Часть 4.
Вечером третьего дня я направился в общественную купальню.
Внутри этого просторного помещения я увидел компанию человек, столпившихся вместе — Ямаучи, Ике, а также некоторых учеников из класса B, в том числе Шибату.
Я обменялся взглядами с Канзаки, по совпадению вошедшим сюда в тот же момент, что и я.
— Какое-то странное сборище...
Канзаки тоже смотрел на эту группу с удивлением.
— Ага.
— Как обстоят дела в твоей группе? Были какие-нибудь проблемы?
— Не знаю. По крайней мере, не могу сказать, что все идет гладко.
Честно ответил я; Канзаки, по всей видимости, не был удивлен.
— Если в группе так мало участников и все четыре класса представлены в ней неравномерно, то, как правило, этого и следует ожидать.
— Если бы все было так просто...
— Я слышал от Мориямы и остальных, что у вас немало проблем с Коенджи.
Полагаю, сделать такой вывод было несложно.
— Он вносит свой вклад как одноклассник, но обуздать его не получается.
— К слову об этом... Рьюен пока ничего не предпринимал?
— Насколько я знаю, нет.
Прошло уже три дня с тех пор, как Акито попал в одну группу с Рьюеном. Я несколько раз замечал его во время обеда, мытья и перерывов на туалет, но нам все никак не удается пересечься.
— Если он что-то замышляет, то должны были появиться хоть какие-то слухи, но мне ни о чём таком не рассказывали.
Раз уж это говорит Канзаки, второй по важности — после лидера — ученик класса В, то, скорее всего, именно так дела и обстоят.
Я в курсе всей истории, и, с моей точки зрения, Рьюен никак не мог сделать так, чтобы подозрения окружающих о нем окончательно улеглись.
До поры до времени никто не будет сводить с него глаз.
Ведь в глазах каждого ученика существует высокая вероятность того, что в конце экзамена он выкинет какой-нибудь трюк.
— Если тебя что-то беспокоит, то можешь свободно обращаться ко мне. Я бы хотел поддерживать хорошие отношения с классом С. Разумеется, наш лидер считает так же.
— Я признателен вам за это.
— Кстати... Ичиносе, похоже, высоко оценивает Хорикиту. Но дело скорее в её честности, чем в таланте.
— Честность... эх?
Если вы спросите меня, является ли Хорикита открытым и откровенным человеком, то, по правде говоря, я не смогу заставить себя дать положительный ответ.
Думаю, мы с Канзаки вкладываем разный смысл в слово «честность».
Вероятно, он имеет в виду свою уверенность в том, что человек сдержит данное слово.
В конце концов, в этом плане на Сакаянаги или Рьюена рассчитывать нельзя.
— Эй, Канзаки! Сюда, сюда!
Шибата заметил нас, разговаривающих у входа, и помахал рукой.
— Аянокоджи, ты тоже присоединяйся.
Ямаучи сразу же позвал и меня. Царящая здесь атмосфера не позволяла мне отказаться, поэтому я приблизился.
— В чем дело?
Спросил Канзаки у Шибаты.
— Да ни в чем, собственно говоря. Просто мы с Ямаучи и остальными собрались по одному необычному поводу.
— Необычному... поводу?
— Мы пытаемся выяснить, у кого самый большой среди нашей параллели.
— Большой? И под этим ты имеешь в виду...?
— Разве это не очевидно? Это, это.
Шибата засмеялся и указал на центр полотенца, прикрывающего его пах.
— ... Ясно, значит, вы веселитесь.
Произнеся это, Канзаки вздохнул, как бы выражая этим своё мнение о подобном мероприятии.
— Нет, я тоже считаю, что это глупо и по-детски. Но, видишь ли, это оказалось неожиданно весело.
Ни Канзаки, ни я не смогли понять, что именно их так веселит. Мы обменялись взглядами и решили держаться от остальных на расстоянии.
Шибата и другие продолжили свой разговор, Канзаки же отошёл в сторону.
Через мгновение я тоже собрался было покинуть это столпотворение. Однако...
— И кто же сейчас альфа?
Вероятно, Судоу подслушал их разговор и сейчас демонстрировал свое «спокойное и сдержанное поведение».
Он схватил меня за плечи, и я больше не мог сбежать.
— ... Понятия не имею.
Я уклонился от его вопроса.
