Графство Лоуренс было основано мечом и кровью. Оно представляло собой этакий клин, который был вбит между землями эльфов и «Проклятым лесом». А остриё этого клина упиралось в земли демонов.
Таким образом, эльфы, на которых магия «Проклятого леса» не действовала, не могли попасть в сам «Проклятый лес» без дозволения Империи. А неприступная крепость, выстроенная в горном ущелье, лишала демонов всякой возможности внезапно вторгнуться на земли Империи.
И на вопрос: «Сколько же человеческих жизней было погублено ради завоевания этих земель и строительства неприступной крепости?» — не мог бы точно ответить даже нынешний граф Лоуренс. В его графстве было несколько сотен безымянных братских могил и столько же оврагов, усеянных человеческими костями.
Впрочем, граф свято верил в то, что жертвы этих людей были не напрасны. Ведь благодаря их жертве, Империя смогла установить контроль над «ушастыми интриганами» и надёжно защитить себя от вторжения демонов с этого направления.
Кроме того, являясь единственной транспортной артерией не только между тремя странами, но и тремя различными народами, графство попало в десятку процветающих провинций в Империи. По крайне мере, графство было процветающим до этой осени.
А сейчас граф столкнулся с известной всем поговоркой: «Беда не приходит одна». И от бессилия хоть что-то изменить, он готов был рвать волосы на своей голове.
Причём, сам кризис начался задолго до появления «избранников богов» в «Проклятом лесу». Если точнее «кризис» начался ещё пятьсот лет назад, когда была убита единственная законная наследница на эльфийский трон. И так как эльфы не бессмертны, то в конце концов, королевство эльфов осталось без правителя.
Старые король и королева дожили до почтенного возраста и скончались в один день. В буквальном смысле этого слова. Они вместе отобедали, их начало клонить ко сну (что для пожилой четы весьма простительно) и к ужину они не проснулись.
Конечно, граф был не настолько наивен, чтобы верить в столь «красивую историю». Особенно, если речь идёт об эльфах. Скорее всего, кому-то всё же удалось отравить пожилую пару. Но граф был подданным Империи, а потому, его мало взволновала весть о смерти правителей эльфов. Куда более важным для него оказался последующий конфликт, который возник между «ушастыми аристократами».
Практически сразу же, после начала «войны за трон», в графстве упали доходы от торговли, а на границе появились первые беженцы. В приюте граф им отказать не мог, ведь Империя «Лавровой ветви» и Королевство «Рассвета» издавна находятся в одном «Альянсе». Но это означало и то, что кормить ушастых беженцев графу пришлось за свой счёт.
Затем графство наводнили солдаты и наёмники, собранные для завоевания «Проклятого леса». Как следствие, графство вынуждено было тратить огромные силы и средства, ведя борьбу с дезертирами, мародёрами и разбойниками. В добавок ко всем этим проблемам, в графстве начала свирепствовать непонятная чума, которая стала быстро распространяться по селениям и городам.
***
Граф засыпал Империю с просьбами: найти лекарство от чумы, распустить никому не нужную армию до начала зимы, дать ему чёткие указания, как поступить с эльфами-беженцами, которые наотрез отказываются возвращаться в свою родную страну. Но из столицы Империи приходили лишь официальные «отписки», содержание которых можно изложить следующим образом: «ТыЖграф! Справляйся со всеми проблемами сам».
Но вся ирония сложившейся ситуации заключается в том, что решение перечисленных выше проблем не входило в компетенцию графа. То есть, граф не имел права приказывать армии «Альянса», не получив полномочия из столицы. Так же, граф не имел права и пальцем тронуть жителей союзного государства (пусть и простых беженцев) без отмашки из столицы. И граф просто не имел никакой возможности справиться с чумой без помощи из столицы.
А своевольничать и поступать по своему усмотрению граф не мог себе позволить по одной простой причине, — его дети «гостили» в Имперской столице.
