Увидев Двейна, Себастьян пришел в ярость и негодование. Но присмотревшись к магу повнимательнее, рыцарь обнаружил, что в его облике было что-то не так.
Выражение лица его было весьма странным, глаза искрились, точно маг был напуган или испытывал какие-то другие, неведомые рыцарю эмоции. Неужели, он снова что-то задумал? На нем был одета просторная мантия, капюшон слегка прикрывал его лицо, в руке была зажата палочка орехового дерева.
Одежда сидела на маге слишком свободно, будто под ней был спрятан какой-то предмет.
Двейну было так плохо на душе, что нельзя описать словами. В кольце оставался лишь комплект сменного белья — это была та самая широкая мантия волшебника.
— Ха! — Себастьян прищурился. — Ну что, выполз, наконец? Что это на тебе надето? Платье волшебника? Неужели решил перед смертью воплотить перед всеми свое магическое достоинство?
В его голосе звучала насмешка, но глаза пристально осматривали Двейна, в любой момент ожидая от него очередного коварного плана. К тому же, Себастьян сегодня уже был обманут магом, поэтому теперь сбить его с толку было не так просто.
Двейн вздохнул, направив палочку из орехового дерева вниз:
— Давай, юный генерал. Все равно через несколько минут… А впрочем, тебе не стоит бояться.
— Что за вздор! Это ты должен бояться!
Себастьян уже заранее сделал некоторые приготовления. Зажатая в руке острая деревянная пика была направлена на Двейна.
— Даже если ты надеешься сбежать, то должен тебя огорчить — в это раз со мной такое не пройдет! На таком коротком расстоянии, даже если ты развернешь магию полета, я смогу пронзить тебя насквозь прежде, чем ты взлетишь. Ха, да у тебя даже не будет времени прочитать заклинание!
На лице Двейна было написано невыразимое страдание, но, тем не менее, он неторопливо двумя руками поднял палочку вверх. Эта его поза была весьма странной, как будто он вовсе не собирался применять никакого заклинания. Скорее, можно было подумать, что он с помощью этой палки попытается атаковать рыцаря, подобно настоящему воину. Заметив это, Себастьян рассмеялся:
— Не будешь колдовать? Хочешь сразиться со мной врукопашную? Ну что ж, тогда приготовься умереть! — сказав это, он громко закричал и, взмахнув пикой, с силой рассек ею воздух.
Он сделал ею выпад в сторону Двейна, целясь ему прямо в сердце. Себастьян всей душой ненавидел мага, поэтому хотел убить его с первого замаха. Глаза Двейна блеснули странным светом. Заметив приближение Себастьяна, он взмахнул своим рукавом, и пика рыцаря порвала его, но неожиданно не проткнула его насквозь.
Раздался треск, как будто пика вошла во что-то твердое. Рука Себастьяна задрожала, и тут он услышал, как его длинная палка с треском переломилась пополам. Двейн внезапно кинулся вперед и с силой ударил рыцаря в грудь.
Перед тем как выйти из пещеры, Двейн применил на себя заклинание "силы огромного быка", которая была настолько мощной, что в тот момент, когда рука Двейна коснулась Себастьяна, рыцарь ощутил такую боль, словно в него врезалась мчащаяся на всех порах лошадь. И все же он был всадником девятого уровня, где уж было новичку Двейну тягаться с ним? От его удара Себастьян лишь слегка покачнулся и отступил на пол шага назад, не получив при этом никаких серьезных повреждений. Однако Двейну показалось, что он изо всех сил стукнул кулаком по стене; от удара в голове у него помутилось, а в глазах замелькали звездочки, и он чуть было не упал.
Губы Себастьяна расплылись в ехидной усмешке:
— Я же сказал, что без своей магии ты скорее сдохнешь, чем навредишь мне.
Половинка деревянной пики, зажатой в его руке, полоснула по шее Двейна, и хотя это была по сути всего лишь ветка какого-то дерева, однако под влиянием Доу Ци всадника девятого уровня, она сделалась тверже металлической дубины. Если бы она прошла поперек шеи мага, то его голова мигом отлетела бы далеко от тела.
На таком близком расстоянии Двейн вдруг почувствовал, как в лицо ему ударила струя леденящего воздуха. Несмотря на то, что он был полностью погружен в битву с Себастьяном, он все же услышал, как из пещеры донесся невозмутимый голос Байхэчоу:
— Повернись в шестую позицию!
