота, так называемого Мираж-Шпиля. На самом деле это стартовый комплекс. Похожее строение было замечено в Святой теократии, скорее всего, на вражеской территории есть и другие.
— …Есть только одна проблема, Грета. Не засечь спутники мы не могли, — произнес руководитель отдела разработок, поддавшись вперед.
По зеленым глазам читалось желание не возразить, а узнать ответ на вопрос.
— Столько сжигаемого топлива, будь то для вывода спутника или ракеты, создаст огромное количество тепла, — продолжил руководитель отдела разработок. — Есть же спутники раннего предупреждения, мы определенно смогли бы обнаружить запуски ракет. У Объединенного королевства тоже такие имеются, и от них также никакой информации не поступало. А ведь даже один запуск спутника требует немереного количества топлива. Откуда у Легиона оно возьмется в нужном для многократных пусков объеме?..
С воздушно-реактивными двигателями нельзя было рассчитывать на выход за атмосферу. Вместо них применялись ракетные двигатели, но и у них есть недостаток: высокие затраты. Для запуска спутника на орбиту требовалась скорость в восемь тысяч метров в секунду, а соотношение веса к топливу, необходимого для достижения этой скорости, составляет один к десяти. Запуск однотонного спутника потребует десять тонн топлива. И излишне говорить, тепло, вырабатываемое от сжигания такого количества, должны засечь спутники раннего обнаружения на геостационарной орбите.
— Верно. Им нужно развить скорость в восемь тысяч метров в секунду. Поэтому вместо ракетных двигателей применялись Ускорители масс, созданные по образу рельсовых пушек. Это предположение начальника штаба. Данное оружие намного более эффективно с точки зрения затрат для запуска спутников на орбиту.
— А!.. — воскликнул руководитель отдела разработок.
Рельсовая пушка может выстрелить объектом со скоростью примерно в восемь тысяч метров в секунду. Морфо уже проявил себя запусками многотонными 800-мм снарядами на тех же восьми тысячах метров в секунду. И Легион продемонстрировал свои возможности по их массовому производству и увеличении в размерах. А через Ночесветку и Альцион — что их можно снабдить несколькими стволами и установить внутри источник энергии, хотя калибр оставался неизменным.
Но раз они добились увеличения выработки энергии, кто может утверждать, будто не было попытки поднять вес снарядов? Вполне возможно, что Морфо — лишь прототип для Ускорителя масс, всего-навсего одна ступень к достижению стремительной скорости в восемь тысяч метров в секунду.
— Баллистические ракеты летят быстро, а оболочка способна выдержать нагрузку при выходе из атмосферы, поэтому перехватить их после запуска весьма сложно. Генеральный штаб западного фронта провел анализ, но результаты подошли прямо перед началом атаки. У нас не было возможности остановить бомбардировку. Стоит отметить впечатляющую работу начальников штабов каждого фронта и объединенного штаба за подготовку плана отступления в течение одного только дня.
Грета подумала, что начальник генерального штаба западного фронта, этот Жучара, вероятно, не считал свои достижения такими уж впечатляющими. Вместе с тем она продолжила разъяснения.
Спутник после запуска не может изменить траекторию. Точно также нельзя изменить курс баллистической ракеты, когда та начинает падать. Держа в уме тот факт, что Легион нацелился на линии фронта Союза, где в основном и располагалась армия, он составил план отступления, при котором большая часть войск отходит назад.
Такой план не согласовать за день. От отступающих в установленном порядке сотен тысяч солдат требуется дисциплина, а на резервных рубежах нужно подготовить сооружения для их размещения. Еще и для эффективной остановки Легиона необходимо разместить там войска и снабдить их достаточным количеством гаубичных боеприпасов. А как солдаты будут эвакуированы, нужно заложить мины — при этом спереди у тебя враг, плюс ракеты.
Чтобы справиться со всем этим, требуется внимательно следить за поистине огромным объемом информации. Виллем понятия не имел, когда именно спутники начнут падать. Вдобавок он не мог отдать линиям фронта приказ об отступлении, пока существовала эта неизвестность. Ракеты ведь не остановишь. Поэтому он разработал временный минимальный план отступления с учетом тех малых сведений, которые у него имелись, чтобы затем провести анализ и пересмотреть маневры после начала атаки, когда больше деталей всплывут наружу.
Когда дело касается командования армией, надо быть шустрым, а не дотошным. И, разумеется, составленный за день минимальный план отступления принес свои плоды. В этом смысле начальник штаба действительно сработал на отлично. Естественно, реализация этого плана офицерами и солдатами армии Союза без предварительной подготовки отражала их дисциплинированность.
