Восемь телохранителей отступили назад с идеальной точностью и синхронностью. Отступив на несколько шагов, они воткнули концы своих глеф в землю и встали по стойке смирно, держа руки на рукояти. Глаза пристально смотрели из-под тяжелых доспехов, сверкавших на свету белым и золотым. Они были похожи на восемь статуй, расположенных по кругу, словно обозначая края арены.
Мороз Зимы забрал со стола и бросил в юнца. Маску «Тысячи лиц», теневой плащ и Евангелие Песков. Он вернул Клауд Хоку его снаряжение — не из уважения к молодому человеку, а просто потому, что не воспринимал его всерьез. У парня не было ни единого шанса.
Клауд Хок почувствовал, что этот молодой и надменный человек, как одинокая сосна на заснеженной вершине горы, также был способным охотником на демонов. С того момента, как он встретил его, тот был покрыт всепроникающей, жестокой аурой, которая исходила от его внутренней силы. Просто находясь рядом с ним, кожа Клауд Хока покалывала, как будто её пронзал холодный ветер.
Как он мог сравниться с этими солдатами, что окружили его, не говоря уже о личном ученике Арктура Клауда?
Точеное тело Мороза Зимы возвышалось над ним, как ледяная гора, пронзающая небо. Его изящные нефритовые доспехи были безупречны и без единой царапины. Белый плащ падал с его плеч, как замерзший водопад. Его оружием было почти прозрачное копье, которое, казалось, было вырезано из тысячелетнего льда и обернуто в серебристый материал. Лезвие сверкнуло и отразило свет вокруг себя, как безупречное зеркало.
В тело клинка был вставлен бледно-голубой драгоценный камень, который придавал инструменту величественную красоту, наполняя его чувством души. Из него доносилась мелодия резонанса реликвии. Связь с миром льда и снега.
Его рост составлял сто восемьдесят пять сантиметров. Кожа у него была белая, как тундра, черты решительные, а лицо красиво, словно искусно высеченное из камня. Его белая одежда, серебряное оружие, изысканная повязка, удерживающая волосы, властная и дерзкая поза ... Как бы сильно это ни смущало Клауд Хока, он должен был признать, что Мороз Зимы был самым совершенным человеком, которого он когда-либо видел. От его благородного лица, до ледяной ауры он не мог найти ни единого изъяна.
С его репутацией, силой и положением он, несомненно, был любовником мечты многих женщин Небесного облака.
Почему такой выдающийся человек оказался таким упрямым и неразумным? Вместо того чтобы списать это на недостаток характера, Клауд Хок чувствовал, что должна быть какая-то причина. Он был проницательным и чувствительным молодым человеком, поэтому знал, что за гордой внешностью ученика скрывается нечто большее. На самом деле он чувствовал зловещее намерение.
В этом великолепном месте, лицом к лицу с высоким и героическим человеком, одинокая и хрупкая фигура казалась ничем. Подобно тому, как если Клауд Хок положит кусок полированного нефрита рядом с обычной скалой. Как разрыв между благородным и нищим. Сильный контраст между ними — резкий контраст.
Глаза Мороза Зимы горели едва сдерживаемым отвращением. Он с царственной осанкой уставился на жителя пустоши, почти не в силах сдержать рвотный позыв от отвращения при одном взгляде на него. Его слова прорезали воздух, холодный, как зимний шторм: «Ты, подонок из пустыни, думаешь, что сможешь противостоять трем моим атакам? Убить тебя будет так же легко, как взмахнуть рукой.»
У Клауд Хока было достаточно здравого смысла, чтобы понять, что он находится в плохом положении, но перед лицом агрессии молодого солдата он только вздохнул.
«Победа или поражение — это совсем другое дело. Все, что я могу сделать, — это попытаться. Более того, ты похож на простого хулигана. Что получает удовольствие от того, что толкает людей, которые слабее него. И все же ты ходишь вокруг, как какой-то самодовольный мудак. Я думал о тебе на много лучше, но ты оказался очередным мудаком.»
Даже несмотря на малые шансы, Клауд Хок не собирался признавать свое поражение.
У него не было иллюзий, что он ровня этому человеку, но он не боялся провоцировать его. Он сражался в пустошах, избегая одного смертельного опыта за другим, преодолевая постоянные испытания и разочарования. Он был упрямым ребенком, настолько что иногда лучше умереть, чем уступить.
Серебряное копье поднялось в небеса, как дикий дракон.
Клауд Хок впервые ощутил силу, исходящую от бледно-голубого драгоценного камня, вставленного в копье. Он затопил все вокруг волной холода, которая заставила температуру упасть на пять или шесть градусов и холод пробрал его до костей. Мороз был так силен, что пронизывал душу человека насквозь.
Ледяная Ария! Так называлось это великолепное оружие.
Клауд Хок не знал всей его силы, но еще до того, как противник начал атаку, зал для аудиенций был покрыт слоем инея. В воздухе кружились снежинки.
Какая невероятная вещь! Он был не менее силен, чем священный крест клинок Кровавой Королевы!
Навыки Мороза Зимы были почти на одном уровне с Селеной, на самом деле он мог бы даже лучше справиться с силой реликвии. Поэтому неудивительно, что его выбрали учеником Лорда Арктура. С таким талантом, как у него, он должен был быть на голову выше всех остальных, за исключением Кровавой Королевы.
Этот человек был настоящим первоклассным охотником на демонов! Лицо Клауд Хока было мрачным и серьезным.
Он уже знал, что Мороз Зимы не был слабаком, но это было нечто большее. Даже с такими, как Клаудия Лунэ и Райт Умбра — только начинающими охотниками на демонов — ему было достаточно трудно бороться. Как он мог противостоять мастеру и его легендарной реликвии?
