Зилла тяжело дыша прибыл ко входу к камере Образца 68, где Симмонс и еще пять охранников несли службу. Остальные шесть, вероятно, были высланы в качестве подкрепления для препятствования вторжению злоумышленников в секторе B-24, куда поспешно отсылался поток живой силы Фонда. Конечно, сомнительно, что это низкокачественное пушечное мясо смогло бы сделать что-то путное против бойцов такого калибра.
«Образец 49?!" — выпалил удивленный офицер. "В чем дело?!"
«Ужасные новости, мистер Симмонс", — сказал Зилла. "Нарушителями являются Хильда и Лихтер из Центрального Консорциума!».
«Что?! Почему они здесь?!».
«Я пытался их отговорить, но они, похоже, вступили в какой-то личный крестовый поход, и в итоге, все обернулось насилием. Мне приказали отступить и обеспечить безопасность критически важных сотрудников, в том числе профессора Хоноки».
«Отступить? Что ты имеешь в виду, говоря ‘отступить’?!"— взревел эльф. "Ты был создан как раз для таких случаев, разве нет? Останови их!».
«Вы переоцениваете мои способности, мистер Симмонс, — спокойно ответил Зилла. — Если мы все будем участвовать в битве, мои шансы на выживание составляют менее 3%».
Это число Зилла взял от балды, но, откровенно говоря, даже оно являлось преувеличением в данных обстоятельствах. И эти слова, казалось, возымели ожидаемый результат, поскольку раздраженное лицо Симмонса стало намного более мрачным и серьезным.
«А теперь, пожалуйста, я могу узнать, где находится Хонока?" — настаивал он.
"Ладно" — разбито ответил эльф. "Для её безопасности, мы спрятали Профессора в камере Образца 68».
Это было немного неортодоксально, но имело смысл. Заблокирована с одной стороны Стазисным Полем, а с другой — нелепо прочной адамантиновой дверью, это было одно из самых безопасных мест во всем комплексе.
«Внимание всем, — сказал Симмонс, обратившись к пяти подчинённым, — помогите оставшемуся персоналу эвакуироваться. Любые данные, которые нельзя быстро упаковать и перенести, сжечь, но приоритет по прежнему отдавать спасению жизни сотрудников. Бегом!».
«Есть сэр!».
Бывшие легионеры немедленно убежали в направлении, откуда пришел Зилла, а их начальник положил руку на синюю панель рядом с переборкой.
«Я оставляю Профессора в ваших руках. Убедись, что дверь будет надёжно закрыта. Так, на всякий случай».
«Конечно, мистер Симмонс" — кивнул Зилла.
Получив удивительно прямой ответ, Симмонс открыл массивную переборку с помощью синей панели рядом с ней, и поспешил, чтобы присоединиться к своим подопечным. Протокол потребовал, чтобы он лично впускал и выпускал любого сотрудника, но протокол не говорил, как поступать в случае атаки двух вражеских VIP, что означало, что этот протокол сейчас был абсолютно бесполезен. Получив полный контроль по перемещению в этом месте, Зилла побежал внутрь, чтобы найти именно то, что он ожидал — Хоноку рядом с клеткой из света, и Бокси, все еще заключённого внутри неё.
Однако в то же время он почувствовал, что было что-то не так. Для начала, Хонока не только удивилась при его появлении, но и смотрела на него испуганными глазами. Доппельгангер в клетке, с другой стороны, безмятежно смотрел на эльфийку, пребывая в своей базовой форме. Третьей странностью было полное отсутствие газового пузыря Ρегулятора Личности, который она подготавливала всего несколько минут назад.
"Прοфессор Хонока", — крикнул он. "Мы должны-».
«Ηе подходи!».
Её испуганный крик и дрожащие губы были последним подтверждением, в котором он нуждался.
«Ах" — воскликнул он. "Вы начали допрос без меня, не так ли?».
«Как ты мог!? Ты собирался предать нас, предать меня?! После всего, что я для тебя сделала?!».