В то время как на большинстве учеников были полотенца, прикрывавшие их пах, Судоу смело показывал всего себя.
— Охх... меньшего от него и не ожидалось.
Я увидел, как Шибата на мгновение затаил дыхание.
— На данный момент альфа — Канеда из класса D.
— Канеда? Этот четырехглазый?
«Подвинься», — словно говоря это Шибате, Судоу оттолкнул его в сторону и присоединился к остальным.
Канеда, похоже, не собирался участвовать в этом соревновании и сейчас чувствовал себя неуютно.
— Ты пришел, Кен! Только на тебя здесь и можно положиться!
— Предоставь это мне.
Судоу выступил в качестве представителя класса С. Он решил сразиться против Канеды, выглядевшего очень недовольным тем, что его втянули в эту битву.
— Так ты носишь свои очки даже внутри купальни, хах?
— Без них я не вижу перед собой достаточно хорошо...
— Вот как?
Конечно, это вовсе не какой-либо акт насилия. Они просто стоят друг перед другом.
Победа и поражение были определены в одно мгновение.
— Отлично!
Судоу шумно вскинул свой кулак, и его голос эхом разнесся по купальне. «Наконец-то это закончилось», — такое выражение было на лице покидающего поле битвы Канеды.
Могу лишь сказать, что ему просто не повезло быть втянутым в это.
— Тогда выходит, что я альфа.
Наверное, найдётся не так много учеников, осмелившихся бы бросить вызов Судоу, зная о его силе, так что это бессмысленное соревнование подошло к концу. Вот как я подумал, однако...
— Альфа? Не смеши меня.
Яхико приблизился к громогласно смеющемуся Судоу.
Судоу лишь кинул один-единственный взгляд на обнаженное тело Яхико; поскольку тот не прикрывался полотенцем, соревнование закончилось без боя.
— Ты мне не ровня.
— Может, и так... но твой противник не я.
— Неважно, кто мой противник. Альфа из класса D, и его зовут...
— Мы класс С, класс С.
— ... Верно. Судоу Кен-сама из класса С — вот он, альфа!
— Ты лишь немногим выше среднего уровня. Не думаю, что ты сможешь победить Катсураги-сана из класса А!
По всей видимости, Судоу будет сражаться не с Яхико, а с человеком, которым последний так восхищается.
Катсураги сидел на стульчике и как раз тянулся к шампуню.
Мне было интересно, что именно на своей голове он собрался мыть, но сейчас не самый подходящий момент, чтобы о таком спрашивать.
— Хватит, Яхико. Меня не интересует это бессмысленное соревнование.
— Я не могу этого допустить. Речь идет о мужской гордости. Нет, мы должны победить, ведь на кону достоинство класса А!
— Нет никакого смысла...
— Это не совсем так, верно, Катсураги?
Стоило Хашимото приблизиться, как на лице Яхико появилось откровенное отвращение.
— На кону действительно достоинство класса А. Эта твоя штука — единственное, что может победить Судоу, не так ли?
Хашимото самолично взглянул на то, что сейчас назвал «этой штукой».
Вероятно, он расценил, что у Катсураги был шанс победить, поскольку смело рассмеялся и решил воспользовался этой возможностью.
С другой стороны, сам объект его внимания даже не двинулся, чтобы встать.
— Ну же, давай.
Катсураги оставался спокойным в ответ на провокации Судоу. Однако присутствующих уже было не остановить.
Они провоцировали и раззадоривали Катсураги выйти на поле битвы.
— Честное слово... В такой обстановке я не смогу спокойно вымыть голову.
Это значит... он действительно собирался нанести на неё шампунь.
— Сражение займет всего мгновение, Катсураги.
— ... Что ж, пусть будет по-твоему.
Рассудив, что самым оптимальным решением будет принять вызов, Катсураги медленно поднялся на ноги.
Окружающие издали вздох восхищения его крупной фигурой. И затем два могучих противника столкнулись друг с другом.
— Э-Это...!?
Ямаучи, выступавший в качестве судьи, присел на корточки.
Он проверил обоих претендентов... но, похоже, разница между ними была слишком мала.
В ожидании его решения Судоу решил отдать должное своему сопернику.
— Неплохо, Катсураги. Ты убедил меня, что есть причина, по которой ты — козырь класса А.
— Это глупо...
— И результатом битвы является...
Ямаучи поднялся на ноги.
— Ничья!