Клауд Хок все еще не понимал, как это могло случиться. Разве Селена не сказала ему, что все будет хорошо? Все, что ему нужно было сделать, — это принести губернатору жетон и книгу. Этого должно было хватить, чтобы обеспечить ему безбедную жизнь в священном городе.
Так... Какого хрена?!
У него не было времени разгадывать всю эту задачу.
Мороз Зимы надвигался на него со всей силой своих способностей. Он бросил копье в него, и оно обрушилось, как метеор. Старший охотник на демонов был уверен в своем превосходстве и поэтому оставил всякие попытки прощупать своего противника. Его первая атака состояла в том, чтобы бросить Ледяную Арию для быстрого окончания этого фарса.
Когда копье почти настигло Клауд Хока, принеся с собой жестокий ветер и жалящие кусочки льда. Они резали его, как крошечные замороженные лезвия, он изо всех сил старался держать глаза открытыми. Но был вынужден отступить назад.
С того момента, как Мороз Зимы начал свою атаку, Клауд Хок знал, что он находится в тяжелом положении.
Мороз Зимы сказал про три удара, но совершенно очевидно, что он никогда не собирался заходить так далеко. Это был его первый удар, и он не мог сдержаться, он планировал убить Клауд Хока первым ударом. Молодой пустынник протянул Евангелие Песков, поставив все, что мог, между собой и смертоносным копьем. Вся его психическая воля прошла через демонический артефакт.
Взрыв ветра и песка появился в воздухе.
Бесчисленные песчинки танцевали на ветру и собирались в бронзово-золотой щит.
Это была самая сильная линия обороны Клауд Хока. Когда Ледяная Ария приблизилась, одно её присутствие заморозило песчаный щит, а затем пронзило его насквозь так же легко, как лист бумаги.
Не было ни помехи, ни ожидания. Щит был бесполезен.
В тот миг, когда Ледяная Ария прошла сквозь него, щит разлетелся вдребезги, упав на землю в виде кусочков колотого льда. Вложив всю свою психическую силу в такой щит, как этот, он мог бы остановить винтовочную пулю, но перед копьем Мороза Зимы он был беззащитен.
«Сукин сын!»
Ледяная Ария все приближалась, и подобно щиту Клауд Хок почувствовал, как ледяной, пронизывающий до костей холод обрушился на него, когда оружие приблизилось. Он не мог уклониться, стоял истуканом на месте, он мог только позволить пронзить себя насквозь. Не имея других вариантов, он спрятался за Евангелие Песков, чтобы укрыться.
Лязг!
Зеркальное лезвие копья погрузилось в металлическую обложку книги.
Порыв холодного белого света вырвался наружу, видимый невооруженным глазом. Сначала Клауд Хок подумал, что сила удара отбросит его назад, но результат оказался иным. Когда копье ударило в книгу, действительно произошел взрыв силы, но это была не обычная кинетическая энергия. Это был чистый холод, как будто он попал в минусовую ледяную бурю, которая заморозила каждую его пору.
Когда сила окутала его, Евангелие Песков начало замерзать, а вместе с ним и руки державшие его. Холод пополз вверх по всему телу, от ладоней к запястью, а затем вверх по рукам.
Нехорошо! Я сейчас замерзну!
Это был первый раз, когда Клауд Хок столкнулся с подобной атакой. Ему хотелось повернуться и убежать, но ноги отказывались слушаться. Они уже примерзли к Земле. Не имея возможности сопротивляться, он в ужасе смотрел, как сантиметр за сантиметром лед покрывал его тело. Он растекся по его лицу, закрывая маску и уши. Наконец неестественный мороз покрыл каждый волосок на его голове, не оставив ни клочка, где не было бы льда. Поверхность его замороженной тюрьмы мерцала кристальным светом.
«Одна атака, и ты не сможешь с ней справиться. Такой слабак, и все же утверждаешь, что убил демона?»
Это было последнее, что услышал Клауд Хок, прежде чем потерял сознание. Холод овладел не только его телом, но и разумом и волей. Так же внезапно, как если бы он получил неожиданный удар, все системы отключились. Он стал живой статуей.
Порыв холодного ветра накрыл не только Клауд Хока, но и пять или шесть метров позади него. Прекрасный ковер был покрыт инеем, вплоть до одной из колонн, поддерживавших потолок. Лед блестел, словно хрусталь.
Мороз Зимы схватил древко Ледяной Арии и вытащил его. Он развернул его и снова прикрепил к кобуре на спине, не сводя глаз с Клауд Хока. Насмешливая усмешка раздвинула его губы, когда он пренебрежительно махнул левой рукой: «Посадите его в одиночную камеру и ждите казни. Приставь к нему пятерых охранников и никогда не выпускай его из виду.»
«Да, Мастер Мороз!»
«Ждать. Возьмите ковер, стол, стул и все остальное, к чему он прикасался, и сожгите. Я не хочу, чтобы губернатор видел все это, когда вернется. — Мороз Зимы похлопал себя по белоснежному плащу, как человек, боящийся заразиться после того, как его заставили пройти через выгребную яму. Он чувствовал себя настолько перемазанным грязью, что его чуть не стошнило. Единственное, чего он хотел, это пойти принять душ. Он мог бы отмокать десятки раз, но он боялся, что этого было бы недостаточно. Тем не менее, он подавлял дискомфорт достаточно долго, чтобы продолжать отдавать приказы. — Пошлите кого-нибудь в храм, чтобы сообщить об этом губернатору. Пусть он вернется как можно скорее.»
Охранники ушли выполнять свои обязанности.
Мороз Зимы ушел принимать душ.
