— Это очень хорошая идея, — усмехнулся старик, но затем больше не стал обсуждать этот вопрос.
Через некоторое время старый маг закрыл глаза, точно намереваясь поспать.
Двэйн с облегчением вздохнул. Лекарство, которое он только что приготовил для Айликэ, содержало в себе компонент, способствующий крепкому сну. Старик, похоже, не спал всю ночь… Болезнь отнимала у него последние силы!
Осадок ядовитых веществ в его организме разъедал его изнутри. Через много лет состояние его здоровья дошло до критической точки, что даже самые искусные маги не могли предотвратить его разрушение.
Болезнь Айликэ с каждым днем прогрессировала все быстрей! Его сердце, легкие, а также нервная система — все было отравлено и ослаблено. В припадке даже каждый вздох, каждое сердцебиение причиняло ему невыносимую боль.
Но проблема была в том, что Айликэ, отменно разбиравшийся в лекарствах, на удивление отказывался принимать «Ледяную ягоду».
Причина заключалась в том, что он хотел в последние свои минуты сохранить ясность сознания.
В последнее время он старался использовать каждую минуту своего бодрствования, чтобы упорядочить все свои достижения в области исследования магии и составить из них отдельную книгу.
Поэтому, даже когда ему было плохо, старик все равно отказывался от приема сильного обезболивающего. Пусть даже боль парализует весь его организм, он все равно настаивал на сохранении сознания в ясности.
— Двэйн…
Двэйн отвез его обратно в комнату и уже собирался уходить, как вдруг глаза Айликэ приоткрылись, и изо рта его вырвался сдавленный крик.
Двэйн тут же подлетел к нему и тихо спросил:
— Вам что-нибудь нужно?
— Обещай мне кое-что.
Двэйн вздохнул и улыбнулся:
— Вы можете сначала поспать, а потом мы поговорим.
Айликэ слабо улыбнулся:
— Я боюсь, что если сейчас усну, то больше уже никогда не проснусь. Мы оба знаем, что это вполне может произойти.
Губы юноши крепко сжались. Он ничего не сказал.
— Книга, в которой записаны все мои исследования, я отдаю тебе… — на этом Айликэ тяжело вздохнул. — Помоги мне доставить ее в профсоюз… Пусть другие маги тоже узнают об этом. Ты верно говоришь, результаты исследования должны быть доступны другим людям, а не пылиться в ящике столе.
— Да, я внимательно изучу Ваши результаты, а затем поделюсь ими с другими магами. Я открою в школе магии новый курс.
— И еще… Два моих ученика… — вздохнул Айликэ. — Я уже списался с ними. После моей смерти они покинут профсоюз и отправятся к тебе. Я боюсь, что после моей смерти они не смогут существовать без чьей-то надежной поддержки. Ягэдуг будет к ним относиться предвзято. Если они будут у тебя, я буду спокоен.
— Хорошо, я позабочусь о них, — тут же пообещал Двэйн.
— И еще…
Глаза старика внезапно округлились, он пристально посмотрел на юношу, и голос его задрожал, как будто он изо всех сил старался не потерять сознание.
— Я знаю… В профсоюзе работают достаточно консервативные люди, но я надеюсь, ты понимаешь, что на самом деле не все из них — плохие. Может быть, разве что слишком сильно цепляются за традиции. Поэтому возможно впоследствии ты сможешь сотрудничать с ними. Но прошу тебя, не доставляй им лишних неприятностей… В конце концов, я и твой учитель Гендальф вышли именно оттуда. Если… Если в будущем у тебя с профсоюзом возникнет жесткий конфликт, то, я ведь знаю, у тебя достаточно сил, чтобы стереть его с лица земли, но я прошу тебя… Прошу тебя, пообещай мне!
— Я… — Двэйн тут же все понял и, не колеблясь, поклялся. — Я обещаю Вам! Даже если все будет плохо, я ни за что не допущу, чтобы профсоюз закрылся! Я непременно сохраню его.
Айликэ спокойно улыбнулся. Он лег в кресло и закрыл глаза.
Двэйн потихоньку направился к выходу, но старик вдруг снова окликнул его.
— Ладно, — усмехнулся Двэйн. — Поспите, пожалуйста. Если у Вас есть еще что-то мне сказать, то вечером мы снова поговорим.
