— Некогда ты говорил, что тебе нужно найти остальных богов, но, похоже, сейчас уже не нужно. Вот только я очень давно не видел моего старого друга. Я знаю, где он сейчас, однако по некоторым причинам я не могу пойти к нему. Я хотел бы попросить тебя проведать его и заодно…
Сказав это, бог эльфов на мгновение задумался, а потом тихо прибавил:
— …Заодно передай ему, что Артемида спрашивает у него об одном старом деле. Она очень сожалеет и не знает, господин Соломэндэс тоже жалеет об этом или нет? Да, так и передай.
— Артемида… — задумчиво произнес Байхэчоу имя богини и нахмурился. — Это твое имя? Очень…
Он нахмурился еще больше и в упор посмотрел на бога.
— Ты что… женщина?
— Да, — усмехнулся бывший «бог». — Но, надо отдать должное, я все же не человек, а эльф. Тот, кому предназначается эта фраза, живет рядом с вашим материком, на глубине восточного моря. Я не знаю точное его местонахождение, но твоих возможностей будет вполне достаточно, чтобы без особых усилий отыскать его.
Байхэчоу коротко кивнул. Он с легкостью открыл это пространство, а затем шагнул проделанную в нем брешь и вмиг исчез.
Когда шаман ушел, богиня эльфов погрузилась в раздумья. Выражение лица ее было несколько неопределенно, так что нельзя было понять, о чем она думала.
Внезапно позади нее раздался чей-то недовольный голос. В небе медленно появилась высокая фигура в золотистых доспехах.
— Я действительно не понимаю, Артемида, почему ты помогла этому старику. Он ведь человек! — в голосе великана звучала необыкновенная нежность. — Ты помогла человеку стать одним из нас… А если он вздумает соперничать с нами? Не забывай, одна людская богиня уже доставила нам кучу неприятностей.
— Именно потому что он человек, я и помогла ему, — не оборачиваясь, сказала богиня.
Лицо ее озарилось спокойной улыбкой.
— Неужели ты забыл, что за характер у этой богини? — твердо произнесла она. — Хм… Ей нужно безоговорочное почитание ее как единственной богини на небе и на земле. Она хочет, чтобы все существа этого мира почитали только ее. Она хочет быть единственным богом… Зная эту ее «особенность», я стала помогать этому человеку. У него есть огромные способности! Я никогда не видела существо более талантливое, чем он! Да, Гектор, сколько тебе было лет, когда ты стал богом? А сколько лет этому человеку? В его возрасте ты еще едва ли дотягивал до святого уровня.
Гектор стоял позади богини и молчал.
— Да, он человек, но что с того? Богиня людей наш враг, но и только! Мне совершенно нет дела до людей. Подумай, если богиня узнает, что теперь люди будут поклоняться не только ей, но еще одному богу… Хм, что она предпримет? Думаю, мы и сделать ничего не успеем, как она уже сама собственноручно уничтожит его.
Сказав это, богиня ехидно улыбнулась.
— Подумай своей башкой, Гектор. Прошло несколько десятков тысяч лет. Почему же никто из орков до сих пор не научился шевелить мозгами?
— Пока у меня есть такой друг как ты, мне и не нужно сильно о чем-то напрягаться, — ответил Гектор, бог орков.
Над ним витали узорчатые лучи света, но в глазах застыла тьма.
— Но… Почему ты заставила его искать этого дракона? Соломэндэс… Не забывай, это он приказал драконами предать нас.
— Но теперь ситуация изменилась. Прошло десять тысяч лет, и он уже успел загладить свою вину. Если мы хотим избавиться от богини, то нам нужно перетянуть его на свою сторону… Неужели ты хочешь, чтобы он оказался в одном лагере с ней?
Сказав это, богиня внезапно помрачнела.