***
Отдельная проблема возникла и с «избранниками богов», которые вышли из «Проклятого леса». Во-первых, этими избранниками оказались дети явно из низшего сословия. То есть, не стоит говорить об их воспитании, уважении к старшим и к чужой культуре. «Детишки» понимали лишь язык грубой силы. Да и то, они начинали возмущаться, оказавшись в темнице, крича какой-то бред о совершеннолетии и своих правах. Во-вторых, некоторые «детишки» оказались сильны настолько, что с ними просто невозможно было совладать.
Правда, была слабая надежда на то, что таких «силачей» сможет урезонить «герой», которого отыскали жрецы. Но этот «герой» погиб в «Северном форте». Мало того, судя по слухам, из самого «Северного форта» в соседнюю провинцию пожаловала какая-то «несусветная жуть». И графу начали приходить из этой провинции не доклады, а настоящие ужастики. В бумагах рассказывалось об Арахниде, которому доставляет радость заживо выворачивать людей наизнанку. Эльфийке, которая насылает такие кошмары, что люди становятся заиками. И странной девушке, которая заживо разбирает людей и животных на составные части, пытаясь усовершенствовать своё собственное тело.
Не мудрено, что после таких слухов, граф приготовился было уже ко встрече новой волны беженцев, которая неизбежно должна была прийти из этой несчастной провинции. Но дальнейшее развитие событий превратилось в полный абсурд. Из его графства началось настоящее бегство крестьян, ремесленников и торговцев. Причём бежали люди именно в ту провинцию, где поселилось «чудовище».
Собственно, это бегство и стало показателем того, в какое болото, меньше чем за год, превратилось некогда богатое и процветающее «карликовое государство».
А ситуация в графстве всё продолжала ухудшаться. Ведь вместо убегающих степенных семейных людей, из соседней провинции набежали воры, убийцы и дезертиры. То есть, именно тот контингент, от которого уже и так задыхалось графство.
***
Не надо быть гением, чтобы понять дальнейшую логику графа. Правление соседней маленькой провинции просто не понимало, какое «сокровище» у них поселилось! И граф собирался срочно переманивать «чудовище» к себе на службу. Причём отчаявшемуся графу было уже пофиг на Арахнида, эльфийку и девушку-мясника. Граф обладал достаточными связями для того, чтобы договориться о поставке тюремного «мяса» хоть со всей Империи.
Но когда граф уже приготовился к переговорам с «чудовищем», в его планы вдруг вмешалась судьба.
В один не самый прекрасный день, целый десяток высокопоставленных офицеров Альянса привели в его замок эльфийку в кандалах. И граф сразу же понял, что это конец.
***
Собственно, на данный момент, сбылось почти всё, о чём мечтал граф Лоуренс.
Армия Альянса ушла из его графства. Война за трон в «ушастом королевстве» была наконец-то закончена и эльфы-беженцы потянулись домой. А тех, кто отказывался возвращаться, требовало немедленно выдать «ушастое королевство».
Чума, правда, никуда не исчезла из графства. Но, так как люди практически перестали путешествовать по дорогам (из-за разбойников и дезертиров), то заражённых удалось изолировать. Собственно, это была не первая война Империи с нежитью, и некоторые методы борьбы с эпидемиями были уже выработаны.
А самое главное заключалось в том, что в графство самостоятельно решило наведаться то самое «чудище», которое граф и хотел переманить к себе на службу.
И если не вдаваться в подробности, то только что была описана «идеальная» для графа картина развития событий. Вот только из-за этой «картины», с каждым днём, граф всё отчётливее слышал поступь «старухи с косой». И получив поздней ночью очередное донесение о приближающейся армии наёмников, граф почувствовал, как «старуха» положила свою костлявую руку ему на плечо.
***
«Дисциплина во вражеской армии — идеальная. Здоровье вражеских солдат — идеальное. Состояние вражеских осадных машин — идеальное. Мораль — высокая. Вера в победу — абсолютная. Случаев разбоев и воровства в окрестных деревнях не зафиксировано. Наоборот, староста одной из деревень утверждает, что вражеские наёмники помогли его деревне отбиться от разбойников. Возможности диверсий и саботажей в армии врага полностью исключены».
