Филипп уже чувствовал, что скоро ему будет не сдобровать. Ведь несмотря на то, что ему удалось добиться помощи от дамы Листер, завоевав её расположение, а дама Листер, в свою очередь, могла повлиять на Принцессу Луизу, и смягчить недовольства, вызванные похищением двух знатных особ. Когда дама Листер закончила свой монолог, принцесса безмолвно кивнула в знак своего согласия.
— Что ж, забудем о проблемах с Дайли, забудем о ваших невзгодах, — Дама Листер была абсолютно спокойна и безмятежна в лице.
Послушай принцесса, весь этот инцидент был вызван лишь Дайли и её соратником, они решили раздуть эту вражду, и втянули тебя. Ответные действие Герцога Тюльпана — вполне естественная реакция, предпринятая им в безвыходном для него положении. Более того, они взяли с меня клятву о том, что я не причиню тебе зла. Все, что теперь требуется от тебя — всего-лишь появиться на всеобщем пиршестве и держаться там естественно вашей благородной природе, а потом, воспользовавшись случаем, рассказать о тяготах путешествия будущей императрицы… если вам не здоровится, останьтесь в Лоулани еще ненадолго, — дама Листер задорно расхохоталась.
— Просто стоит немного подождать, и все страсти устаканятся сами собой — более того, о принцесса, я как никто другой понимаю вас! Я верю, что вы благочестивая девушка, и никогда бы не ввязывались самовольно в такие хитросплетения судьбы, как эта дурочка Дайли. Из-за этой девчонки теперь может назреть кровопролитная война!
Принцесса Луиза невольно стала теребить волосы, затем, встав, подошла к окну и выглянула наружу… Взирая с самой высокой башни замка, принцесса вдохнула порыв свежего прохладного воздуха и, обернувшись, воодушевленно ответила:
— Что ж, договорились, я склонна принять ваши требования, однако же…
Как только принцесса начала говорить, дама Листер умиротворенно вздохнула, но когда принцесса продолжила, выпрямилась и взволнованно спросила:
— Но что?
— Господин Филипп сказал, что мы в силах удовлетворить все ваши требования. Но меня интересует одно: когда мы сможем увидеть Герцога Тюльпана? — спросила с недовольством принцесса Луиза.
— Вы насильно удерживаете меня здесь, зная, что я — императорская особа! Ваш предводитель Герцог Тюльпан даже не увиделся со мной! Неужели он настолько не уважает меня?
Дама Листер усмехнулась и кивнула головой:
— Хорошо, я устрою вам встречу! Дело в том, что ныне Герцог в отъезде.
— Ах… — недоверчиво отозвалась принцесса. — Захватил в плен императорскую принцессу и будущую императрицу… уже походит на измену… и неужели ради такого не стоило бы вернуться как можно скорее?
Выражение лица дамы Листер говорило о безнадежности ситуации, в которой оказалась принцесса Луиза.
— Видите ли, Двэйн… он не похож на всех других представителей знати… — Дама Листер была просто замечательной актрисой.
Стоит сказать, что мало кто из женщин аристократических родов в этом мире не владеет искусством красивого обмана. В вечер были приглашены почти все аристократы окрестной провинции, главы купеческих гильдий, а также несколько гостей из соседних провинций. Принцесса Луиза торжественно приветствовала всех пребывавших в пиршественном зале. Её облик и манеры становились предметом постоянного внимания и заигрываний со стороны прибывающего мелкопоместного дворянства.
Принцесса совсем не была похожа на здешнюю пленницу. Её гордая осанка будто говорила, что она и есть устроительница сегодняшнего пиршества. К тому же, невеста Герцога Тюльпана, дама Вивиан, отсутствовала, что еще больше виделяло принцессу Луизу из всех, позволяя ей весь вечер быть под прицелом взглядов десятков гостей. Ей не раз приходилось произносить торжественные тосты в честь вечера, будто истинной хозяйке пиршества.
Когда в разговоре принцесса случайно взболтнула о Дайли, о том, что ей сейчас нездоровиться, и она остается в Лоулани на лечение, то все гости охотно поверили принцессе Луизе. Дама Листер не показывалась весь вечер, все время проведя в одной из строго охраняемых усадеб.
Встретившись с Дайли, лицо которой напоминало маску страха и пыток, никто не знал, о чем в тот вечер говорили Дама Листер и Дайли. Лишь стражники, увидев выходящую из усадьбы даму Листер, приметили, что она была рассержена. Ее изначально молодое и красивое женское лицо теперь было серым и неприветливым.
Навстречу Даме Листер внезапно вышел огорченный Филипп. Увидев Даму Листер, Филипп принял благородную стойку и объявил:
— Госпожа, что там говорит наша будущая императрица?
Дама Листер едко улыбнулась в ответ. Кивнув головой и помедлив, она ответила:
— Почтенный Филипп, в чем-то вы наконец-то правы!
— Что, простите?