Она, наконец, обернулась и, пристально посмотрев на бога орков, ледяным голосом произнесла:
— И еще, разве ты забыл мое предостережение? Отныне ты не войдешь в мое пространство без моего на то разрешения! Если в следующий раз ты снова тайком проберешься сюда, то я не стану с тобой церемониться!
Сказав это, богиня вскинула руки, и между ними тотчас возникла черная пространственная трещина, откуда выплеснулся мощный водоворот.
Бог орков усмехнулся и взмахом руки сгладил страшную трещину. Небо снова стало ровным и чистым, как прежде, как будто ничего и не произошло.
— Хорошо. Не нужно срывать на мне свое раздражение. Думается, мы очень скоро увидим нашего старого друга. Если ты гневаешься, то, моя дорогая богиня, срывай-ка лучше его на ней… Да, намерения женщины — это вещь, которую сложнее всего предугадать, — сказал мягко бог орков и, усмехнувшись, растворился в пространстве.
— Неважно, кто ты — эльф или человек, но ты потревожил меня! — услышал Двэйн ледяной голос, доносившийся с морского дна.
Сидя на спине у Знойного дня, он испустил громкий вздох.
Знойный день — этот тупорылый дракон — неуклонно летел в сторону драконьей ауры…
Напрягая последние силы, Двэйн выхватил их из накопительного кольца короткий кинжал, а затем с яростью вонзил его в спину дракону.
Чешуя Знойного дня была очень крепкой, но силы Двэйна, в конце концов, уже достигли святого уровня, а потому кинжал пробил драконий панцирь и прочно вошел в его спину.
Знойный день протяжно завыл, и в голосе его слышался гнев.
Мгновение, и его тело изогнулось. Дракон намеревался скинуть с себя Двэйна.
Магу с трудом удалось удержаться, и он изо всех сил закричал:
— Плевал я на то, понимаешь ты меня или нет! Скорее улетай! Улетай отсюда как можно быстрей!
Сказав это, он выхватил магическую метлу и, перевернувшись в воздухе, неуклюже плюхнулся на нее. Усевшись поудобнее, он жестом приказал дракону улетать.
У Знойного дня не было ни капли мозгов, но он чувствовал, какая мощь исходила от Двэйна. На вид маг был слаб, но смог поранить его, а потому он не посмел атаковать его, а наоборот, подчиняясь его приказу, отлетел назад.
— Скорее! Спасайся! Улетай!
Двэйн свистнул. Блеск слезы у него под языком превращал его силу в самое чистое и древнее драконье величие.
Наконец, затуманенным взором Знойный день посмотрел на Двэйна, а затем в сторону бога драконов. Взмахнув хвостом, он развернулся и рванул прочь.
Двэйн с облегчением вздохнул и, глядя на тупого дракона, горько усмехнулся:
— Вот неудачник… Надеюсь, он найдет дорогу домой… Жаль, что я не могу сопроводить его и лично вручить Вивиан.
Он летел верхом на метле. Магические силы его истощились настолько, что он едва мог править метлой, и столь простое дело превратилось для него в труднопреодолимое препятствие.
— Бог драконов! Раз ты проснулся, то давай, убей меня! Но предупреждаю тебя, что убить меня не так-то просто! — изо всех сил закричал Двэйн, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более насмешливо.
Очень скоро волны бесшумно расступились, и мощные силы прорезали пространство, изменив законы течения воды. Она схлынула, обнажая темное дно.
Снизу до мага отчетливо донесся голос дракона.
— Человек ты или эльф? Драконье величие в твоем теле… Хм, неужели это Артемида, украв у меня Блеск слезы, подарила его тебе?
Двэйн приподнял рукоять метлы и понесся высоко вверх. Он тянул время как мог.
— Ха-ха-ха! Что за Артемида? Я никогда не слышал это имя. Я даже не знаю, человек ли этот или домашнее животное?
Он не договорил, как из морской глубины вырвался тонкий луч золотистого света!
