Том 9. Глава 2. Герой понимает, что уже не сможет вернуться домой

— Что собрался делать? — прорычала Эми на только что доставленные в комнату предметы.

— Разве не очевидно? — беззаботно ответил мужчина, раскладывая на столе предметы и указывая на каждый.

— Тебе жить надоело, Олба? Ты реально решил меня вооружить?

Она обращалась к Олбе Мейеру, одному из шести архиепископов Церкви и ее бывшему соратнику в делах по избавлению мира от Короля демонов. Но сейчас он являлся врагом, не более. Но с толку сейчас больше сбивало то, что ее заклятый враг только что принес обоюдоострый меч и полный комплект доспехов со шлемом. Все снаряжение явно было первоклассным и судя по качеству изготовления доспехов, они явно были из Санкт-Эйле Западного континента, а не из Эфзахана, где сейчас пребывала Эми.

— Оу, у меня на то свои причины. Завтра мы перевезем тебя в столицу, в Хейвенскай.

Эми нахмурилась.

— Ты хочешь, чтобы я поговорила с Лазурным императором? Эфзахан, кажется, развязал войну против всего мира чтобы получить Дражайшую половину. Ты же не собираешься отдать ему меня и Дражайшую половину, чтобы просить мира, верно?

Она встречалась с императором единожды, когда исполняла обязанности Героя. Насколько она помнила — старый, дряхлый — тот, кому повезет прожить еще неделю, не то что год.

Услышав вопрос Эми, Олба поднес руку к подбородку. Он ухмыльнулся ей.

— Могу сказать, что ты почти угадала.

— Что?

— Но все не так. Ты ведь помнишь, Эмилия, что между Хейвенскай и Фенваном, где мы находимся сейчас, довольно приличное расстояние? И мы, разумеется, не можем рисковать и использовать Врата или другую магическую формацию, чтобы доставить тебя туда. Так что, если что-то понадобится твоему ребенку святого меча, то скажи об этом служанке до конца дня. Мы выезжаем на рассвете.

Сказав это, Олба показал Эми незащищенную спину и вышел из комнаты. Представляя себе, как вонзает ему кинжал в спину, она дождалась пока Олба вежливо не закроет за собой дверь.

— И что это было?..

Собравшись с мыслями, Эми подошла к мечу и доспехам, оставленным Олбой.

— Это самое простое снаряжение, да?

Она старалась не прикасаться к снаряжению — на нем могли располагаться ловушки — но после тщательного изучения с близкого расстояния, стало очевидно, что все это обычное снаряжение. Стандартное снаряжение офицера в армии Санкт-Эйле, да, довольно высокого класса, но… ничего более. Эми носила такие же доспехи, когда была членом корпуса рыцарей Церкви, до тех пор, пока не обрела Дражайшую половину и Рассеивающий сан.

— Меч даже острый. Это точно не украшение из гостиной. О чем он вообще думает?

Учитывая ее способности, и обладая таким снаряжением, Эми могла в одиночку штурмовать военный порт Фенван и опустошить его. Олба, скорее всего, знал об этом. Она проклинала себя за то, что была слишком слабовольной. Пройти через все это, но, даже так, вот итог — и она будет носить это весь путь до Хейвенскай.

Он вспомнила свою предыдущую миссию по убийству Короля демонов. Это тот самый порт, где она, Олба, Эмеральда и Альберт создали первую базу в Эфзахане. Восточный континент на тот момент находился под полным контролем Альсиеля — насколько она помнила, им потребовалась целая неделя тайного путешествия, чтобы осторожно добраться до столицы, сделав длинный крюк вокруг Хейвенскай, прежде чем пойти на штурм. В итоге, во время их прошлого визита, полномасштабное сражение против Альсиеля не состоялось, но…

— Зачем им понадобилось выжидать столько времени чтобы вооружить меня и доставить в Хейвенскай?

Эми на несколько мгновений пристально уставилась на шлем. Затем, глубоко вздохнув, она бросилась на кровать.

— Если бы я знала, чем все закончится, то не позволила бы Эме и Олбе заниматься всеми стратегическими приготовлениями вместо меня во время того странствия. Так и знала, мне нужно было больше работать головой…

Эти слова были признанием поражения, такого же жалкого, как и звучало. Шпионаж не выходил за рамки способностей Эми, но, когда дело доходило до политического коварства и навыков ведения переговоров, она никогда не поспевала за Эмеральдой и Олбой — людьми, которые строили свою карьеру на этих навыках. Это сделало их мозгом компании, а значит, Эми и Альберт чаще всего выступали мускулами.

Это уже доставило ей хлопот в Японии. Теперь она полностью отдавала себе отчет, что, независимо от происходящего, Мао, казалось, понимал суть проблемы куда лучше, чем она.

— Хех. Король демонов, в конце концов, был главой компании. Я же была всего лишь подрабатывала.

Затем, она вспомнила еще кое-что. То, что произошло еще до того, как Судзуно полностью встала на ее сторону. Однажды Ашия объяснял Рике отношения между Мао и Эми, представив их как соперников по бизнесу.

— Ого, кажется, что это произошло сто лет назад… Похоже, что Алас Рамус тогда еще не появилась.

Эми лежала на кровати, уставившись в потолок.

— Жаль, что я не могу вернуться в Японию…

— Мамочка?.. — в ее голове раздался встревоженный голос Алас Рамус.

Эми слегка улыбнулась.

— Все в порядке, — сказала она, пытаясь успокоить свою приемную дочь. — Теперь все в порядке.

— Да?

— Да. В конце концов, я же с тобой.

Это был не совсем ответ, но Эми было достаточно и этого. Она села и посмотрела на кувшины с водой у входа в комнату. Их почему-то было два. На дне одного из них осело большое количество черных гранул. Последние несколько дней Эми намеренно избегала этого кувшина. Это помогло ей сохранить гнев в своем сердце — не дать ему превратиться в беспомощную робость.

— И это — все, что понадобилось… чтобы удержать меня от сражений. Если Олба и его люди что-то планируют… Есть ли у меня что-то, за что можно сражаться?

Черная масса на дне кувшина вернула Эми в первый день, тот самый день , когда она вернулась на Энте Исла.

§

На другом конце радужных врат показался свет. Эми почувствовала, как нечто мощное вытягивает ее за руки. Ее тянул вперед не друг, впереди нее, а мир, ожидавший по ту сторону.

В следующий миг цифровые помехи, преобладавшие во внутреннем пространстве врат, исчезли. В ушах зазвенело от сердцебиения.

— Ух… Ва-а-а?!

Открыв глаза, Эми не смогла удержаться от крика. Она была там, где совсем не ожидала оказаться и почувствовала, как на ее тело давит притяжение. Одна секунда, две, пять, десять, двадцать… время тянулось и тянулось, а ее тело неумолимо падало, неудержимо притягиваясь тем, что расположено внизу.

— П-почему это мы… ух-кха!

Разряженный воздух вокруг Эми заставил ее прокашляться. Дышать было практически нечем. Она опустила взгляд, полный растерянности вниз и обнаружила ровное поле облачного покрова.

— Мы не знаем, кто может нас увидеть, поэтому-у-у-у!.. — крикнул добродушный друг, который только что провел ее через врата.

— Ладно, но не слишком ли это высоко?!

Врата, должно быть, открылись высоко в стратосфере. Эми позволила своему телу падать, наблюдая за бескрайней плоскостью звезд, раскинувшейся над облачным покровом.

— Ах…

Затем она увидела два особенно ярких небесных тела, ярче остальных светящих на них сверху вниз. Голубая луна и красная. Две загадочные луны, не сопоставимые ни с чем на Земле. Это — то самое небо, на которое Эми смотрела большую часть своей жизни.

— Эмилия! Мы входим в облака-а-а-а! Закрой глаза и уши-и-и-и!

Предупреждение вывело Эми из задумчивости. Она снова посмотрела вниз.

— Мгх!

Сгруппировавшись, Герой закрыла глаза и нырнула в белый покров головой вперед. Ветер ударил ей в уши, но лишь на мгновение — по сравнению с какофонией внутри врат. Она вышла из облаков в мгновение ока — насколько она могла судить по изменению шума вокруг нее.

Эми открыла глаза и развесила уши.

— Энте Исла…

В уголках ее глаз показались слезы, неустанно сдуваемые встречным ветром. Она говорила себе остановиться, но в данный момент, их было не остановить. Ее жизнь ничуть не изменилась с того момента, как она стала легендарным Героем. Раз уж на то пошло, то все стало только хаотичнее и усложнилось. Для Эми это не является безопасным убежищем. Но, для нее эти бескрайние земли не могли быть ничем иным.

— Я… дома…

Это был ее дом в далеком мире, о котором она мечтала, за которым плакала, и который искала во снах.

— Эмилия-я-я!..

Тепло ее подруги окутало протянутую Эми руку. Она посмотрела на Эмеральду Этуву, свою незаменимую подругу, ту, что только что сопроводила ее домой.

— С возвращение-е-ем!

— … Спасибо!

Свободной рукой Эми вытерла слезы, которым больше не было оправдания.

— Аха-ха-ха! Нам лучше сперва найти для себя-я-я какую-нибудь одежду…

Каким бы сухим не был смех Эмеральды, его было недостаточно, чтобы выжать всю влагу из ее одежды и одежды Эми. И они были не просто мокрыми. Они были покрыты грязью с головы до ног.

— Ну, по крайней мере, наш багаж в безопасности…

— М-мне очень жа-а-аль! Я не подозревала, что в месте нашего приземления-я-я будет боло-о-о-ото…

Эмеральда безустанно извинялась. Она установила врата так, чтобы выпустить их в небо и предотвратить появление огромного энергетического импульса. Ее умение открывать врата было связано не столько с собственными магическими способностями, сколько с пером ангела, которое ей дала мать Эми — Лэйла. Но, как бы там ни было, а оно все еще порождало огромный всплеск святой силы.

Именно поэтому, даже несмотря на последовавший за этим свободный полет, Эмеральда не наложила на Эми никакого заклинания полета, пока та практически не распласталась на земле. Они планировали это падение ночью, чтобы уменьшить риск обнаружения в небе случайными свидетелями. А управляемый магией полет окутал бы их обеих жутко ярким сиянием — нечто, что любой стражник или рыцарь моги обнаружить и провести расследование.

Учитывая текущие встречные политические ветры на Энте Исла, им следовало стереть любые следы. Герой Эмилия еще ладно, но если Эмеральда — главная фигура власти Санкт Айле будет поймана на незаконном проникновении, последствия могут быть драматичными.

Поэтому она подвергла обеих свободному падению до поверхности, прежде чем применить магию. До последнего момента все шло гладко, хотя учитывая наличие святой силы в воздухе, это было скорее плавное скольжение вниз. Чего она не учла, пока не стало слишком поздно, так это болотистой местности в лесу, которую выбрала в качестве точки приземления. В итоге, они с Эми плюхнулись рядом с краем болота.

Как только поняла свою ошибку, Эмеральда попыталась снова взлететь, но упустила момент. Давление воздуха от их свободного падения уже подняло болотистую воду и бросило на них. Это заставило ее и Эми застенчиво переглядываться, поскольку от обоих теперь пахло нечистотами.

— … Ох, ничего страшного. Такой запах, может быть, в итоге отпугнет от нас животных. По крайней мере с сумкой все в порядке. Видишь? Чтобы японские фонарики перестали работать, потребуется нечто большее.

Эми порылась в большом рюкзаке, который прихватила на дорогу домой. Она достала фонарь и включила его.

— Прости-и-и-и!

Эмеральда, все еще склонив голову в знак извинения, стояла в центре луча света. Ей, по меньшей мере, нужно было переодеться.

— Все в порядке, ладно? — сказала Эми, прижимая фонарик к себе. — Я больше беспокоюсь о тебе, Эмер, чем о себе. Это ведь придворная мантия, разве нет?

— Ох… я просто скажу, что споткнулась и упала, рассматривая свинью-ю-ю-ю…

Как для Эми, оправдание звучало слишком надуманно, но никакого смысла зацикливаться на нем не было.