Дама Листер сказала сквозь смех:
— Она и вправду — самый опасный человек. Нет смысла бояться умных противников, нет смысла бояться дураков, но такой безумной и непредсказуемой особы я давно не видала!
Филипп всегда считал себя смышленым парнем, и с неохотой верил, что эта самовлюбленная недальновидная девчонка способна что-либо противопоставить им. Он с неохотой промолвил:
— Да еще и наш предводитель не с нами.
Помолчав немного и увидев, что дама Листер уходит, он прокричал ей вслед:
— Госпожа, подождите, пожалуйста!
Дама Листер нехотя развернулась, скрестив руки на груди. На ней было черное платье с золотистыми вставками.
— Почтенный Филипп, вам еще есть что сказать?
— Мы оба с вами знаем, что происходят крайне опасные события! — Филипп медленно проговорил. — Неужели вы не считаете, что стоит собрать гарнизон, чтобы защитить наши семьи? Предположим, что пока наши карты не раскрыли, я могу помочь вам и вашей семье, как можно быстрее бежать дальше на северо-запад?
Дама Листер задумчиво взглянула на Филиппа:
— Почтенный Филипп, неужели вы думаете, что на сегодняшний день еще имеем возможность куда-то отступать? Сейчас каждый человек на материке считает род Листер приверженцами Герцога Тюльпана. Я хочу сказать вам одно: мы сейчас в одной лодке! Если вы еще раз позволите себе подобные высказывание, я подумаю, что вы утеряли уважение к своим соратникам!
Договорив, дама Листер подняло голову в знак пренебрежения к собеседнику. Филипп же улыбнулся, отступил на шаг назад и поклонился даме Листер. Мужчина в возрасте, всю жизнь бывший префектом крепости Лоулань, внезапно почувствовал боль в пояснице, отвешивая поклон.
Сэнди был молодым парнем, жившим в лоуланьском замке. Когда-то давно этого плутишку и хитреца привезли с рынка рабов, когда Двэйн решил выкупить его. Сейчас он по-прежнему выглядел юношей, разве что немного похудел. За последнее время, однако, он набрался бесценного опыта в управлении крепостью. Двэйн растил его лично с малых лет. Когда же мать Двэйна обнимала его, то беспокоилась, будто даже своего сына она не обнимала столь нежно!
Даже во время обрядов коронаций Двэйн, под предлогом «помощи главе семьи», так или иначе привлекал его к участию в церемониях. Вполне естественно, что в сердцах всех окружавших придворных стала закрадываться мысль, будто этот паренек необычайно симпатичен Правителю. Ведь Господин и вправду относился к мальчонке, как к сыну. Все опасались, что когда хозяин, рано или поздно, состариться, на его место может прийти этот парнишка как самый подходящий кандидат.
Когда старость начала постигать молодого мальчишку, он был уже истинным аристократом, разве что немного изменился цвет кожи. Единственное, чего ему когда-то недоставало — это истинной юности со всеми её удовольствиями. Как-то раз кто-то из придворных заметил, как Сэнди бросил взгляд на одну из наряженных в ослепительные платья дочерей торговца, приехавшего на пиршество. Это была восемнадцатилетняя купеческая дочь… ужасно толстая. Настолько, что при ходьбе она заваливалась и чуть ли не падала на бок.
Сэнди даже побаивался, что ее позвоночник сломается под весом ее же собственного тела. Правитель знал вкусы своего молодого слуги и посмеивался над ним. В крепости находилось немало служанок, и Сэнди они приходились по вкусу. Так или иначе, было отчетливо видно, что скоро правитель состарится, и Сэнди займет его место.
Сэнди был еще очень юным, но все же обладал холодным и расчетливым умом. Ведь он всегда точно и безотлагательно выполнял поручения правителя, и выполнял их на высшем уровне. Поэтому, увидев, как Сэнди влюбленно смотрит на дочку купца, правитель легонько шлепнул его по затылку, добавив:
— Отведи взгляд, парень! Не заставляй их думать, что род Герцога Тюльпана не знаком с нормами приличия!
Сэнди усмехнулся, затем добавил:
— Боже, дядя Мадэ! Неужели и полюбоваться нельзя? Весь вечер ты учишь меня нормам морали, запрещаешь смотреть на кого бы то ни было! Почему даже на купеческую дочку взглянуть нельзя?
— Нет ничего страшного в том, чтобы просто бросить взгляд, но я боюсь, что ночью ты убежишь из дворца, проникнешь в ее усадьбу и подбросишь цветочный бутон! Не думай, что я выжил из ума, Сэнди!
Сэнди потер руками нос.
— Хорошо, дядюшка Мадэ, но, я, помнится, слышал, что вы в юности тоже были несколько ветрены!
Глаза дяди наполнились красками, будто он что-то вспомнил.
— Конечно! В те годы… герцогиня лично обязывала меня сопровождать молодого герцога. И все молодые служанки в тайне были без ума от меня… хе-хе!