В подобном соревновании, где ничья является очень маловероятным исходом, судья вынес именно такое решение.
Ике, Шибата и остальные окружили его, чтобы высказать свое возражение. Однако, похоже, приговор Ямаучи оказался точным, поскольку никто другой также не смог решить, у кого из претендентов больше.
— ... Мы закончили?
Катсураги, уже сытый по горло этим представлением, вернулся к своему прежнему занятию.
— Не хочу этого признавать, но пока мы оба делим первое место.
Сомневаюсь, что кто-нибудь станет возражать... но на этом все не закончилось.
— Я видел эту вашу дуэль. Как наивно.
Тем, кто сказал это, был Ишизаки из класса D.
— Хах. Не смеши меня. Тебе не справиться со мной.
Судоу засмеялся, словно говоря, что подобное даже не будет соревнованием.
Ишизаки и Яхико практически на одном уровне.
— Твой противник... не я!
— Что?
— Идиот! У нас, класса D, есть величайший козырь!
— ... Не может быть... Рьюен?
— Нет!
Ишизаки громко выкрикнул:
— Альберт, твой выход!
Как только он назвал это имя, все присутствующие взревели.
Несмотря на то, что у каждого хотя бы раз проскакивала мысль об Альберте, его всё равно оставляли за рамками соревнования. И теперь негласное правило было нарушено.
— Эй, это жульничество!
Даже Судоу, который вел себя как альфа, не мог скрыть своего беспокойства.
— Да ладно? Альберт имеет полное право участвовать в битве за право называться номером один среди нашей параллели.
Ну, учитывая ход этой дискуссии, заявление Ишизаки, конечно, вполне справедливо.
Однако, никто не может отрицать тот факт, что конкуренция, выходящая за рамки страны, поставит нас в невыгодное положение.
Профессиональные бейсболисты из Японии достаточно хорошо сложены, но если посмотреть на высшие лиги, разница между игроками с точки зрения физических способностей совершенно очевидна.
Альберт молча поднялся на ноги. Судоу и Катсураги тоже имели хорошее телосложение, но даже они не могли сравниться с ним.
Кроме того, даже в купальне он носил солнцезащитные очки.
Обычно в таких условиях они запотевают и ничего вокруг себя увидеть не получается, но, возможно, он наносит на линзы гидрофобный гель, поскольку может двигаться без малейших признаков неуверенности.
— Уух, он огромный...
Вокруг талии Альберта было обернуто полотенце.
Судя по всему, Судоу говорил о его телосложении. Теперь и мне стал очевиден этот контраст.
Разница между ними была такой, словно сравнивали учащегося средней школы и студента колледжа.
Разница между их «орудиями» должна быть не меньшей.
Все, что оставалось Судоу — это молиться.
— Ну, давай!
Не проявляя страха, мой одноклассник сделал шаг вперед.
Как альфа, он не мог позволить себе сбежать с поля боя.
Альберт просто продолжал молчать. Затем Ишизаки выступил его помощником в деле раздевания, что выглядело достаточно устрашающе.
Завеса тайны, которая вот-вот падет. Все, не только Судоу, смотрели на него.
Итак, явится ли миру орудие, достойное финального босса? Или, может быть, нас ждет совершенно неожиданный исход и оно окажется на удивление маленьким?
Прямо сейчас началась мужская схватка.
— Вперед... Альберт!
Ишизаки, вероятно, и сам не знал его силы, которая наконец раскрылась.
— Э-Это...!?
Первое явление людям альфы — истинной, скрытой сущности Альберта.
В купальне воцарилось молчание.
— Я... проиграл.
Судоу произнес всего одно предложение.
Он упал на колени и ощутил всю сокрушительную тяжесть своего поражения.
В отличие от его соревнования с Катсураги, на этот раз необходимости в решении судьи не было — настолько велика была разница между ними.
— Это... сила Альберта... сила финального босса?
Ямаучи, Шибата и остальные потеряли всю свою волю к сражению так же, как и Судоу.
Больше нет претендента, способного одержать победу.
В купальне воцарилось отчаяние.
Альберт медленно согнул свою крупную фигуру, поднял полотенце и вот так просто направился прочь.
После этого и другие парни так же, как и Судоу, упали на колени.
Все вокруг были на грани того, чтобы окончательно сдаться.
— Ха-ха-ха. Ребята, вы выглядите прямо как забавляющиеся детишки.