Что-то в последнем предложении ударило его, подобно грому.
«Ну конечно! Ты ведь была так великодушна! Все эти эксперименты, модификации моего тела, месяцы психических и физических пыток! И давай не будем забывать о том, что ты пыталась контролировать даже мои мысли! Ха! И правда, разве жалкая мебель вроде меня имеет право жаловаться?!».
Он сделал медленный шаг вперед, пока изумленная эльфийка в панике отступала, пока её спина не прижалась к желтой клетке из света.
«Впрочем, все хорошо" — великодушно заявил Зилла. "Я прощаю тебя. Этот чертов Фонд одурачил тебя и исказил твои нравы, но я знаю правду».
«П-п-правду? Что ты-?!».
Бормотание Хоноки было прервано её бывшим домашним питомцем, который бросился вперёд и ударил ладонями по Стазисному полу. Две его руки, что держали её голову подобно тискам, полностью лишали её любой возможности для побега. Ей оставалось лишь жалобно хныкать, покуда на её глазах наворачивались слёзы.
«В глубине души моя Хонока — хорошая девочка" — тихо сказал он. "Вот почему мне пришлось не только спасти тебя от коррумпированного правительства, но и сделать так, чтобы эти комнатные шакалы были наказаны за свои грехи».
Та же самая улыбка, которая уже многие года во времена грусти и печали придавала ей сил идти дальше, теперь казалась настолько зловещей, что напоминала живой кошмар. Однако тактильное ощущение, которое она испытывала, когда Зилла погладила её по щеке, совершенно ясно дало понять, что это реальность.
«Не волнуйся, я позабочусь о тебе" — он продолжал нашептывать. "Тебе никогда не придется ни о чем беспокоиться, моя сладкая. Еда, жилье, одежда — особенно одежда — я позабочусь, чтобы у тебя всего было в достатке. Что касается хулиганов, которые раньше заставляли тебя плакать — они больше никогда тебя не побеспокоят. Как в старые добрые времена».
Глаза Хоноки расширились от шока, когда она до конца поняла, что он хотел сказать этими словами.
«Т-ты сошел с ума!" — пискнула она.
"Хахаха! Почему, что ты так говоришь, дорогая?! В конце концов, разве не ты еще недавно утверждала, что я не что иное, как оплот логики, разума и здравого смысла!».
«Нет… Нееееет!».
Наконец, признав в Зилле монстра, которым он всегда был, Хонока предпринял последнюю попытку вырваться. Она нырнула под его руку и успела пробежать три шага, прежде чем её схватили за шею и оторвали от пола. Эльфийка бесконтрольно махала руками и ногами, но не смогла ничего сделать, чтобы повлиять на происходящее. Зилла медленно преобразовывал свою форму: его человеческое тело, покрытое шрамами, увеличилось в несколько раз, растягиваясь в стороны, пока оно не превратилось в химерный шкаф с человеческой головой и руками. Хонока оглянулась через плечо, в уставившись на это безобразие, с ужасом осознав, что скудно одетые эльфийские женщины, вырезанные на обеих дверях шкафа, теперь имели огромное с ней сходство, которые крылись не только в её пухлых пропорциях, но и очертаниях лица.
«Неееет!" — она кричала изо всех сил. "Ты не можешь так со мной поступить! Пожалуйста! Зилла! Не надо! Мне жаль! Мне очень жаль! Пожалуйста, прости меня!».
Независимо от того, сколько раз она просила и умоляла, Хоноку все равно затащили в живой шкаф. То, что когда-то давно было просто псевдо-деревом, теперь стало живым воплощением ужаса, гротескной массой извивающейся красной плоти, создавая впечатление, будто эльфийку поглощает гигантский слизень, что лишь еще больше усиливало её страх.
