Наконец минула неделя с объявления экзамена. Наступил четверг, день объявления результатов.
Серьезных поводов для беспокойства было немного, это неприятная встреча с Ике и Хондо в кафе, а также разговор с Хошиномией-сенсей. Однако я не получал сообщений, что с одноклассниками произошли какие-нибудь неприятности.
Случай с Хошиномией-сенсей, к сожалению, не пойдет на пользу нашему союзу, но это лишь показывает, как сильно она жаждет победы.
Этот экзамен действительно поставил нас в равные условия. Откровенно говоря, трудно сказать, была ли между нами разница. Даже ученики класса Рьюена всю неделю вели себя образцово — оставались спокойными и не пытались подставить учеников других классов. Казалось вполне возможным, что победу определит незначительная мелочь.
Пока утром я ждал прихода одноклассников, Хашимото с растерянным видом ворвался в класс и быстрым шагом подошел ко мне.
— Все в порядке. Я как раз собирался возвращаться к себе. Кроме того, мы еще не обсудили экзамен.
— Так ты согласен? Я рада, правда.
Ичиносе посмотрела на меня с улыбкой и легким прищуром, и мы вместе вышли из торгового центра Кёяки.
Время было полседьмого, но снаружи еще не стемнело. Тень зимы наконец-то отступила, и подтверждение тому — свет, остававшийся с каждым днем все дольше и дольше.
— Результаты в этот раз разочаровали, да? — спросила Ичиносе.
— Как не следи за здоровьем, за всем не уследишь. Тут уже ничего не поделать.
Как и предполагали все классы, экзамен шел всю неделю. Смотрели на то, как мы соблюдаем нормы поведения и школьные правила. Нам не сообщили в подробностях, кто и как был оценен, но сказали, что четыре класса шли бок о бок.
Результаты следующие: класс Ичиносе на первом месте, получил пятьдесят очков; класс Хорикиты и Рьюена разделили второе место, каждый получил по десять очков; мой класс занял последнее место из-за двух отсутствующих учеников, лишился двадцати пяти очков. С одним повезло, безрассудные действия Хошиномии-сенсей оценку не опустили.
***
Класс Хорикиты — 1240 очков.
Класс Рьюена — 1081 очко.
Класс Аянокоджи — 867 очков.
Класс Ичиносе — 864 очка.
***
Положение классов в рейтинге осталось без изменений, разница между всеми классами изменилась совсем чуть-чуть.
— На общую картину это не повлияет. Победы на следующем специальном экзамене будет достаточно, — сказал я.
— Да, звучит обнадеживающе. Я тоже постараюсь помочь, чем смогу.
— Конечно, рассчитываю на тебя. Кстати, это с экзаменами не связано, но мне бы узнать, как ты на это смотришь. Я хочу увеличить наш круг тех, кто ходит в зал. Можно позвать еще людей?
— Думаю, это отличная идея! В зал ходят очень мало людей, и меня даже временами беспокоит, все ли нормально у них с выручкой, хотя казалось бы, какое мне дело, — охотно согласилась Ичиносе с моим предложением. — Но, если честно, тебе не нужно спрашивать моего разрешения для чего-то подобного.
— Не совсем так. Я хочу позвать учеников твоего класса.
— Да? А кого?
— Я думал позвать троих, Ватанабе и Канзаки, а еще Химено.
Я произнес имена таким образом, чтобы их порядок не намекнул на скрытые мотивы. И намеренно не упомянул Хамагучи.
Но это была несерьезная уловка. Услышав про эту троицу, Ичиносе улыбнулась.
— Интересный выбор. С недавних пор Канзаки-кун, кажется, держится от меня на небольшом расстоянии, а с Химено-сан он, наоборот, сблизился, причем настолько, что иногда они даже переговариваются. Я видела их усилия, они хотели хоть что-нибудь сделать в момент, когда я была совсем беспомощна. Если мы будем вместе заниматься в зале, это поможет убрать мешающую дистанцию между нами. Но тогда не стоит ли позвать и Хамагучи-куна?
Похоже, она видела меня насквозь. И прекрасно улавливала обстановку своего класса.
