Как и всякий здравомыслящий человек, Байхэчоу, подходя к изумрудному дворцу, несказанно удивился. Не менее изумлен был и стоящий возле входа во дворец привратник, старый эльф. Неужто Его Величество Лосюэ пригласит человека во дворец?
Но Лосюэ молчал и шел вместе с Байхэчоу, а посему привратник не осмелился преградить им дорогу. При входе во дворец Байхэчоу не покидало чувство подозрительности и приближающейся беды. Повсюду стояла гробовая тишина, Байхэчоу обернулся и увидел, что вход во дворец за спиной путников запечатался огромными бесшумно ползущими листьями. Гиблое место…
Лосюэ усмехнулся, будто услышав мысли Байхэчоу, и заговорил, сев за письменный стол. Столом служили два огромных древесных пня, но функцию свою они выполняли просто отлично. В углу тола красовался массивный деревянный кувшин. Взяв кувшин в руку, Король Эльфов бережно наполнил две стоящих подле чаши ярким красным напитком. Неужели это кровь…
— Это вино? Я не пью вина! — равнодушно спросил Байхэчоу.
— Это вода… — ответил, улыбаясь, Лосюэ. — У нашего народа есть святыня — Цветок Гаруды. Его нектар похож на кровь.
— Надо же, эльф поит меня своим священным напитком… — удивленно пробормотал Байхэчоу.
С одной стороны, казалось невозможным, чтобы люди такого уровня, как Лосюэ и Байхэчоу травили друг друга в гостях, к тому же, в этом мире едва ли нашлось бы такое зелье, которое убило бы Байхэчоу. Да и эльфы никогда не стали бы подсыпать яд в свой священный напиток, который почитали всем народом.
Осушив свою чашу, Байхэчоу сказал то, что ввело Короля Эльфов в оцепенение.
— Неплохо… не кисло, не сладко, но уступает жаркому Двэйна!
Лицо Лосюэ побледнело, став подобным пику снежной горы. Побледнев, он улыбнулся и сказал:
— Этот напиток успокаивает сердце…
— Мое сердце спокойно! — отрезал Байхэчоу. — Мне не нужно успокоительного!
— Но мое сердце встревожено! — воскликнул Лосюэ.
Лосюэ отпил нектара из чаши, и его глаза засверкали:
— Но ты только сейчас показал истинное лицо!
На этот раз чарка разломилась на две части, но нектар не вытекал наружу. Лосюэ глубоко вздохнул и медленно поднялся из-за стола. Его лицо было равнодушным и безжизненно бледным.
Нектар, попав на деревянный стол, начал разъедать поверхность стола. Лосюэ вытянул ладонь, дотронувшись до трещины в середине стола. Между людьми внезапно возникло едва различимое воздушное марево. Трещина пошла по столу, разламывая на две части.
Байхэчоу медленно покачал головой и улыбнулся. Лицо Лосюэ вновь налилось кровью, рубец на его лице стал стремительно расползаться, эльф схватился за свой шрам, сморщив лицо.
— Ты перешел границу… — сказал со злорадной улыбкой Байхэчоу. — Но ты мне вовсе не соперник…
Лосюэ изумился, затем растянулся в улыбке:
— Перешел границу? Я прекрасно понимаю, что едва ли кто сможет с вами сравниться, господин Бай!
— Закон — штука сложная, постоянно меняется… Мы с тобой оба стоим у границы, и в любой момент способны её пересечь…
— Что такое закон вообще… — Лосюэ упал на колени и виновато взглянул на Байхэчоу.
— Люди и эльфы обязаны жить по законам, но я поднялся несколько выше вас, я нахожусь где-то между богами и людьми, законы для меня выглядят иначе, — сказал Ланьхай, привалившись к спинке стула. — Но сильнее мира сего… как твой близкий друг… одно меня раздосадовало: увы, он находится в немилости у богов. Недостает ему, знать, божественного благоволения…
Старик аккуратно снял чайник с печки, содержимое которого активно кипело.
