«Серьезно? Враг отступил?» — Лю Манг неоднократно переспросил своего разведчика. Он не мог поверить в это, так как если в подобной ситуации Сан Це вдруг отступил, то это означало одно из двух: либо у него уже есть гарантированный способ убить их, либо Лу Су предложил ему некий коварный план. Лю Манг знал, что несмотря на то, что он сегодня убил больше 10 000 вражеских солдат, это все была массовка и на самом деле Сан Це все еще не использовал свои основные силы, вроде солдат Даняна на полную мощь. Он лишь использовал остатки наемников дворян, послав их в самоубийственную атаку. Обдумав все это, Лю Манг пришел к выводу, что это его отступление было просто тактической уловкой, а это значит, что у Сан Це с Лу Су определенно есть способ одолеть его завтра.
Но в данной ситуации, максимум, который мог сделать Лю Манг, это молиться, чтобы тяжелая кавалерия Бин прибыла завтра, так как если они этого не сделают, то они могут просто попрощаться с городом Ванчен.
Так же, в этой ситуации, Лю Манг наконец осознал всю гениальность Чень Гуна, который не только мог продумывать ход мыслей врага, но еще и придумывать эффективные контрмеры. Но Лю Манг сейчас просто не мог ничего придумать из-за сильной усталости. Мало того, что он утром устроил настоящую бойню наемников дворян, так ему еще и после обеда пришлось вступить в бой.
«Что ж, давайте посмотрим на ваш план завтра! И я приму решение в соответствии с ситуацией!» — решительно сказал Лю Манг.
«Сан Це отступил!» — громко объявил Хуан Чжун. Он постоянно ждал, что Сан Це отправит в бой своих элитных генералов, так как если бы это произошло, то никакая элита не смогла бы остановить его штурм и задача Хуан Чжуна была остановить этих генералов, по этой причине он не принимал активного участия в сегодняшней битве, лишь периодически помогая отразить нападения врага, в то время, как Хуан Сюй и Сюй Шен выкладывались по полной программе, управляя своими отрядами. Сюй Шен командовал Черным флагом, а Хуан Сюй отрядом лучников Армии чиновников.
Лю Манг издал вздох облегчения, а затем отдал приказ: «Солдаты, бросайте свое оружие и доспехи, а затем разделитесь на три группы, для ночного патрулирования, отдыха и ужина!»
К счастью, в эти древние времена, даже во время полной луны, видимость ночью была сильно ограничена, что позволяло солдатам восстановить свои силы за ночь и отдохнуть.
По приказу Лю Манга, все солдаты быстро поснимали свои доспехи и оружие и принялись готовить ужин и отдыхать, за исключением первой смены патруля.
А Лю Манг начал подсчитывать свои потери. Сегодняшняя битва полностью истощила его, как физически, так и морально. Вскоре Лю Нен сообщил ему, что из 3000 черного флага погибло 400 человек, а Армия чиновников из оставшейся 1000 лишилась 300 человек.
Услышав его доклад, Лю Манг подавлено покачал своей головой и подумал, глядя в ночное небо: «И опять наша численность сильно сократилась. Интересно, сможем ли мы выжить завтра?»
Неожиданно он обнаружил, что многие его солдаты уже громко храпели, уснув прямо не земле. Их даже совершенно не волновала кровь и трупы вокруг, некоторые из них даже поужинать не успели, мгновенно уснув.
Когда Лю Манг увидел эту картину, его сердце начало смягчаться и он начал будить их: «Эй, просыпайтесь, сначала поешьте, а затем ложитесь спасть!»
Увидев, как Лю Манг будет своих солдат, Сюй Шен направился к нему, как и Хуан Чжун, несмотря на то, что они так же жутко устали, так как убили не менее 300 вражеских солдат лично каждый. Сюй Шен осторожно положил свою руку на плечо Лю Манга и спокойно сказал: «Юный господин, позвольте их продолжить спать, они сильно устали!»
Тогда Лю Манг сказал: «О, Сюй Шен, ты как раз вовремя, помоги мне разбудить их! И скажи им, что они не могут спать прямо на полу, иначе на холодном воздухе они простудятся и заболеют!»
Солдат, которого разбудил Лю Манг, был тяжело ранен и никто не помог ему обработать его рану, но из-за высокой терпимости к боли, он все еще смог уснуть прямо с кровоточащей раной.
Тогда Сюй Шей озадаченно спросил Лю Манга: «Юный господин, если они не могут спать на земле, то где им спать?»