Результат был достигнут благодаря постоянному сбору разведданных и их тщательному изучению, а также строгой дисциплине солдат и их тренировкам.
— Еще один, можно сказать, положительный момент: они использовали кинетические снаряды, а не ядерные боеголовки. В зоне удара были снесены все оборонительные сооружения, но обошлось без выделения тепла или взрывов, какие могли быть у ядерных боеголовок. Так что, если непосредственно в месте удара нет людей, людские потери будут минимальны. Собственно говоря, военные с южного фронта отступили после первой бомбардировки, поэтому смертей относительно масштабу ущерба не так уж и много.
Однако…
— Мы, разумеется, предупредили остальных, но… Страны флота все равно потеряли.
Ко всему прочему, потеряна связь со странами дальнего запада и вдоль южного побережья. Альянс отступил к последнему оборонительному рубежу, притом изначально не имея в своем распоряжении огромных территорий, а Объединенное королевство вынуждено было перестроить линию обороны в зернопроизводящих регионах, на которые у них приходится большая часть пищевой промышленности.
— Но теперь, когда мы знаем про спутники, засечь их не должно быть так уж сложно. Для малозаметности их не оптимизируешь, отклониться от орбиты они не могут. По довоенным данным сможем узнать, добавились ли спутники или их стало меньше, так что, по крайней мере, врасплох нас снова не застанут. Будь такая возможность, хотелось бы уничтожить Ускоритель масс, но сначала нам нужно сосредоточиться на удержании обороны.
Грета вывела изображение Ускорителя масс или, вернее, базы Мираж-Шпиль. Затем еще одно со стальным пилоном, обнаруженном в пустом секторе, и, наконец, третье…
Шин оцепенел. Это был Подземный лабиринт Шарите из операции полугодичной давности. Если точнее, на изображении виднелся основной спуск — через него внутрь попадал солнечный свет, — куда черная овца Кайе сбросила его. Здесь он впервые столкнулся и сразился с Фениксом.
Кадр показывал большой зал, чьи стены и пол покрывали зеркальные поверхности цвета берлинской лазури. Проход из стекла и металла обрушился, и теперь лежал внизу наискосок. А в центре величественно возвышался маховик, шестерни которого до сих пор проворачивались с щелчком, будто механизм часовой башни. Это сооружение вырабатывало электричество.
И откуда-то из многоуровневого строения через всю площадь тянулась к самому верху конструкция, по виду из направляющих.
Шин подумал тогда, что «Кайе» пыталась предупредить его о Фениксе. Но возможно ли, что на самом деле «она» пыталась сказать ему о…
Грета сурово продолжила:
— Строение, похожее на известный нам Ускоритель масс, обнаружено в городе Республики Шарите.
То есть Легион планировал атаку спутниками еще с тех давних пор. А значит…
— Это значит, что информация от Безжалостной королевы, Зелен Биркенбаум, являлась ложным следом, который должен был отвлечь нас от истинной цели Легиона…
ᅠ
<<Этого не может быть.>>
У Легиона нет эмоций, и все же в ее голосе, быть может, и правда прозвучало удивление.
Вик стоял напротив запечатанного контейнера Зелен. Услышав искусственный машинный стон недоверия, Вик невозмутимо рассуждал про себя:
— …Союз, насколько я понимаю, воспринимает твою капитуляцию как уловку, чтобы ввести нас в заблуждение. И ведь нас в самом деле обвели вокруг пальца. Нас охватило сильное отчаяние в погоне за разведданными с целью не дать случится второму крупномасштабному наступлению.
И да, вторая крупная наступательная операция, о которой она рассказала, была в планах. Правда, Зелен предупреждала о массовом производстве Морфо — что Легион увеличит свои силы не только количеством, но и качеством. Но во втором крупномасштабном наступлении произошло вовсе не это.
Массовое производство Фениксов было явно противоестественным развитием, то же самое относилось к Ночесветке и Альциону.
— Если просто брать во внимание результат, вся обнародованная тобой информация, похоже, была отвлекающим маневром для маскировки баллистических ракет. И ведь сработало.
<<…>>
— Однако…
Да, однако.
— …Я придерживаюсь мнения, что Легион и тебя обманул.
В разговоре про Ночесветку Зелен употребила слово «дезориентируют». Ее ответ не кажется ложью. Чтобы не дать информации просочиться, в армии разведданные обнародовали только тем, кому нужно было о них знать. Это применимо и к Легиону. Так что скрывать правду от Зелен для них не должно представлять трудности. А сделать ложную информацию более достоверной можно довольно легко, если в нее поверит она сама.