Её шея, талия, руки и ноги были надежно связаны щупальцами-отростками. Её лабораторный халат, туфли и нижнее белье трехнедельной давности были разорваны и выброшены, потому что, хотя они были технически чистыми, Зилле они никогда не нравились. Наконец, заткнув рот и создав серию отвратительных булькающих звуков, вниз по её горлу пролезла трубка для кормления, которая отныне будет доставлять питательную пасту и жизненно важную влагу прямо в кишечник Хоноки. Но когда дверцы шкафа плотно закрылись, изолировав ее от остального мира, пропали даже эти, ужасные звуки. И все же, последние несколько мгновений оказались, пожалуй, самыми тревожными из всех: вид того, как мясистое усико с грибовидной головкой взбиралось вверх по её бедру на фоне того, как окружающий её мир стремительно поглощает темнота.
Конечно, двуличный похититель эльфийки собирался её изнасиловать не просто ради некоторых сомнительных извращенных намерений. У Зиллы просто было хорошее предчувствие, что однажды она станет отличной матерью, и ему не терпелось узнать, так ли это на самом деле. У нее имелись такие широкие, детородные бедра, поэтому любое потомство обязательно родилось бы здоровым. Естественно, что даже тогда эти дети будут разделять судьбу своей матери. А потом и их дети, и их внуки, и их правнуки, и так далее, пока в её роду родятся женщины. Поэтому, хотя сама Хонока однажды неизбежно погибнет, Зилла сделает все возможное, чтобы её родословная жила в его теплых объятиях.
Навсегда.
«Наконец" — сказал Зилла с блаженным выражением лица. "Теперь все в порядке».
«Ты закончил?».
Услышав сзади голос, уродский симбиоз шкафа с непонятно чем повернул свою голову и вытянул шею, взглянув на единственное существо, которое было ближе всего к тому, чтобы называть его равным себе.
«Я? Закончил? О нет, друг мой. Я только начинаю" — ответил он веселым тоном.
"Ну, ты получил то, что хотел. По-моему, сейчас самое подходящее время чтобы выпустить меня, разве нет?».
«Не притворяйся невеждой. Даже если бы я мог освободить тебя, я не настолько глуп, чтобы это сделать».
Естественно, бывший Домашний Мимик намеревался оставить Бокси в своей клетке. Даже если бы всё шло по плану Зиллы, а Бокси слово в слово придерживался бы заключённого соглашения, Зилла не мог позволить ему обрести свободу. Невозможно проверить, что монстр не затаил обиду на своего убийцу, равно как и то, что он вероятнее всего успел разозлиться и на Хоноку. И Шкафзилла прекрасно осознавал это, ведь если бы они поменялись местами, то псевдо-шкаф определенно не стал бы отпускать своего убийцу, а также каторжника/мучителя.
«Я уверен, когда-нибудь ты меня поймёшь" — добавил он самодовольным тоном.
"Хааааах. В итоге, получилась полная безвкусица", — с разочарованным вздохом сказал Бокси. "Я надеялся, что из всех, возможно, только ты один будешь способен меня понять. Но, похоже, ты такой же, как и все остальные. Очень жаль».
«Да неужели?" — изогнув бровь, спросил Зилла. "И как ты это понял? Пожалуйста, уж объясни — в каком месте я 'как все'?'».
«Это очень просто" — сказал Бокси, глядя прямо на Зиллу. "Ты слишком самодоволен».
В следующее мгновение Зилла почувствовал, как десятки бритвенно-острых лезвий прорываются сквозь его мясистые внутренности, быстро уменьшая и так ограниченный запас HP. К тому времени, когда он принял ответные меры, его "невольный пленник" уже разворотил заднюю панель псевдо-шкафа, откуда проглядывалось существо отдалённо-гуманоидной формы, совсем не похожее на ожидаемую женщину-эльфа. На самом деле, если бы кто-то попросил описать тремя словами эту внешность, то ближе всего находилось бы "мешанина из лезвий".
Будучи не в состоянии полностью понять ситуацию, причудливый шкаф принял своё монструозное, химерное обличие, набрасываясь на нападавшего. Прямоходящий куст клинков, отдалённо напоминающий человека, ответил той же монетой, бросившись в лобовое противостояние и нанеся еще больше ран в близком контакте. Эта борьба длилась недолго, но нападавшему все же удалось нанести еще несколько хороших ударов, прежде чем он превратился в мелкий фарш. Затем останки Зеркального Изображения начали медленно исчезать, возвращаясь к окружающей мане, которая его и породила.