Дрожащей рукой граф откинул этот листок на стол и закрыл глаза.
— Слишком у них всё идеально, — пробормотал он. — Скорее всего, какой-то очень сильный маг полностью контролирует разум их солдат. Только так можно всё это объяснить.
И почти тут же, после этих слов, раздались аплодисменты.
— Браво! — улыбаясь, прокомментировал догадку графа парень в очках, который стоял буквально в паре шагов от него. — А вы можете угадать, кто именно контролирует разум солдат?
— Дочь герцогини, — гордо задрав подбородок, ответил граф. — Я хотел бы умереть стоя.
— А почему вы решили, что я пришёл вас убить, — поинтересовался у графа паренёк.
— Вы Микихито, личный убийца и доверенное лицо графа Грина, — отчеканил граф Лоуренс, давая понять, что он узнал своего незваного гостя и готов достойно встретить свою судьбу.
— Круто звучит, — оценил своё положение в обществе Микихито, даже и не думающий нападать на графа. — Я и не задумывался о том, что забрался уже так высоко. Ещё чуть-чуть, и сам графом стану.
— Поверьте мне на слово, в этом титуле нет ничего прекрасного, — высказал своё отношение к графскому титулу собеседник парня.
***
Немного помолчав, словно он всерьёз задумался над словами графа, Микихито вдруг снял свои очки. И, практически тут же, пропала некая иллюзия, благодаря которой паренька можно было принять за вполне обычного человека. Теперь перед графом стояло «существо» с абсолютно пустыми глазницами.
— Вы нежить?! — не смог сдержать своего удивления граф.
— Если бы всё было так просто, — грустно усмехнулся Микихито. — Но я живой. У меня всего лишь нет глаз. Думаю, это последствие одной роковой встречи и моего личного выбора. Впрочем, для вас моя история будет не так уж и интересна. Просто, на своём примере, я хотел вам показать, как легко потерять то, что, казалось бы, будет принадлежать тебе вечно. И никакая магия или медицина не сможет вернуть обратно утраченное.
Например, теперь я обречён видеть всё в чёрно-белом цвете. И только тепло или холод заставляют меня вспомнить, как выглядит «радужный» мир. Так что, дорогой мой граф Лоуренс, научитесь побыстрее ценить то, что у вас пока ещё есть, и не разбрасывайтесь своей жизнью из-за пустяков. Умереть вы всегда успеете. Лучше скажите, где герцогиня?
***
Смысл монолога Микихито был не только в добром совете, но и в угрозе. И граф отлично понял намёк насчёт глаз и прочих частей тела. Вот только мужчина был родом из этого жестокого мира. А потому, он уже давно смирился с мыслью, что рано или поздно, он окажется на дыбе. Так что, заранее предвидя, что его могут пытать, граф придумал способ, как всё честно рассказать своему «палачу», но при этом и никого не предать.
— Герцогиня замурована, вместе с моей женой, — объявил он.
— И в чём смысл столь безумного поступка? — потребовал объяснений удивлённый Микихито.
— Еды и воды женщинам хватит больше, чем на месяц, — услужливо пояснил граф. — Каменную стену охраняют круглосуточно. А моя смерть ничего не изменит. Ведь не только я, но и все мои приближённые, получили однозначный приказ от императора, любой ценой удерживать герцогиню в этом замке ровно месяц.
— Полагаю, что каменную стену мне кувалдой не разрушить, а ключей от этой стены у вас нет? — предположил «слепой» Микихито. И, вместо ответа на его вопрос, граф лишь утвердительно кивнул головой.
***
В комнате вновь наступила тишина, которую нарушил тяжёлый вздох паренька.
— Как же меня достал этот безумный мир, — признался он. — Вот объясните мне, свою жену-то вы зачем замуровали?
— Ответственность за выполнение приказа императора лежит на нас обоих, — пояснил граф. — Не справимся, никто не будет искать виновных. Казнят; и меня, и всю мою семью. Поэтому мы (я и моя жена) решили, что герцогине нужна будет компания, чтобы не сойти с ума в одиночестве. Да и моей жене, с ней будет намного безопаснее. По крайне мере, вам её не достать.