Таким образом ей не прийти к правде через рассуждения.
Неясно, планировал ли Легион так поступить еще с формирования ударной группы, ведь первого Морфо победила небольшая группа Регинлейвов на их территории. Но когда Союз начал выявлять базы и командиров, Легион добровольно выдал Зелен, что позволило ее захватить.
Они не люди, а бессердечные машины по истреблению человечества. У них есть иммунитет ко всем методам ведения допроса. Чтобы добыть конфиденциальную информацию, требуется либо взломать мощное шифрование, используемое в их передачах, либо нацелиться на базы, где содержатся важные данные.
Когда люди находят путь к выходу, они всегда стремятся пойти по нему — и это самое действенное место для размещения ловушки. И Легион установил ее на цель, за которой, как им известно, человечество обязательно придет.
Зелен сделали разменной пешкой, чтобы передать ложную информацию человечеству. Или, возможно, так совпало, что захватили конкретно ее — разменными пешками могли стать и другие командиры.
Боевые машины хладнокровны и безэмоциональны. Ради победы над врагом они даже избавятся от своих командиров. Поведение мало чем отличалось от такового у муравьев или пчел, которые убивают старую королеву, чтобы защитить рой. Людям это могло показаться жестоким, но сами действия обусловлены логикой, просто другой.
— Ради защиты своей родины ты не наделила Легион жалостью. И применив эту логику, они избавились от тебя же. Иронично, не правда, Безжалостная королева?
<<…>>
Зелен встретила насмешку Вика молчанием, на что тот с сомнением повел бровью. Убийственная машина, несомненно, абсолютно точно не обиделась на него.
— Что-то не так?
Зелен ответила равнодушно и холодно, но четко.
<<Нет.>>
†
— Поверить не могу, все наши и ударной группы достижения обратились в ничто за какой-то ничтожный день, — сказал Сео.
Юто, получивший серьезные увечья в операции в Странах флота, в данный момент находился в военном госпитале для пациентов, которым нужны длительная госпитализация и реабилитация. Он уже не был прикован к постели, но при ходьбе все еще приходилось опираться на костыли, а его руки оставались в слинге.
Сео положил бумажный стаканчик с кофе у зажившей левой руки Юто, затем уселся на одно из кресел. Свой кофе он взял с подноса, который поставил на стол чуть ранее.
Он закрыл рукав со стороны отсутствующей левой руки безопасной булавкой. Медсестра поблизости косо посмотрела на него, когда тот взял два стаканчика кофе, но, когда поняла, что нести будет на подносе, ничего не сказала. Что, как ни странно, его обрадовало.
Юто рукой подобрал пакетик с сахаром, зубами открыл ее и высыпал содержимое в кофе. Затем ответил:
— Забудь про наши достижения. Весь прогресс Союза за практически два года сводится на нет одним махом. Судя по новостям, удар был очень мощным. Как там снаружи?
— Мой новый офицер раскрыл мне, что ударная группа временно призвана обратно, даже 1-я бронетанковая дивизия, у которой намечен отпуск. А на базе у меня вообще все в ступоре. Нехватка солдат настолько острая, что обсуждают корректировку возраста для зачисления.
Сео, переведенный из бронетанковых войск в подразделение материально-технической поддержки, на период подготовки размещался на базе на окраине Санкт-Йеддера. И поскольку эта база отвечала за подготовку и переобучение кадетов и резервистов, смерти на передовой не были для них малозначимыми.
— В общем, если судить по тому, что я слышал на базе, по новостям не показывают тела или обломки на линиях фронта… в смысле, на бывших линиях фронта. Но больше они ничего не скрывают. Союз таким был и до твоего прибытия, еще во время первой атаки Морфо.
Сео услышал об этом от Терезы в поместье Эрнеста перед тем, как прийти сюда. Свобода прессы — одно из основных условий современной демократии. Они не хотят тревожить общественность, но вместе с тем не намерены скрывать информацию от людей.
— И из-за этой политики, в том числе благодаря придерживающимся ей армии и правительству, горожане вроде как верят новостям и стараются сохранять спокойствие. Хотя все и на нервах.
Основной диктор новостей пусть и говорил своим уникальным ровным голосом, но в тоне слышалась резкость. В столовой на базе солдаты устроили грызню — не то чтобы это необычное зрелище, но обстановка накалилась больше обычного. А еще на площади столицы скандировала в унисон странная группа. Молодые люди с угрюмыми лицами шествовали по главной улице с плакатами, выставляющие Эрнеста и его администрацию бесполезными диктаторами.