— Хорошо, итак, где же мы?

— Ну, э-э-эм… Ох, вся эта грязь…

Эмеральда достала из-под мантии карту, с капельками воды, промочившими ее. Это была крупномасштабная карта Санкт Айле — империи, господствовавшей на Западном континенте, родины Эми и Эмеральды. Она указала на нее, рисуя воображаемую линию на юго-западе.

— Твоя родная деревня Слоан находиться вот здесь, а мы сейчас, полагаю-ю-ю-ю, находимся в этом лесу-у-у-у.

— Если я пойду по этому пути, то попаду в несколько больших деревень и городов, верно?

— Ве-е-ерно, — сказала Эмеральда. — И лишь немногие сохранили размеры, что были до войны-ы-ы. Для нас, возможно, к счастью-ю-ю-ю-ю, но…

Эми догадалась о какой войне идет речь.

— Тогда…

— Да. Обнесенный стеной город Кассия восстанавливается гораздо-о-о-о быстрее… в конце концов, там есть кафедральный собор Церкви. Окрестные города и деревни… ну, можно ска-а-а-азать, что их почти не трогали.

— Почти не трогали? Как такое возможно?

Эми удивленно моргнула, указывая на точку рядом со Слоан.

— Я к тому, что в этой деревне была гильдия дилижансов и ферма по разведению боевых коней. Я думала, что она процветает.

Эмеральда покачала головой:

— Ну, судя по нашим све-е-е-едениям…

— Ха-а?

— Возможно это не то, что ты хотела бы услышать, Эми-и-и-илия, но многие местные жители отдали свои жизни против сил вторжения Западного континента, во главе с Люцифером.

— Я уже смирилась с этим, ясно? Не приукрашивай факты ради меня. Что было потом?

— Ну, в тот момент, когда мы с Элом встретились с тобой в Японии, собор в Кассии скупал множество прав собственности и развивал эту землю-ю-ю-ю.

— Скупали их? Выходит, Церковь проводила восстановительные работы? Как такое возможно? Разве это не забота Санкт Айле?

Церковь, штаб-квартира которой располагалась на дальнем западном краю Западного континента, считалась самой большой религией на Энте Исла. Сфера ее влияния простиралась далеко за пределы Западного континента, в различные уголки мира, и славилась верой нескольких сотен миллионов последователей.

Это означало, что высокопоставленные служители Церкви зачастую обладали куда большей властью, чем короли и дворяне менее влиятельных государств. Вот только Санкт Айле к их числу не принадлежал. У нее было достаточно политической силы, чтобы сковать Церковь на собственной территории и не давать ей диктовать условия на родном континенте. Сама мысль о том, что Церковь станет руководителем восстановительных работ в таком большом городе как Кассия и в его окрестностях казалась немыслимой, по крайней мере для самой Санкт Айле.

— Ох, они пришли-и-и-и в восторг от этого, — объяснила Эмеральда. Как она рассказала, силы вторжения Люцифера не только уничтожили большинство землевладельцев в этом регионе, но и по окончанию грязных делишек демонов, сложно было определить даже границы этих самых владений. После изгнания Короля демонов Сатаны в решающий битве на Центральном континенте, Санкт Айле, разумеется, попросила своих жителей вернуться и осесть здесь, чтобы вернуться к нормальной жизни как можно скорее. Также, они направили купцов, чтобы доставлять необходимы товары, и корпус рыцарей, чтобы возглавить восстановительные работы.

— Ц-церковь начала с того, что объявила тендер на проект по восстановлению-ю-ю-ю Кассии, где базировался их кафедральный собор. Они получили право на проведение восстановительных работ во всех землях вокруг города.

И они перестроились. Все шло с головокружительной скорость, как изнутри, так и снаружи стен Кассии — и пока никто не смотрел, они расширили границы городских стен, назвав это — “ремонтными работами”. За этим последовало предложение Церкви мигрантам переехать на новые места по низкой цене. Тот факт, что приток нового поселения находился под контролем местного собора, а не распространялся по всей сельской местности, давал Церкви ряд преимуществ.

Тогда, что же случилось с деревнями, которые эти люди покинули? На бумаге, по крайней мере, в них влилось множество людей, связанных с Церковью. Но это только на бумаге. На деле же, восстановительные работы едва ли начались, если вообще начинались.

— Э-эй. Погоди секундочку, а чем занимался корпус рыцарей Санкт Айле? Они были размещены в Кассии и окрестных деревнях, верно? Даже если Церковь отхватила права на землю в этом регионе, то это вовсе не значит, что они скупят все, так ведь? Они могут говорить обо всех правах, которые они имеют, но все еще связаны законами Санкт Айле!

— Ну, — проворчала Эмеральда, — не хотелось об этом говорить, но этот кусок мусора-а-а-а Пиппин и его банда захватили контроль над этим регионом.

— Этот кусок… ха-а? — Эми была поражена. Это было так не свойственно для Эмеральды, таким тоном проклинать кого вроде нее. — Ты имеешь в виду генерала Пиппина из императорской гвардии Санкт Айле?

— Ах, нет нужды называть его генера-а-алом. Просто зови его куском мусора Пиппином, пожалуйста.

— … Выходит, он тебе, Эмер, не нравится или что-то в этом духе?

Генерал гвардии Пиппин Магнус возглавлял имперскую гвардию Санкт Айле — по факту, высшее формирование, правящее рыцарскими корпусами империи. Эми встречала его во время своей попытки спасти императора Санкт Айле, но лишь случайно. Она уже не могла припомнить, как тот выглядел, но было очевидно, что Эмеральда, которая практически никогда не демонстрировала своих эмоций, ненавидела само его существование.

— Ох, и почему только Люцифер не мог просто-о-о-о убить этого маленького грязного крысеныша-а-а-а-генерала, когда у него был такой шанс?

— Эм, Эмер?

— Когда силы Церкви отбирали-и-и-и лидеров рыцарского корпуса для восстановления, они практически всегда отдавали предпочтение лакеям этой канализационной крысы Пиппина… Мне больно-о-о-о говорить об этом.

— Оу… правда?

— Глава корпуса рыцарей Санкт Айле в Кассии был в полном восторге. Мало того, что Церковь его довела до того, что тот стал воплощать в жизнь любой план, который он желали, но еще и сфальсифицировал состояние миграции в близлежащие деревни. Вот как этому насекомому Пиппину сошла с рук пляска под дудку Церкви. Он сосет их грудь как маленькая крыска, которой и является.

— Хм-м…

— Никаких сомнений. Усилия-я-я-я по восстановлению сильно отстают от графика, и всему виной вмешательство этого вонючего старика-а-а-а.

— Кстати, насколько сильно ты ненавидишь генерала Пиппина?

Учитывая последовательные оценки Эмеральды, он не мог быть честным гражданином, но Эми все еще не могла почувствовать себя плохо из-за нескончаемого потока оскорблений генерала гвардии, хотя даже не важно, помнила она его лицо, или нет.

— Он просто крыса-а-а-а, которая никогда не дает возможности поймать себя на преступлениях. И, самое неприятное в том, что я не знаю-ю-ю-ю причины, почему он намеренно затягивает процесс восстановительных работ. Я вырвалась за пределы двора, чтобы “осмотреть” задержки в процессе планирования-я-я-я.

— … Ясно.

— Но самая большая проблема зде-е-есь… Ну, похоже, что гнилой Пиппин и его люди, возможно, запустили свои загребущие руки и в Слоан.

Эми слегка вздохнула.

— Учитывая то, что Слоан был твоей родной деревней и все тако-о-о-ое, они были довольно осторожны с его восстановлением. Они решили перенести работы по восстановлению деревни на более ранний срок. Так что для Слоана, по крайней мере, задержка будет незначительной, но…

— Но ты считаешь, что генерал Пиппин и церковники, на которых он работает, тоже не против этого?

— У-угу. Так что будь осторожней, хорошо?

Эмеральда сложила карту.

— Хорошо, а теперь… у меня есть твое удостоверение личности, Эмилия…

Оно тоже было заляпано грязью, но все же, это была простая деревянная табличка с гербом на ней.

— На любой карте, выпущенной мно-о-о-ой, будет стоять символ Священного института магического управления. Генерал Гнойник Морт и его люди могут его не оцени-и-и-и-ить, но и бес с ними.

— Могла бы ты хотя бы называть его Пиппином? — Эми усмехнулась. — В противном случае я начинаю путаться. Я даже удивлена тому, что ты его так называешь. Ты когда-нибудь обращалась к нему подобным образом прилюдно?

— Мы с ним квиты. Его люди зовут меня Брокколи на маленьких ножках.

Они, очевидно, были рождены для столкновения друг с другом. Просто имперская гвардия и Святой институт магического управления имеют долгую историю, на протяжении нескольких поколений, в подобного рода бюрократических дрязгах.

— И все же, почему все свалили именно на него? А что насчет генерала Румака?

— Ну конечно! — ответила Эмеральда, подскочив от вопроса Эми. — Но почему ты думаешь, что ее это волну-у-у-ует? Не думаю, что это стало бы возможным, будь она в стране. — В ее голосе звучала печаль. — Но Румак была призвана в качестве представителя-я-я-я Западного континента добровольно войдя в состав Федеративного органа пяти континентов. С тех пор, как Эфзахан объявил войну, она постоянно мотается между Санкт Айле и тем место. У нее совсе-е-е-ем нет времени заниматься еще и делами здесь.

Если Пиппин Магнус был главным генералом командующим на родине, то Хейзел Румак — командующий армии на передовой. Эми сотрудничала с ней множество раз. От первой атаки на Люцифера, в самом начале ее странствий, до освобождения Северного континента и броска на Замок владыки тьмы. Их отношения сложно назвать близкими, но та была ветераном множества сражений, и в глазах Эми казалась идеальным генералом — справедливым, талантливым и честным в своих действиях.

— Но с другой стороны такой тугодум и воню-ю-ю-ючка, как Пиппин, никогда не сможет вести дипломатические переговоры высокого уровня, которые способна вести Румак. Горе во благо, если хо-о-о-очешь.

У Эмеральды, похоже, нашлись столь же возвышенные слова о Румак. Но, единственный вывод, который Эми смогла для себя сделать исходя из всего этого заключался в том, что чем дальше она окажется от Эмеральды, тем легче ей представить всех окружающих врагами.

— Хорошо. Ну, полагаю, общую картину я поняла. Я воспользуюсь этим удостоверением, если оно потребуется. Итак…

— … Да-а-а?

— Эта “Эмми Юссер”… мой псевдоним?

— Оу, я думала, что тебе будет проще-е-е-е привыкнуть к нему…

Она была готова признать, что это куда проще запомнить, чем совершенно новое, выдуманное имя. Но кое-что в этом было ей не по душе. Не то чтобы “Эми Юса” было ее настоящим именем, но в последнее время люди стали все чаще забывать об этом. Потом она вспомнила о том, как сама сократила “Эмилию” до “Эми” — разве есть у нее какое-то право обвинять Эмеральду в отсутствии оригинальности?

— Ну… а, неважно. Все в порядке. Спасибо.

Она осторожно положила удостоверение личности, украшенное печатью Святого института магического управления и лично придворного мага Эмеральды Этувы, в свою сумку.

— Как бы там ни было, а я планирую с этим барахлом провести здесь неделю. Я найду магазин одежды где-то за пределами стен Кассии, не подходя к ним слишком близко… а потом, самостоятельно разберусь с остальным. Я буду скрывать это удостоверение до тех пор, пока оно мне действительно не понадобится.

— Как по мне, довольно разумно-о-о-о. В добавок, хотя это и не окупит твою испорченную одежду, но вот тебе немного-о-о-о денег на транспортные расходы. В основном серебряные монеты Айрении, но сперва убедись в том, что хорошенько-о-о-о помылась.

Эмеральда кивнула и спокойно протянула Эми небольшой, насквозь промокший кожаный мешочек. Она взяла его, удивляясь его весу.

