Нин Шу подтянула одеяло на Чэн Фэйе и воспользовалась психокинезом, чтобы просканировать всё вокруг на наличие камеры.
В палате была камера и это было нормально.
— Давай скорее.
Полицейский вошёл и вывел Нин Шу, после чего закрыл за собой дверь.
— Чэн Фэй теперь подозреваемый, так что вам нельзя так просто навещать его. Не говоря уже о том, что психическое состояние Чэн Фэя нестабильно.
Кто знает, когда он сойдёт с ума?
Прежде, чем Нин Шу успела что-либо сделать, её уже вывели.
— Так вы собираетесь перевести его в отделение психиатрии? — спросила Нин Шу.
— Мы уже запросили инструкции. В ситуации вроде той, что была с Чэн Фэйем, его непременно нужно перевести в отделение психиатрии, чтобы его проверил специалист.
Чэн Фэй знал, как всё разыграть.
Конечно же, чтобы избежать наказания, он решил прикинуться психом.
Несмотря на все приятные слова Чэн Фэя, превращать людей в янтарь — это ненормально.
Нин Шу мысленно вздохнула. Это лишь поможет выявить психопатию.
Нин Шу развернулась, вышла из больницы и отправилась домой.
Профессор Ай и мать Ай ждали Нин Шу. Профессор Ай спросил у Нин Шу:
— Как там Чэн Фэй?
— У него случилась передозировка антидепрессантами, и он отравился.
Нин Шу села на диван и потёрла свои брови.
Даже мать Ай почувствовала что-то неладное.
— Разве он не доктор? Как он может принимать лекарство, не зная дозировку?
Нин Шу развела руками.
— Есть новости и похуже. Похоже, что у Чэн Фэя не всё в порядке с головой. Теперь его переведут в отделение психиатрии. Как только ему диагностируют психическое расстройство, Чэн Фэя отправят в психиатрическую лечебницу. А что касается обвинения в попытке убийства и всего прочего, это станет просто шуткой.
Профессор Ай нахмурил брови.
— Даже если это и психическое расстройство, Чэн Фэй тогда мог себя контролировать и был в ясном сознании, так что он должен понести уголовную ответственность.
— Всё зависит от того, как решит судебный орган.
На самом деле, даже если Чэн Фэю не диагностирую психоз, то ситуация не будет оптимистичной для их семьи.
Если ему ничего не диагностируют, что Чэн Фэй проведёт лишь пять лет в тюрьме. Если диагностируют, то Чэн Фэй сможет выйти, даже при насильном лечении в качестве психически больного.
И вообще никакой уголовной ответственности.
Нин Шу глубоко задумалась. Она была в такой растерянности, что ей даже стало плохо.
Нин Шу сказала матери Ай:
— Мам, я проголодалась, давайте сперва поедим.
Она весь день бегала туда-сюда и очень устала. Не физически, но умственно.
Её сердце было наполнено чувством бессилия.
Мать Ай была совсем не в настроении готовить, поэтому она заказала три тарелки безвкусной лапши.
Когда они ели лапшу, мать Ай внезапно сказала:
— Если у Чэн Фэя действительно диагностируют психическое заболевание, это означает, что Чэн Фэй всегда был психически больной и он просто притворялся перед нами?
Нин Шу: …
Профессор Ай: …
Даже если Чэн Фэй и не больной на голову, он всё равно извращенец. Какой мужчина станет думать о том, чтобы превратить свою жену в янтарь?
Профессор Ай сказал:
— Чэн Фэй с самого начала имел дурные намерения. Ай Юнь смогла прожить до сегодняшнего дня только потому, что он тренировался в создании янтаря. Теперь его навыки стали более умелыми, да ещё и Ай Юнь решилась на развод, поэтому он пошёл на такое. Полагаю, он почувствовал, что мы его подозреваем.
Лицо матери Ай переменилось, и она крепко сжала свои палочки.
— Что же нам делать? Разве мы не можем сказать об этом полиции?
— Всё дело в доказательствах. Без доказательств — это лишь наши предположения и догадки, — Нин Шу развела руками. — Чэн Фэй очень бдительный человек, поэтому он не оставил никаких крепких доказательств.
Что касается дела с приёмными родителями Чэн Фэя, то этому преступлению уже больше десяти лет и очень трудно будет потребовать пересмотра дела.