— …Но вот мне их не понять, — пробормотал Сео.
Одежда на молодых демонстрантах, шедших рядом с проезжей частью, была больно уж летней. Санкт-Йеддер находился недалеко от севера континента, и в это время года пора уже надевать пальто, чтобы защититься от холода. А они меж тем носили легкую одежду, будто на дворе стояло лето.
Словно никто из них даже не достал куртку из шкафа, несмотря на позднюю осень. Словно они до вчера пребывали на юге, где теплая погода держалась даже в октябре.
— Линии фронта были отодвинуты назад всего за день, людям пришлось в спешке эвакуироваться. Я могу представить, из-за чего они возмущаются.
Пограничные провинции за одну ночь стали новыми передовыми, эвакуация жителей шла во внутренние города. Возникла внезапная необходимость разместить огромное число беженцев, поэтому некоторых отправили в отдаленный Санкт-Йеддер. Конечно, им предоставили льготные места в пассажирских поездах и обеспечили временным жильем в отелях, мотелях и пустующих домах. Но эвакуация была безотлагательной, а потому им не разрешили взять свои вещи.
— Они были вынуждены уйти из-за рисков ведения оборонительных боев… или что-то в этом роде. А часть престарелых жителей так и вовсе настаивали, что «ни при каких обстоятельствах не бросят фермы, передающиеся в семье многие поколения!». Солдатам пришлось наставить на них оружие и силком эвакуировать. На базе такое услышал, прикинь?
Обязанность армии — защищать гражданское население, даже если за это ее будут недолюбливать. Безоружные жители на поле боя не только увеличат человеческие потери, но и будут мешать оперативной деятельности.
Поэтому солдаты кричали на них, выдирали из мест проживания, брали детей и под дулами автоматов сопровождали в безопасные места. Но, разумеется, граждане, которых изгнали из своих домов, разозлились. И на то, как с ними поступили, и на текущий город за его сравнительную умиротворенность.
— А еще те жители с территорий, где проходят боевые действия. Вульфсрины, кажется, их называют? Они эвакуировались в страну сами по себе и теперь задаются вопросом, что с их домами и городами.
Вульфсринам, проживающим у внешних краев страны во времена Империи, приходилось уходить с земель, если граница сдвигалась назад, а когда территории расширялись, они были вынуждены мигрировать на новые места. Это привело к тому, что для них переезд со всем имуществом и семьей стал привычным делом. Они жили в передвижных домах, не набирали семейной собственности больше необходимого, а еще у них существовал обычай носить предметы и драгоценные материалы, за которые можно выручить деньги. Поэтому им переезд давался проще. Когда началось отступление, они просто собрали вещи и добровольно эвакуировали всю боевую территорию.
Так они не будут путаться под ногами своих родителей, братьев и супругов, сражающихся как Варги.
— Хм-м, — усмехнулся Юто. — Демонстранты и жители, отказывающиеся эвакуироваться. Неужели они думают, будто на такую глупость у остальных есть время? Это сейчас-то?
— Наверное, в Республике в прошлогоднем крупномасштабном наступлении все обстояло иначе? — спросил Сео.
— Легион кромсал любого, кто отказывался эвакуироваться.
— А, ну да…
Там не хватало времени до такой степени, что душевное равновесие никто даже не учитывал.
— Жителям пришлось побросать абсолютно все и спасаться бегством, и только затем у них появился шанс на выживание. Были даже случаи, когда люди приветствовали Легион с цветами и плакатами, на которых говорилось что-то про спасителей. Уж не знаю, почему так — может, рассудок помутился от того, насколько положение оказалось плачевным. Учитывая, что здесь такого не повторилось, Союз, я бы сказал, справился намного лучше.
Разумеется, это никакое не соревнование. Просто в Республике действительно пришлось очень и очень худо.
— …Ну, по сути, линия фронта хоть и отодвинулась назад, но новая оказалась на боевых территориях. А ведь там поля и заводы. Санкт-Йеддер исполняет функции столицы, народ здесь поживает нормально. То есть на жизнедеятельность Союза это не повлияло. Некоторые тревожатся, будто столица может быть следующей, но, вероятно, они даже не знают, как именно производилась атака. Хотя, если честно, я тоже ума не приложу. А когда чего-то не понимаешь, испугаться по-настоящему — не можешь.
Перед лицом неизвестности легко запаниковать. Правда…
— Если уж что и пугает меня, так это то, что они не целились по Санкт-Йеддеру, — прошептал Сео.
