Никто не знал, что произошло, значит, кто-то очень постарался всё скрыть.
Если ничего не прояснится, Нин Шу собиралась ночью перебраться через стену и разузнать, что произошло.
Юань Сюан огляделась по сторонам и прошептала Нин Шу:
— Я слышала, что вчера у старшей мисс было сильное кровотечение.
— Сильное кровотечение? Она была ранена?
Если было сильное кровотечение, то это похоже на выкидыш. Нин Шу постаралась не думать о том, как она забеременела.
Когда она услышала, что было сильное кровотечение, у неё в голове появилась мысль о том, что кто-то откинул копыта.
— Прошлой ночью из комнаты вынесли целый таз крови, — сказала Юань Сюан. — Эта служанка слышала, как об этом говорила Сяо Цуй.
Что же там произошло?
Юань Сюан стала шептать ещё тише:
— Говорят, что с менструацией первой мисс случилась проблема. Доктора вызвали прямо посреди ночи и первая мисс каталась по постели от боли.
Дисменорея?!
Неужели боли при менструации могут быть настолько сильными?
Было сильное кровотечение и сильные боли?
В чём может быть проблема?
— Ты знаешь, что сказал доктор?
Юань Сюан покачала головой.
— Эта служанка не знает.
Менструация — это важный момент для женщины. Плюс ко всему — женщина в этот момент слабее всего. Достаточно лишь немного беззаботности и легко могут возникнуть проблемы.
— Иди и ещё поспрашивай, но следи за собственной безопасностью, — сказала Нин Шу и дала Юань Сюан немного серебра.
Юань Сюан кивнула.
Нин Шу решила сходить ночью и разузнать, что происходит.
Юань Сюан вернулась через некоторое время. Она сделала реверанс перед Нин Шу, после чего сказала:
— Мисс, эта служанка разузнала.
— Что случилось? — спросила Нин Шу, откладывая свою вышивку.
Юань Сюан сделала вдох и сказала:
— Я слышала, что старшая мисс съела что-то холодное во время менструации, отчего у неё заболел живот.
Менструация — это период, когда тело женщины слабее всего. И в этот период женщине не стоит есть ничего холодного, приправленного и тяжёлого.
Такой нежный цветок, как Лу Минсюань, непременно тщательно выращивался разными нянечками. Как она могла не знать о таком?
— А ещё доктор сказал, что она приняла какое-то холодное лекарство, отчего простудила свой нефритовый дворец и теперь её месячные будут более болезненными. Если об этом не позаботиться, то в будущем ей будет нелегко забеременеть, — сообщила Юань Сюан и спросила у Нин Шу: — Мисс, как думаете, это правда?
Нин Шу прищурилась и вспомнила о том, как Лу Цзюньнин недавно спрашивала её о том, какое лекарство она купила.
Должно быть, Лу Цзюньнин специально подстроила это для Лу Минсюань.
— Это наверняка неправда. Не слушай всякие слухи, — беспечно сказала Нин Шу. — И не болтай об этом.
— Хорошо.
Нин Шу взяла свою вышивку и продолжила вышивать.
Величайшая ценность женщины в зачатии детей. Если она не может даже иметь детей, то у такой женщины мало ценности.
Простуда нефритового дворца — это всё равно, что бесплодие. Ей будет тяжело зачать ребёнка. И, даже если она забеременеет, легко может случиться выкидыш. Настолько слабое тело женщины.
По сути, Лу Цзюньнин выстрелила прямо в живот Лу Минсюань.
Словно государственный орган по контролю за рождаемостью.
Она словно говорила: “Не стоит тебе лезть наверх, ты даже детей рожать не сможешь. Посмотрим, как ты теперь полезешь наверх”.
Женщина должна почитать отца дома, мужа в браке и сына после смерти мужа. Дети всегда были поддержкой женщины.
А теперь Лу Минсюань пострадала от руки Лу Цзюньнин.
Подобная борьба даже немного пугала.
Нин Шу вышивала цветы, когда пришла главная служанка тётушки Юнь, Люй Чжэнь.
Люй Чжэнь сперва поклонилась Нин Шу, а потом высокомерно сказала:
— Третья мисс, мадам просит вас подойти.
— Что-то случилось?
— Третья мисс узнает, когда придёт.
Нин Шу отложила вышивку и последовала за Люй Чжэнь в главный двор.
Почему её вызвали и что у неё будут спрашивать?
Неужели её уже втягивают в это дело?
Когда Нин Шу вошла в главный двор, она увидела, что тётушка Юнь сидит на мягком кресле с мрачным видом. Её выражение лица было очень недовольным.