В тот раз ничего не было найдено, а семья из трёх человек уже стала белыми костями.
На подобные международные дела никто не захочет тратить свою энергию.
К тому же, Нин Шу не думала, что Чэн Фэй оставил какие-либо пригодные доказательства.
Совпадение двух сердец?
Но может ли это доказать, что Чэн Фэй — убийца своих приёмных родителей?
Не может. Хоть это и выгодно для него, и он, вероятно, всё и сделал, но никаких доказательств этого нет.
А чтобы Чэн Фэй сам признался в этом — так это ещё более невозможная вещь.
То, что он смог убить своих приёмных родителей, получить наследство и избежать замены сердца, показывает, что Чэн Фэй — человек с очень сильным чувством самосохранения.
У Нин Шу было такое ощущение, что её мозги вот-вот взорвутся от напряжения.
У тех людей, которые ей встречались раньше, от любви интеллект практически равнялся нулю.
С ними было проще разобраться.
Но, когда встречаешься с кем-то, кто такой спокойный и собранный, словно охотник, то с ним гораздо труднее справиться.
Можно лишь использовать особые методы.
Пока Чэн Фэй лежал в больнице, Нин Шу, по сути, каждый день ходила туда, чтобы сидеть в засаде. Чэн Фэя перевели в отделение психиатрии, и пришли люди из суда, чтобы проверить Чэн Фэя на психическое заболевание.
Нин Шу охраняла больницу. Конечно же, у неё не было способов повидать Чэн Фэя.
Она могла лишь стоять у палаты и использовать психокинез, чтобы следить за ситуацией внутри.
Однако, после проникновения через стену, психокинез становился очень слабым.
Нин Шу видела группу людей, окруживших больничную койку. Чэн Фэй был привязан к койке так, чтобы он не мог пошевелиться.
Его взгляд был отсутствующим, а сам он пытался вырваться. Он игнорировал вопросы доктора и что-то бормотал себе под нос.
Его реакция на внешние раздражители была замедленной и вялой.
Люди записывали состояние Чэн Фэя в свои блокноты.
Однажды лицо Чэн Фэя исказило страхом, его взгляд уставился в пустоту. Сперва он что-то бормотал, а потом взвыл.
Он словно галлюцинировал.
Спустя некоторое время он снова стал нормальным. Он посмотрел на окруживших его людей и спросил:
— Зачем вы меня связали? Вы хотите меня убить?
Затем он начал неистово вырываться, словно хотел перевернуть койку.
Окружающие его доктора тут же поспешили удержать койку и Чэн Фэя.
Какое-то время в палате был хаос.
Нин Шу использовала психокинез, чтобы разглядеть лицо Чэн Фэя, когда он опустил голову. Его волосы закрывали глаза, а уголки рта были изогнуты вверх.
Чэн Фэй улыбался. Он улыбался…
Нин Шу убрала психокинез. Она так устала, что у неё перед глазами всё крутилось.
Нин Шу села. Её голове было так плохо, что её чуть не стошнило.
Мало того, что она и без того потратила много энергии на то, чтобы проникнуть через толстую стену, так она ещё и наблюдала долго.
Она перерасходовала свой психокинез.
И эту усталость не снять простым сном.
Она чувствовала, как сама её душа пульсирует.
Чэн Фэй действительно притворялся психопатом. Но он притворялся совсем как настоящий психопат.
Судя по лицу Чэн Фэя, ему очень нравилось играть с людьми.
Нин Шу опасалась, что Чэн Фэй притворялся таким, чтобы отправиться в психиатрическую лечебницу.
Сами по себе извращенцы не страшные. Страшными они становятся, когда становятся образованным. Но просто образованные — не страшные. Страшные они тогда, когда у них высокий интеллект.
Люди вроде Чэн Фэя обладают самой разрушительной силой.
Нин Шу потёрла свой лоб и фыркнула. Быть ненормальным, это так весело?
Чэн Фэю вкололи успокоительное, и доктор ослабил ремни, удерживающие Чэн Фэя.
Они планировали запереть Чэн Фэя в палате и наблюдать за его поведением через камеру.
У Нин Шу не было надежды на этих экспертов. Она опасалась, что в следующий раз сможет встретиться с Чэн Фэйем только в психиатрической лечебнице.