— … Большое спасибо. Я постараюсь как-нибудь расплатиться с тобой.

— Что? Ах, не придумыва-а-а-а-ай. Я могу наскрести такую сумму в любой момент, если пожелаю.

— Да, но главное — внимание, верно?

Ничего не попишешь, жизнь на Земле настолько изменила Эми, что она попросту не могла взять чужие деньга задаром. А учитывая вес мешочка, и если все содержимое действительно серебряные монеты Айрении, то, вне зависимости от того, переводить их по курсу в йены или деньги Энте Исла — это было чертовски много, куда больше, чем Эми могла бы достать самостоятельно.

Эми задумалась над фактическим и переносным смыслом этих денег в своей жизни, вытирая грязь с мешочка.

— Торговцы могут торговать за стенами только в дневное время, верно? — сказала она. — Не могу не подумать, как было бы здорово, если бы рядом был джинсовый Denim Mate 24 или Donkey OK. Это, полагаю, доказательство того, что Япония медленно портит меня, да?

— Что это-о-о?

— Эм, это магазины одежды и супермаркеты в Японии. Они оба открыты круглые сутки.

— Что-о-о-о?! Это же невероятно, да? У тебя бывало много слу-у-учаев, когда приходилось покупать одежду посреди ночи в Японии?

— Не, у меня, нет… но, полагаю, хорошо уже знать, что они работают так поздно.

— Эти японцы любят много работать, да-а-а-а? Боже мой, магазин открыт ведь день и ночь напролет… Я не могу себе представи-и-и-ить, как они это делают! Я едва ли могу поверить, что поздно ночью кто-то работает.

Эми не удержалась от смешка.

— Только не пытайся их копировать. Все просто и работает… только в Японии, понимаешь?

По общепринятой народной мудрости на Энте Исла, по ночам ходят только стражники и карманники, которым часто на глаза попадаются пьянчуги.

Независимо от того, насколько безопасным считался регион, женщина, путешествующая в одиночку, была сравнима с самоубийцей, если только она не была Героем. В Японии же система работала потому, что 99,9% людей там рождены с твердым намерением не раскачивать лодку — прожить жизнь без преступлений, не навлекая позора на себя и свои семьи.

— Это просто чудо, — сказала Эми, для самоуспокоения. — Мне нужно быть осторожнее, гуляя здесь в одиночку.

— В группе героев никогда не было легко, ни разу-у-у-у-у…

— Ага, все так, как ты и сказала, — эти слова показались Эми знакомыми и она вздохнула. — Но хватит рыться в прошлом. Спасибо, что провела меня сюда, Эмер. Где мы должны встретиться на обратном пути?

— Ну, насчет этого-о-о-о… разве не лучше тебе это оставить у себя, Эмилия?

Эми увидела, как Эмеральда ей что-то протягивает. Это была ручка из пера ангела. Великое сокровище, позволявшее любому открывать врата, когда ему вздумается. Прямо с крыльев ее матери, Лэйлы. Это вызвало у нее смешанные чувства.

— Можешь оставить себе.

Не колеблясь, Эми подтолкнула его обратно к Эмеральде. Среди всей этой грязи и тины, покрывавшей их обеих, оно все еще сияло незапятнанной, чистой белизной.

— Даже если я не планирую, все еще могу столкнуться с каким-нибудь вмешательством. Пускай шанс один на миллион, но все еще есть. Поэтому я хочу, чтобы ты, или Эл, сохранили его. Если такое произойдет, придется открыть все наши карты.

— … Хорошо-о-о-о! — после минутной паузы, Эмеральда, казалось, была убеждена. Она убрала ручку обратно в карман. — В таком случае, нет необходимости говорить тебе Эмилия, где мы встретимся. Я поеду в Слоан следом за тобо-о-о-ой.

— Ты уверена? — переспросила Эми, не ожидав, что та зайдет так далеко.

— Я хочу-у-у-у-у, чтобы ты провела как можно больше времени занимаясь своими делами… и я все равно должна провести инспекцию области, так что все совпадает вполне естественно.

— … Ладно. Обещаю, отыщу для тебя что-то полезное!

В глубине же души, Эми была поражена. В любой ситуации, несмотря ни на что, Эмеральда была готова ко всему.

Ее подруга, возможно, почувствовала, что Эмилия начинает потихоньку приходить в себя, приложил палец к губам, улыбнулось юной Героине, странствующей между мирами, стоявшей прямо перед ней, и заговорила на языке Энте Исла:

— «Не нужно столько напрягаться. Что я тебе всегда говорила? Оставайся всегда хладнокровной, спокойной и безжалостной на поле боя».

Эми сглотнула. Слова были достаточно безобидными, но она ощутила всю силу, вложенную в них Эмеральдой. Эми, несомненно, могла бы победить ее в бою один на один, но Эмеральда оставалась самым могущественным заклинателем мира людей, столь же проницательн и опытным политиком, придворным и опытным воином, чья многоступенчатая стратегия могла уничтожить даже превосходящие силы. Ее слова, слетевшие с уст того, кто способен выжить на поле боя рядом с Эми, глубоко запали в душу.

— Да, ты права.

— Ох, знаю-ю-ю-ю! Всему причина того, что твое тело больше не принадлежит только тебе.

Эмеральда улыбнулась и больше в ее голосе не было ничего загадочного.

— Я бы хотела, чтобы ты не выражалась так.

— А что не та-а-а-ак? Эм, Алас Рамус?

— Эх… Алас Рамус? — вздохнув, Эми протянула руку и позвала малышку.

— Да, сестренка Эме?

— Ах, какая же ты ми-и-и-иленькая!

— У-у?!

Внезапный крик Эмеральды заставил тело Алас Рамус напрячься в воздухе.

— Прошу, не заставляй ее снова плакать, Эмер.

Именно это и произошло, когда Эмеральда прибыла в Японию навестить Эми, вереща от восторга при виде малышки, чем и довела ее до слез.

— Ой, прости-и-и-и меня. Ну же, Алас Рамус, посмотри на меня. Я не стра-а-а-ашная.

— У-у-у…

Эмеральда изо всех сил старалась утешить малышку, но та на это не купилась.

— Алас Рамус, присмотри за мамой вместо меня, хорошо-о-о-о? Не позволяй ей делать ничего безу-у-у-умного.

— Бесумного?

— Ну и хорошо себя веди, ладно? Слушайся маму!

— Да! Алас Рамус будет хорошей! — она кивнула, подняв обе коротенькие ручки.

Этого оказалось достаточно, чтобы Эмеральда потеряла контроль.

— А-а-а-ах! Это так Ми-и-и-ило!!!

— А-а… Ува-а-а-а!

— Эмер!

Она привлекла к себе пристальное внимание Алас Рамус и в итоге, все равно раскричалась на нее. Слезы уже начали собираться.

— Прости-и-и-и! — сказала Эмеральда, явно нисколечки не сожалея, и показала язык. Затем, она указала маленьким кулачком на Эми. Эми улыбнулась в ответ, ее лицо было серьезным, и она протянула руку стукнувшись кулаком.

— «Не теряй надежды».

— «Иди только вперед».

А затем вместе:

— «Ты должна проложить свой собственный путь, чтобы выжить!».

Этот девиз появился среди людей после битвы с Люцифером, первой победы человечества в войне против эскадронов Короля демонов. Даже после ухода Люцифера угроза демонов, обосновавшихся на центральном, северном, восточном и южном континентах оставалась свежей в памяти любого человека.

Появление Героя и возвращение Западного континента вселили надежду в каждого, но даже так, сражавшиеся на передовой не могли отыскать ничего радужного в будущем.

Мир едва не пал на колени перед пылающей яростью эскадронов Короля демонов. Эхо, созданное Героем, было ничем иным, как чудом. Они должны были спасти мир, пока воспоминания были свежи. Если у них будет время сохранить в сердцах солдат надежду, у них будет время сражаться, идти вперед и менять мир. Именно этому учились воины Западного континента, и именно это постоянно твердили себе.

Воспоминание об этом в очередной раз напомнило Эми и Эмеральде, что их сердца и души вовлечены в битву.

— Ну, до свидания, Эмилия. Береги-и-и-и себя на протяжении следующей недели.

— И ты тоже, Эмер.

— Сестренка уходит?

— Угу. Мне придется путешествовать одной… Ну, и с тобой тоже, Алас Рамус.

— Хорошо! Я буду холошей девочкой!

— Да, будь полегче со мной. Вернись ненадолго, хорошо?

Эми вытерла остатки грязи со своей ладони, прежде чем легонько похлопать Алас Рамус по головке, снова отправляя малышку в себя.

— … Почему бы и не отправиться сперва в Кассию? Нужно что-то делать с этой одеждой.

Грязь еще ладно, но на уме у нее было совершенно иное. Ее наряд все еще из Японии. Единственной одеждой, которую она прихватила с Энте Исла в Японию, было то, что она носила под броней тогда. Она думала попросить Эмеральду одолжить ей что-нибудь, но отказалась. Ей нужно было вести себя как можно естественнее, иначе неизвестно как генерал Пиппин и другие ее враги отреагируют на это.

— Почему все эти люди находят причинение боли другим таким забавным?

Она вновь вздохнула, в сотый раз за сегодня, по причине, которую не могла сформулировать и… в темном лесу, с этого самого места, в грязи, сделал свой первый шаг домой.

§

— Прошу… хотя бы один круглосуточный магазин…

Шел второй день ее возвращения на Энте Исла. Как бы печально это не звучало, но Эми начала расклеиваться.

Она остановилась в гостинице примерно в одном дне ходьбы к востоку от городской стены Кассии. Это место являлось точкой сбора дилижансов и торговых караванов, курсировавших по всему восточному Санкт Айле. И, несмотря на свои относительно небольшие размеры, было довольно оживленным.

— Мгх… Мм…

Алас Рамус спала на кроватке с болезненным выражение лица. Ее не мучала простуда, или что-то на подобии, просто, как оказалось, ужин не очень ее устраивал. Эми кушала в своей комнате, чтобы скрыть присутствие ребенка, но большая часть еды, которую она могла взять, не соответствовала той, которую мог есть кто-то ее наружности.

Это шокировало ее. Неужели кухня Санкт Айле и всего Западного континента в целом оказались настолько грубой и недоработанной? Как ей казалось, не было ничего иного, кроме мяса, мяса, алкоголя, мяса и немного овощей для разнообразия. Попытка добыть готовую еду заканчивалась получением соленого мяса, от одного вида которого у нее выворачивало желудок… а вот местные жители жадно уплетали его средь бела дня, используя в качестве закуски к выпивке. Не сказать, что деревенский рынок, который она посещала, был полностью лишен овощей и фруктов, но… хотя они и выглядели как свои аналоги в Японии, овощи кардинально отличались от хорошо культивируемых продуктов ее бывшего дома.

В первый же день она остановилась в небольшой, недорогой гостинице неподалеку от Кассии, и использовала тамошнюю кухню, чтобы приготовить все, что нашла, в манере близкой к японской, а потом накормила этим Алас Рамус. Но как ни странно, малышке, которая прежде никогда не была придирчивым едоком, оказалось достаточно попробовать один кусочек морковки, чтобы она скривилась и сразу же его выплюнула.

Увидев это, Эми поняла, что малышка привыкла к воде и еде из Японии. Неужели там, где она выросла, кухня оказалась такой плохой? Всякий раз, беря один из ингредиентов из своего пакета, Эми становилась все более и более подавленной.

Овощи в Японии были такими вкусными, такими сладкими, такими мягкими… у Эми не было ни малейшего представления, почему японские дети так привередничают с ними. Все это было благодаря японским фермерам и компаниям, которые постоянно улучшали свои урожаи, чтобы сделать их более вкусными, к тому же, возможно, овощи в Санкт Айле, к сожалению, были не на высоте. Морковь была горькой, землянистой и оставляла волокна, которые после пережевывания застревали в зубах. Помидоры были настолько кислыми, что от них язык едва не сворачивался в трубочку; огурцы оказались настолько горькими, что по мнению Эми мало чем отличались от обычных диких растений; кукуруза была обветренной настолько, что могла посоперничать с той, которую оставили после ужина на ночь а потом еще и убрали в морозильник; и все в таком духе. Эми выросла на этой дряни, ела ее ежедневно, пока не переехала в Японию, так что теперь просто не могла это есть.