Голос Коенджи в одно мгновение встряхнул всеобщую меланхолию. Похоже, он наблюдал за сражением из бассейна.
— Какого черта, Коенджи? Разве ты не в отчаянии!? Погляди, как жалок сейчас Судоу!
Вскричал Ямаучи. Из-за своих страданий Судоу все еще не был способен подняться на ноги.
— Я и сам вижу. Но Красноволосый-кун по-своему хорошо сражался.
— Черт возьми, ублюдок... Ты хочешь сказать, что можешь выйти против Альберта?
Судоу безжизненным голосом задал этот вопрос, но выражение лица Коенджи ничуть не изменилось.
— Я всегда был и остаюсь идеальным существом. И, как мужчина, я обладаю безупречным телом.
— Не уклоняйся от вопроса. Говори конкретнее.
Коенджи зачесал свои волосы назад, не вылезая из бассейна.
— Нет нужды сражаться. Я совершенно уверен, что здесь не найдется никого лучше меня, потому не стоит проливать кровь из-за столь бессмысленного дела.
— Говоришь то ты красиво... но что, если на самом деле это ложь?
Ямаучи попытался подколоть его.
Однако это никак не отразилось на поведении Коенджи.
— Ты и в самом деле болван. Тем не менее, полагаю, иногда весело поиграть вместе с вами.
Похоже, Коенджи намерен принять вызов, поскольку он в очередной раз зачесал волосы назад.
— Итак, я полагаю, в этом соревновании моим противником будет Альберт-кун?
Почему он так уверен в своих силах?
— Нет, им будет Катсураги-кун!
Прокричал Яхико.
— Я не имею к этому никакого отношения...
— Коенджи ни за что не выиграет, если выйдет против Альберта! Как представитель народа Японии я прошу вас, Катсураги-сан, одолейте его!
В конце концов, Яхико и Коенджи в одной группе, так что у него уже сложилось впечатление об этом человеке.
Несмотря на то, что Коенджи тоже находился в купальне, он никак не мог в деталях знать об орудиях Судоу и остальных. У Катсураги есть определенный шанс на победу.
— ... Честное слово... это в последний раз, ясно?
Раздраженный «представитель народа Японии» поднялся на ноги. Его штука раскачивалась слева направо.
В этот момент парни уставились на него как на божество.
— К-Как я и думал, он огромен. Катсураги не способен выйти против Альберта, но вот если речь о Коенджи...
— Хе-хе-хе. Ясно. Итак, ты оказался альфой не просто так.
— Пожалуйста, давай закончим со всем побыстрее.
— Однако... ты мне не ровня.
Взглянув на Катсураги, Коенджи даже не попытался вылезти из бассейна.
— Эй, эй. Ты что, испугался? Просто выделывался, а теперь прячешься в бассейне?
Ишизаки тоже пытался подначить Коенджи.
— Я не настолько глуп, чтобы направлять свой клинок против кого-то столь слабого.
— Хех. Тогда мы сломим твой дух, и у тебя больше ничего не останется. Верно, Альберт?
«Представитель иных стран», человек по имени Альберт, встал рядом с Катсураги. После этого даже размеры последнего показались скромными.
Увидев это, Коенджи впервые изменился в лице.
— Браво.
Хлоп-хлоп. Поаплодировал он.
— Ясно, ясно. Как и ожидалось от иностранца. Похоже, это не было пустой болтовней.
— Теперь ты осознал, Коенджи? Каким клоуном ты был, я имею в виду.
— С меня достаточно.
Закончив мыться, Катсураги вошел в бассейн, при этом словно держась на расстоянии от Коенджи.
Никто, впрочем, не обратил на это внимание, поскольку все уже были увлечены сражением Коенджи против Альберта.
— Обычно я не показываю его мужчинам. Этот раз будет единственным.
Коенджи взял полотенце, обернул его вокруг талии, словно пряча свое орудие, и поднялся, после чего медленно вышел из бассейна.
— Т-Ты все же готов сразиться, Коенджи?
Противостояние между абсолютным эксцентриком и альфой.
— Уже сейчас я могу предсказать исход. Попрошу всех присутствующих быть свидетелями.
Коенджи встал в позу и снял с талии полотенце.
И в этот момент яркий свет ослепил мои глаза.
Клинок, покрытый белой гривой льва. Нет, он слишком большой, чтобы его можно было назвать «клинком».