Ещё раз тяжело вздохнув, паренёк вновь нацепил очки, и почти тут же вернулась иллюзия обычных человеческих глаз. Микихито даже начал по привычке прищуриваться, хотя он уже давно отлично всё видел; как днём, так и ночью.
— Что должно произойти через месяц? — спросил он у своего собеседника.
— Без понятия, — признался граф. — Но если вам удастся продержать мой замок в осаде около трёх оставшихся недель, то клянусь вам в том, что я выдам вам герцогиню в целости и сохранности. Конечно, при условии, что вы покинете мои земли, ничего не грабя и не разрушая.
— То есть, вы думаете, что мы будем три недели осаждать эту крепость?
— Другого выхода у вас нет, — бескомпромиссно подтвердил предположение Микихито граф.
— Ха-ха-ха, — весело рассмеялся паренёк. — А вот теперь вы меня разочаровали, граф. Кажется, что вы серьёзно недооцениваете нас.
Сказав эти слова, Микихито смахнул на пол закупоренный кувшин, который должен быть наполнен вином. И в воздухе вдруг отчётливо запахло керосином.
— Как было сказано мной ранее, я обожаю огонь или лёд, — пояснил свой поступок паренёк. — Да и на фоне безумия этого мира, мои действия выглядят вполне логичными. Последний вопрос граф: «Откуда у вас эта гитара?»
Уже поняв, что скоро произойдёт, граф непроизвольно попятился к двери, одновременно отвечая на вопрос:
— Эти музыкальные инструменты изготовляют уже шесть столетий подряд в Имперской столице.
— Ну, значит, этой гитаре вы с лёгкостью найдёте замену, — принял решение Микихито. — В своём родном мире я как-то пытался научиться играть. Хочу вспомнить прошлое. А может быть, мне даже удастся вернуть его на пару секунд. А вы бегите, граф. Вам незачем гореть в этом огне вместе со мной.
***
Граф решил не испытывать судьбу. И добросовестно выполняя «приказ» убийцы, он выбежал в коридор. Микихито же, проводив взглядом убегающего графа, уронил на пол догорающую свечу и провёл рукой по струнам гитары.
***
С первыми музыкальными аккордами, лисичка Ириска прокричала своё коронное: «Чу-у!», поджигая склады и сея хаос. А Микихито, довольно сносно играющий на гитаре, пропел свой первый куплет:
Мрачной полночью бессонной
Залетел ко мне в коморку чёрный ворон.
В чёрных перьях, словно древний лорд,
Был он важен и непомерно горд.
***
И где-то вдалеке, за стенами полыхающей крепости, «лорд» в чёрных доспехах прокомментировал зарево разгорающегося пожара.
— Кажется, что мирные переговоры зашли в тупик.
— Угу, — кратко подтвердила догадку своего «лорда» красноглазая девчушка, по традиции стоящая рядом с ним и бледнеющая прямо на глазах.
— Да не переживай ты так, — попытался успокоить её «лорд». — Всё с ним будет в порядке.
***
Я невольно улыбнулся другу,
И спросил его на всякий случай:
«Как теперь тебя зовут?»
Вдруг он каркнул:
«Не вернёшь!»
***
Резко прекратив бренчать на гитаре, Микихито вновь снял очки, и пустыми глазницами уставился на жаркое пламя. Затем он осторожно поднёс свою руку к огню, улыбнулся и начал зачитывать последний куплет своей песни, уже без музыкального сопровождения:
***
Страшным взором он пронзил мне грудь
И я понял, что в тени зловещей птицы суждено теперь моей душе тонуть
Да и пусть!
«Не вернуть», так «не вернуть»!
У меня теперь есть новый путь.
***
Зло прокричав последние слова, Микихито метнул кинжал в появившегося в дверях стражника. А затем, ни от кого не прячась и не таясь, он направился к выходу из горящего здания, убивая всех подряд. И за спиной паренька, посреди пожара и свежепролитой крови, осталось его прошлое в виде гитары и школьных очков.
