Академик Рост зажег свечу, ее хрупкий свет распространился по темной комнате. Он снял с шеи ожерелье из костяшек пальцев и аккуратно протер каждую фалангу. Очевидно, что это странное украшение было особенным для него.
Жена — изнасилована бандитами и убита... брат — съеден заживо мутантами... сын умер от голода, а дочь унесла болезнь. Его учительницу забрала старость.
Его путь от невежественного молодого юноши, до измученного жизнью старика, был очень тяжелым. Рост прожил суровую жизнь, о которой никто не знал. Все, кто был когда-то важен для него, умерли, и каждый раз он брал фалангу одного пальца, чтобы помнить о них. В конце концов, он собрал достаточно, чтобы сделать из них его ожерелье. Ожерелье, которое он носил каждый день, не снимая. Те, кого он любил и потерял, всегда были с ним, их истории были частью его собственной.
Почему люди такие хрупкие? Настолько слабые?
Малейшая травма или болезнь может забрать их жизнь. Бедствие, как природное, так и антропогенное, могло в мгновение ока погубить их.
Пока он размышлял об этих горьких мыслях, Рост поглаживал кости одну за другой. Он не знал, играет ли с ним его затуманенное годами зрение или это лишь тени в полумраке комнаты, отбрасываемые светом свечи, но он почти мог видеть улыбающиеся лица тех, кого он потерял за завесой между жизнью и смертью. Прошли годы, но каждая деталь все так же ярко выделялась в его глазах, как будто они были прямо перед ним и не было этих бесконечных лет одиночества.
Счастье, печаль, радость, отчаяние, боль, смятение, нерешительность... эти сложные и интенсивные эмоции жили в его памяти. Они путешествовали с Ростом. Каждый день его борьбы.
Я добьюсь успеха! Я создам самое могущественное существо в мире, которое не стареет, не болеет и не умирает. Мое творение будет непобедимым!
Неважно, если никто не поймет. Мне не нужно, чтобы кто-то понимал, потому что дорога к величию одинока. Однажды они узнают и поймут. Моя работа на благо человечества, мои исследования изменят нашу жалкую судьбу и спасут этот разрушенный мир! Я сотру историю и создам новое будущее!
Рост не боялся смерти, потому что в этом мире у него не осталось ничего, что его бы могло волновать. Он готов пожертвовать всем, чем угодно и кем угодно во имя своей мечты. Никому, не отвечая, он в одиночку преобразит будущее планеты и создаст что-то новое!
Он уже познал все тайны пустошей, пришло время обратить внимание на Элизиум. Как только эти две несопоставимые реальности будут объединены, наступит новый золотой век.
"Видите? Моя работа почти завершена! Я прошу вас, будьте рядом со мной". — Он согнулся пополам, кашляя в кулак. Глубокие морщины, вырезанные на его лице, становились все глубже, когда он вздрагивал от напряжения. Когда он снова смог дышать, он снова надел кости на шею. Шаги приближались сзади, и по ним он мог определить, кому они принадлежат. Эта походка была быстрой и непринужденной, это был кто-то знакомый ему. Кто-то с хорошими новостями.
Шимпанзе появился с улыбкой на лице: "Устойчивость этого парня намного лучше, чем мы предполагали. Он уже прошел через один цикл приема наркотиков и процесс идет быстро. Он сильный, мы, скорее всего, можем начать следующую фазу".
Рост был готов к этому довольно долгое время. Он достал коробку и передал ее Шимпанзе: "Вперед".
Директор почтительно забрал коробку из рук Академика и крепко вцепился в нее. Внезапно он спросил: "Академик, что мы будем делать с Цветком Ада и Гиеной?"
Рост знал желания, которые жили в черном сердце Шимпанзе: "Мы сотрем их разум. Это дело я оставлю на тебя."
Искажённая улыбка появилась на лице Шимпанзе. Одна из лабораторий уже была подготовлена для этой цели. Как только наркотики сломят их волю, они будут так же послушны, как и все остальные мутировавшие солдаты. Гиена мало что для него значил, но он долгое время жаждал упругой плоти Цветка Ада. Вскоре она будет служить ему так, как он захочет. Одни только мыли об этом заставили его рот наполниться слюной.