Я услышал тихий шепот Альберта рядом со мной.
— Oh my God…
— И с этим я доказал раз и навсегда, что являюсь идеальным существом.
Парни, выступавшие в качестве живых свидетелей, не могли издать и звука.
— Ты и в самом деле человек?
Все, что мог выдавить из себя Судоу перед лицом этой ошеломляющей силы, выходящей за рамки национальной принадлежности.
Если Судоу и Катсураги — винтовки, а Альберт — базука... тогда Коенджи будет танком.
Никто не способен преодолеть эту подавляющую огневую мощь. Столь колоссальные размеры могут уничтожить любого.
Вполне вероятно, что больше не появится никого, кто смог бы остановить его.
— Ку-ку. Постой, Коенджи.
Раздался голос. Он шел из бассейна, в котором еще некоторое время назад сидел Коенджи.
— Р-Рьюен...
Человек, гревшийся в воде неподалеку от Коенджи. Бывший лидер класса D, Рьюен Какеру.
Как для человека, который должен был видеть это сражение с Альбертом, взгляд его был наполнен энергией.
— Ты же не хочешь сказать, что можешь сравниться со мной?
— Нет. Даже я не могу тягаться с твоей штуковиной. Тем не менее... здесь может быть еще кое-кто, кто мог бы устроить хороший бой, понимаешь?
Он сделал это заявление с серьезным намеком, и все ученики разом оглянулись вокруг.
Однако такой человек никак не может существовать.
И затем я осознал... тот факт, что прямо сейчас Рьюен поймал меня в свою ловушку.
— В самом деле? И кто же это может быть?
Возможно, это заявление вызвало интерес у Коенджи, поскольку он задал вопрос Рьюену.
— Понятия не имею. Но если я не ошибаюсь, здесь есть еще один человек, который прикрывается полотенцем и скрывает свою истинную силу.
Установив эту бомбу, взрыва которой я всеми силами хотел бы избежать, Рьюен повернулся к нам спиной.
К счастью, лишь немногие слышали, что говорил Рьюен. Однако... их взгляды сконцентрировались на мне.
На мгновение показалось, что на меня обратили свое внимание не только парни в этой купальне, но и все люди Японии.
— Не может быть. Такой парень, как ты? Да ни за что.
Сказав это, Яхико подошел и уставился на меня.
— ... Ты и в самом деле принимаешь его слова за чистую монету?
— Разумеется, нет... просто мне кажется любопытным, что один лишь ты продолжаешь прятаться.
— С самого начала у меня не было никакого желания участвовать в этой игре.
Я отказался, сделав шаг назад.
— Возможно, это и так, но, пожалуйста, позволь нам проверить. Просто на всякий случай.
Ямаучи и Яхико приблизились, словно окружая меня. В этот самый момент Рьюен самодовольно засмеялся.
«Я заставлю тебя ощутить вкус поражения» — вот, что говорили его взгляд и улыбка.
Как я и опасался...
Рьюен, который никак не мог знать о моих размерах, намеренно подстроил все это. Вынуждая такого как я выйти против Коенджи, он, кажется, хочет заставить меня так или иначе, но «проиграть».
Коварный метод ведения войны, вполне в стиле Рьюена...
Я мог бы сбежать из купальни, но это было бы равнозначно отказу от дальнейшего её посещения на время всей летней школы. Рано или поздно правда все равно всплывёт наружу.
Чтобы спасти себя, мне остается лишь вырубить каждого приближающегося ко мне человека. Но это, конечно, нельзя считать допустимой стратегией.
В любом случае, я потерпел нечто, похожее на поражение.
Другими словами, у меня не осталось никаких средств, чтобы избежать столь непостижимой ситуации.
Увидев, что я не сдвинулся с места, Коенджи рассмеялся.
— Ха-ха-ха. Здесь нечего стыдиться, малыш Аянокоджи. Пусть ты и носишь бандаж для защиты, но многие японские парни делают так же. В конце концов, это ведь нечто ценное, что стоит защищать.
— На тебе самом нет защиты, Коенджи.
— Потому что, видишь ли, я уже обладаю ошеломительной силой. Мне не нужна броня.
Нет, все еще должен быть способ избежать всего этого.
Мне просто необходимо найти его...
— Ребята, а ну, давайте, кричите все вместе, кричите!