— А что касается Ватанабе-куна, он просто хочет сблизиться с Мако-чан… Как-то так.
— Впечатляет. Все-таки ты меня раскрыла.
Мое желание оживить зал было искренним, но она слишком быстро увидела смысл за моим выбором людей.
— Уж это было несложно понять. Но да, я буду рада! С Ватанабе-куном обойдется, надо лишь не замечать его истинные намерения, но запишутся ли в зал Канзаки-кун и остальные?
— Запишутся. Вернее, им нужно записаться.
— Точно. В будущем это уже может быть не зал, но сейчас нам надо как можно скорее по-настоящему объединить класс.
— Тогда я пойду прямо к ним и позову.
— Хорошо, спасибо. Аянокоджи-кун, твоя поддержка мне очень приятна!
Ичиносе шла справа от меня, она беззаботно улыбалась, и на мгновение ее тыльная сторона левой руки коснулась моей правой. Затем еще раз, только в этот раз прикосновение длилось дольше, и наши пальцы переплелись.
Однако Ичиносе, видимо, осознала, что поступает неправильно, поэтому одернула руку. Она покраснела, отвернулась. Но потом медленно снова посмотрела на меня.
— И-извини. Извини… Я просто… не могла удержаться… а мы ведь просто друзья…
Мы знали друг о друге все, но оставались друзьями.
Я понимал, что разница лишь в названии, тем не менее между нами существовала неустранимая стена.
Дотянуться до ее колеблющейся руки проще простого. И я уверен, сам по себе этот жест не оттолкнет Ичиносе.
Ничто в ней не вызывало у меня отторжения, ни ее образ мышления, ни ее характер, ни ее облик. Более того, я нахожу ее намного привлекательней людей с недостатками.
Я продолжал всматриваться в нее, и она смущенно посмотрела мне в глаза.
В ней даже есть огромное вместилище, способное принять хотя бы часть моей тьмы, о которой ей известно.
И все же… На вопрос о том, тронуто ли мое сердце чувством любви сейчас, в этот момент, я бы ответил «нет».
Вспомнилось, как недавно мы с Хиёри провели время вместе в библиотеке, ее образ с цветком мака в руках. Атмосфера, наполненная ощущением счастья, какого раньше я ни разу не испытывал. Я точно для себя решил, что хочу испытать то, что почувствовал в тот день, в тот миг — незнакомые эмоции.
— О ком ты думаешь? — произнесла она, как будто ее глаза проникли глубоко мне в мысли.
— С чего ты взяла, что я о ком-то думаю?
— Не уверена, просто ты выглядел счастливым.
Ичиносе изначально умела чувствовать атмосферу и понимать людей, но после той ночи ее проницательность стала намного острее.
— Извини, не отвечай, если не хочешь. Видимо, это не то, что можно обсудить с другом…
На одно мгновение на ее лице было грустное выражение, но затем она снова сделалась собой.
Вскоре мы, держась друг от друга на небольшом расстоянии, добрались до общежития.
— Тогда буду ждать от тебя новостей по поводу Канзаки-куна и остальных.
— Конечно.
Я провожал взглядом ее спину, которая удалялась в общежитие, после чего посмотрел немного вверх на окрашенное в цвета заката небо.
Ощущать радость от открытия новых эмоций. Гадать, как эти эмоции повлияют на меня, на остальных. К чему они приведут, к процветанию или гибели? Или к чему-то совсем другому?
Прямо сейчас, в это самое мгновение, меня наполняет… чувство удовлетворения. И за это я должен быть глубоко признателен.
Часть 3
Четверг, немногим после четырех часов тридцати минут дня. Примерно в это время Аянокоджи встретился с Ичиносе.
Получив сообщение от кое-кого, Шираиши пришла в ресторан одна. В это время большинство учеников стремятся в кафе, поэтому в ресторане, где упор идет прежде всего на еду, посетителей относительно мало, а свободные места так и вовсе бывают всегда.
Шираиши заняла столик в дальней части зала и с планшета заказала чашку черного чая. Вкусным его не назовешь даже с натяжкой, больше было похоже на дешевый чай в пакетиках.