"Но наша работа прежде всего. Не разрушай все, к чему мы стремились".
"Не волнуйтесь, Академик. Я лично буду наблюдать за процессом КлаудХока. Клянусь, проблем не возникнет".
Академик кивнул на это и, не сказав больше ни слова, ушел. Вскоре хрупкое тело Академика исчезло из виду.
Шимпанзе поклонился отступающей фигуре своего босса. Его уважение и преданность были абсолютны. Он отличался от Гиены и Цветка Ада, которые присоединились к делу позже, он был одним из первых, кто последовал за Академиком Ростом. Хотя он был похотливым и робким человеком, он верил в Академика каждой клеткой своего существа.
Это было нечто большее, чем простое уважение к учителю. После стольких лет он верил, что сердце старика было искренним. То, что он делал, не было злым или амбициозным. Шимпанзе верил, что их миссия по преобразованию пустошей и судьбы человечества лишь во благо.
На этой базе было много тех, у кого просто не было выбора, кроме как подчиниться воле ученого. Однако Шимпанзе был уверен в своей вере в учителя, что однажды Роста назовут спасителем. И его имя навсегда останется в памяти людей. В том прекрасном будущем, которое они создадут.
И эта сука, Цветок Ада... она фактически осмелилась украсть исследования великого человека? Смешно!
Достижения Академика Роста были результатом десятилетий тщательных изучений и опытов. Академик был единственным человеком во всем мире, способным завершить это исследование. Пытаться украсть столь важную работу ради эгоистичной выгоды было непростительным грехом!
Хм, ей придется подождать. Сейчас работа Академика важнее всего остального.
Когда их работа над КлаудХоком будет закончена, он заставит эту женщину понять, что такое отчаяние. Он заставит ее понять, что такое настоящая боль. Пусть только Рост добьется желаемого, а потом, когда ее воля будет сломлена, предатели будут наказаны. В конце концов, только так он смог бы потушить свою ненависть.
Шимпанзе привел с собой нескольких ученых в клетку КлаудХока. Когда они подошли к клетке, то обнаружили, что тот сидел внутри с плотно сжатыми руками. И что-то говорил, слишком тихо, чтобы можно было услышать. Возможно, он говорил со своим богом, хоть это не было типичной позой для подобного.
В течение нескольких дней он пребывал в состоянии замешательства.
"Он ведь не сошел с ума, правда?"
КлаудХок отчаянно пытался разбудить камень, но всю ночь, как бы он ни старался и что бы он ни делал, тот никак не реагировал. Он был настолько переполнен яростью и негодованием, что, услышав приближение Шимпанзе, разорвал бы его с удовольствием на части зубами, если бы не был прикован.
"У него все еще есть способности? Хорошо, это хорошо". — Шимпанзе взмахнул руками, и стражники открыли клетку КлаудХока. Они уложили его на землю, чтобы ученый смог ввести ему успокоительное, и снова КлаудХок оказался беспомощным. — Возьмите его, — приказал Шимпанзе.
Неужели всё по новой? Неужели сегодня ему предстоит еще один день мучений?
Наркотики сделали его мышцы вязкими, словно грязь. Его разум был ясен, но тело отказывалось подчиняться. Первое, что он заметил, было то, что они привели его в другую лабораторию, вместо той, которой они обычно пользовались. Эта комната была другой, узкой и заполненной грубым оборудованием пустошей.
Вдоль стен выстроились прозрачные чаны, наполненные разноцветными жидкостями. В середине стоял пустой бак.
"Сегодня мы начинаем первый этап трансформации".
Шимпанзе не стал тратить время на разговоры. По его команде двое стражников достали кинжалы и разрезали одежду КлаудХока, как только вся одежда была удалена, они натянули ему на лицо дыхательную маску, запихнули в бак и закрыли крышку.
Все это время КлаудХок остро осознавал все происходящее. Он был вынужден наблюдать, не имея возможности защитить себя или дать отпор.