Она, конечно, могла компенсировать все это фруктами. Вот только проблема заключалась в цене. Если коротко, то она была просто смешной. Эмеральда обеспечила ее более чем достаточным бюджетом для поездки, но, если Эми хотела кушать что-то, что по качеству сравнимо с продаваемыми в супермаркетах Токио фруктами в банке, ей пришлось бы за раз раскошеливаться примерно на одну серебряную монету.

История Санкт Айле, как неустанного производителя напитков, основанных на брожении, означала, что большая часть всех фруктов, выращенных по всей империи, хранилось винокуренниками или местной знатью. Простые жители должны были довольствоваться теми яблоками и апельсинами, которые могли собрать сами, и все они более низкого качества (по крайней мере по японским стандартам), а стоили они в разы дороже овощей.

Эми решила, что попытается скрыть вкус всего этого хотя бы в сэндвиче или чем-то на подобии. Но такого белого хлеба, который в Японии она могла купить по сто йен за буханку, не было даже в местной пекарне. Вместо этого там можно было найти только пшеничный, из дикого овса и ржаной хлеб, которые на Земле считались особенными, на любителя. В его производстве не использовались молоко и сахар, отсутствовали культивированные дрожжи, чтобы помочь в процессе брожения, и все это было угловатым и кислым на вкус без исключения — ничего общего с тем, что Алас Рамус ела раньше.

Все это означало, что Эми пришлось прибегнуть к готовой еде, которую она прихватила с собой из Японии в качестве аварийного пайка, чтобы поддерживать желудок своей подопечной полным. Ей быстро пришлось пересмотреть весь подход к своему питанию на всю следующую неделю. Вопрос с одеждой решился быстро, даже для пеленания Алас Рамус. Но она даже подумать не могла, что такой простой вопрос как еда, станет для нее такой серьезной проблемой.

И все же, ей удалось. И вот они здесь. Шел второй день.

Но как оказалось перед ними обеими стоит еще одна серьезная проблема — та, которую она в первый день и не заметила.

— Не могу поверить, чтобы быть настолько грязным… это вообще туалет?..

Она рефлекторно поморщилась, глядя, как Алас Рамус ворочается в постели.

Уборные здесь были в совершенном беспорядке. Она знала, что ей не стоит ожидать чего-то современного на подобии сливного унитаза или модной сантехники, но каждая уборная, в которой она побывала, представляла собой познание новых глубин мерзости.

И дело не только в том, что там отвратительно. Вся проблема в том, что в добавок к отвратительности, еще нужно было воспользоваться этим как привилегией — путешественникам приходилось платить за каждое посещение уборной. Рядом с каждой из них стоял какой-то старик и брал плату за пользование. Обычным курсом было пять медных монет, и даже это давало вам простое сидало, и если повезет, то еще и с дверью.

Туалетной бумаги здесь, разумеется, не было. Отсутствие уборки, ни постоянной, ни периодической, делало вонь невыносимой. Эми умела довольно неплохо задерживать дыхание, но она не могла смириться с мыслью заставить Алас Рамус делать свои дела там. Поэтому, хотя это и доставляло хлопот в повседневной жизни, она решила, что будет пользоваться прихваченными с собой в поездку подгузниками.

Следовательно, еще в самом начале своего великого путешествия, Эми обнаружила, что страдает из-за еды и антисанитарии — двух основ любой цивилизации, которых этой недоставало.

Сегодня вечером, по крайней мере, ей удалось приготовить достаточно хороший ужин, чтобы Алас Рамус его съела. Она порезала несколько картофелин, приправила их солью и перцем, а после бросила в горячую воду. Добавив грибы, лук и порезанную куриную грудку, она сварила из всего этого достойный суп. Его оказалось достаточно, чтобы в итоге получить восторженное: “М-м-м…” от требовательной аудитории.

Если бы она путешествовала одна, то не стала бы столько возиться с приготовление того, что потребляет так много дорогой воды, топлива (хотя это скорее был хворост) и платы за использование кухни. Но с Алас Рамус такой номер не прокатит.

— У-у-у… круглосуточный магазин… микроволновка… немного горячей воды… несколько торговых автоматов… закусочная с карри…

Эми чувствовала, как ее сердце обливается кровью, но она поклялась, что когда в следующий раз вернется на свою родину, на Энте Исла, то непременно принесет с собой, по меньшей мере, микроволновку и холодильник. По крайней мере ей не приходилось расстраиваться каждый раз, когда она смотрела в зеркало. В таком дешевом трактире просто не было такого предмета роскоши.

Внезапно…

— Эмми? Эмми?

В дверь постучали. Эми выпрямилась. Голос принадлежал владельцу гостиницы.

— Д-да?

Она встала на ноги, завязала волосы сзади, подбежала к двери и осторожно приоткрыла ее, чтобы посетитель не увидел происходящего внутри.

— Ох?

Стариком, стоявшим в коридоре, действительно оказался владелец гостиницы. Его лицо выражало искреннее удивление.

— Что такое?

— Ох, э-м, я не ожидал, что ты откроешь…

— Оу…

Эми проклинала себя за такую глупую ошибку. Это уже не Япония. Нет никакой гарантии, что трактирщик честный человек. Если бы это оказался не он, если бы это был какой-то разбойник с большой дороги, переодевшийся трактирщиком, то он вломился бы внутрь сразу же, как только открылась дверь. В Санкт Айле было принято не открывать дверь после стука, пока не убедишься, кто за ней. Даже в этом ее опыт жизни в Японии выдавал потенциально опасные результаты.

— Эм, я насчет того, о чем ты спрашивала, похоже, есть караван, который направляется через Валкроск. Полагаю, они позволят тебе поехать с ними, за отдельную плату.

— Ох, так вот в чем дело? — Эми кивнула.

Деревня Валкроск находится примерно в полудне пути от Слоана. Когда она оплачивала эту комнату, то расспрашивала об эмигрантах и торговых караванах, путешествующих не в Слоан, а в различные деревни в окрестностях. Было бы глупо в данный момент раскрывать кому-то свой настоящий пункт назначения. И Валкроск и Слоан были недалеко отсюда, но если ей удастся заполучить место в повозке, то она смогла бы значительно сократить время в пути.

— Большое вам спасибо. Если бы вы могли дать им задаток за меня…

Эми достала две серебряные монеты из кармашка и протянула владельцу гостиницы. Дешевая гостиница вроде этой означала, что охраны нет, а значит Эми никогда не скажет никому, сколько у нее денег, даже владельцу. Она помнила об этом, но все равно только что распахнула дверь перед владельцем. Так глупо.

Две серебряные монеты было многовато для “задатка”, но Эми имела в виду одну из них в качестве чаевых для владельца. Не экономь, когда этого требуют времена, — так ее учил Альберт.

— Хм. Хорошо. Тогда, приятного вечера.

Владелец удовлетворенно кивнул Эми, взял монеты и ушел. Она заперла дверь и выдохнула с облегчение.

— Это все слишком тяжело. Для меня такое слишком естественно…

Она снова распустила волосы, медленно села на кровать и нежно погладила волосы Алас Рамус, которая, судя по виду, до сих пор страдала от дурного сна.

— Хотя, если так подумать… я была одна всего раз в своей жизни. Тот год, после моего переезда в Японию, прежде чем я встретила Короля демонов. И потом…

Пока она не пробудила свои способности Героя, и не освободила империю Санкт Айле от Люцифера, Олба и корпус рыцарей всегда были ее добрыми спутниками и опекунами. Освободив Санкт Айле, она встретила Эмеральду, которая стала для нее неразлучной подругой. Альберта она впервые встретила на корабле к Северному континенту, после того как полностью освободила Западный континент — и благодаря его знаниям и силе, им удалось выжить в суровых условиях северных и южных земель.

Войска Альсиеля отступили с Восточного континента прежде, чем Эми и ее товарищи смогли испытать их в бою. Вот так все четверо, поддерживаемые волей людской расы, ворвались в Замок владыки тьмы на Центральном континенте — а затем Эми отправилась в мир, где практически никогда не сталкивалась с опасностями, угрожавшими ее жизни.

— Я вела себя как взрослая и независимая, как Герой, но в итоге ни на что не годна сама. А теперь волнуюсь из-за проблем, с которыми столкнулась во время своей поездки… это даже не смешно…

— М-м… м-м-м…

— Завтра я попробую приготовить тебе что-то повкуснее, хорошо, Алас Рамус?

Эми слегка улыбнулась и забралась в постель — не переодеваясь, не снимая сапог, не будя малышку.

— Лечь спать в сапогах это… говорит о моих плохих манерах, да?

Она вспомнила, как они вместе с Мао и Алас Рамус вместе ходили по магазинам в Сайсеки-Сакурагаока, за футоном для малышки. Она ведь тогда сильно отругала ее за то, что она в туфельках залезла на сиденье в поезде, сильно желая посмотреть в окно.

— Ну же, Алас Рамус, слушайся мамочку.

— Угх, вечна она к тебе прислушивается…

Вспомнив эти слова, Эми простонала.

Если из-за чего-то в местной еде или погоде не понравится Алас Рамус, то, в чем она была уверена, ее так называемый “папочка” дома устроит настоящую взбучку из саркастических шуток. Она хотела избежать этого, но другая ее половина была в шоке от того, что ее это вообще волнует. Она тяжело вздохнула:

— Папочка, да?..

Ей было сложно в этом признаться, но по сравнению с прошлым, ее ненависть к Королю демонов, ее желание прикончить Короля демонов, постепенно сходили на нет. То, что ее собственные отец оказался жив, только способствовало этому, но, на самом деле, всему причиной служил сам Сатана, Король демонов. Иногда Герой просто не могла понять его.

У нее появились сомнения. То, что просачивалось за последние несколько месяцев жизни в Японии: откуда появилась эта личность, характер, мысли о “Мао Садао”? Сейчас Эми уже даже начала сомневаться, а действительно ли Мао тот самый Сатана? В ее понимании образ Мао Садао и образ Короля демонов — Сатаны, больше никак не вязались, причем настолько, что она вернулась на Энте Исла и не сомневаясь, что Мао, ее заклятый враг, учудит что-то злодейское в Японии пока ее не будет рядом.

— Может быть возвращение домой вновь разожжет эту старую ненависть…

Обдумывая эту мысль, она посмотрела на спящую Алас Рамус.

Неважно, каким “человеком” сейчас был Мао, то, что он стоял за армиями Люцифера — которые разрушили ее дом — было неприложной истиной. Даже известие о том, что Нордо жив, она получила от архангела — не самого надежного источника. Не было никаких доказательств, чтобы подтвердить его слова.

Сейчас Мао Садао все еще был ее врагом. Злодеем, который бесспорно убил ее отца, разрушил деревню, и загубил молодость.

Она повторяла это себе снова и снова. И все же, невероятная мысль о том, что ее отец жив, заставляла ее сердце биться совершенно иначе. Это заставляло ее чувствовать себя жалкой.

— … Ради чего я сражаюсь? С кем я вообще сражаюсь?..

Неразрешенные вопросы растворились в темноте, когда сознание Эми погрузилось в сон.

§

— А тя[1] точно все устраивает? Прост те нужно заплатить еще всего за две остановки. Мы могли бы довезти тя прямиком до города крепости, не хотиш?

Под таким намеком и беспокойством, возможно, скрывалась торговая натура караванщика.

— Прост я к тому, ну сама понимаешь, как ща выглядит Валкроск — нету ни постоялых дворов, ни чегось на подобии. А знаешь, рядом есть еще Милледи, Гоув и Слоун, и из всей этой кучи, оставшихся раз два и обчелся, почти пустые. Если совершаешь паломничество, иль чет на подобии, то бог с тобой, но я не уверен, что там остались те, кто может молиться, ды?

