Нин Шу не могла понять Чэн Фэя. Чэн Фэй тоже не мог понять крайне мелочного поведения Нин Шу.
Но разве Чэн Фэй сам не любил жизнь? Зная, что ему заменят сердце, он без колебаний убил всю свою приёмную семью.
На самом деле, достаточно было разобраться лишь с пятилетней сестрой, но Чэн Фэй убил всю семью.
Разом решив все вопросы, он больше не был под чьим-то контролем.
Чэн Фэй сидел в инвалидном кресле и неспешно разминал свои ноги, периодически растирая их. Он сказал Нин Шу:
— Береги себя, уходи скорее, тут опасно.
Нин Шу фыркнула.
— Лучше себя береги.
Он всё ещё вёл себя подобным образом, как всегда. Неизвестно даже, любил ли он на самом деле Ай Юнь.
Разве можно ситуацию с Чэн Фэйем называть любовью? Нин Шу была в замешательстве.
Чэн Фэй поступил плохо по отношению к Ай Юнь. Ну, то есть, он всегда поступал хорошо, делал всё ради Ай Юнь, но потом убил её и превратил в янтарь.
И красиво назвал это вечной жизнью.
Что касалось его нынешней ситуации, то это, по сути, результат работы Нин Шу, но Чэн Фэй по-прежнему спокойно общался с ней и выражал свою заботу.
Нин Шу могла лишь сказать, что этот сахар ядовитый.
А если точнее, то это яд, смешанный с сахаром.
Нин Шу решила, что ей тоже нужно выразить свою заботу о Чэн Фэйе.
— Ты уж постарайся, чтобы с тобой ничего не случилось. Я не хочу, чтобы в следующий раз, когда я приду, ты меня не узнал.
Чэн Фэй улыбнулся.
— Не волнуйся, по крайней мере, когда ты придёшь проведать меня в следующий раз, я всё равно узнаю тебя.
Нин Шу улыбнулась, положила фрукт и пошла к выходу.
Чэн Фэй окликнул Нин Шу.
— Ай Юнь.
Нин Шу оглянулась посмотреть на него.
Взгляд Чэн Фэя лучился, когда он смотрел на Нин Шу.
— Ты прекраснее всего, когда вот так оборачиваешься и улыбаешься.
Нин Шу: …
У него внезапно хватило смелости проигнорировать сложившуюся ситуацию и сделать ей комплимент о том, какая она красивая?
Но у Нин Шу сложилось впечатление, что эстетические вкусы Чэн Фэя отличаются от нормальных.
Ай Юнь не выглядела словно бессмертная красавица, поэтому Чэн Фэй спешил превратить её в янтарь.
Все хотят встретить человека, который оценит их красоту, но если вы встретите такого человека, как Чэн Фэй, то лучше забыть об этом.
Чэн Фэй с трудом подкатил инвалидное кресло к Нин Шу и посмотрел на неё.
— Твои губы прекрасны. Они подходят для того, чтобы целовать и говорить “люби меня”. Можно я тебя поцелую?
Чэн Фэй вытянул свои длинные руки, желая обнять Нин Шу за талию. Нин Шу сделала шаг назад, уворачиваясь от рук Чэн Фэя.
— Нет.
Уголки рта Чэн Фэя слегка изогнулись, а его взгляд лучился светом.
— Так ты ещё прекраснее.
Нин Шу равнодушно наклонила голову. Твою мать, Чэн Фэй заигрывал с ней.
— Спасибо, ты тоже очень красивый.
— Я разрешаю тебе поцеловать меня.
Нин Шу: …
Нин Шу развернулась и пошла прочь. Не оглядываясь, она махнула рукой.
— Я не целую людей с ограниченными возможностями.
Чэн Фэй скрестил пальцы и положил их на колени. Он спокойно наблюдал за удаляющейся спиной Нин Шу.
Только когда спина Нин Шу исчезла из вида, Чэн Фэй слегка опустил голову и потёр брови. С его лба скатились капли холодного пота.
У него болела голова.
Чэн Фэй попросил перевестись в больницу на лечение. Он считал, что ему необходимо полное обследование тела.
Нехорошо, когда голова вот так постоянно болит.
В психиатрической лечебнице у пациентов нет человеческих прав. Когда Чэн Фэй сказал, что у него головные боли и проблемы с мобильностью, доктор сказал, что у Чэн Фэя просто галлюцинации.
Представьте себе, что у вас непрекращающаяся головная боль, которую невозможно терпеть.
Чэн Фэю отказали и никуда не повезли.
Но следующей же ночью лечащий доктор Чэн Фэя был убит пацинтом-психом. Тот вонзил ему заострённую палку прямо в глаз. Доктора не смогли спасти.