— Вот, предположим, Хуссейн или Родригез… они уже давно вышли из уровня простых людей, но и богами еще не стали, задержавшись где-то посередине. Что-то или кто-то попросту не пускает их дальше… Законы ограничивают нас, не дают нам добиться совершенства, заставляя довольствоваться неким срединным уровнем…
— Все, что нам остается — вмешаться и изменить законы, подстроив их под нас самих. Нужно лишь подняться на одну ступень… как, например, Кровавый или я… Родригез или Хуссейн вполне могли бы одолеть Кровавого. Собственно, изменить законы этого мира — и есть то, чему нужно научиться, дабы преодолеть эту преграду, что стоит перед Родригезом, например…
На самом деле, Ланьхай уже давно достиг данного уровня и прекрасно знал, что законы вполне разрушимы, нужно лишь знать их слабые места. Для Ланьхая это было достаточно обычным делом!
— Что ж, весьма глубокомысленное заключение… стало быть, достиг ли ты восьмого или десятого уровня, ты способен вырваться на один из божественных уровней, но вскоре ты неминуемо оказываешься в той ситуации, когда следующая ступень вновь становится недоступна… и ты вновь гонишься за силой… забавно, не так ли?
Ланьхай прищурился и с улыбкой взглянул на погруженного в мысли Двэйна:
— Не стоит так изумляться, мой дорогой друг… я пока не достиг высшей из ступени, но, как говориться, кто за свиньей не гонится — тот и свинины не отведает! К тому же, наш учитель, почтенный Гуланьсы, был великим ученым, всю жизнь посвятившим учению и погоне за знаниями… он предвидел многое из того, что ныне происходит… вот был бы ты молодым мечником, разве не точил бы ты свой меч изо дня в день… разве не посвящал бы жизнь фехтованию? Но всегда находился бы тот, кто доказывал бы тебе, что тебе всегда есть, к чему стремиться!
— Именно в этом и есть проклятие тех, кто вырвался из уровня людей, но не в силах дотянуться до сонма богов… но вот Байхэчоу, судя по всему, уже прорвался, или же скоро прорвется в сонм богов. Он способен уничтожить законы мироздания, после чего создать свои собственные… Единственное, что печалит меня — это то, что стоит тебе достичь очередной божественной ступени, как ты мгновенно обнаруживаешь, что ты вновь слаб, что до следующего уровня вновь ползти и ползти. Как только ты одолеваешь сильнейшего из людей, вскоре ты встречаешься с посланником неба, миссия которого — спустить тебя, так сказать, на землю. И владей ты хоть лучшим мечом на земле, твоих сил едва ли хватит, чтобы ему противостоять, а все дело в законах! Но теперь ты не под властью богов! Ты наравне с ними! Но ведь, дабы одолеть более сильного противника, нужен и меч куда более совершенный. Точно так же, как и поднимая камень, тебе нужен рычаг, но чтобы поднять скалу, рычаг должен быть еще больше. Поэтому нам необходимо самим изменить законы этого мира, установленные богами. Достигнешь нового уровня, и тут же вновь карабкаешься вверх — это и есть извечный закон жизни!
Двэйн заговорил внезапно и взволнованно:
— В этом мире еще есть те, кто также может оказаться опасен для Байхэчоу, чей меч будет острее, если можно выразиться данной метафорой…
Ланьхайю спокойно покачал головой:
— Вероятно, нет… разве что, если это будет некий посланец небес, а то и один из богов!
— На севере такой найдется! Он не бог, конечно, а скорее безумец…
Ланьхай вновь откинулся на спинку кресла, устроившись в самой удобной позе, и закрыл глаза.
— Всю свою жизнь он еще не встречал себе равного! Его самый страшный враг — это он сам! Он одолел собственного наставника, но мы никогда не были его врагами, да и не годились на эту роль. Ни я, ни прочие братья! Он всю жизнь боролся с самим собой, пытаясь стать лучшим на земле, но когда его глаза открылись, он увидел пустоту вокруг себя. Пустоту и мрак… все мы гонимся за чем-то, у каждого свой враг. Кто-то за женщинами… кто-то за силой… кто-то за правдой… кто-то всю жизнь бездействует. Но Байхэчоу был из тех, кто гонится за тем, что поймать невозможно… наставник был для него мальчиком для битья, а нас с Кровавым он не замечал!