Как только они добрались до Валкроста, остановившись у поворота с главной дороги на Кассию, Эми спрыгнула с повозки.

— Все в порядке. Спасибо, что подвезли.

Поездка с караваном сэкономила ей целый день или около того. Путь отсюда до Слоуна взрослая девушка могла преодолеть пешком за полдня.

— Полагаю, это можно назвать своего рода паломничеством. Когда Армия короля демонов вторглась сюда, я рассталась с кем-то, очень важным для меня, вот и путешествую, чтобы найти его.

— … Ах, звиняй, если слишком много расспрашиваю. Непрост заниматься таким, ды? Девушке странствовать самой, угу?

Хозяин, сидевший на месте кучера, снял широкополую шляпу.

— Я молюсь за тя богу торговли, ага? Чтобы ты могла встретиться с тем парнем, кем бы он ни был. Ты все равно переплатила за мои услуги. Небольшой бонус для тя и все такое.

— Я ценю это, — Эми улыбнулась в ответ на этот жест.

— Надеюсь, еще встретимся, — сказал мужчина, надевая шляпу, — Но-о… — А затем, с ударом поводьев караван снова тронулся в путь. Люди, едущие в шести других повозках, помахали Эми на прощание, прежде чем скрылись на дороге. Эми наблюдала за ними, пока они совсем не скрылись из виду, после чего поднесла руку к груди.

— Чтобы меня тронуло нечто подобное… я и впрямь стала мягче.

Искренняя молитва главы каравана действительно немного тронула сердце Эми.

— … Все настолько мирно, что я едва не забылась. Это ведь Энте Исла, верно?

Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоить только что всколыхнутое сердце. Она чувствовала, как по ее телу струится сила. Ей не показалось.

— Теплые чувства создают силу. Теперь меня никто не победит.

Когда она сделала первые шаги от Валкроска в сторону Слоуна, ее тело переполняла святая сила.

В своих предыдущих странствиях, единственное, на что Эми могла положиться в ночи — свет лун и звезд. Сейчас же у нее на лбу был головной фонарик, а в правой руке светодиодный — еще одно достижение земной цивилизации, заливающие дорогу впереди ослепительным светом. Она планировала положиться на два эти источника света в своем пути до Слоуна.

Фонарик был на солнечной батарее, так что, теоретически, никогда не должен был кончиться, а если она будет слишком долго использовать его ночью, то в комплекте шла ручка дозаводки. Если у нее будет шнур, то она могла зарядить фонарик через разъем снизу, а складная боковая подставка позволяла использовать его в качестве настольной лампы. Она также могла регулировать интенсивность свечения двумя уровнями, чтобы экономить зарядку. А если какие-то волки или медведи обратят на нее внимание в ночи леса, то встроенный отпугивающий сигнал, спугнет их без боя.

— Что фонарик, что Швейцарский перочинный ножик, стоит наладить их массовое производство, как они изменят Энте Исла.

Эми понимала, что звучит сейчас как продавец из рекламы, как увидела на краю леса кое-что — заброшенный, казалось бы, домик, который она с легкостью заметила. Как только она его увидела, сразу выключила свет, не желая раскрывать своего присутствия, даже если внутри скрывался какой-то попрошайка. Или кто похуже. Учитывая внешний вид домика, такие люди как Эмеральда сразу же бы усилили бдительность.

Эми медленно осмотрела окрестности на признаки другого присутствия и начала приближаться даже медленнее чем раньше. Вскоре, в лунном свете перед ней открылось одно здание, едва различимое. Она остановилась и снова осмотрелась.

— … Не похоже, что здесь кто-то есть, — вздохнула она.

Она, конечно, не ослабляла бдительности, но… если так подумать, то с момента исчезновение Эми с Энте Исла, прошло больше года, и добрых полгода с тех пор, как кто-то из ангелов, демонов или церковников, подтвердил то, что она выжила. Ни одна из трех фракций не обладала достаточным количеством людей, чтобы разместить здесь, в надежде поймать Героя, которая могла никогда и не показаться.

Кроме того, до вторжения Короля демонов это место было обычной сельской деревней. В ней не было ничего особенного.

Подойдя поближе, она заметила ровную площадку возле тропы, которую, очевидно, когда-то использовали люди. Эта земля использовалась для возделывания. Эми вышла на тропинку, проходившую через поле, осторожно, шаг за шагом ступая в сторону темных руин, видневшихся перед ней в ночи.

Вскоре она оказалась на главной улице деревни, едва ли достаточно широкой, чтобы на ней могли разминуться две повозки.

— … Я вернулась.

Не слышно никаких жужжаний насекомых, ни мышиной возни. Словно время остановилось для этой деревни. Единственный, кто слышал трепещущий голос Эми — освежающий ночной ветерок.

Деревня Слоун пребывала в состоянии тихого упадка, служа своего рода надгробием.

— Мамочка, ты уверена, что хочешь войти?

Эми забралась в ближайший к дороге дом, сохранивший большую часть своего вида, и поставила там палатку. Это, как она надеялась, не позволит кому-то заметить дым и пламя от ее готовки, а также свет, который излучала Алас Рамус, когда появлялась.

— Все хорошо. Он… принадлежал кое-кому, кого мама знает.

На лице Эми промелькнула печальная улыбка, пока она быстро готовилась к ужину. В меню сегодняшнего ужина был вчерашний картофельный суп (обезвоженный до пасты) и немного растворимого риса — старая добрая Тетя Нен из Японии. Он готовился одинаково хорошо как при варке в кастрюле, так и за пару минут в микроволновке.

Она наполнила свой универсальный котелок водой, затем использовала незадымлеваемую походную плиту, чтобы довести ее до кипения. Добавив немного воды в пасту, чтобы вновь придать ей вид супа, оставшуюся она использовала для приготовления риса. Немного вяленного мяса, прихваченного в дорогу, и у нее готово, по меньшей мере, простое подобие ужина.

— Это, полагаю, идеальный пир в честь моего возвращения.

— Мамочка! Кафтофечка!

Алас Рамус в свете лежавшего сбоку фонарика, указала Эми на ее явно любимое новое блюдо. Темнота незнакомого места, казалось, ничуть ее не заботила.

— Ох, а что нужно сказать перед этим?

— Мм… О! Ух, спашиба за еду!

— Молодец. Непременно подуй перед тем, как кушать.

Она и без того позаботилась, чтобы для Алас Рамус было не слишком горячо. Она хотела относиться к происходящему, как к очередному ужину ради нее.

— Фу… пфу-у-пфу… ам!

— Ну и как?

— Мм, вкусно.

Ужин на территории прогнившей родины Эми проходил спокойно. Как только Алас Рамус наелась картофельного супа с рисом, настал черед и Эми заняться едой для себя. Как для взрослой, ее ужин был куда проще — хлеб из овсяных отрубей, вяленная говядина и самую малость супа Алас Рамус.

— Э-эм, мамочка?

— Мм? Что такое?

— Почему здесь нет маминой подруги?

— Ну…

Скорее всего, она истолковала “кое-кого, кого мама знает” как “подругу”. Эми прокашлялась.

— Когда-то здесь жил мужчина по имени Корэф…

А если быть точным, то это был дом супружеской парочки. Насколько она помнила, довольно болтливой парочки, лет на десять старше ее отца.

— А кто вон там?

Вместо того, чтобы дождаться, пока Эми закончит, Алас Рамус указала на заброшенные развалины на другой стороне улицы.

— Оу, эм… кажется, этот дом принадлежал пожилой леди Лерине. Она очень хорошо вязала.

— А почему ее там нет?

Эми промолчала. Что двигало Алас Рамус? Какая часть ее сознания заставила поинтересоваться этим? Был ли это ребенок, задающий простой вопрос, или же более мудрый интеллект, которым она иногда блистала, спрашивая правду у Эми?

— Ну, пришли страшные демоны и напали на деревню, а потом выгнали всех отсюда.

Деревня пала жертвой слюнявых клыков Люцифера вскоре после того, как Церковь забрала Эми. Учитывая расстояние до Санкт-Игнорейдо, расположенного на самом восточном краю Западного континента, Слоун просуществовал примерно месяц после её отъезда. А может и меньше. Возможно, что, когда она только добралась до своего пристанища в Церкви, деревня канула в лету. Ненависть, горе, незрелость и сокрушительное чувство потери привели к тому, что она смутно помнила те времена. Теперь у нее уже не было никакой возможности узнать точную дату.

Она пыталась проглотить свои мрачные воспоминания вместе с кусочком хлеба, когда Алас Рамус задала очередной вопрос.

— Мамочка, а Габлиэль, демон?

— А?

— Страшный, заставляет плакать… Габлиэль?

— Н-нет?..

Почему имя Габриэля всплыло в такой момент? Она знала, что Алас Рамус была категорически враждебна к нему еще задолго до того, как между ними установились эти отношения, но это показалось ей неожиданным.

— Демоны — это ангелы?

— Эм, прости Алас Рамус, я не совсем понимаю, что ты пытаешься сказать…

В голове Эми что-то щелкнуло. Алас Рамус, похоже, понимает, кто такие ангелы с того самого момента, как она ее встретила. Но, знает ли она, что такое демоны? Благодаря своей роли в качестве Дражайшей половины, Алас Рамус пару раз видела Мао и Ашию в их настоящих демонических обличиях — но это не повлияло на ее привязанность к ним.

— Мамочка, а кто такие демоны?

— Это, эм…

Эми не могла ответить. Полгода назад она могла долго рассказывать про этих безжалостных, кровожадных чудищ. Сейчас же все, что приходило ей в голову, слова Габриэля, сказанные ей: ангелы являются живыми существами. Людьми.

«Как думаешь… кто “демоны” на самом деле?».

Вопрос Судзуно звучал свежо, как и прежде. Есть Сатана, Король демонов, живущий простой жизнью точно так же, как и любой другой простой японец. Он тоже живое существо… и что это означает? У Эми не было ответа на этот вопрос, а следовательно — нечего сказать Алас Рамус.

— … Мамочка?

Также была еще одна причина ее молчания. “Страшный демон”, который прогнал всех из деревни, не кто иной, как обожаемый Алас Рамус “папочка”. Как Герой, как человек, Эми не могла сказать Алас Рамус, что ее отец — враг достойный презрения. “Это не поможет ей в будущем” — сказала какая-то часть ее сознания. И, более того, ей и близко не доставало смелости, которая требовалась, чтобы сказать, что клинок Алас Рамус рано или поздно должен пронзить тело ее собственного отца. Только не сейчас.

В данный момент, учитывая вероятность того, что ее собственный отец может быть жив, она не могла позволить случиться такому роковому повороту.

Как бы там ни было, а предать любовь дочери, чтобы рассеять ее собственную ненависть, являлось тем самым “демоническим” поведением, которое Эми так ненавидела.

— … Это начинает немного раздражать.

Мысленно воссоздав образ сонного Мао, всю дорогу сюда Эми ощущала странное чувство внизу живота. Не от ненависти, не от обиды, а от легкого, иссушающего чувства раздражения.

— Стоит мне дать ему небольшую слабину, и он всегда доставляет мне неприятности. Я сижу здесь, что-то предпринимаю, затаив дыхание рассказываю о своих великих амбициях. Смешно, верно?

— А-а?

— Слушай, Алас Рамус: демоны трусливы, хитры и эгоистичны.

— Лошадка… игого?..

— И вообще, что Чихо нашла в этом парне? Как по мне, в нем совершенно ничего нет.

— У-у-у, я не понимаю.

Она понимала, что начинает раздражаться из-за совершенно несущественных вещей. Но тут Эми кое-что придумала. Она улыбнулась в свете фонарика.

— Знаю, Алас Рамус. Как только мы вернемся домой… почему бы тебе не спросить папочку?

— Папочку?

— Да. Попробуй спросить папочку, кто такие демоны. Он очень умен, и я уверена, что он тебе все о них расскажет.

— Ладушки!