Она была словно ёж, ощетинившийся колючками и ждущий момента, чтобы уколоть всех, кто попадётся на глаза.
В этот момент она яростно посмотрела на Нин Шу.
Нин Шу опустила голову и сделала реверанс.
— Что за лекарство ты покупала в прошлый раз, когда ходила в аптечный зал? — строго спросила тётушка Юнь у Нин Шу.
Выражение лица тётушки Юнь было взволнованным.
Нин Шу мысленно пришла к выводу, что с Лу Минсюань действительно что-то случилось, и это было серьёзно.
Нин Шу тут же сказала:
— Я просто купила лекарство для облегчения боли в животе. Я купила его в “Зале Помощи Людям”.
— Ты правда купила только это лекарство?
Тётушка Юнь пристально посмотрела на Нин Шу и сказала мальчишке-слуге пойти и привести кого-нибудь из “Зала Помощи Людям”.
Нин Шу почувствовала облегчение от того, что она специально ходила покупать лекарства в другом аптечном зале, а иначе сейчас она не смогла бы оправдаться.
Её действительно втянули в это дело.
Вскоре, мальчик-слуга привёл доктора из “Зала Помощи Людям”. Тётушка Юнь задала доктору несколько вопросов, а также попросила доктора понюхать остатки лекарства, чтобы убедиться в том, что с этим лекарством не было никаких проблем.
Хоть Нин Шу и избавилась от подозрений, но тётушка Юнь всё равно выглядела очень яростной и недовольной.
Она резала Нин Шу взглядом, словно ножом.
Нин Шу: …
Она же явно просто срывает на ней свою злость.
Тётушка Юнь взмахнула рукой и отпустила Нин Шу. Нин Шу вышла со двора и столкнулась с Лу Цзюньнин.
Нин Шу остановилась и спросила:
— Сестра тоже идёт к мадам?
Лу Цзюньнин кивнула.
— Я слышала, что-то случилось со старшей сестрой, вот и пришла проведать её.
Уголки рта Нин Шу дёрнулись. Она пришла специально позлить их, верно?
— Чего от тебя хотела тётушка Юнь? Она тебя за что-то наказала? — спросила Лу Цзюньнин.
Все обитатели резиденции Лу называли тётушку Юнь «мадам». И только Лу Цзюньнин каждый раз называла её тётушкой Юнь.
Это очень злило тётушку Юнь, но она не поправляла Лу Цзюньнин. Лу Цзюньнин имела право так её называть. Всё же, Лу Цзюньнин была старшей дочерью первой жены и была настоящей госпожой.
Все остальные наложницы могли лишь частично считаться госпожами.
Нин Шу почувствовала, что Лу Цзюньнин неспокойна, и равнодушно сказала:
— Ничего такого, мадам просто хотела со мной поговорить.
Лу Цзюньнин нахмурилась, посмотрела на Нин Шу и сказала:
— В этом доме только мою мать можно называть мадам. Тётушка Юнь просто наложница, которую не сделали полноправной женой. Поэтому ты ведёшь себя неподобающе, называя её так.
Нин Шу: →_→
Это же просто слово. Она не настолько глупая, чтобы идти против тётушки Юнь.
То, что тётушку Юнь называли мадам, не означало, что она была законной главной женой.
Если Лу Цзюньнин хотела защитить положение своей матери, то Нин Шу это никак не касалось.
Нин Шу спокойно сказала:
— Её все так зовут, только поэтому эта сестра тоже так говорит.
Не было смысла идти против тётушки Юнь, которая управляла всем внутренним двором.
Лу Цзюньнин посмотрела на Нин Шу с холодным выражением на лице и с презрением во взгляде.
Такие люди словно трава на гребне стены, не имеющие своей позиции, больше всего раздражали её.
Нин Шу: …
Опять этот взгляд.
Он словно говорил: “Я всё ещё ненавижу тебя, весьдолжен чувствовать себя виноватым передо мной, ведь со мной обошлись так несправедливо”.
Вот только каждый думает сам за себя.
Словно только Лу Цзюньнин можно было строить козни против других, а вот другим людям нельзя было строить козни против неё.
В прошлой жизни, ради мужчины и в борьбе за власть и богатство, неизвестно против скольки человек она устроила козни, почему она этого не помнит?
Нин Шу поклонилась и сказала:
— Эта сестра уходит.
Нин Шу и Лу Цзюньнин прошли мимо друг друга.
— Мисс, третья мисс всего лишь дочь наложницы, как вы можете позволять ей разговаривать с вами таким тоном? — недовольно сказала служанка, которая была рядом с Лу Цзюньнин.
Лу Цзюньнин равнодушно ответила:
— Не обращай на неё внимания.