Юто взглянул на него. Тот упер взгляд вниз на кружащийся в чашке кофе.
— Баллистические ракеты, искусственные спутники… Я выслушал эти разъяснения, но осмыслить их все равно не в состоянии. Раз они провели атаку на каждый фронт Союза, значит с такой же легкостью могли нацелиться в любую часть страны. Выходит, им достаточно пальнуть по столице и вынести Союзу мозг. И все же…
Разумеется, Союз не был организован таким образом, что уничтожение столицы приведет к полному разгрому страны. Металлические падающие звезды не могли похвастаться точностью и радиусом поражения ядерной бомбы, и поэтому, чтобы скомпенсировать эти недостатки, пришлось запускать их в огромном количестве. Так что, быть может, точности бы просто не хватило для нанесения удара по столице. Однако…
— Жутко это, вот правда. Они хотят убить нас, но не добивают — вместо этого отступают и пытаются разобрать нас по кусочкам. Словно вгрызаются без разбору во все подряд, будь то мозг, руки или ноги, и откусывают. Они нападают на нас, как насекомые, и это просто… жуть.
Если хочешь убить врага, целься в жизненно важные органы. Например, трахею у человека. Даже животные придерживаются этой логики. Но колония муравьев свою жертву пожирают целиком, не сосредотачиваясь на слабостях. Они покрывают собой противника, откусывают миллиметр за миллиметром, пока полностью не обглодают. Оставаясь при этом совершенно глухими к крикам и предсмертной агонии несчастной жертвы.
Здесь проходила пугающая разница в мышлении, суждении и самого образа жизни других организмов.
— Союз, Объединенное королевство, Альянс и Республика. Легион разделил нас, окружил, и теперь они в самом деле могут сокрушить нас извне. И от осознания этого еще более жутко.
†
Шин первым увидел электрогенерирующий маховик в Шарите, но рельсовую конструкцию Ускорителя масс лично видела именно Аннет. Что сильно взбесило ее. В центре офисного здания из полости с нижнего этажа до самого верха тянулись вверх серебряные рельсы.
Тогда она еще подумала, будто стеклянная крыша просто разбилась, но ее там, вероятно, изначально не было: дыра в потолке открывала рельсам путь к небу.
— Я же своими глазами это видела!.. Как мне только в голову пришло посчитать конструкцию обычной декорацией?!
— Я понимаю твои чувства, но… в то время ты была сосредоточена на совсем другом, чтобы все понять, Аннет. Здесь нет твоей вины.
Лена, сидя напротив, мягко качнула головой.
Две девушки расположились на двух диванах в офисе Аннет. В той операции Аннет расследовала неисправность парарейда. Вскоре после внезапно напал Феникс, который истребил весь отряд Фаланга. А после обнаружения гончих последовало срочное отступление… Ни Аннет, ни Лена не могли уделить достаточно внимания тем рельсам, чтобы предположить, будто они являются чем-то большим, чем бесполезным украшательством.
Лена тоже невольно задавалась вопросом: заметь она тогда, чем бы все обернулось? Но если говорить объективно, она знала о спутниках и баллистических ракетах лишь поверхностно, поэтому вряд ли бы тогда смогла догадаться. И то же самое с Аннет.
— Кроме того, если уж с тех рельс производились выстрелы, то это Республика ничего не заметила, — сказала ей Лена.
— …Только вот по Республике спутники не прилетали.
— …Ну да.
Республика оставалась единственной страной среди подтвержденных Союзом выживших — и, скорее всего, даже среди неподтвержденных, — которая не подверглась бомбардировке спутниками.
Между ударом по западному фронту Союза и странам дальнего запада прошло какое-то время. Еще одна пауза была в бомбардировках между странами дальнего запада и восточным фронтом Союза.
Согласно предположению, Легион в часовые промежутки атаковал другие человеческие страны. Как ни странно, выживание других стран раскрыли именно спутники. Хотя их судьба после бомбежки пока остается неизвестной.
— Целые нации могут быть уничтоженными после обстрела. А Республика выжила, при том пусковая установка у них стоит прямо перед носом. А потом и выжили во втором крупномасштабном наступлении. Ни Республика не заметила этого, ни я, и выходит…
— Аннет, — тихо, но твердо оборвала Лена ее слова сожаления.
Она вспомнила, что в первый день их воссоединения сказал Шин.
«Пожалуйста, прекрати показывать настолько печальное выражение лица».