Будучи с ног до головы в порезах различной степени серьёзности, Зилла упал на колени, изо всех сил пытаясь закрыть раны, ведь наложенная на него Героем Смерти Фатальная Клятва сопротивлялась этому желанию, стараясь удержать их открытыми.
«Вот так дела" — поучительно проговорил Мимик. "Партнёр, скажи ка мне, кто из нас больше подходит под описание попавшего в беду?».
Огромная птичья голова Тандербёрда смотрела на него со смесью ненависти, опасения и ярости.
«Ты! Как ты вышел?! Нет, неважно! ГДЕ МОЯ ХОНОКА!?!».
«С недавнего времени она теперь часть меня", — торжествующе заявил Бокси. "Я не мог позволить этой высокомерной суке спустить с рук её наглость и попытки меня подчинить. Я уверен, когда-нибудь ты меня поймёшь».
«Ты… ТЫЫЫ-!».
Зилла впал в неконтролируемую ярость и слепо атаковал Бокси. Конечно, его удары, пинки, Заклинания и ворох различных сверхъестественных способностей — всё это было абсолютно бесполезно из-за Стазисного Поля, в котором был заключен Бокси.
«А знаешь, тебе не следовало сбрасывать со счетов вопрос "как я это провернул", — заговорщески намекнул Мимик, в то время как его противник продолжал бушевать за пределами энергетического щита. "По правде говоря, я мог бы вырваться отсюда в любое время. Удивительно, как много можно узнать, просто читая надписи».
Существо указывало на строки постоянно меняющихся букв, которые непрерывно ползли по всей поверхности Стазисного Поля, прежде чем вновь продолжить злорадствовать.
«Единственная причина, по которой я не сделал этого раньше, заключалась в том, что мой прогресс в понимании этих символов был весьма скромен. И даже если бы это означало подвергнуть себя смертельному риску, я бы всё равно предпочёл убить эту дуру. Хотя, даже в этом случае я бы не слишком сожалел».
Он перестал ходить по кругу и вытянул руки наружу, словно пытаясь обнять массу агрессии и злобы по ту сторону светового барьера.
«Однако… что же мы видим сейчас? Моё блюдо вышло намного лучше! Я даже и не подозревал, что отчаяние врага может оказаться столь восхитительным! Все говорят, что месть — это блюдо, которое лучше всего подавать холодным, но я вынужден не согласиться, ибо искреннее считаю, что бессмысленный жар твоего смехотворного отчаяния и бессильной ярости куда вкуснее!».
«Заткнииииись! Выйди сюда и скажи мне это в лицо, Монинвуд! Если до этого дошло, то я просто съем твой безжизненный труп и заберу останки Хоноки! Она будет очищена в моем животе, когда я переварю твой жалкий труп! А затем высру его!».
Зилла продолжал сквернословить, как сумасшедший, извергая всю палитру своих дико непристойных фантазий во всю силу легких.
«Хочешь, чтобы я вышел? Хорошо, будь по твоему. В конце концов, я бы не почувствовал облегчение, если бы лично не вырвал твоё грязное сердце своими зубами!».
На этих словах Бокси умножил свои руки и развел их в стороны. Многочисленные тонкие конечности выросли из его плеч, пока их число не увеличилось до семи. Он вытянул вперед три правых руки и четыре левых, прижимая по пальцу с бронзовым покрытием к разным точкам стены света. Затем он спокойно начал тянуть их по поверхности, прослеживая семь отдельных символов, которые вместе формировали фразу "вредное на выход" на древнем языке Богов.
Между прочим, для противоположного вектора движения была задана конфигурация "полезное на вход».
После того, как ключ-фраза была принята, чистые белые буквы засияли интенсивным белым светом, а затем растворились в барьере. Стазисное Поле принялось мерцать и гудеть, изменяя свою окраску из солнечно-желтой на изумрудно-зеленую.
