— ОХ! — степной князь вдруг очень разозлился.
Даже он сам не знал, откуда вдруг столько гнева. Если верить степным аристократам, то прибывшая девушка не более чем средство для развлечений. На самом деле, степной князь и прежде любил позаигрывать со своими советниками, временами отдавая им своих лучших наложниц или сыновей в качестве награды.
На землях Роланда такие обычаи расценивались как верх варварства. И сейчас, наблюдая за беззащитной девочкой, князь чувствовал, что она в полной его власти. И ее он не планировал отдавать кому-либо. Наблюдая за своими несколькими любимыми сыновьями, степной князь приказал привести Хань-юэ. Затем осушил чашу вина и гневной походкой направился в пиршественный зал, где все встречали его с улыбкой и одобрением. Один лишь Саладин выглядел мрачным и подавленным и скрывал что-то враждебное во взгляде. Однако же, дабы великий князь этого не заметил, он все время прикладывался к своей чарке и отталкивал своих служанок, которых обычно очень любил, но сегодня его расположение к ним иссякло достаточно быстро.
Он был готов закрыться в своем шатре и не выходить оттуда, но внезапно он услышал женские возгласы и, обернувшись, увидел запуганную девочку, степной князь, облаченный в броню, стоял рядом с ней. Хань-юэ была напугана и растеряна, однако понимала, что судьбы не избежать, и покорилась воле степного князя. Степной князь почувствовал ее дрожь возле себя. Но и это не смягчило его сердце. Схватив Хань-юэ обеими руками, он сорвал ее платье. Когда его руки дотронулись до ее тела, Хань-юэ закрыла глаза. Князь схватил девушку за шею, как упругую ветку дерева, Хань-юэ стала бороться из последних сил. В какой-то момент ей удалось вырваться из хватки злого варвара, сорвав с него одну из ярких жемчужин. Князю было невдомек, отчего эта девка сорвала с него именно эту брошку. Ему было интересно лишь ее тело. Они уединились в его шатре, и вскоре оттуда послышалась грубая мужская одышка и тихие стоны… всю ночь степной князь чувствовал себя вновь юнцом! Всю ночь он придавался плотским утехам. Но когда рано утром он вышел из шатра, его ноги подкашивались а голова кружилась. Увидев своего князя, выходящим утром из шатра, степняки перепугались и всполошились.
— Это… Это наш князь?
Еще недавно величественного вида князь будто постарел лет на десять. На лбу его проступали морщины, и в глазах не было былого блеска. Каждое утро князь любил кататься на лошади, но сегодня его попытка оседлать коня были тщетны. Только с помощью собственных телохранителей ему удалось сесть на лошадь. Все это повергло князя в смятение. Целый день в центральном шатре обсуждалось то, что произошло с князем. Даже на общинным собраниях князь не мог сконцентрироваться и то и дело засыпал. Более того, князь стал очень раздражителен к окружающим. Когда один из военных командиров задал ему вопрос, то князь поднялся на ноги, ударил по столу кулаком и стал кричать:
— Ты думаешь, я старик, что я уже ни на что не гожусь? Думаешь, я не справлюсь с вами, сволочами! А ну пошел вон отсюда! Он подосланный шпион! Сотню ударов плетью ему!
Князь закачался и упал на пол. Он часто и сбивчиво дышал, он видел ужас в глазах подступивших к нему людей. И тут он увидел своих сыновей. И вместе с ними пришло и воспоминание о вчерашнем вечере. Он вспомнил те глаза, полные страсти и зависти, вспомнил ту девчонку, внезапно его охватило чувство отвращения и гнева, и вскоре он, игнорируя окружающих, шатаясь, направился к своему шатру, оттолкнул подступившую служанку. Ворвавшись в шатер, он увидел Хань-юэ, совершавшую омовение, ее тело было сплошь покрыто синяками, оставленными ночью.
Его разум будто-бы поразил огонь, гнев было не сдержать. Он схватил Хань-юэ и стал бить ее несмотря на крики и мольбы о помощи. Ударив девушку, он будто бы почувствовал прибавку сил в своем теле. Только в соприкосновении с ней он чувствовал себя прежним.
Уже третий день воины не видели своего князя, и лишь к вечеру, откинув занавеску шатра, на свет закатывающегося за горизонт солнца вышел князь степи. Все обомлели, увидев его. Лицо его было в морщинах, волосы поседели. Степной князь превратился в дряхлого старика. На этот раз и на лошади князь усидеть почти не мог. Все удивлялись и не могли понять, как воитель в расцвете сил мог за несколько ночей измениться до неузнаваемости. Когда один из командиров не явился на совет, что ошарашило князя, ему объяснили что по его же приказу несчастный был забит плеткой. Непонимающим взглядом князь оглядывал людей вокруг себя. Князь почувствовал, как падает его авторитет в племенной среде. Он чувствовал свой страх, свою слабость, и все это чертовски пугало его. Еще больше он боялся, что мысль эта придет в головы его сановникам. Он понимал, что чем слабее он, тем слабее его власть, и если весть эта дойдет до Герцога Тюльпана… Князь злился, злился все сильнее и сильнее, эта злость пожирала его, он не мог понять, откуда она исходит. В тот вечер, когда один из молодых сановников князя читал доклад на совете, князь приговорил его к смерти.