Шимпанзе повернул рубильник, и окружающие их чаны начали сливать жидкость в герметичную капсулу по центру. Примерно через десять минут КлаудХок был полностью погружен под воду.
"Введение суперклеток Академика. Начать стадию культивирования".
Шимпанзе лично открыл ближайший холодильник и достал оттуда шприц. Не теряя времени, он вдавил иглу в отверстие для инъекции и медленно ввел ее содержимое. Тем временем КлаудХок плавал в вареве, дыша с помощью маски. Он чувствовал себя так, словно его настойчиво кололи сотни тысяч крошечных иголок. Каждый дюйм кожи, каждая клеточка чувствовали себя так, словно ее разрезали.
"Начало первой фазы культивирования". — Шимпанзе приказал восьми стражникам остаться и присматривать за ним, добавив: "Распорядитесь, чтобы сотня наших лучших людей была размещена по всему району. Нельзя допустить ни малейшего вмешательства, иначе я прослежу, чтобы каждый из вас заплатил за это. Вы меня понимаете?"
"Да, сэр!"
Кулак КлаудХока все еще был крепко сжат. Камень остался в его руке.
Он не собирался так легко отпускать этот камень, пока не испустит последний вздох. Несмотря на постоянные неудачи, он все еще пытался пробудить его, хоть и безуспешно. Никакой реакции не было.
Потом он почувствовал, что все вокруг тускнеет, словно что-то отделяет его от внешнего мира. Боль, зуд, жар и холод — все это осталось, хоть и все его чувства были отключены. Неожиданно он оказался в бесконечно темном аду мучений. Ни света, ни надежды, ни будущего. Просто бесконечная тоска.
Он чувствовал, как что-то вторгается в его тело, сотни миллионов крошечных уколов, которые пронзали каждый кусочек кожи, мышцы и кости. Было ли это началом трансформации?
Гнев и страх КлаудХока исчезли. Его разум опустел, как будто он окончательно потерял способность мыслить. Может быть стоит сдаться? Не было никакой возможности сопротивляться этому. Неужели это его судьба? Умереть здесь, после стольких лет, на полпути к Элизиуму? Это было так смешно, что он рассмеялся бы, если бы мог!
В конце концов, даже у КлаудХока были свои пределы. После нескольких дней мучений его воля была сломлена, доведена до предела неделей пыток и, наконец, столкнута с края во тьму этого резервуара. Он не видел выхода.
Мало-помалу его тело расслабилось.
Мало-помалу он отказывался от этой бессмысленной борьбы.
Только когда эта оцепенелая тишина овладела его разумом, КлаудХок почувствовал, как что-то исходит от камня. Пульс, за которым последовал бледный свет, исходящий из его крепко сжатого кулака. Странная и необъяснимая сила заполнила пространство вокруг него.
Камень... камень просыпался!
Его охватила такая радость, что еще немного и он готов был сойти с ума от счастья. С тех пор, как он получил камень, ему удавалась им воспользоваться лишь в редкие моменты, и то эти моменты были определены самим камнем. Это было исключение, единственный раз, когда он проснулся по его просьбе.
Разница между этим странным камнем и обычными реликвиями заключалась в том, что его использование было гораздо более сложным. Только когда он входил в совершенное состояние покоя, где все остальное таяло, его воля могла резонировать с ним.
Это было очень большое и важное открытие! Это был первый раз, когда его отчаянные поиски открыли ему хоть какую-то правду о камне.
Свет от камня стал более интенсивным, и жидкость вокруг него начала вибрировать. Она закипела, как будто нагрелась, сопровождаемая интенсивным грохочущим звуком. Внезапно стеклянная емкость, в которой он находился, разлетелась вдребезги, разбросав во все стороны осколки стекла и едкую жидкость.
"Что, черт возьми, происходит?!"
Двое растерянных ученых ворвались внутрь и уставились на беспорядок, который их встретил. Они поспешно рылись в обломках только лишь для того, чтобы быть еще более потрясенными тем, что они обнаружили.
Ничего! КлаудХок исчез!