Слишком нечестно с ее стороны. Но и то, что Эми — единственная, кого волнуют отношения Алас Рамус с Мао, тоже было нечестно. Мао тоже пора подумать о своем будущем. Представив, как он впадает в панику от невинного вопроса Алас Рамус, она непроизвольно улыбнулась.

— А еще лучше, я ему чертей вломлю по возвращению.

— Когда я смогу снова увидеть папочку?

— Оу, спустя некоторое время. У нас скоро день рождения Чихо, и я уверена, что он будет там.

Так и будет. Эми не имела в виду ничего серьезного. Она попросту излагала свои планы на следующую неделю.

— Ну, хотя еще и немного рановато, нам лучше прибраться и лечь спать. Мне завтра нужно рано вставать.

Эми сложила все свои пожитки, кроме спального мешка и фонарика в рюкзак, и расстегнула молнию.

— Мм, мягонько! — воскликнула малышка, похлопывая по толстой пуховой подкладке.

— Эй, хватит с ней играться!

Она сперва надулась из-за замечания Эми, но в ее объятиях вскоре готовилась к хорошему ночному сну.

— Мамочка, расскажи мне сказочку!

— Сказку? Хм-м…

Не сказать, что Алас Рамус раньше никогда не просила сказку на ночь, но это не самое привычное явление. Эми подумала про несколько сказок и рассказов с Земли, но потом покачала головой и щелкнула фонарик, чтобы притушить его.

— Ну, почему бы мне не рассказать тебе старую сказку с Энте Исла? Она о молодом принце, который пришел спасти принцессу, похищенную страшным демоном…

Она положила руку на животик Алас Рамус и принялась поглаживать вверх-вниз, словно обретая ритм. Медленно надвигалась ночь, разделенная “матерью” и “дочерью” внутри мертвой деревни, куда не проникал лунный свет.

Глаза Эми распахнулись еще до восхода солнца. Глаза Алас Рамус были не такими, но это не имело значения — она всегда могла просто вернуть ее в свое тело. Так она и поступила, как только первые солнечные лучи начали плясать над разрушенной деревней.

Было тихо, как и прежде, а поблизости не было ни одного лесного зверя. В последний раз, когда Эми была здесь, ей пришлось прервать свое задание, чтобы очистить местность от одичавших и/или магических зверей, поселившихся внутри. Как бы там ни было, а это место неплохо выдержало этот временной промежуток.

Но кое-что странно — хоть среди этого разрушения нет ничего знакомого, она все еще инстинктивно знала, где она. Резиденция Юстина находилась на востоке, по направлению к солнцу, которое уже начинало подниматься над высокой горой. Словно привлеченная этим, Эми покинула “главную улицу” и направилась к месту, находящемся на некотором удалении от центра деревни.

Но потом она остановилась, столкнувшись с тем, чего увидеть не ожидала — знакомое дерево в конце деревни. Она практически каждый день обедала под ним со своим отцом, когда тот отдыхал от работы в поле. А значит, уже дикие поля раскинутся перед ней…

— Это… пшеница моего отца?..

Словно по призыву слов Эми, с гор спустился рассвет, ярко освещая землю своим сиянием. Слезы сами собой полились из глаз Эми. Земля была покрыта густой, пышной зеленью, мягко шелестящей на утреннем ветру.

— Она все еще здесь…

Зеленые растения простирались по всей земле. Эти растения — пшеница. Она прекрасно все понимала — дикие, неокультуренные, но все еще те самые растения. Ее душили длинные, высокие сорняки, разбросанные тут и там, и сами стебли содержали очень мало уборочного зерна. Другие растения, насколько могла сказать Эми, рухнут под собственным весом еще до наступления осени. Но этого зрелища оказалось достаточно, чтобы Эми закричала в залитые солнцем небеса:

— Она еще жива! Пшеница моего отца все еще жива!

После того, как ее растоптали демоны, после потери своего единственного хозяина, и по прошествии стольких лет, пшеница была все еще сильна, чтобы выжить и уступить место следующему поколению.

— Тебе действительно как-то удалось выжить? Сможем ли мы снова жить здесь вместе?..

Все доказательства, в которых нуждалась Эми, были прямо перед ее глазами. Нечто, что она считала утраченным в ужасе и отчаянии, было здесь, прямо у нее перед носом. Она не хотела снова испытывать отчаяние. Несмотря ни на что, она должна рискнуть жизнью, чтобы защитить это.

— Мм… Мамочка? Что ты… вух!

Крик Эми потряс ее до глубины души. Его оказалось достаточно, чтобы заставить Алас Рамус моментально появиться во вспышке. Эми держала ее маленькую фигурку, забыв вытереть слезы.

[1] (п.п. манера речи персонажа, не опечатка).

— Алас Рамус, я… я думаю, что могу это сделать… я должна!..

— Мамочка? … Ух…

Она еще крепче сжала в объятиях не проснувшуюся до конца Алас Рамус, а затем поспешно побежала по знакомой дороге. Забрав свои вещи из дома Корэфа, она сразу же направилась к дому, в котором жила со своим отцом.

Он станет базой, которую она будет использовать для достижения цели, ради которой и прибыла на Энте Исла. Она знала, что что-то должно быть там, под крышей, которую она называла домом. Какая-то частица правды, которую она могла использовать, чтобы разгадать тайны, опутавшие Энте Исла и Землю. После столь неожиданного чуда, свидетелем которого только что стала Эми, она чувствовала себя практически уверенной в этом.

§

— А-а-ах… здесь вообще ничего нет…

Эми, от былой концентрации которой ничего не осталось, потопала туда, где раньше была кухня. Сегодня был полдень третьего дня, которые она провела за исследованием своего дома.

Вид уцелевших пшеничных полей отца, увиденный в первый же день, заставил ее расплакаться. Она восприняла это как предзнаменование того, что найдет намек, который откроет ей все, что нужно знать об этом мире, поэтому свою стоянку она перенесла в свой бывший дом. И вот наступил третий день, а ей было совершенно нечего показать.

Жилье Юстинов представляло собой обыкновенный фермерский домик — не было ничего значимого или грандиозного в этом доме или на участке земли, на котором оно располагалось. На нем были те же следы разрушения, что и на всех остальных домах в деревне, но в целом оно выглядело таким, каким Эми его запомнила: кухня, где она обычно готовила для своего отца; столовая, где она обычно с ним ела; гостиная, где она обычно наблюдала за горящим камином, чтобы убаюкать себя перед сном.

Вид кровати, на которой она спала в детстве, снова заставил ее разрыдаться, но времени предаваться воспоминаниям не было. Это был дом Нордо и Эми, но в то же время и Лэйлы, ее матери — женщины, которая, казалось, стояла за кулисами всего, что связывало Землю с Энте Исла. Должно же быть нечто такое, что она не замечала в детстве, нечто, к чему ей не разрешалось прикасаться, то, куда ее раньше не пускали.

Несмотря на пылкие усилия, которые она приложила, поиски Героя не дали ничего, кроме очередного подтверждения того, что ее отец был сильным, искренним и непоколебимым человеком.

Прежде всего, у них практически не было полок и сундуков, куда можно было бы спрятать вещи. Деревня, после того как ее покинули, могла подвергнуться набегам бандитов, но она полагала, что тех будет больше интересовать золото и драгоценности, а не предметы домашнего интерьера. Поэтому она начала с того, что обыскала подвал и чердак, в поисках чего-нибудь спрятанного, но все что там нашлось — сезонная мебель, несколько пустых бочек, банок, гвоздей и шурупов, и другие типичные предметы домашнего обихода. Да и вообще, подвала здесь вообще не было.

Было бы здорово, если бы на такие случаи был тайный подвал или нечто на подобии, — подумала она. Но жаловаться на то, чего не существует, смысла не было.

На продолжила свои поиски в сарае для инструментов, за камином, под кухонным очагом и внутри него, а также в иных, бесчисленных местах, куда она не совала нос в детстве. Награждена она за это была лицом полным сажи и пыли, а также вопросом — почему она выглядит так “плохо” от Алас Рамус за обедом. Это, мягко говоря, было разочаровывающе.

— Думается мне, что если бы ты что-то спрятал в трубе, то уже не смог бы это снова достать, так?

Вот и все. Но, если хочешь спрятать дерево, то лучше всего будет посадить его в лесу. Поэтому на второй день Эми решила просмотреть несколько оставшихся на полках в доме книг и бумаг. Переплетенные бумажные книги все еще считались предметом роскоши на Энте Исла, даже важные документы до сих пор писались от руки на пергаменте, папирусе или других грубых материалах.

В доме практически ничего не осталось, поэтому она решила, что чтение не займет много времени. Но…

— … Все эти детали…

Она приступила к чтению еще с утра. К тому моменту, когда солнце начало садиться, она все еще сидела за столом.

При виде знакомого почерка отца, поначалу вновь полились слезы. Он использовал ценную бухгалтерскую книгу в переплете, чтобы вести ежедневник своей жизни фермера, в котором описывал все в мельчайших подробностях. Большая часть содержания были связаны с его пшеницей или обязанностями, и он описывал свою повседневную жизнь в таких мельчайших подробностях, что она не могла пропустить ни слова, опасаясь, что среди всего этого может быть скрыт какой-то смысл.

После того, как ей надоело читать эти сельскохозяйственные истории, она решила взглянуть на пергамент и ксилографию. В них, в основном, были такие вещи как уплата налогов, записи, связанные с небольшим количеством скота, который Норд держал на черный день, бланки запросов и тому подобное, растянувшееся на двадцать лет в прошлое.

— … Оу, печать проверяющего изменилась.

Спустя два часа первым серьезным изменением, которое заметила Эми, была другая печать на квитанции. Она решила воспользоваться этим знаком свыше, чтобы прекратить свои исследования и немного перекусить.

— Эй, Алас Рамус?

— Да? — ответила та, наслаждаясь своим разогретым кукурузным супом.

— Ты чувствуешь поблизости какие-нибудь фрагменты Есода или что-то на подобии?

— Не-а! — последовал незамедлительный ответ. Эми опустила руки. Она задала этот вопрос наполовину серьезно, но реальность оказалась еще более печальной. Если бы все было иначе, то Алас Рамус незамедлительно подняла крик, как только они вошли в деревню.

В итоге, несмотря на то что записей было не так уж и много, Эми все равно не смогла бы пролистать их все до конца дня. Она решила, что третий день придется разделить между уборкой и завершением своих исследований.

— Хм-м… может быть, здесь ничего и нет?..

Эми села на уцелевший скрипучий стул и перешла к кипе документов, связанных с правами на землю, среди деловых контактов Нордо.

— А может быть Олба, Габриэль или кто-то еще, думал аналогично и уже забрал отсюда все с подсказками?

Она отбросила карту местности, изображавшую границу фермы в стопку “готово” и потянулась за переплетенным томом.

— Не могу поверить, что единственное, что он вел — этот дневник. Это очень странно.

Это был личный дневник Нордо, единственный настоящий плод, который принес поиск Эми. По сравнению с ежедневником фермера, он был написан не настолько плотно и подробно. Он старался делать записи в том ежедневнике каждый день своей жизни, но в этом, в лучшем случае, писал раз в неделю. Это был скорее еженедельный отчет, чем дневник.

Хотя он описывал различные события повседневной жизни, в том числе и взросление Эми, он ни разу не упомянул имя Лэйлы. Последняя запись была датирована несколькими годами до вторжения эскадронов Короля демонов.

— Именно то время, о котором мне не нужно было знать…

Она понимала, что это несколько суровая оценка, особенно учитывая тот факт, что читала чей-то дневник без разрешения, но такова правда. Она, конечно, уважала память своего отца, но в тот временной промежуток не было ничего, что могло бы помочь Эми сейчас.

— Полагаю, осталось еще пару дней до того, как Эмер заглянет ко мне…

Темные тучи сомнения начали сгущаться над ее поисками. Она слабо вздохнула.

— Подтверждение на границы земельного участка… это перечень межей, это записи полей, оставленных незасеянными для уменьшения налогов.