— В чем дело? Ты боишься меня? Или ты потерял почтение к своему князю? Поэтому ты не смотришь мне в глаза? — выкрикнул князь и, вскочив, обнажил свой ятаган и рубанул по голове бедняге.
Когда кровь обрызгала лицо князю, ему стало чуточку легче, но когда он увидел ошарашенные и осуждающие взгляды, он впал в большую ярость.
— Что это вы так смотрите, братья? Я еще не старик!
Выйдя из шатра, князь направился восвояси. Он хотел увидеть ту девушку, из-за которой ехала его крыша, однако искра здравомыслия заставила его поразмыслить. Долго побродив по окрестностям городища и подышав степным воздухом, князь все же решил навестить ту девушку. Однако где-то вдали, возле своего шатра, он увидел нескольких служанок, непонимающе смотревших на него. Тут он совсем перестал понимать, что происходит. Подходя к шатру, он услышал чьи-то стоны внутри. Девушка стонала и пыталась сопротивляться, хотя ее лицо уже было каким-то безразличным. Дело в том, что Хань-юэ предвидела, что рано или поздно кто-то придет за ней. И действительно, еще до полудня явился один из сыновей степного князя. Неважно, какой. Они все страстно желали тела Хань-юэ. Когда он ворвался в палатку, Хань-юэ коротко воскликнула, что только больше раззадорило нападающего. Он схватил ее и попытался утащить за собой, Хань-юэ отбивалась, но только лишь помогла разорвать свое платье. Вид обнаженных ног еще больше возбудил нападавшего. И в этот момент занавеска шатра откинулась в сторону. Войдя в шатер и увидев всю эту картину, князь громко взревел и выхватил ятаган. Юнец встал и бросился на утек. Вскочив, как испуганный кролик, он уклонился от свистящего возле его головы лезвия, но в тот самый момент Хань-юэ схватилась за него обеими руками, не дав сделать окончательного спасительного прыжка…
— ААА… — услышали ратники снаружи.Но когда они добежали до шатра, увидели любимого шестого сына их князя всего в крови. У принца была отрублена нога, кровь струилась повсюду. Обезумевший Князь вышел на улицу, вытащив и сына и поднял свой золотой ятаган. На глазах у толп собственного народа, он разрубил собственного сына пополам. В этот момент, воины уже не знали как им поступить. Кое-кто стремился спасти сына князя, который испустил дух, не издав ни звука, ведь давно потерял сознание от потери крови из-за отсеченной ноги. Кто-то оставался верен Князю Степи.
Глядя на сына, князь злобно прокричал:
— ТЫ! Ты! Зачем ты пришел? Ты тоже захотел ее? Хотел украсть ее у меня?
Его глаза были налиты кровью, как у бешеного животного. Перед смертью сын лишь слабо сказал:
— Отец… отец… я просто услышал крики и пошел посмотреть, что происходит в шатре.
Князь отбросил ятаган в сторону, отошел на несколько шагов назад и окинул взглядом свое воинство:
— Воины! А ну расходитесь по домам, пусть тело никто не тронет!
Князь ворвался в свой шатер, Хань-юэ сидела в углу шатра, ее грудь и ноги были неприкрыты, ведь одежда была разодрана в клочья.
— Все из-за тебя!!! — проревел князь, ударяя Хань-юэ и разрывая на ней остатки одежды.
Ей же было уже все равно, даже когда князь снова и снова входил в нее. Внезапно он почувствовал, как сила вновь переполняет его, он громко вскрикнул, затем упал на Хань-юэ. Его глаза и рот были наполнены кровью. Хань-юэ оттолкнула безжизненное тело и попыталась встать. За пределами шатра она услышала чьи-то голоса и топот сапог. Не растерявшись, она встала перед зеркалом и аккуратно подвязала волосы. В зеркале стояла по-прежнему прекрасная девушка, с глазами, подобными звездам.
— Меня зовут Хань-юэ! — сказала она отражению. — Князь, он сказал, что я очень красива.
Сказала она, держа в руке жемчужину, принадлежащую степному князю. Затем она закинула ее в рот и разгрызла зубами. Два лучших степных царевича были убиты, выбежавшие в шатер воины нашли труп князя и труп девушки рядом с ним. Но смятение теперь сменилось ясностью мыслей. Воины думали о престолонаследии, ведь оставалось еще три княжеских сына. Городище всполошилось, никого теперь не интересовали покойники в шатре, воины со своими отрядами седлали коней и сновали по лагерю, назревал вопрос новой власти. И никому во всей суматохе не было дела до Саладина, младшего сына Князя, который рано утром, собрав всех, кто подчинялся его воле, выехал из города.
— Убивайте, сжигайте, насилуйте, пока силы не иссякнут! И вот тогда я и вернусь!