— Ты не виновата… Можешь сожалеть, если хочешь, но не вини себя в том, в чем нет твоей вины. Нельзя вести себя как великомученица.
Аннет сглотнула… и потом протяжно выдохнула.
— Прости… Ты права. Сейчас… в любом случае не время для этого.
ᅠ
— Забавно выходит, маховик располагался в том же самом месте, где я впервые сразился с Фениксом, и где увидел то «сообщение» Зелен. Оно перетянуло на себя все мое внимание.
То, как Шин вспомнил об этом в откровенно беззаботной манере, заставило Райдена нахмуриться. Райден, да черт с ним, любой на месте Шина отвлекся бы на сообщение Феникса. И на то, что случилось после.
— …Пусть тебя надурили, но это же, блин, не твоя вина.
И не его вина, что поверил информации Зелен после ее захвата.
— Если тут кто и виноват, так это сама Зелен. Плюс еще вся верхушка разведывательного отдела не выявила ложь. А твоей вины ни в чем нет.
Бой Шина, процессора, был в самом разгаре. Это не та ошибка, за которую он мог бы понести ответственность.
Шин в ответ на искреннюю попытку Райдена подбодрить хихикнул.
— …Да что с тобой? — угрюмо рыкнул на него Райден.
— Прости, просто… ты так печешься обо мне. Чуть ли не постоянно, — снова ухмыльнулся Шин. — Да, я знаю. Я не виноват.
«Я в порядке. Сейчас я могу справиться с этим чувством».
— Ладно…
— Впрочем, не думаю, что меня одного ввели в заблуждение. Мне кажется, Зелен тоже.
Когда Райден недоуменно посмотрел на Шина, тот от беспокойства тряхнул головой. Беспокойства за того, кого сейчас здесь не было, за Зелен… за душу, обратившуюся в механического призрака.
— Мне не кажется, что она врала. Может я выдаю желаемое за действительное, потому что хочется верить ей, но она ведь даже позволила захватить себя, чтобы высказать то желание…
Желание закончить войну. Спасти человечество.
— Я не считаю, что она лгала, — подвел итог Шин.
Райден протяжно выдохнул. Сомнения во всем увиденном и услышанном не приведут их ровным счетом никуда, да и не их это работа — сомневаться.
— Пусть так, вопрос остается открытым… Кто кому солгал. И о чем, — произнес он.
— Согласен.
Правдива ли информация от нее про отключение всего Легиона? А про базу трансляции? Про ключ в лице Фредерики? Станут ли высшие чины пересматривать степень достоверности этой информации? Есть ли у них на это время, и хватит ли им самообладания?
Шин вдруг вспомнил, о чем рассказала ему Зелен еще в Странах флота.
Приказ об отключении передается командной единице на каждой базе через специальный спутник связи. И если этот спутник сбить, его роль возьмет на себя ближайший Ворон.
Как Грета упомянула, искусственные спутники практически невозможно скрыть.
— В таком случае как думаешь, есть ли хоть какой-то шанс… найти тот спутник связи?
ᅠ
Узнав, что родная страна теперь находится в изоляции по другую сторону территорий Легиона, даже Дастин потерял спокойствие и побледнел от новостей.
— …С Республикой все хорошо, по крайней мере сейчас. Так что… обойдется.
Он продолжал повторять это, хотя лицо все еще оставалось белым как мел. Анжу нахмурилась:
— Дастин-кун…
— Я в норме, правда. Вы потеряли свои семьи. А я ничего не терял. Не могу же я дать этому вывести меня из себя… — начал он.
Но тут Анжу приложила указательный палец к его губам. Будто раздраженно спрашивала, тяготит ли его именно это. Такого рода вещи уже не имели значения. Анжу и остальные, может, по-прежнему страдали, но шрамы от потери уже давно не болели.
— Наши семьи мертвы, это правда, но… твоя мать пережила прошлогоднее крупномасштабное наступление. И она все еще в Республике, верно?
Отца, увы, в том наступлении не стало. Но его маме посчастливилось выжить, все благодаря защите Дастина и «восемьдесят шесть». Она осталась в живых.
— Ей удалось выкарабкаться, поэтому вполне естественно переживать. Не нужно переступать через себя и делать вид, будто для тебя это ничего не значит.
— Прости… — повесил голову Дастин.
— Военные Республики и экспедиционные силы Союза все еще на тех территориях. Они обязательно вернутся, и тогда можешь попросить сопроводить свою маму.
Когда он вернул ей взгляд серебряных глаз, она кивнула. Анжу с улыбкой наклонила голову. Искренность и требовательность Дастина были частью его очарования, но…
— Ты здесь, сражаешься за Республику, Дастин-кун… Тебе можно хоть иногда поступать так, как тебе хочется.