Наверное, если бы его качество было сравнимо с тем, что подают в кафе, то в заведении в это время было бы оживленнее, — предположила Шираиши.
Хотя это не значит, что посетителей здесь не было совсем.
Когда Шираиши принесли чай, в ресторан вошел еще один ученик и спокойно сел за столик позади нее. Со спины она слышала тихие звуковые сигналы, которые издаются при заказе с планшета.
— Не слишком заставила ждать? — послышался мягкий голосок.
До слуха Шираиши донесся голос, не лишенный шероховатостей, грубоватый, но при этом уверенный.
— Вовсе нет. Я сама только что пришла.
— Это место точно подходящее для встречи?
— Да. Мы сидим на диванах спиной к спине, но прекрасно друг друга слышим, даже напрягаться не нужно.
— Нам легко общаться, потому что посетителей здесь немного, однако это также значит, что мы выделяемся. Любой, кто войдет сюда, легко заметит нас, и вряд ли мы выйдем у него из головы через мгновение.
Хотя в прозвучавшем голосе не было взволнованности, в этом спокойном тоне слышалась сильная настороженность.
Шираиши играло на руку то, что она только слышала голос собеседника. И больше некому было знать о подобном редком стечении обстоятельств.
— Если говорить про визуальное восприятие, то ты, быть может, и права. Но когда мы сидим спиной к спине, догадаться о характере наших отношений невозможно, как я думаю. И если кто-то заметит нас, то и мы заметим этого кого-то. Не паникуй, и тогда проблем не возникнет.
Просто сами по себе случайно зашли в ресторан, в котором мало посетителей. Очень немногие смогут предположить, что эти двое из разных классов и даже параллелей встретились, чтобы поговорить.
— Для заурядных учеников это будет выглядеть так, будто мы не одна компания, и каждый ждет своей встречи. Но есть и такие, с кем нужно быть осторожнее, пусть и их мало. Если нас увидит один из них, а точнее Аянокоджи-семпай…
— Если он просто увидит нас и не поймет сразу, что к чему, то бессознательно запомнит, а позже вспомнит, когда понадобится. «В такой-то день и такое-то время Шираиши и Нанасе сидели в ресторане спина к спине. Возможно, они притворялись, что не имеют отношения друг к другу, и обсуждали что-то, о чем не хотели, чтобы посторонние услышали», — начнет он строить догадки, до которых обычные люди не додумались бы.
— Тогда можно узнать, почему ты все понимаешь, но миришься с этим риском?
— Нанасе-сан, риск, о котором ты говоришь, уже исключен. Аянокоджи-кун совсем недавно вошел в тренажерный зал вместе с Ичиносе-сан. Он не выйдет оттуда, по моим расчетам, как минимум час.
— Ты что, прямо спрашивала Аянокоджи-семпая? Или использовала кого-то и выяснила информацию по нему? Уже только это может вызвать подозрение.
Тон ее голоса не менялся, но Шираиши не упустила прозвучавшие нотки легкой тревоги.
— Не волнуйся. Мы лишь обменялись приветствиями этим утром и все.
— Тогда как ты узнала, где Аянокоджи-семпай?
— Как я узнала, останется секретом фирмы.
Шираиши применила выражение, недавно услышанное от Аянокоджи во время разговора.
— Извини за прямоту, но если ты использовала для этого свою подругу Нишикаву-семпай, то это плохо. Неосторожная слежка ни за что не ускользнет от внимания Аянокоджи-семпая. Этого уже достаточно, чтобы он заподозрил, что за ней стоит близкая подруга, а именно ты, Шираиши-семпай. Или у Нишикавы-семпай есть припрятанные умения?
Крохотную перемену в речи Нанасе обычный человек не заметил бы. Когда она произносила фамилию Нишикавы, то сделала на нее малейший акцент.
— Ты разве сама не знаешь, что она не может справиться с настолько важной ролью? Извини, но Нишикава-сан просто моя подруга. Чрезмерные раздумья никуда тебя не приведут.
— Конечно…
— Я не против того, что ты под лупой высматриваешь мои огрехи, но Нанасе-сан, ты сама совершила глупость. Это же надо умудриться позволить ученикам, не имеющим отношения к делу, узнать про второй телефон и подслушать твой разговор с человеком, которого больше нет в школе…
— Знаю. Это моя неосмотрительность.