Этот луч светил вопреки всем законам пространства. Он ударил прямо в Двэйна, метла его с треском переломилась, и маг начал неуклонно падать вниз.
Жизненные силы внутри Блеска слезы очень быстро восстанавливали его внутреннюю энергию, однако магические силы были не тем, что можно было бы восстановить очень быстро.
Двэйну с трудом удалось прекратить свое падение и снова взлететь вверх. Его сильно болтало. Разве сильнейший может так ударить в грязь лицом?
— Хм, у тебя есть кристалл, есть лук и стрела Цзиду… Но ты всего лишь маг святого уровня. Как жаль, что и через десять тысяч лет такой как ты смеет бросать мне вызов.
Голос дракона медленно разносился над морем. В морской пучине возник его темный силуэт.
Через какое-то время над водой снова появилась его мощная голова, но на этот раз он уже не выглядел как глупое и растерянное животное. Глаза его святились разумом.
— Посмел бросить мне вызов… Святой уровень? Как смешно. У тебя теперь совсем не осталось сил. Даже если у тебя есть священное оружие и кристалл, но в твоих руках они бесполезны.
Сказав это, дракон разинул пасть, и струя пламени полетела прямо на Двэйна!
Но это было не простое пламя. Оно могло убить не только Двэйна, но и проделать дыру в пространстве. В таком случае тело мага превратиться в пыль и рассеется по ветру.
Двэйн был не в состоянии увернуться. Когда пламя почти достигло его, в глазах мага появился странный блеск…
*Вжух!*
Пламя заполонило небо. Крошечный силуэт Двэйна очень скоро исчез в его объятиях.
Как он и предполагал, в небе тут же образовалась огромная круглая черная дыра. Внутри нее вихрем кружились воздушные потоки, и даже облака, плывшие неподалеку, а также воздух и солнечные лучи — все это тут же засосало в дыру.
Бог драконов издал протяжный свист. Он уже хотел было нырнуть в пучину… Но он подумал, что был разбужен какой-то мелкой букашкой, и это казалось ему весьма стыдным. Сначала нужно было разделаться ничтожным задирой, а уж потом можно снова уйти на покой.
Но…
— Подожи-ка! — раздался откуда-то голос Двэйна. — Ты еще не уничтожил меня!
Глаза дракона обвели все небесное пространство…
Черная дыра постепенно уменьшалась. Оставшаяся в ней сила поглощала облака и лучи света, но… перед ней по-прежнему плавала чья-то расплывчатая фигура. Она крутилась, шаталась, но по-прежнему…
… невредимо парила в воздухе!
Двэйн был бледен как полотно. На месте вырванных пальцев и по волосам его сочилась кровь.
Но… он был еще жив!
На нем были одеты удивительной красоты доспехи, которые надежно защищали его тело со всех сторон.
Это чистое непорочное сияние, изящные линии, тщательно прорисованные витиеватые узоры… Все это излучало прекрасное свечение, по искусно начерченным завиткам струилась чистая божественная энергия.
Именно с помощью силы, заключенной в доспехи, Двэйну удалось избежать смертельной опасности.
Он уже не мог летать, но за спиной его трепетали два легких крыла, поэтому его тело могло уверенно держаться в воздухе.
Это было священное оружие эльфа — пятицветные доспехи-полумесяц!
В зрачках бога драконов появился испуг, в тот же миг в глазах его вспыхнул гнев!
— Пятицветные доспехи! Ты! Стрела Цзиду в твоих руках! Украденный у меня кристалл тоже в твоих руках! Ты! Тебя наверняка послала эта сволочь Артемида!
Гневный рев бога дракона разнесся над морем. Ненависть, копившаяся в нем десять тысяч лет, наконец, вырвалась наружу!
— Артемида… — пробормотал Двэйн.
«Неужели он имеет в виду бога эльфов? Но почему тогда бог драконов назвал его «сволочью»?
Эх… есть вещи, которые остаются неизменными.