ᅠ
Когда Зайша вернулась из объединенного штаба, она не выглядела слишком потрясенной. Лерче обратилась к ней. Сейчас Зайша сидела на диване в кабинете Вика. Хотя сам его владелец отсутствовал, напротив девушки уже сидел Оливье, а позади нее стояла Лерче.
— Заместитель-доно…
— Я в порядке, Лерче. Как услышала новости, проревела в подушку, зато успокоилась, — произнесла Зайша с жестким выражением лица.
Ее глаза были императорского фиолетового цвета, но чуть светлее, чем у хозяина. Они — символ Аметистов, правителей Объединенного королевства и королевской семьи северных земель.
— Я заместитель командира полка Его Высочества. Если позволю себе показать сомнения, это посеет смуту в рядах моих людей. А если солдаты Его Высочества из-за этого допустят оплошность в войсках Союза, я не смогу прямо посмотреть в глаза ни ему, ни его отцу с братом, которые остались на родине.
Услышав эти слова, Оливье не смог сдержать неуместную мысль в голове. Принц известен как Король трупов Объединенного королевства. Через разговоры с принцем-змеей он уяснил, что прозвище Гадюка было вполне заслуженным. Эту хладнокровную, безэмоциональную змею вообще хоть что-то могло потрясти?
Быть может, почувствовав сомнения Оливье, Лерче мрачным взглядом посмотрела на него. Тот сразу поднял руку, извиняясь.
— С чего мне тревожиться? Ситуация и близко не настолько плоха, чтобы пошатнуть мою уверенность.
Вик открыл дверь как раз в нужный момент, чтобы застать их разговор. Такие равнодушные слова он произнес, когда вошел в кабинет после переговоров с командирами Союза и встречи с Зелен.
Зайша поспешно встала, но Вик жестом руки велел ей сесть, сам тем временем тоже занял место на диване. Затем продолжил мысль тоном, подразумевавшим не столько самообман, сколько проговаривание очевидного факта.
— Сдачи горного хребта Драконий труп не хватит для падения семьи Идинарок. Уверен, там испытывают большие затруднения, но мой брат и отец смогут справиться. И поэтому у меня нет причин тревожиться.
— Разумеется, Ваше Высочество… Прошу простить, если я проявила неучтивость, — произнесла Зайша.
— Я воспользовался своим именем и попросил Союз раскрывать по мере происходящего всю информацию, касающуюся военной ситуации. Включая сведения о твоей стране, Эгида.
Оливье поклонился. Он воспользовался своим положением принца Объединенного королевства, которое Союз проигнорировать не мог, чтобы заполучить конфиденциальную информацию для Оливье — всего лишь инструктора в ударной группе.
— …Я очень признателен.
— На этот счет не переживай. Просто считай, что ты у меня теперь в долгу. И совсем скоро нужно будет расплатиться, Анна Мария, героиня танцующего копья.
Оливье вернул вопросительный взгляд, на который Вик отвечать не стал.
— Мои и твои войска пока не могут проводить операции, но кто знает, сколько еще они будут это твердить?.. Зайша, держи в узде наших людей. Эгида, ты, естественно, в ответе за вневойсковую подготовку?
Учитывая, что неприступные природные крепости были завоеваны, а новостей о ситуации в их странах не поступало, даже закаленные в боях солдаты Объединенного королевства и Альянса не могли оставаться невозмутимыми. В конце концов в операциях, проводимых Союзом, они видели сражения другой страны, и смерти товарищей, если они будут, сейчас могли разжечь искру раздора. Поэтому Союз не посылал в бой эти два войска.
Попросту не мог.
Обменявшись взглядами, Зайша с Оливье кивнули друг другу. Пусть солдат не отправишь в бой из-за их нынешнего психологического состояния…
— Как пожелаете, Ваше Высочество.
— Естественно. Займусь этим прямо сейчас.
Что бы не случилось, пусть даже любимая родина может сгинуть за серыми стенами Легиона, они все равно находятся здесь. Запертые на поле боя Союза. И, возможно, настанет момент, когда им придется вступить в бой.
ᅠ
Хотя все линии фронта Союза значительно сместились назад, включая западный, с которым соседствовала основная база ударной группы, в эфир продолжали пускать мультфильмы для детей, как ни в чем не бывало. Вероятно, так вещательные станции оставались верны своему делу. Взрослые готовились бежать, но очень много детей не понимали ситуацию, поэтому станции решили дать им подобие нормальной жизни.
