От испуганного вида Дин Яня, в голове всплывала картинка древних придворных министров, не смеющих смотреть на императора.
Он так боялся огорчить Бай Ханьмо, словно тот убьёт всю семью Дин.
Вот уж действительно, стоит только Бай Ханьмо топнуть ногой, как весьтри раза содрогнётся.
Нин Шу глянула на чарующую Дин Нинде и сказала Дин Яню:
— В сердце отца я не женщина, а враг.
Грудь Дин Яня вздымалась и опадала.
— Если бы ты была такой же послушной, как Нинде, то мне бы не пришлось так переживать.
Нин Шу усмехнулась.
— Отец, а кто стал причиной этого инцидента? У меня украли жениха, а потом ты же обвинил меня в непокорности и непослушании.
— Я же не специально это сделала. Меня подставили. Те люди меня опоили. Я случайно столкнулась с женихом сестры. Я тогда не знала, что он — жених сестры. Если бы я знала, что он — жених сестры, то я…
Выражение лица Дин Нинде было невинным. Её слёзы были готовы вот-вот упасть. Они прилипли к ресницам и были кристально чистыми.
Нин Шу дважды цокнула языком, отвела взгляд, взяла мать Дин за руку и пошла к лестнице наверх.
— Отец, самая большая ошибка матушки в том, что она считала тебя опорой и самым близким человеком. Она попросила тебя лишь справедливости к твоей дочери, — сказала Нин Шу Дин Яню.
Затем Нин Шу пошла вверх по ступенькам вместе с матерью Дин.
Дин Янь протяжно вздохнул и потёр свой лоб.
— Папа, давай я тебе помассирую.
Дин Нинде стала умело массировать плечи Дин Яня.
— Это всё моя вина. Если бы не я и жених сестры, то сестра и тётушка не возненавидели бы тебя, — с сожалением сказала Дин Нинде.
Когда Дин Янь услышал слова дочери, его тело напряглось, а потом он сказал:
— Это не твоя вина.
— Я тебе честно скажу, ты — самый лучший человек для свадьбы с семьёй Бай, потому что Бай Ханьмо заботится о тебе, — сказал Дин Янь.
С древних времён даже героям сложно преодолеть чары красавицы.
Красивое лицо Дин Нинде покраснело, она стала массировать плечи Дин Яня и сказала:
— Папа, мама ждёт тебя. Можешь навестить её? Я знаю, что это неправильно, но мама очень скучает по тебе.
Дин Нинде уставилась на Дин Яня парой увлажнённых глаз.
Дин Янь ненадолго замолчал. Теперь, когда Дин Нинде собирается выйти замуж в семью Бай, будет неплохо сходить и повидать мать Дин Нинде.
Дин Янь прищурился и вспомнил, что она актриса и очень привлекательная. Особенно в постели.
— Ладно, я схожу повидать её, когда буду свободен.
Дин Нинде тут же улыбнулась, словно распустившийся цветок, и радостно воскликнула:
— Спасибо, папа, спасибо.
Такое зрелище может растопить сердце любого мужчины.
Нин Шу увидела эту сцену с лестницы и пошла вниз, ступая тяжёлыми шагами.
Улыбка на лице Дин Нинде тут же исчезла. Дин Нинде опустила голову и стала выглядеть очень робкой, словно она боялась Нин Шу.
Нин Шу: Ха-ха-ха-ха…
Нин Шу пошла к холодильнику и взяла лёд.
Половина лица матери Дин уже опухла.
Нужно приложить немного льда.
Что касалось сцены любви между отцом и дочерью, которая состоялась между Дин Янем и Дин Нинде, то Нин Шу, естественно, всё видела.
Включая весь разговор между ними.
Нин Шу взяла лёд и пошла наверх.
Мать Дин села на постель. Нин Шу подошла к ней, сложила лёд в повязку и нежно прижала её к лицу матери Дин.
Мать Дин зашипела от боли.
Нин Шу подробно рассказала матери Дин о том, что услышала ранее с лестницы.
На протяжении всего рассказа мать Дин была спокойна. Даже когда она услышала, что Дин Янь собирается на встречу с актрисой, её брови лишь немного дрогнули.
Нин Шу взяла мать Дин за руку и ввела немного духовной энергии в неё.