Несмотря на то, что Рьюен уже отказался от борьбы, сейчас он подначивал других учеников, сидя в бассейне.
Устроил ловушку, сокрушил мою стратегию и убедился, что я не смогу сбежать.
— Снимай! Снимай! Снимай!
Все разом начали скандировать, даже те, кто до этого стояли на коленях в горечи поражения.
Для них было неважно, кто разжег это. Рьюен и остальные просто загнали меня в угол.
А ведь я пришел сюда, просто чтобы восстановить силы после утомительного дня.
— ... Я понял.
Я не могу отрицать тот факт, что иногда тебе просто приходится сражаться, невзирая ни на что. Остается лишь признать, что настал один из таких моментов.
Как мужчина, я должен принять бой, если это необходимо. Главное здесь — это не победа, не поражение и не гордость.
— Пусть будет по-вашему.
— Хочешь, чтобы я помог тебе совершить самоубийство, Аянокоджи?
Судоу приблизился ко мне.
Я остановил его жестом руки.
Парни вокруг наносили мне постоянные удары этими непрекращающимися выкриками.
Я снял полотенце с талии...
И все сразу же замолкли.
Словно всего этого шума никогда и не было, на нас обрушилась тишина.
— Т-ты, должно быть, шутишь, Аянокоджи...
— Не могу поверить...
Вокруг перешептывались обо мне.
— Так-так, я искренне впечатлен, малыш Аянокоджи. Подумать только, что есть японец, способный на равных сразиться со мной. На мой взгляд, нет разницы и в несколько миллиметров.
— ... Словно два тираннозавра сошлись в схватке...
Все внутри купальни с восхищением в глазах смотрели на нас.
— Вы, ребята, стали живыми свидетелями того, как творится история.
Коенджи перебросил полотенце через плечо и рассмеялся, обведя взглядом присутствующих.
— Однако, строго говоря, я выиграл. Если использовать в качестве примера тираннозавров, то разница заключается в количестве съеденной ими добычи. Другими словами... я опытнее.
Не чувствуя необходимости описывать нам подробности, Коенджи направился обратно в бассейн.
Часть 5.
Я лежу на кровати в нашей общей комнате. Время близится к часу ночи. Свет уже давно погас; очевидно, это значит, что все крепко спят. Есть причина, по которой я бодрствую в такое время, когда следует отдохнуть перед завтрашним днём, и она заключается в маленьком листке бумаги, подложенном под мою подушку. На нем написано число «25».
Поскольку послание столь незатейливо, оно не оставляет много пространства для воображения. Это напоминание, подразумевающее время «25:00». Понятия не имею, кто оставил его здесь, и именно поэтому я сейчас не сплю — потому что хочу выяснить личность этого человека.
Если окажется, что записка просто была чьим-то розыгрышем или же я неправильно понял значение цифр, то на этом все и закончится. Тогда я смогу использовать свободное время, чтобы расслабиться и подумать о том, в чем заключается истинная суть специального экзамена.
Я постепенно начинаю видеть общую картину этого мероприятия. Конечно, среди моих мыслей много предположений и догадок, поскольку мы не получили подробного объяснения насчет оценивания. Но есть несколько вещей, которые этот специальный экзамен почти наверняка предусматривает.
«Дзэн».
Судя по занятиям Дзадзэном, будут учитываться даже такие мелочи, как наши позы во время медитации, а неподобающее поведение или удар палкой, должно быть, повлекут за собой серьезные негативные последствия.
(Здесь речь о так называемой «пробуждающей палке», используемой на тех, кто заснул во время Дзадзэна)
«Эстафета на дальнюю дистанцию».
Наши результаты, вероятно, будут базироваться на простой системе, основывающейся на очередности финиширования и времени.
«Речь».
Каждый ученик должен произнести индивидуальную речь. Критерии оценивания уже были раскрыты. Всего их четыре: «Ёмкость», «Осанка», «Предметность» и «Коммуникативность».
«Письменный экзамен».
Скорее всего, это будет тестированием, сосредоточенным в основном на теме нравственности. Так же, как и на обычных экзаменах, финальная оценка базируется на набранных баллах.
Есть и другие дисциплины, о которых стоит подумать, например, «уборка» и «приготовление пищи», но пока рановато делать в их отношении какие-то выводы. Проблемы, возникающие из-за медлительности группы, не входят в состав самого экзамена, но в зависимости от ситуации они также могут повлиять на результат.