Чэн Фэй снова попросил об обследовании.
В психиатрической лечебнице теперь была атмосфера паники, поэтому он попросил у вышестоящего начальства и ему дали добро на перевод.
Нин Шу не знала, что Чэн Фэя перевели в больницу. Когда она снова пришла повидать Чэн Фэя, ей сказали, что его перевели в больницу.
Нин Шу разузнала, в какую больницу его перевели, а потом помчалась туда.
Мысленно, Нин Шу выла по-собачьи. Чэн Фэй действительно выбрался из психиатрической лечебницы.
Как описать это чувство? Представьте, что гигантский Тираннозавр Рекс был воскрешён и начал буйствовать в мире.
Нин Шу прибыла в больницу и спросила в какой палате находится Чэн Фэй.
Примчавшись в палату, Нин Шу открыла дверь и увидела, что Чэн Фэй читает книгу.
Какой любознательный человек. Он просто не расстаётся с книгой.
— Почему тебя внезапно перевели в больницу? — спросила Нин Шу.
Чэн Фэй поднял голову и указал на свою голову.
— Я болен.
Чэн Фэй закрыл книгу.
— У меня в голове тонкая игла, уничтожающая ткани моего мозга.
Нин Шу подняла брови и спросила:
— И что можно сделать? Операцию?
Чэн Фэй покачал головой.
— Риск слишком высок. Ни один доктор не станет меня оперировать. И эта крошечная игла может плавать, поэтому её никак не поймать в одном месте. Операция будет очень трудной, — равнодушно сказал Чэн Фэй, словно это не он был пациентом.
Нин Шу вздохнула с облегчением.
— Это означает, что ты не вернёшься в психиатрическую лечебницу?
Чэн Фэй задумался и сказал:
— Может и не вернусь. Я могу подать на апелляцию из гуманистических соображений. Возможно, я не вернусь.
Нин Шу: …
Другими словами, Чэн Фэй будет освобождён по оправдательному вердикту.
Нин Шу взяла яблоко и, пока очищала его, сказала:
— Хочешь покинуть психиатрическую лечебницу? Чэн Фэй, тебя же диагностировали как психически больного. Как тебе могут позволить покинуть психиатрическую лечебницу?
Чэн Фэй безразлично сказал:
— Если моё психическое состояние позволяет мне жить одному, то я, естественно, могу покинуть психиатрическую лечебницу.
— У психического заболевания может случиться рецидив, так что правительство тебя не отпустит.
Нин Шу откусила яблоко.
Твою мать, судя по тому, в каком Чэн Фэй сейчас ясном сознании, он совсем не был похож на психически больного человека или человека с деменцией.
Это просто…
Нин Шу очень хотелось задушить его.
Нин Шу выбросила огрызок яблока и посмотрела на Чэн Фэя.
— Поверь мне, ты непременно вернёшься в психиатрическую лечебницу и останешься там, пока не уйдёшь на покой.
Чэн Фэй улыбнулся.
— Ай Юнь, ты просто не хочешь меня видеть, но я — кошмар твоей жизни, тебе не избавиться от меня.
Нин Шу закатила глаза.
— Говори нормально, не будь таким начитанным. Нет ничего такого, от чего нельзя избавиться.
Чэн Фэй спокойно посмотрел на Нин Шу.
— Я надеюсь, что ты всегда будешь такая красивая.
— Буду, я буду очень красивая.
Нин Шу уже не хотела больше слышать слово “красивая”.
Нин Шу поправила одеяло для Чэн Фэя. Чэн Фэй посмотрел на неё.
— Ты же явно меня ненавидишь и боишься, так почему ты всё ещё делаешь такие вещи.
Нин Шу махнула рукой.
— А разве ты не хотел меня убить, но всё равно смотрел на меня с такой любовью? Почему мне нельзя так себя вести?
Ей ни в коем случае нельзя выходить из себя.
Страх и ужас только подпитывают извращённое наслаждение других людей.
Такие люди стремятся к тому, чтобы наблюдать за неудачами других людей.
Но похоже, что Чэн Фэй стремится к красоте. Вечной красоте.
Всё та же метафора.
Нин Шу пошла к доктору, чтобы разузнать о состоянии Чэн айfree_dom Фэя. Доктор сказал, что состояние здоровья Чэн Фэя не очень хорошее. В основном из-за того, что у него в голове плавает тонкая игла.
Нин Шу не хотела, чтобы Чэн Фэй покинул психиатрическую лечебницу.
И не стоит обращать внимание на то, что Чэн Фэй говорил про гуманистические побуждения. Вероятность того, что он покинет психиатрическую лечебницу очень мала.