— Нет, думаю, мне лучше сказать сейчас, — лицо старика озарилось почти детской улыбкой. — Это мое последнее желание, относительно меня…
Двэйн кивнул и мягко улыбнулся:
— Хорошо. Говорите. Я непременно помогу Вам.
— А… — несколько стыдливо улыбнулся старик. — На самом деле, я тот еще тщеславец… В школе, которую ты организовал, стоит статуя Гендальфа, прямо в самом начале коридора… Ты говоришь, что стоит только опубликовать свои исследования, чтобы значительно сдвинуть прогресс в магической науке… Тогда, у меня тоже есть возможность быть изображенным в виде скульптуры, которую поставят рядом с Гендальфом. Не так ли?
Двэйн остолбенел. Он не ожидал от столь великодушного человека таких слов. На его детском лице вновь появилась улыбка.
— Не волнуйтесь, учитель. Вы многое пожертвовали магической школе, теперь еще дали мне свою книгу с исследованиями… Я обещаю, что поставлю Вам памятник на втором месте после Гендальфа.
— Ха-ха, теперь я доволен, — старик, наконец, закрыл глаза. — Всю свою жизнь я посветил науке. Как жаль, что у меня не было времени взять себе больше учеников, лишь только этих двух остолопов, которые практически ничему не научились. Однако после моей смерти я надеюсь, что мои труды не пропадут даром, и многие поколения магов будут учиться по моей книге. И хотя никто не будет называть меня учителем, однако, моя статуя будет стоять в школе, и все ученики будут знать, что то, что они учат, разработал я, старик Айликэ… Ха-ха… Я очень рад.
Старый маг изрядно утомился. Он слегка махнул рукой.
— Ладно, беги, юноша. Я пожалуй вздремну…
— Да, вечером я принесу Вам Ваши любимые грецкие орехи, — тихо засмеялся Двэйн и увидел, как старик закрыл глаза и тут же погрузился в крепкий сон.
Дыхание его было ровным, как у спящего младенца.
Двэйн ласково посмотрел на него, а затем на цыпочках вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Айликэ крепко спал…
Его догадка сбылась.
Он больше не проснулся.
В Империи Лоулань весной девятьсот шестьдесят пятого года, член профсоюза, маг девятого уровня, учитель Айликэ, скончался от тяжелой болезни. Умер он спокойно, во сне. На лице его застыла довольная улыбка, потому что все свои желания он передал человеку, которому бесконечно доверял.
Он ушел, ни о чем не сожалея.
Всю свою жизнь этот выдающийся маг посвятил науке. Его смерть не вызвала бурю эмоций у жителей Империи, потому что его слава по сравнению с Гендальфом не была столь громкой. Из простых людей о нем почти никто не слышал, ибо он почти все время пропадал в башни профсоюза, совершая новые открытия.
Однако он оставил после себя немало ценного наследия!
За свою жизнь он тщательно исследовал немало магических предметов и сделал бесчисленное количество открытий. Например, он изобрел летающую метлу, которую сейчас активно использовал отряд десептиконов.
Все его открытия кардинально измели жизнь материка.
Через два дня после смерти Айликэ, Двэйн зашел в коридор школы магов.
Там была установлена статуя, прямо рядом со статуей Гендальфа.
Улыбка учителя была замечательно передана в скульптуре, и от этого издалека она казалось живой. Старик был одет в свою старую потрепанную мантию, скрываемую начесанной бородой.
«Учитель Айликэ, маг девятого уровня, специалист по магическим предметам. Он внес огромный вклад в науку и культуру магов. Многие поколения будут пользоваться оставленным им наследием. Он — тот, кто осветил путь магов и даровал им надежду».
Так гласила надпись под статуей. Двэйн собственноручно сделал ее.
Глядя на скульптуру, Двэйн почувствовал глубокую печаль. Он протянул руку и легонько коснулся бороды учителя.
— И все же Вы слишком жестоки… Ваше предсказание сбылось, и Вы уснули, чтобы больше никогда не проснуться… Но не волнуйтесь, я непременно выполню все Ваши желания!
Сказав это, Двэйн еще немного постоял рядом со скульптурой, а затем привел в порядок свой костюм и низко поклонился ей.
Это был традиционный поклон ученика своему учителю, принятый у магов.
— И хотя я не являюсь Вашим прямым учеником, однако Вы многому научили меня, Айликэ… Мой учитель!