Эми снова углубилась в стопку “деловых бумаг”, читая различные подтверждения на деревянных досках и раскладывая их по категориям.

— Платежи по вкладам на содержание города… А? Ничего себе, здесь осело новогоднее поздравление мэра. А вот здесь, в этих пергаментах… это все разрешения и титулы, да?

Она уже начала привыкать к этому, разбирая документы как опытный секретарь.

— Права на пиломатериалы с ограниченным сроком действия для общинных лесных участков… разрешение на владение топором? Ух ты, а я даже не знала, что такое нужно. Дальше… разрешение барона на строительство нашего дома, разрешение на постройку, разрешение на расширение — все это, полагаю, связано с домом. Разрешение на строительство сарая для инструментов… вот разрешение на расчистку нового поля… Хм?

Рука Эми остановилась с пергаментом в руке.

— Я думала, что все земельные дела лежат в одной куче. Неужели это было сделано специально?

Разрешение на расчистку поля было подано примерно в то же время, когда был построен дом, в котором сейчас находилась Эми. Скорее всего, Норд не полностью сортировал свои документы, или же со временем просто забыл. Эми как раз собиралась отложить в сторону разрешение на вспахивание поля, как кое-что привлекло ее внимание.

— … Погодите, чего? — она чуть не задохнулась, всматриваясь в надпись на пергаменте. — А это где?

Разрешение давало право подписавшимся на создание нового поля для ведения сельского хозяйства, предоставляемого местным бароном и сельским старостой на основе предыдущих налоговых поступлений и данных о сборе урожая. Это был дешевый способ для фермеров получить больше пахотных земель, предполагая, что они расчистят их сами, но, также, это увеличивало налоговое бремя, независимо от того, принесли ли новые поля урожай, или же нет. На подобную просьбу не мог осмелиться фермер, у которого не было финансовой свободы пойти на риск. В особенности такая просьба.

— Но почему именно там? Это же очень далеко отсюда.

Место, описанное в разрешении, располагалось далеко в горах к востоку от деревни, совершенно отдельно от остальных земельных участков, которые обрабатывались семьей Юстина. Если сравнивать разрешение с картой которую дала ей Эмеральда, то отсюда до города будет полдня пути.

— Хм-м?

Это окончательно сбило Эми с толку. Она вновь принялась читать страницы, которые читала раньше. Там, среди кучи названий ирригационных сооружений, она обнаружила еще одно разрешение, связанное с другим — на этот раз для сарая. Он был построен как раз там, где и располагалось неизвестное поле.

— Я… Я никогда не слышала об этом месте.

Насколько она помнила из детства, все земли Юстина располагались в пятнадцати минутах ходьбы от дома — пятнадцать минут даже для ребенка. Насколько она знала, Нордо был исключительно фермером, выращивающим пшеницу плюс несколько кур, которых он держал в курятнике рядом, чтобы продавать яйца. Так что же это за поле, расположенное за пределами деревни? Для чего он построил этот сарай?

Эми вскочила на ноги, схватила ежедневник фермера, который вчера прочитала от корки до корки, и вернулась к датам, написанным на разрешениях. Она вновь, медленно, просмотрела этот промежуток времени.

— Он ничего не собрал… он даже ничего не выращивал. Но…

На странице, датированной тремя днями после получения разрешения на строительство сарая, она заметила кое-что, что поначалу попросту проглядела в этой стене кромешного текста.

— Девять… число девять?

Сперва она подумала, что это просто ошибка или на скорую руку написанное число. Но теперь до нее дошел истинный смысл этого числа. Это не могло быть простым совпадением. Сефирот Есод — ядро Алас Рамус и ее дражайшей половины, являлись частью девятого сефирота, выросшего на Древе жизни.

Эми коснулась рукой своей груди не в силах сдержать участившееся сердцебиение.

— Алас Рамус?

— Мм…

Алас Рамус, судя по всему, дремала в ней после обеда. Но она не могла больше ждать. Сейчас ей нужно понять, что это значит.

Эми внезапно взглянула в небо, даже сейчас окрашенное в закатные тона. До того, как Эмеральда прибудет к ней с визитом, у нее оставалось еще два дня. Если еще и там ей придется заняться такими же поисками, то она может попросту не успеть вернуться к месту встречи вовремя. Но о том, чтобы дождаться подругу и взять ее с собой, казалось, не могло идти и речи — не с той легендой прикрытия, которая связывала ее подругу.

— … Туда, наверное, мне придется полететь.

До тех пор, пока она не будет перемещаться слишком быстро, по ее мнению, она не должна была привлечь внимание своих “врагов”.

— Как бы там ни было, а это не Япония. Здесь повсюду используется святая магия.

Прежде всего, она использовалась для освещения городов Санкт-Айле по ночам. Также, она использовалась в широком спектре профессий, от ковки магией оружия до освящения культур, которые Судзуно принесла в Цитадель владыки тьмы в Сасадзука. Культура магии на Западном континенте была более развита, чем где бы то ни было — потребляя ежегодно на тридцать процентов больше, чем все остальные континенты вместе взятые.

Учитывая время, которое она проведет в воздухе и положение, которое занимала Эмеральда, продление ее пребывания здесь доставляло куда больше проблем, чем споры о том, стоит ли использовать ей магию, или нет.

— … Я же вроде как обещала Чихо, — сказала сама себе Эми, глядя на наручные часы с “Мишкой на привале” на левой руке. Она включила их на время путешествия, чтобы сравнить течение времени на Энте Исла с Земным.

Возможно, это было чудом, но ей казалось, что обе планеты живут примерно по одному и тому же графику дня и ночи, учитывая разницу часовых поясов. А день рождения Эми и Чихо был назначен на двенадцатое сентября по Земному времени.

— Нет смысла нарушать это обещание.

Эми засунула оба разрешения в свой рюкзак, а затем начала упаковывать все остальное снаряжение для отдыха.

— Надеюсь, я смогу заглянуть сюда еще разок, прежде чем уйду, — сказала она, прежде чем выйти из парадной двери. Она снова посмотрела на свой дом. Если в целом, он выглядел точно также, как и в более мирное время. Ее губы напряглись.

Она, может быть, могла бы попросить Эмеральду построить врата для возврата домой в небе над ее домом. Они все равно должны встретиться здесь.

— Я скоро вернусь.

Ее тело медленно поднялось в воздух, и вскоре она уже летела к новому месту назначения, далеко от родной деревни.

§

Судя по карте, скрытый район располагался в горной долине, покрытой широколистными деревьями. Сперва она предположила, что это место не тронуто человеком, но по всей видимости оно служило сезонным охотничьим угодьем. У подножия склона виднелись остатки нескольких поселений — несомненно заезжих домов и домиков охотников. Теперь же они были заброшены и обезлюдели, но в одном из них ей все же удалось обнаружить карту, которая, судя по всему, показывала дорогу в гору.

Она представляла себе нечто вроде скрытого лесного святилища, но, судя по оставленным расчетным книгам в одном из заезжих домов, которую она нашла, то его посещало много охотников, когда наступал сезон. Ее отец, возможно, хотел заняться арендой охотничьих угодий, пока не был занят сбором урожая. Надеюсь, что причина не только в этом, — подумала она, — но учитывая количество домиков охотников, которыми застроены эти земли, то владение одним таким может принести солидную прибыль от гильдии охотников.

— Может быть он был большим бизнесменом, чем я думала?..

Эти новые озарения, которые настигли ее только сейчас, когда она стала взрослой, заставили Эми испытать сложные эмоции.

— Но ведь он подавал заявку на новое поле и сарай, верно? Я не понимаю, какое отношение они имеют к охоте…

Как бы там ни было, а это — первая весомая ниточка, по которой она могла идти. Ей самой нужно подняться вверх и во всем убедиться.

Поэтому она забралась в гору и обнаружила узкую грунтовую дорогу ведущую вверх, которая таковой могла считаться только по названию. Она не ожидала увидеть ухоженные туристические тропы, на подобии тех, что встречаются в туристических местах Японии, но, казалось, что она вьется через поросль горной растительности. Стоило солнцу опуститься, как альпинист-любитель с трудом сможет определить, идет он вверх или же вниз. Даже сейчас, при свете дня, деревья в этом первобытном лесу не пропускали достаточно света.

Она ощущала вокруг себя жизнь. Со времен армии Короля демонов никакой официальной охоты не проводилось, так что тропинка во множестве мест была перегорожена листвой. Крупные животные, подобных которым не встретить вблизи туристических троп Японии, частенько маячили вдалеке. Из-за этого усилиям по восхождению, казалось, не было конца. Эми могла запросто справиться с дикими животными, но она была здесь незваным гостем, а потому хотела избежать причинения вреда невинным созданиям, которые не стоят у нее на пути.

— Может быть будет лучше, если я взгляну сверху… а может и нет.

Эми вытерла пот со лба и посмотрела вверх. Трепещущие ветви лиственных деревьев, окружавших ее, делали этот лес темным. Они будут препятствовать любому обзору земли с неба.

— Надеюсь, я смоги их найти сегодня, — нервно сама себе сказала Эми, сравнивая карту Эмеральды с той, что она взяла в заезжем доме.

Во-первых, гора была огромна. Во-вторых — разрешения описывали участок земли на словах, и ее карта не давала никаких толковых подсказок. Как только солнце сядет, ей придется прекратить поиски, а остаться с лагерем в этом кишащем диким зверьем лесу она не может. Ей придется вернуться на базу.

— Пятая контрольная точка на южной стороне… предстоит покрыть еще такое расстояние, и не похоже, что путь сохранился. Даже непонятно, где оно расположено. Я думала, что поднялась довольно высоко, но…

Эми начала свой подъем на западе, но на этой горе было сложно ориентироваться по сторонам света.

А затем:

— Хм? Чего? Да что вдруг случилось? … А? Ты хочешь куда-то пойти?

… Ее мысленно позвала Алас Рамус.

— Л-ладно, ладно, погоди секундочку… Уф!

Такое поведение привело Эми в замешательство, но она все же призвала Алас Рамус к себе. Она попыталась подхватить малышку, но ей это не удалось.

— Сюда, мамочка! — сказала она выскальзывая из рук Эми, и поковыляла вперед.

— П-подожди! Алас Рамус?!

— Ну же, мамочка! Сюда! — голос малышки звучал немного раздраженно, когда она обернулась назад, продолжая идти по узкой тропинке. Эми, по меньшей мере, не нужно было беспокоиться о том, что она ее потеряет, но это все равно стало поводом для удивления.

— Алас Рамус, подожди минутку! Куда это ты собралась? Дай мне хоть опрыскать тебя спреем от насекомых…

Эми торопливо шла по тропинке, держа в руке защитное средство от насекомых для детей. Она предусмотрительно одела на себя брюки и рубашку с длинным рукавом, но одежда малышки не могла не беспокоить ее. А что, если комар найдет открытое место? А что, если из-за всей этой беготни ее подгузник сползет?

Единственное в чем можно было быть уверенным наверняка, так это в том, что малышка Алас Рамус имела цель. Она, казалось, знает, куда идет, пробегая по лесу, в котором не было никаких явных ориентиров, по которым можно было определить дорогу. И это продолжалось минут пятнадцать или около того.

Наконец, она остановилась у основания большого дерева на обочине тропы.

— Ч-что это такое?..

Эми, умудряясь сильно от нее не отставать, позволила ей осмотреть дерево. Оно, конечно, было большим, но все же оставалось одним из тысяч деревьев, окружавших гору. В нем не было ничего примечательного — ни редкой листвы, ни необычных размеров. Было лишь одно отличие от других, окружавших его.

— Оно мертво, да?

Посмотрев вверх Эми не смогла найти ни одного листика на широко раскинувшихся ветвях. Мох и плющ, растущие вокруг его ствола, никогда не найдут себе места на живом дереве.

— Алас Рамус, что случилось с этим деревом?

На вопрос маленькая девочка кивнула, глядя на возвышающееся дерево.

— Сюда! — сказала малышка и скрылась в стволе.