— Что ты такого сказала отцу, чем заставила его ударить тебя, — спросила Нин Шу.
Мать Дин затихла на мгновение, а потом сказала:
— Чтобы ты вышла замуж в семью Бай.
— Да разве это возможно? — несколько растерянно спросила Нин Шу.
— Я знаю, что это невозможно. Я сказала это специально, чтобы заставить себя отказаться от него, — сказала мать Дин. — Я не ожидала, что он станет меня бить. Мы прожили вместе больше двадцати лет, и это впервые, когда я вижу, что он настолько трусливый.
Мать Дин усмехнулась.
Нин Шу поменяла лёд.
— Как говорится, только не имея страстей можно быть сильным. Отец боиться потерять то, что у него есть, и слишком хочет подружиться с Бай Ханьмо.
Мать Дин схватила Нин Шу за запястье.
— Что это за мужчина такой, который не может даже защитить свою жену и детей? Сюэцин, что же нам делать? Похоже, что Дин Янь собирается бросить меня, — сказала мать Дин.
— Мы не можем уйти из этого дома ни с чем, — сказала Нин Шу. — Я слышала, что отец собирается встретиться с этой актрисой.
Если честно, хоть это и был современный мир, у Нин Шу складывалось такое ощущение, что он ничем не отличается от древнего мира, где у мужчин по три жены и четыре наложницы.
Судя по Дин Яню, он считал эту актрису своей наложницей.
Дин Нинде была словно сутенёрша.
А далее следует воссоединение истинной любви актрисы и Дин Яня, и прочее бла-бла-бла.
Мать Дин была из богатой семьи, она не умела использовать нечестные методы. Когда она услышала слова Нин Шу, она задумалась.
Из-за этого происшествия мать Дин и Дин Янь спали в отдельных комнатах.
Отношения между мужем и женой практически исчерпали себя.
На самом деле, более двадцати лет назад в сердце матери Дин уже был воткнут шип, когда посторонняя женщина пришла к ним в дом с ребёнком на руках.
Мать Дин задержала дыхание и воспитывала этого ребёнка, хоть этот ребёнок и был для неё ежедневным шипом в глазу.
А теперь, когда девочка выросла, она не только украла будущего мужа у её дочери, но ещё и помогает собственной матери украсть мужа у неё самой.
Мать Дин действительно недооценила нежную и хрупкую женщину, которая всегда в слезах.
У матери Дин была некоторая часть акций компании и деньги на карте.
Нин Шу использовала свои карманные деньги, чтобы купить акции компании семьи Дин.
Всё это было сделано в тайне.
Дин Нинде пыталась при каждой возможности поговорить с Нин Шу, но Нин Шу просто не обращала на неё внимания.
Потому что каждое извинение сквозило показушничеством.
“Я была неправа, но мы с Бай Ханьмо по-настоящему любим друг друга, прошу, благослови меня”.
Или “Сестра, просто забудь об этом, ты непременно встретишь кого-нибудь получше”.
А потом ещё “Сестра, я выросла ни с чем, я знаю, что ты меня не любишь, но я всегда считала тебя своей сестрой”.
А потом снова и снова, что-то вроде “Сестра, прошу, прости меня. Если ты меня не простишь, тогда я не выйду замуж за Бай Ханьмо”.
Нин Шу: …
Как же страшно.
Это же типичное олицетворение поговорки: “получая что-то задёшево, ещё и хвастаться этим”.
Она украла чужого мужчину, но всё равно смеет морщить носик и скалить зубы, умоляя стерпеть и благословить её.
Такой вот маленький белый цветочек, качающийся на ветру.
Она управляет настроением людей, но при этом выглядит такой невинной, жалкой и со слезами на ресницах, словно это остальные её обижают.
“Как ты можешь поступать так со мной, когда всё, что я делаю, это по доброте душевной”.
“Я такая скромная, а ты такая величественная и такая сияющая, но всё равно придираешься ко мне”.
“Я просто хочу истинной любви в своей жизни, а ты ко мне так жестока”.
“Ты бессердечная, несправедливая и неразумная”.
Если честно, то при встрече с такой женщиной, вы всегда будете очернены, даже если вы тоже женщина.
Но мужчинам нравится, когда на них смотрят парой увлажнённых глаз, в которых он словно весь её мир. Тщеславие мужчины просто беспрецедентно раздувается.