Вероятно, многие ученики беспокоятся о том, как сдать этот многопрофильный экзамен. Так или иначе, сформировать стратегию удастся только после выяснения его истинной сущности.
Чтобы должным образом объединить группу, следует прикрывать друг друга и обеспечить высокий средний балл — вот самый простой подход, которому нам необходимо следовать. Звучит легко, но на таком пути есть значительные препятствия. Это можно понять уже по тому, как формировались группы. Чрезвычайно сложно в полной мере сотрудничать с учениками, которых ты обычно воспринимаешь только как соперников.
Это стратегия, которую могли себе позволить Хорикита и Хирата из нашего класса, или же Ичиносе и Катсураги из других. Здесь имеют огромное значение лидерские качества и влияние на одноклассников.
Конечно, выбор членов своей группы тоже очень важен, но на данном этапе практически невозможно определить, какие ученики способны успешно сдавать подобные экзамены.
Когда дело касается успеваемости, Кейсей превосходен, однако в первый же день он едва выдержал два подхода Дзадзэна по пять минут; были и ученики, которым не удалось даже просто скрестить ноги.
На этом экзамене невозможно основываться на академических или спортивных успехах. В будущем только ученики с наибольшей адаптивностью будут выделяться на фоне остальных.
Само собой, есть немало учащихся, решивших использовать другие стратегии. С того момента, как были объявлены условия пребывания в этом летнем лагере, я понял, что даже школе было непросто подготовиться к столь нетривиальному мероприятию.
В каждом случае в правилах существовала лазейка — так было со времени нашего первого специального экзамена на необитаемом острове.
Ведь всегда есть слепая зона — например, Хорикита и Ибуки сражались на необитаемом острове, несмотря на запрет любого рода насилия. Конечно, если нечестная игра будет разоблачена, то последствия будут катастрофические. Поскольку мерой наказания является немедленное исключение, большинство учеников не захотят рисковать. В конце концов, нечестная игра — это не обязательно надежный способ одержать победу, и нужно немало решимости, чтобы попробовать использовать лазейки и слепые зоны.
До сих пор на специальных экзаменах мне приходилось приводить в исполнение различные стратегии. На необитаемом острове я отправил Хорикиту обратно на судно и сменил лидера. Во время круиза на корабле я использовал трюк с мобильным телефоном. Мне удалось сделать свой ход и во время спортивного фестиваля, и даже в течение Бумажной Лотереи я вынудил Кушиду признать поражение.
Но на этот раз я решил ничего не делать, лишь собирать информацию и играть роль наблюдателя. Мне кажется, это необходимый шаг, если я хочу отойти от дел и выпуститься как обычный ученик.
Даже если это означает, что класс С потерпит сокрушительное поражение, я все равно ничего не сделаю. Отчасти это связано с желанием показать Сакаянаги и Нагумо, проявляющих ко мне определенный интерес, что у меня нет намерения сражаться. Но я скептически отношусь к эффективности такого хода.
Поскольку я внимательно наблюдаю за ходом событий, у Хорикиты-старшего также нет оснований обвинять меня в чем-либо. Единственный шаг, который я могу предпринять — это самозащита в случае, если какой-то ученик захочет меня исключить.
Час ночи уже миновал и, похоже, ничего неожиданного не случилось. Если так, то мне нужно поспать.
Но стоило мне так подумать, как дверь, соединяющая нашу комнату с коридором, с легким скрипом приоткрылась, и в комнату проник луч света.
Азбука Морзе. Использование вспышек света в качестве средства связи. Посреди ночи в летнем лагере было очень темно, поэтому в нашей комнате было несколько фонариков. По всей видимости, мне придется взять один с собой.
Было очевидно, что этот сигнал предназначен для меня. Я бесшумно поднялся. В нашей комнате туалета нет, поэтому сам по себе факт посещения уборной посреди ночи не вызовет подозрений.
Часть 6.
Я вышел из комнаты. В коридоре царила тьма, но были едва слышны звуки шагов. Я последовал за ними. Человеком с фонариком в руках оказался Хорикита Манабу.
— Подумать только, что именно ты захочешь встретиться. Тебе не кажется это слегка... заметным?
Чтобы подложить такую записку на мою кровать, он должен был знать, где я сплю. В таком случае, ему наверняка помогли с этим Ишикура или Цунода, третьегодки, которых Нагумо привел с собой, чтобы сыграть с нами в карты.