«Громовое Копье!».
Видя это изменение, Зилла попытался атаковать с новой силой, но его Заклинание бесполезно разбилось о блестящий барьер. Ведь в то время как синий цвет обозначал "вход", зеленый — "выход". И в данном случае для этого конкретного Стазисного Поля оба эти понятия были взаимоисключающими.
«Ρазрез Реальности!».
Бокси запустил собственное Заклинание, невидимый клинок которого через секунду поразил глубоко расстроенного, на мгновение растерянного и глубоко взволнованного имитатора по другую сторону барьера. Он разрезал его широкий, похожий на раптора торс, в результате чего он свисал с остального тела в отвратительной V-образной форме, покуда голова Тандербёрда все еще свисала с его правого плеча.
«Но… Но…" — запинаясь, выдавил из себя Зилла. "Ты сказал-!».
«Я соврал!».
Раскрыв очевидную истину, Бокси поднял руку на застывшего в нерешительности противника и выпустил в того поток коррозийной жидкости, созданный скомунижженым Навыком Кислотный Спрей. Токсическое вещество начало заживо разъедать плоть Зиллы, который тут же упал на пол, принявшись бесконтрольно дрыгать конечностями и дико вопить.
«Так и знал!" — торжествующе закричал Мимик, продолжая поливать Зиллу жидкой отравой. "Это оно, верно?! Да! Вот и раскрылась твоя слабость!».
Каждый монстр, существующий в этом мире, вплоть от самых маленьких гоблинов и до самых могущественных из драконов, имел свой Бэйн — свою слабость. Неизменная элементная уязвимость, которая при правильном использовании позволяла слабым людишкам побеждать сильных монстров. Даже такой изобретательный Доппельгангер как Бокси не был освобожден от этого железного правила, равно как и Перевёртыш Зилла. Первому потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что смертельной слабостью второго является не электричество, как у него, а коррозия.
Как и следовало ожидать от неестественно-порождённого монстра, даже его слабость бросала вызов здравому смыслу, по-своему, конечно.
Таким образом, плоть Зиллы таяла подобно воску на нагретой свече. Он кричал, ревел и вопил, да так, что можно подумать, будто здесь не один монстр, а зверинец какой-то. Он получил краткую передышку, когда после 15 секунд Стазисное Поле автоматически вернулось к своей функциональной конфигурации по умолчанию. Но кратная передышка — это только условность, ведь у Бокси не заняло много времени вновь ввести семь божественных букв, после чего вновь продолжить излишне жестокую казнь, и так продолжалось до тех пор, пока Зиллу не встретила та же пара роковых слов, которые Бокси видел 4 или 5 дней назад.
[Вы мертвы.]
И будто чтобы завершить обмен ролями, Мимик получил свои собственные уведомления.
[Уровень Повышен!] [Поздравляем, теперь вы Доппельгангер 35-го Уровня! Все Атрибуты +2.]
Конечно, они были не столь впечатляющи, как те, что получил в своё время Зилла, но будучи в крайне ослабленном состоянии, они все еще оставались крайне желанными крохами боевого опыта. В то же время некий скрытный раптор, который уже воспользовался нарастающим беспорядком, чтобы сбежать с базы, заметил всплеск роста своей Профессии Разбойника, которая выросла до 93-го Уровня, акцентируя на том о том, что ‘фатальная клятва была выполнена’.
Что касается другого Героя, находящегося более близко к причине уведомлений, то он уже вышел из своей клетки и продолжал поливать останки Зиллы кислотой, что было в значительной степени равносильно поливу камня, чтобы тот вырос. С практической точки зрения, ему следовало бы попытаться съесть тело с помощью Навыка Поглощение Трупа, но прямо сейчас душевное состояние Бокси были как никогда далеко от практичности. Даже если он не получал ничего вещественного от превращения трупа Зиллы в зеленоватый суп с кислотой, это все равно оставалось очень приятным опытом.