Голос оборвался также стремительно, как и возник. В голове Двейна царила пустота, а потому, услышав фразу шамана, он отреагировал не сразу. Под его длинной мантией скрывалась его третья рука, в которой была сосредоточена та самая священная сила Байхэчоу. Она, казалось, была все еще связана с ним какими-то неведомыми узами, поскольку вмиг по указанию голоса пришла в движение.
Раздался чей-то смешок, и перед Двейном возник блестящий меч. В тот же миг мантия мага была разорвана на две части, и меч, соприкоснувшись с пикой Себастьяна, вмиг разрубил ее.
Все произошло стремительно. Себастьян испуганно смотрел на Двейна, чья реакция была настолько странной, что потрясла его до глубины души. Меч скользнул вдоль пики, а затем искромсал ее в щепки. Если бы Себастьян вовремя не разжал руку, то она бы была вместе с палкой изрублена на кусочки.
Одернув руку, рыцарь остановился как вкопанный. Затем он стал поспешно пятиться назад. Отойдя на приличное расстояние и заняв прочную позицию неподалеку от пещеры, он снова посмотрел на Двейна и был немало поражен.
— Что… что это у тебя за чертова штука? — сказал он, уставившись на мага и открыв рот от удивления.
Из груди Двейна торчала третья рука, которая сжимала саблю… В эту минуту он был очень похож на Налакувару, о котором ходили легенды, как о трехголовом и шестируком существе. Разница была лишь в том, что у мага было три руки и одна голова.
Себастьян пристально смотрел на Двейна, принявшего столь странный вид, который привел его в некоторое замешательство. Его особенно беспокоил этот поблескивающий на солнце меч, который только что продемонстрировал приемы высших боевых искусств.
"Двейн всего лишь волшебник, откуда же он мог узнать об этих приемах?"
Однако, испуг испугом, а сражение продолжалось. Взор Себастьяна упал на лежащую на земле ветку; холодно усмехнувшись, он потянулся было за ней, но внезапно его ладонь сковал пронизывающий холод. Скопившиеся в окружающем воздухе капельки воды он превратил в Ледяную Доу Ци, которая тут же застыла в его руках в виде острой сосульки, направленной на Двейна:
— Давай! Посмотрим, на что способна эта твоя странная магия!
Себастьян взмахнул сосулькой. В тот же миг перед глазами Двейна возник сверкающий белый свет, в котором Себастьян казался похожим на некую иллюзию, наполненную энергией. Его сила была поистине необыкновенной! Себастьян сделал выпад вперед, и Двейну показалось, что он со всех сторон окружен сосульками, которые вот-вот вонзятся в его плоть. Как же ему защищаться от этих приемов высших боевых искусств?
Внезапно из пещеры до него донесся голос Байхэчоу:
— Прогнись назад!
Двейн не успел сообразить, но, как говорят, удачи оживляют ум, а потому он непроизвольно согнулся и сделал движение назад, как это делают бойцы с Большой Снежной горы.
Согнувшись, он все-таки сделал это не так сноровисто. Еле выстояв, он резко откинулся назад, точно его позвоночник сломался пополам. Еще чуть-чуть, и он коснулся бы лбом земли. Однако это движение, выходящее за рамки возможности его тела, спасло ему жизнь, и сосульки Себастьяна пролетели мимо него. Двейн почувствовал, как Ледяная Доу Ци, обратившись вихрем, вырвалась из тела воина наружу, являя собой сосредоточие огромной энергии. Если бы она попала точно в цель, то верхняя часть туловища мага рассыпалось бы в прах.
Вот только для Двейна этот прием оказался слишком сложным. Он только начал обучаться боевым искусствам Большой Снежной горы, и совершаемые им движения конечно едва ли можно было назвать "высшим мастерством". Он ощутил резкую боль в пояснице, как будто она действительно переломилась. У него потемнело в глазах. Он выгнулся назад, находясь в критической ситуации, однако теперь нужно было снова выпрямиться, но Двейн понял, что этого он сейчас сделать как раз не в состоянии.
Себастьян не давал магу возможности передохнуть; на этот раз он промахнулся, но в следующий раз он такой ошибки не допустит! В этот момент Двейн пронзительно закричал.
Себастьян тоже изучал боевые искусства Большой Снежной горы, как же он мог не узнать те движения, которые пытался исполнить Двейн? Поэтому когда маг выгнулся, он тут же пришел в волнение.
"Ага, должно быть, Байхэчоу научил его этому!"
Однако он не обратил на это внимание, так как с детства упорно тренировался, стремясь овладеть этими боевыми навыками. И, конечно, эти ничтожные попытки Двейна никак не могли сравниться с мастерством, которого достиг Себастьян.