Он действительно не понимал ход мыслей Лю Манга. По его мнению, если человек стал солдатом, то даже если он просто может поспать на земле, это уже нормально.
Тогда Лю Манг сказал: «Естественно, что в башне городских ворот! Я так же окажу им первую медицинскую помощь. То место не такое грязное, как это, и намного теплее.»
Услышав ответ Лю Манга, Сюй Шен впал в ступор. Башня городских ворот — это были личные апартаменты главнокомандующего, которые использовались для его отдыха и наблюдением за передвижением вражеских войск. Это место было совершенно не предназначено для рядовых солдат. Но прямо сейчас, Лю манг приказал расположить там солдат для отдыха и даже заявил, что лично окажет им первую медицинскую помощь!!!
Когда Сюй Шен хотел только что-то возразить, Лю Манг взял разбуженного солдата под руку и повел его к башне городских ворот. Тогда солдат перед дверями башни остановился и сказал: «Генерал, это же башня городских ворот! Такой человек, как я, не имеет права входить туда!»
В сознании этого солдата прочно поселилась мысль, что он был рабом, а раб должен спать на полу, как и положено рабам!
Тогда Лю Манг несколько раздраженно сказал: «Что такое? Входи! Здесь ты сможешь отдохнуть и я смогу оказать тебе первую медицинскую помощь! Я скажу больше, я никогда не считал своих подчиненных рабами, я считаю их своими товарищами, братьями по оружию, так что давай входи!»
Солдат и Сюй Шен были тронуты словами Лю Манга, но их рабское мышление все еще было сильно укорено в их сознании.
Солдат быстро сказал: «Генерал, мы можем испачкать это место своим потом и кровью, я лишь жалкий человек, смеренный раб…»
Услышав его слова, терпение Лю Манга лопнуло: «Ладно, если ты не хочешь пользоваться моим предложением, тогда слушай мой приказ! Все солдаты Черного флага и Армии чиновников Обязаны отдыхать внутри башни городских ворот! Прямо сейчас!»
«Генерал, я, мы…» — солдат, которого держал Лю Манг и другие солдаты Черного флага были крайне смущены и посмотрели на Сюй Шена в поисках помощи. В их глазах читал один вопрос: «Мы рабы клана Чжоу, что мы сделали, чтобы заслужить такое щедрое отношение?»
Их новый генерал, полностью игнорировал свой и их статусы, относясь к ним, как к равным, и даже хотел лично начать обрабатывать их раны.
Увидев ожидающие его ответа глаза Черного флага, Сюй Шен просто сказал: «Чего вы смотрите на меня? Юный господин уже отдал вам приказ! Живо входите туда!»
Он действительно не понимал этого Лю Манга.
«Да, сэр!» — Черный флаг полностью подчинился словам Сюй Шена и стали осторожно входить внутрь, изо всех сил стараясь на испачкать пол этого помещения, так как тот стоил больше, чем все их жизни вместе взятые.
У Лю Манга защемило его сердце, когда он увидел, насколько осторожно вели себя эти солдаты, несмотря на то, что он уже дал им свое разрешение. Они все еще вели себя, как рабы, которые считали, что будут наказаны, если испачкают пол. Тогда Лю Манг вдруг подумал о чем-то и сказал: «Постойте!»
«Да, генерал?» — некоторые солдаты, услышав слова Лю Манга, мгновенно расслабились, подумав, что тот изменил свое решение и они не испачкают этого места.
Но Лю Манг вдруг сказал: «Парни, вы уже ели? Если нет, то давайте сначала поужинаем. После этого можете отдыхать, а я помогу вам обработать ваши раны.»
Лю Манг нуждался в том, чтобы эти солдаты хорошо отдохнули перед завтрашним боем и ночным патрулированием. Его не покидало плохое предчувствие из-за отступления Сан Це. Он чувствовал, что Сан Це не станет ничего делать просто так, а значить завтрашняя битва будет для них крайне тяжелой и неблагоприятной.
«Да, сэр!» — ответили солдаты Черного флага и быстро достали свои сухпайки. Когда Лю Манг увидел это, то лишь еще раз разочаровано покачал своей головой, так как эти сухпайки были просто отходами, которые смешались с кровью. Это реально было отвратительно. Но для Черного флага, которые всю жизнь жили, как рабы, это была величайшая роскошь из того, что они когда-либо ели. Затем один из солдат попросил у Лю Манга воды.