Это продолжалось до тех пор, пока маленький белый шар света не вошел в всё еще открытую комнату и не направился прямиком к Бокси. Мимик инстинктивно попытался атаковать незнакомое существо, но его рука просто прошла сквозь бестелесного спрайта.
«Кахтуухм! Кахтуухм! Кахтуухм!».
Шар света сделал несколько быстрых кругов вокруг Мимика, выкрикивая несколько победоносно звучащих щебетаний. Прислушавшись, начинающий лингвист признал эти, казалось бы, бессмысленные шумы за божественное слово "найдено", хотя и несколько искаженное. Услышав металлический стук от того, что, вероятно, было владельцем этого существа, имитатор быстро перенаправил взгляд назад к входу, где он увидел женщину с синей кожей.
У неё на голове было что-то похожее на золотую корону с драгоценными камнями, которая странно напоминала демонические рога. Одинаково-блестящие украшения едва покрывали её запястья, лодыжки, соски и гениталии, в то время как её непристойная фигура плыла в нескольких сантиметрах от пола. Слишком знакомая синяя кожа покрывала то, что, несомненно, было притягательной, хотя и не очень питательной плотью демона; её красивое лицо всё это время смотрело на Бокси с неким молчаливым почтением.
«Мас… Мастер? Ты… жив?».
«…».
Бокси не ответил, всё еще пристально всматриваясь в новоприбывшего. Хотя она, конечно, выглядела как его бывший фамильяр, он знал на своей шкуре, что внешность может быть обманчива.
«Мастеееер!».
Похожая на Закуску незнакомка сломя голову бросилась к Мимику, вытянув руки и крича изо всех сил. Несколько слезинок образовались в уголках ее глаз, когда она летела к монстру, который, как можно было ожидать, не церемонился с теми, кто бросались на него без всякой на то причины. Бокси провёл правой рукой чистый апперкот, заблаговременно превратив кулак в стальной шипованный шар. Импровизированная булава ударила жертву прямо в её счастливо улыбающееся лицо, отправив прямиком в потолок. Она врезалась в него спиной, на несколько секунд будто прилипнув к металлической поверхности, а затем отслоилась и с тяжелым стуком упала на землю.
“Порабощение Демона!”
Временно ошеломив свою цель, имитатор пустил в дело свой новейший Навык Чернокнижника — тот, который он даже не имел возможности опробовать до сих пор. Вызываемая им магия, что предназначалась для подчинения обитателей Мира За Гранью, врезалась в сконфуженное сознание Ксеры. Даже будучи в состоянии, когда мир ходил ходуном, а перед глазами кружили звёздочки, демоница автоматически стала сопротивляться враждебно настроенной силе, вторгшейся в её разум. По крайней мере, до тех пор, пока она не осознала происхождение этой подавляющей мощи, которая стремилась доминировать над её волей и в одностороннем порядке требовала её подчинения. Эта мощь переваливала через край, её напор был почти неостановим. Её вес. Её… обхват, чувство присутствия, с которым она была так хорошо знакома.
Честно говоря, немногим ранее она уже стала свидетелем чрезмерно жестокого, но ужасно эффективного способа, которым это существо замучило своего противника до смерти. Она в буквальном смысле лишилась дара речи от тех душераздирающих криков боли, которые исходили от убийцы её мастера, и оказалась не в силах ничего сделать. Во время этого шоу она начала понимать, что, может быть, просто возможно — её Мастер мог вернуться. Она не знала, как и когда, но в то же время понимала крайнюю вероятность того, что такое могло случится.
Ибо то, что для одного — невозможно, для Героя Хаоса — вполне реально. Любые зародившиеся в ней сомнения были тут же рассеяны этим невероятно сильным ударом по голове и последующей попыткой сломить её волю и прогнуть под себя её естество в соответствии с эгоистичными потребностями другого. Её искорёженный ум, гнилое сердце и быстро увлажняющаяся киска — все в едином порыве радовалось единственной, неоспоримой правде происходящего.