— Многие ученики точно так же тайно встречаются ночью. В конце концов, на этом специальном экзамене реализуются как минимум две-три стратегии.
Первый, второй и третий года — все они используют свои знания для того, чтобы победить. Но даже в этом случае такая встреча не приведет ни к чему хорошему.
— Знаешь, почему я позвал тебя в такое время?
— Единственная причина, которая приходит на ум — потому что Нагумо что-то задумал.
— Именно так. Я позвал тебя, потому что решил, что ты можешь обладать какой-то информацией, раз уж вы с ним в одной большой группе. Кроме того, я хотел ответить на то письмо, которое получил от тебя в автобусе.
— Позволь мне сказать заранее — ты ошибаешься. Нет никаких признаков того, что Нагумо что-то замышляет.
Есть некоторые вещи, о которых стоит беспокоиться, но я солгал и сказал, что пока ничего не заметил. Нагумо бросил вызов Хориките-старшему. Поскольку это было сделано на глазах множества людей, проигрыш послужит дурным примером для второгодок, и в будущем в президенте начнут сомневаться ученики как старших, так и младших классов. Раз уж вступаешь в сражение, то делай это, только будучи уверенным в своей победе. Но... поскольку Хорикита-старший дал указание сражаться честно и открыто, я думал, что Нагумо приложит все усилия во время наших занятий и будет строго руководить группой, но ничего подобного он делать не стал.
Это, должно быть, беспокоило Хорикиту Манабу, иначе он бы не рискнул позвать меня сюда.
— Хочешь сказать, что Нагумо сдаст экзамен, не предпринимая никаких других действий?
— Я не знаю. Не думаю, что можно многого добиться, не привлекая третью сторону.
Даже если ученик не будет опаздывать или болтать во время занятий, вряд ли его оценки от этого резко возрастут.
В лучшем случае это лишь гарантирует, что результаты не ухудшатся.
— На данный момент я считаю, что наша большая группа является более сплоченной.
Хорикита-старший спокойно провел свой анализ. Конечно, у него есть и группа первогодок, состоящая в основном из учащихся класса А, чьи шансы на победу чрезвычайно высоки.
Именно поэтому он беспокоится о том, что Нагумо до сих пор ничего не предпринял.
— Каковы шансы, что он нарушит свое обещание? Неважно, чего это будет стоить, он захочет достать тебя.
— Нагумо определенно не проявляет милосердия к тем, кто выступает против него, да и подлые методы в стиле Рьюена он использовал уже не раз. Именно в этом состоит причина аномально высокого количества исключений среди учащихся 2-го года. Тем не менее, он ни разу не нарушил данное обещание. Ни разу.
— То есть ты считаешь, что он сдержит свое слово касательно того, что не будет втягивать в происходящее третью сторону?
— Верно.
Будучи уверенным в этом, Хорикита-старший без колебаний кивнул. Возможно, это то, что ему точно известно, поскольку они с Нагумо работают вместе в студенческом совете уже два года. Услышав эти слова, я почувствовал сомнение, но затем все же нашел ответ на свой вопрос. Это то, что касается Хорикиты-старшего и, возможно, всех учеников 2-го и 3-го года. Вероятно, я смогу дать ему еще один совет.
Однако... в этом нет особого смысла. Потому что он уже решил для себя, что сможет отразить атаки, только если примет слова своего врага за чистую монету.
— Похоже, эта встреча была пустой тратой времени.
Повернувшись ко мне спиной, Хорикита-старший направился в свою комнату, сказав напоследок только одно.
— О том, что ты хотел узнать... студенческий совет может влиять на специальные экзамены. Например, на изменение правил и наказаний. Но, поскольку они представляют мнение и точку зрения всех учеников, это не значит, что им дозволено делать все, что вздумается.
— Ясно.
Дав ответ на мой вопрос, Хорикита-старший ушел.
— ... Он может проиграть.
Пробормотал я прежде, чем успел осознать. Нет, наверное, «проиграть» — не совсем подходящее слово. Хорикита-старший не допустит никаких ошибок. Он продолжит должным образом руководить своей группой и не оступится.
Просто... даже в таком случае, очевидно, что этого будет недостаточно.
Начиная с этого экзамена, моя школьная жизнь может претерпеть серьезные изменения.