— Я позаботилась о том, чтобы Хашимото-кун и Моришита-сан молчали. Скорее всего, рано или поздно Аянокоджи-кун узнает, однако пока что волноваться не о чем.
— Разобралась, значит? Спасибо.
Шираиши взяла блюдечко левой рукой, затем пальцами правой руки сжала ручку чашки и сказала:
— Пора бы уже перейти к сути. Контакт со мной — однозначно нарушение правил.
— Я осведомлена, что до сих пор ты жила жизнью обычной ученицы. Однако… у меня есть задачи, предназначенные только для меня, поэтому мне приходится этим заниматься. Пожалуйста, окажи поддержку.
— Что конкретно тебе от меня нужно?
— Я хочу как можно скорее исключить Аянокоджи-семпая, в самый непредсказуемый момент.
Шираиши с закрытыми глазами крутила слова Нанасе в голове. В тоне не прослеживались ни нетерпение, ни фальшь. Она определила для себя их достоверность.
— Я представляю, каково тебе, но отказываюсь помогать с этим.
— И почему же, можно узнать?
— Потому что я всего лишь наблюдатель. Никакой другой роли мне изначально не давали. Именно поэтому два последних года я не участвовала ни в каких делах и была для Аянокоджи-куна простой ученицей из другого класса A…
— Но почему ты с недавних пор начала сближаться с ним? Если он и не знает, кто ты такая, Шираиши-семпай, то может догадаться, что ты не обычная ученица.
— Это правда. Но тут уже ничего не поделать. По иронии судьбы я и он оказались в одном классе, случайно оказались соседями по парте и случайно поговорили наедине утром… Как мне после этого сдержать себя?
Вспоминая тот утренний разговор в классе, Шираиши улыбнулась.
— Я и дальше буду одноклассницей Аянокоджи-куна. Прямо сейчас мне хочется исключительно наслаждаться этой обстановкой. Как наблюдатель, ни больше и ни меньше. Тем более после того, как из школы ушла помеха в лице Сакаянаги-сан.
— Вот как… Понятно. Значит, мне сложно будет надеяться на тебя, Шираиши-семпай.
Используя короткую паузу, Нанасе потянула из соломинки только принесенный молочный коктейль с мороженым.
— Среди школьных товарищей есть еще те, кому дали ту же роль наблюдателя, что и тебе, Шираиши-семпай?
— Ну, шансы на это не равны нулю, но я не уверена. От нас требуют провести три года как обычные учащиеся. Только и всего.
— Тогда я буду действовать, пока еще могу дотянуться до Аянокоджи-семпая. Если ты не сможешь поддержать, думаю, найду в школе кого-нибудь, кто сможет.
— Боюсь, угрозами договориться будет тяжелее.
— Я на вашей стороне.
— По-моему, ты кое-что забыла добавить. «Пока что», например.
— Прошу прощения… Да, моя позиция, быть может, и неоднозначна. Но именно потому, что наши позиции разнятся, правила не нарушаются, разве нет?
— Наверное. Нанасе-сан, сегодня я согласилась на встречу потому, что хотела успокоить тебя по поводу Хашимото-куна и Моришиты-сан. Помогать в остальном я не собираюсь.
— Тогда хотя бы информацию… Назови имена, пожалуйста. Дальше я…
— Если тебе так хочется узнать о них, то почему не спросишь прямо у верхов? Цукиширо-сан, верно? Такой надежный человек. Хотя мне он и не нравится.
Шираиши поставила пустую чашку на блюдце и встала с дивана.
— Я поняла, сотрудничать ты не будешь. Но есть один момент, про который тебе нужно помнить. Могу я сказать?
— О каком моменте идет речь?
— Если так получится, что я уйду из школы до того, как решится судьба Аянокоджи-семпая… то, возможно, события пойдут в нежелательном для Широгане-сенсея направлении. Имей это в виду, пожалуйста.
— Конечно. Буду помнить, — коротко ответила Шираиши и, даже не кивнув, ушла из ресторана раньше Нанасе.