Тогда Лю Манг немедленно приказал солдатам Черного флага выбросить их сухпайки и направляться есть горячую пищу вместе с ним, генералом Хуаном и братьями из Армии чиновников! Он просто не мог допустить, что его подчиненные питались подобной едой, которая в будущем может вызвать кучу различных заболеваний вроде диареи или еще хуже, дизентерии.
Вчера, прежде, чем Лю Манг завербовал Черный флаг, он уже отдал приказ своему повару приготовить еды на 8000 порций, но эти 8000 солдат уже погибли, а их подкрепление составило всего 3000 солдат, таким образом, количество еды было в два раза больше, чем количество солдат.
Лю Манг лично начал раздавать порции: «Ешьте, не стесняйтесь! Ешьте, пока не насытитесь, а затем можете ложиться спать! Позже, я приду к вам, чтобы помочь обработать ваши раны!»
После того, как Лю Манг закончил раздавать еду, он сел рядом с Сюй Шеном, чтобы сьесть свою порцию, но вдруг спросил его: «Сюй Шен, неужели Чжоу Чен на самом деле кормил вас эти сухпайками?»
«Да, юный господин!» — энергично кивнул Сюй Шен: «Когда я задал ему вопрос, почему так, юный господин Чжоу… нет, я не правильно выразился… Чжоу Чен сказал, что его запасы провизии сильно ограничены, так что он может дать нам лишь высушенный хлеб, но когда контроль над городом Ванчен будет восстановлен, он обещал нам самую лучшую пищу!»
«Проклятый Чжоу Чен!» — воскликнул Лю Манг, в порыве гнева разбив свою тарелку. Его реакция была настолько бурной, что остальные солдаты разом посмотрели на него. Тогда Лю Манг взял себя в руки, а когда солдаты вернулись к своим делам, он про себя подумал: «Проклятые дворяне! Похоже, что я принял правильное решение, решив перебить всех вас к чертям! Когда ранее мой тесть Лу Бу обыскал ваши хранилища, а так же разоблачил их блеф, он все еще смог заполучить лишь небольшую часть их запасов, но они уже составили более 100 000 ши провизии. С таким количеством провизии, мы запросто могли в два раза увеличить размер нашей армии. В Лу Чжане очень хорошие и плодородные земли, в прошлом году они собрали богатый урожай, но 80% этого урожая были присвоены себе дворянами. Таким образом, даже несмотря на то, что клан Чжоу был ограблен зятем, у него определенно все еще были большие запасы провизии. Некоторые дворяне, которых я пощадил, честно выдали мне схроны клана Чжоу в городе. Что за нахрен такой? Их запасы провизии превысили 500 000 ши зерна! Этого запаса провизии достаточно, чтобы кормить весь город Ванчен в течении 2 лет, не ведя вообще никакой сельскохозяйственной деятельности. И он все еще посмел врать своим же людям, которые сражались за него, что у них нет провизии? Что за монстры эти дворяне? Их меркантильность в данной ситуации совершенно неуместна. Похоже, мне придется в плотную заняться их перевоспитанием!»
Затем Лю Манг снова вернулся к солдатам и сказал Сюй Шену: «Сюй Шен, а теперь отдыхайте! Завтра мне понадобиться вся ваша помощь! Солдаты Черного флага и Армии чиновников, которые закончили ужин, пускай направляются в башню городских ворот. Я буду ждать их там для оказания медицинской помощи.»
После этого он развернулся и направился к башне городских ворот, но сделав несколько шагов, он вдруг остановился и снова обратился лично к Сюй Шену: «Сюй Шен, теперь Черный флаг принадлежит мне, Лю Мангу. Больше нет клана Чжоу и Чжоу Чена. Запомни, до тех пор, пока я жив, я никогда не позволю вам голодать!» — а затем Лю Манг продолжил свой путь к башне.
Сюй Шен был в полном замешательстве, но все же ответил: «Спасибо, юный господин!»
Он действительно не понимал Лю Манга. Это был крайне сложный человек и он просто не мог найти подходящих слов, чтобы описать его. Его нельзя было назвать добрым, но так же нельзя было назвать злым, так как он был самим воплощением этих двух крайностей. Он был беспощаден к своим врагам, но был очень заботлив о своих подчиненных и простых людях. Это в корне отличалось от любого главнокомандующего, которые всегда рассматривали своих солдат лишь как инструмент, который позволит им сделать очередной шаг в их светлое будущее.
Не говоря уже о Сюй Шене, даже сам Лю Манг не знал, что он полностью подражал действия Юлия Цезаря в его отношении к солдатам. Вся литература, которую Лю Манг в детстве читал об этом великом полководце, сейчас очень сильно помогала ему.
