— Слушай сюда! Я не знаю, сколько действует это лекарство, возможно, когда тебя, как труп, закопают в землю, ты проснешься и задохнешься. Но я не смогу узнать, где тебя похоронят! Поэтому я могу лишь поместить в твое тело частичку магических сил… Но она сможет проявить себя только на следующий день, а прежде я не смогу найти тебя, потому что снаружи покоев на страже стоят маги, и они легко смогут обнаружить обычную магическую печать! Поэтому… я имею в виду, что не знаю, сможет ли это лекарство продержать тебя в летаргическом сне один день. Если ты проснешься раньше этого времени, и магическая печать в твоем теле не будет реагировать на мою магию, то я не смогу найти тебя… Тогда ты, можно сказать, будешь погребен заживо! Но не важно, как все обернется, в любом случае, это единственный путь к спасению, понимаешь? Кивни, если понимаешь.
Грумм поспешно кивнул. Двэйн откупорил пузырек и дал портному крохотную таблетку, которая тут же застряла у него между зубов.
Грумм затрясся всем телом! Его можно было понять, ведь он был человеком, который должен умереть, но вдруг у него появился шанс выжить. Какое волнение должно быть он в тот момент испытал!
Наконец портной с трудом выдавил из себя одну единственную фразу.
— Почему… почему, господин? — он был тронут, голос его дрожал, как будто он вот-вот заплачет.
На лице Двэйна в этот момент отразились сложные чувства. Он не взглянул на Грумма, но, глядя в потолок, вдруг тяжело вздохнул.
— Некоторые говорят, что я плохой руководитель… Я думал над этим два дня и, наконец, понял…
— Я действительно не очень хороший руководитель!
И он рассмеялся.
Но затем он вновь строго посмотрел на Грумма.
— Довольно! Не будем тратить время зря! Спрячь свои слезы, пока я не передумал. Да и охранники снаружи разгадают наши планы!
Грумм «умер» спокойно.
Так доложили об этом принцу два дворцовых мага.
Подождав у дверей покоев, они вошли внутрь и не увидели ничего необычного. Двэйн стоял у постели, а у лежавшего при смерти «императора» на лице читалось отчаяние.
Затем маги достали яд и напоили им Грумма.
Однако произошло непредвиденное: маги развернули магию и хотели было расплавить тело покойника, но Двэйн во время успел остановить их.
Он так объяснил им: Грумм выпил лекарство, которое состарило его, и его тело стало излучать какую-то странную магическую энергию, и теперь невозможно использовать другую магию, чтобы растворить его труп. А если использовать, то может случиться что-то очень страшное и непоправимое. Если это вещество, содержащееся в теле покойника, выйдет наружу, то над всем дворцом повиснет опасное облако…
В конце концов, маги уважали силу Двэйна, а потому не посмели сомневаться в правдивости его слов.
Однако, хотя императорские маги и отказались от идеи расплавить тело Грумма, но все же решили подстраховаться: они намеревались собственноручно перерезать трупу глотку.
Теперь было ясно, что Грумм по-настоящему умрет.
Внешне Двэйн не выразил никаких эмоций, хотите — режьте. Когда через три дня он найдет тело Грумма, если только тот еще не очнется, то даже с такой раной его еще можно было вернуть к жизни.
Чтобы не возбудить подозрений, Двэйн не стал спрашивать, где зарыто тело портного.
К счастью, на материке не принято сжигать трупы. Сожжение в Империи считалось крайней мерой: только трупы нечисти и еретиков могли быть сожжены.
Обычные люди, даже если не особо уважали кого-то при жизни, то все равно не стали бы сжигать его тело.
Конечно, если бы тело Грумма действительно сожгли, то Двэйн бы никак не смог спасти его.
Как и говорил про себя Двэйн, он в самом деле не мог считаться хорошим руководителем, хотя бы потому, что он не был холодным и равнодушным к своим подчиненным… В некоторых случаях он мог проявить мягкость. Когда, например, нужно было уничтожить свидетелей, но вопреки всему оставлял их в живых…
Никто не знал, что в тот день вечером «Его Величество Император», присутствовавший на церемонии в честь праздника Цинэн, был убит.
Праздничные гуляния продолжались всю ночь, а ровно в двенадцать часов в воздух были запущены фейерверки, некогда изобретенные Герцогом Тюльпаном.
На следующий день после ночных гуляний на улицах было особенно пустынно.
Даже в помещении, где записывались на рыцарское состязание, на утро было очень тихо и безлюдно.
Однако рано утром неожиданно в ворота главного управления Ассоциации рыцарей на своем коне въехал Герцог Тюльпан.
Его подчиненные стучались в дверь добрые полдня, пока, наконец, Дэлон, одетый в пижаму, с заспанным лицом открыл тяжелую дубовую дверь и выглянул наружу. Заметив Двэйна, он невольно остолбенел.
— О, мой бог! — воскликнул рыцарь. — Господин, что привело Вас сюда в такую рань? Я слышал, что вчера вечером Вы участвовали в праздничном банкете во дворце. Неужели Вы, отплясав на пиршестве всю ночь, вдруг решили позавтракать здесь?
Двэйн развел руками и слабо улыбнулся.
— Мой друг, я с удовольствием приглашу тебя позавтракать вместе со мной. Однако перед этим прошу помочь мне в одном деле.
Дэлон во все глаза уставился на мага.
Двэйн поднял руку и разжал ладонь. В ней лежал рыцарский значок. Дэлон недовольно сплюнул. Это был тот самый значок, который он позавчера торжественно вручил магу.
— Что такое, господин? Со значком что-то не так?
— Нет-нет, — рассмеялся Двэйн. — Сэр Дэлон, я Двэйн Луолинь Рудольф, в восемнадцать лет стал рыцарем девятого уровня, и теперь хочу записаться на рыцарский турнир!
У Дэлона отвисла челюсть. Он пристально поглядел на Двэйна.
— Вы… Вы запишитесь на соревнования?
Увидев растерянный вид рыцаря, Двэйн громко рассмеялся и с силой хлопнул его по плечу.
— Хорошо! — оттолкнув его, наконец, сказал маг. — Мой друг, умывайся скорее! Мы едем на завтрак… А потом у меня есть план, как заработать кучу бабла! Думаю, тебе понравится.
— Заработать? — глаза Дэлона заинтересованно блеснули. — Хм… Цена вопроса?
— Очень приличная, — загадочно улыбаясь, ответил Двэйн.