Но у одного ребенка, Фредерики, не было времени наслаждаться мультфильмами. Крена, Шиден и остальные собрались в столовой. За едой они бросали обеспокоенные взгляды на девочку, которая неотрывно смотрела новости по телевизору.
Фронт, быть может, и сместился назад, но меню столовой и аппетит процессоров оставались прежними. Поесть нужно было обязательно, чтобы быть готовым к сражению в любое время.
— Они продолжают перемещать всех поближе к центру, — произнесла Митихи, слушая выпуск новостей про эвакуацию. — Хотя имеет смысл: Союз окружили, линии фронта были отодвинуты.
— Мне вот что интересно, в Республике также было, когда война с Легионом только началась? — спросил Рито.
Шиден обменялась взглядами с Клодом и Тору, капитанами 4-го и 3-го взводов отряда Остриё копья соответственно. Военные Республики сражались две недели, чтобы не дать Легиону продвинуться, и в это время эвакуировались жители у границ.
— А… Не помню, — проворчала Шиден.
— Оно и понятно. Мы в том возрасте новости не смотрели.
— О, зато я помню! Они эвакуировали нас, да. Приехал автобус, в него забрались я, мама с папой и дедушка.
— Ну и как мне участвовать в этом вашем разговоре?.. — спросил Марсель с некоторой неловкостью и виноватым выражением лица.
Все-таки одиннадцать лет назад, вскоре после той эвакуации, Республика начала ссылать «восемьдесят шесть» в лагеря для интернированных. И тут все, кроме него и Фредерики, были из числа «восемьдесят шесть», кто познал мучения такой жизни.
— Можешь просто рассказать нам, как поступил тогда Союз, — оживленно отозвался Тору от лица остальных «восемьдесят шесть». — Ты эвакуировался?
— Я — нет, но… — сказал Марсель, после чего добавил, как это происходило с тем, кого он знал. А именно с Юджином, другом из средней школы и специальной офицерской академии. — Мой друг эвакуировался, только его навсегда разделило с семьей. Его младшая сестренка уже даже не помнит своих родителей…
— …
За столом воцарилась неловкая тишина, словно говорящая, что не стоило об этом спрашивать. Марсель поспешно продолжил:
— С другой стороны, сейчас дела обстоят не настолько хаотично, как тогда. Поэтому уверен, мы справимся.
— …Правда так считаешь? — перебила низким голосом Фредерика.
Ее взгляд алых глаз исказился, в уголках стояли слезы. Как если бы она сдерживала сильную злость.
— А еще ты был уверен, что война скоро закончится. Что до мира рукой подать! И так оно и должно было…
— Фредерика, — оборвала Крена прежде, чем Фредерика перешла бы на крик.
Клод сразу переключил канал.
— Фредерика, не делай этого, — сказала ей Крена.
— Ага, нельзя так говорить, малявка, — произнес Клод.
По телевизору теперь шла какая-то передача про животных. Это была документалка про диких зверей, видимо, снятая до войны.
— По крайней мере сейчас — нельзя, — продолжил он. — Если новости выводят тебя из себя, просто переключи канал.
На экране показывались кадры с дикой кошкой.
Вероятно, даже теперь, когда сфера влияния всего человечества значительно уменьшилась, дикие животные неизменно охотились на добычу и выращивали потомство.
— Как-то не особо интересно. Можно я переключу на марафон фильмов с монстрами? Хочу досмотреть, — небрежно бросил Рито.
И вот они вновь отвлеклись на пустую болтовню. Кто-то хотел включить фильм про зомби, другие — узнать, чем кончилось то шоу про девочку-волшебницу. Разговор продолжался, а в это время Крена обнимала вздрагивающую Фредерику.
ᅠ
В разгар трепа Тору задал Клоду вопрос. У Тору были светлые волосы и зеленые глаза Авентур. Сам он человек высокий и долговязый.
— Клод, ты сам как, в порядке?
Его друг ответил, не оборачиваясь. Они дружили уже несколько лет. Оба очутились в одном отряде, куда их, «восемьдесят шесть», назначили в первый раз. И по сей день они сражались вместе как товарищи.
У Клода были красные волосы от матери, которая имела смешанное имперское благородное происхождение, а еще за очками без диоптрий он скрывал лунно-белые глаза. Тору знал это.
— Нет, не в порядке. Поэтому я хочу что-нибудь уже посмотреть. Будь то про дикую кошку, зомби, монстров или девочку-волшебницу.
— …Ясно.