— … А?

Эми потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что произошло. В слабом свете крошечное тело Алас Рамус было проглочено стволом мертвого дерева, словно в каком-то магическом трюке с телепортацией.

— А-Алас Рамус? Эй, вернись сюда!

Эми попыталась вернуть малышку в свое тело.

— … Алас Рамус? Эй?..

Но та не вернулась. Святое серебро, которое составляло меч внутри нее, не демонстрировало никаких признаков возвращения. Призыв к ней не возымел никакого эффекта, кроме тишины.

— Т-ты что… издеваешься надо мной? Что происходит, Алас Рамус?..

Как раз в тот момент, когда Эми готова была окончательно запаниковать, она кое-что услышала.

— Мамочка, ты готова?

Алас Рамус, с совершенно невозмутимым видом, высунула из дерева свою голову. Белый, туманный свет образовывал границу между ее телом и стволом дерева, и с ее лба исходило слабое фиолетовое свечение.

— Алас Рамус!

— Мамочка, иди сюда. Ты сможешь войти. Скорее!

Затем она снова спрятала свое тело в дерево.

— Что значит: “я тоже могу войти”?..

Малышка была в безопасности, но взволнованная Эми не знала, что ей делать дальше. Она осторожно прикоснулась к стволу дерева.

— Это всего лишь дерево.

На ощупь оно было точь-в-точь как мертвое дерево. Даже когда она приложила немного силы, то не появилось никаких признаков того, что она может пройти через него как Алас Рамус.

— А-Алас Рамус, вернись! Я не могу войти туда!

В этот раз ответа на ее мольбы не последовало.

— Почему ты?.. Что здесь вообще творится?..

Эми присела на корточки, чтобы осмотреть основание ствола, где она в последний раз видела Алас Рамус. Прикоснувшись к нему она почувствовала то же самое, что и раньше. И тут, она кое-что поняла. Когда малышка высунула голову из ствола, то ее лоб испускал фиолетовое свечение. Это свечение исходило от фрагмента Есода в ее основании.

— П-причина заключается в этом?..

Алас Рамус и меч — дражайшая половина оказались внутри мертвого дерева. Следовательно, у Эми осталось два фрагмента на выбор: рассеивающий сан, и тот, что стал гравировкой к ножнам, которые были при Камио — регенте Короля демонов.

Эми достала маленький пузырек с осколком внутри, своего рода брелок, который она недавно сделала из частей руки Токю. Она влила в него святую силу, не зная, сработает это, или нет.

— Ах!

Она вложила самую малость, опасаясь быть обнаруженной ангелами, но осколок внутри пузырька выстрелил лучом света прямо в середину ствола дерева.

— Эм, так вот, что тебе нужно? — нервно спросила Эми, приложил руку к загоревшейся точке. Она прошла насквозь без проблем.

— А-а-а!..

В этот момент Эми почувствовала, как мощная сила притягивает ее к дереву. В миг, от нее не осталось и следа.

— Ой…

Из-за груза на спине и полным отсутствием сопротивления, Эми почувствовала, как падает на землю, совершенно не в геройской манере. Она почуяла запах земли и поднялась, сморщив лицо.

Открывшейся перед ней вид заставил Эми ахнуть. За светящимся древом виднелась тропинка. Грубая дорога, протоптанная в основном животными, но… вдоль нее, через равные промежутки росли ухоженные деревья, как на тротуаре в Токио. В этом не было ничего естественного.

— Эй, мамочка! Скорее!

Алас Рамус находилась немного впереди, и изо всех сил махала ей ручкой. Эми была рада, что малышка в порядке, но когда она двинулась вперед, ее лицо стало серьезным. Как только Алас Рамус убедилась, что Эми тоже идет, она отправилась дальше.

Эта тропа должна быть как-то связана с ее родителями. Сам факт того, что Алас Рамус и другие фрагменты Есода у Эми нащупали ее, было лучшим тому доказательством. Время, казалось, текло здесь точно также, как и за пределами света мертвого дерева. Эми двинулась вперед, держа фрагмент Есода у головы, словно фонарик. Эта тропа была тихой — ни птиц, ни насекомых, ни других существ, ничего, что могло бы отвлечь на следующие пять минут, или около того.

Как только она прошлась, то внезапно обнаружила открытое пространство, в котором находился один единственный маленький сарай. Земля рядом с ним была вспахана — возможно, это были остатки поля. На нем было высажено несколько плодовых деревьев, которых снаружи Эми видеть не доводилось.

Здесь никого не было, и судя по виду, довольно давно, но сердце Эми колотилось как никогда прежде за время этой поездки.

Солнце уже собиралось полностью спрятаться за горизонтом. Его место на ночном небе заняли две луны и мириады ярких звезд, точно так же, как и снаружи. По их расположению, Эми могла определить, что находиться на южном склоне, где и располагалась земля ее отца.

— Мамочка?

Алас Рамус дожидалась ее у дверей сарая. Эми положила осколок Есода в карман и подошла к ней.

— Алас Рамус, — неожиданно для себя спросила она, — что это такое?

В конце концов снаружи она направлялась именно к этому сараю, но ответ — который она получила, превзошел все ожидания.

— Это не твой дом, мамочка?

— … С чего ты взяла?

Это прозвучало скорее, как утверждение, чем как вопрос. Она ненавидела себя за то, как выразилась.

А еще то, о чем она постоянно думала — почему Алас Рамус вообще зовет ее “мамочкой”. Скорее всего она родилась в Замке короля демонов, который Мао построил на Центральном континенте. Единственным связующим звеном между ними был другой фрагмент Есода, которым по случайности владела Эми. И все же, она стала “мамочкой”.

Она не представляла, что ответ на это беспокойство придет так внезапно.

— Он пахнет тобой, мамочка.

Ответ показался Эми слишком жестоким

— Он… пахнет мной?..

Небо казалось таким высоким, а с горы открывался бескрайний и величественный вид. Но это заставило сердце Эми сжаться. Точно так же, как и в тот день, когда она рассталась со своим дорогим, любимым отцом.

— … Эм, Алас Рамус?

— Да?

— Не могла бы ты сказать, как зовут… мамочку?

— Имя мамочки? — Алас Рамус бросила на Эми недоумевающий взгляд, после чего открыла рот: — Лейла.

Когда Алас Рамус появилась на Вилла Роза Сасадзука, то она тут же признала Мао своим “папочкой”. Но когда ее попросили сказать, кто “мамочка”, она лишь указала на Эми. Эми вспомнила те немногие месяцы, что провела вместе с Алас Рамус. Она всегда звала ее “мамочкой”, но ни разу не называла по имени.

Никаких сомнений, что Эми стала именно той мамочкой, которую Алас Рамус любила всем сердцем, не было. Но с того момента, как она прибыла в Японию, “Лейла” наблюдала за ней из-за кулис.

И если Сатана — Король демонов был папочкой для Алас Рамус… если мать Эми — Лейла, была для нее мамочкой…

— Это была моя мать… именно она тогда спасла его…

Речь шла о прошлом Мао Садао, о прошлом, про которое он рассказал ей на чертовом колесе в Токийском парке развлечений Big-Egg Town. В тот момент она уже начала подозревать об этом, но осознание этого требовало титанических усилий, чтобы не упасть, не то что стоять. Ее колени дрожали.

— Этот… глупый Король демонов, — послышался дрожащий голос, адресованный несуществующему Мао. — Что, черт возьми, ты хотел сказать “никто из твоих знакомых”?

Именно так ответил Мао, когда Эми спросила о том, кто спас его жизнь в прошлом: “никто из тех, кого ты знаешь”. Нет, она не знала своей матери. Она даже не знала Лейлу, как ангела. Единственное, что она знала — Лейла была ее единственной матерью.

— Вся эта боль… все словно видят меня насквозь. Можно подумать, они хотят как лучше.

Но сколько бы Эми не причитала по этому поводу, все, что она видела до этого момента сводилось к единой истине: ее мать спасла жизнь юному Королю демонов Сатане; Сатана вырос и вторгся на Энте Исла, и следовательно, она была косвенно причастна к разрушенному счастью самой Эми, ее отца и бесчисленного количества других людей.

— Я…

Эми была не настолько глупа, чтобы взвалить на себя всю вину за все, что делала ее мать, без ее ведома. Мотивы Лейлы оставались для нее неведомы, как и для Мао, прибывшего на Землю… но она не могла действовать без плана. Так зачем же было спасать молодого Сатану?

— …

— Мамочка, что случилось?

Эми опустила взгляд на Алас Рамус — малышку, рожденную от фрагмента Есода, который Лейла подарила Мао. Может быть, она сделала это для того, чтобы она родилась в этом мире. Но Мао совершенно забыл о существовании Алас Рамус до недавнего времени, он даже не вспоминал, что у него был один фрагмент.

— Но…

Эми вспомнила тот день, когда она, Эмеральда, Альберт и Олба штурмовали Замок короля демонов на Центральном континенте.

Фиолетовое свечение было подобно путеводной звезде, которое вело ее прямиком к конечной цели. Легенда об этом свечении передавалась в Церкви из поколения в поколение, связанная со Святым серебром, из которого и состояли ее меч и доспех. Теперь она знала, что этот свет был частью др-… Алас Рамус, фрагмента Есода, который манил Эми к себе.

— А?..

Обдумывая все это, Эми додумалась до еще одного открытия. “Путеводный свет” из церковных преданий являлся побочным эффектом притягивания друг к другу фрагментов Есода. А что, если бы Эми в тот день убила Короля демонов?

— Смогла бы я когда-нибудь встретиться с тобой?

— Оо?

Эми пристально посмотрела на лоб Алас Рамус. Если бы она била Сатану своим мечом, и этот путеводный свет не исчез бы безропотно после этого, то разум Эми, в тот момент, точно бы отказал. Это перевернуло бы все, чему ее учили, с ног на голову она продолжила следовать за светом. А сделай она это, то выследила бы осколок Алас Рамус…

— А смогли бы мы тогда слиться… как сейчас?

Слияние между дражайшей половиной и Алас Рамус было просто счастливой случайностью, произошедшей во время боя с Габриэлем на Земле… или так думала она. Но если хорошенько подумать, то Алас Рамус взяла ее меч, скомкала и слопала по собственной воле. Два фрагмента притягивали друг друга, точно так же, как и меч с доспехом.

— Моя мать Лейла… разбросала все эти осколки по миру… но потом пыталась собрать воедино?

Для чего?

Если так подумать, то Эми даже не представляла, как выглядит сефирот Есод: ни по размеру, ни по форме. Невозможно определить, сколько было осколков. И ели сефирот был разбит неизвестным способом, то непонятно, кто и как мог выполнить такое. Про эти драгоценные камни ходили легенды, будто они образуют миры — разве можно просто взять и разбить их как фарфоровую кофейную кружку?

Эми подумала, что даже Лейла была не настолько дерзкой, чтобы провернуть все от начала и до конца.

Появление одного невостребованного фрагмента оказалось достаточно, чтобы ангел-хранитель Габриэль и архангел Сариэль пришли в бешенство, намереваясь его отыскать. У нее должен был быть сообщник — и если так, то это кто-то с небес, близкий ей.

Но кто?

Судя по событиям, которые Рагуил устроил в Токийской башне, Лейла теперь явно была нежеланной гостьей в небесном царстве. Вот только, к сожалению, единственный подобный случай, о котором знала Эми, был падший ангел Люцифер, ныне известный как Ханзо Урашихара.

Хотя, погодите-ка…

— … Нет. Не может такого быть.

Эми почувствовала себя лучше, отбросив эту, совершенно нелепую, идею. Не потому, что Урашихара сильно отличался от других ангелов, и не потому, что жил как беззаботный выпускник колледжа. Дело в том, что если бы он знал и поддерживал маленькую игру Лейл с Есодом, то отреагировал бы на меч в руках Эми и Алас Рамус совершенно иначе.

Оона сражалась с Люцифером на Западном континенте и в Сасадзука с дражайшей половиной в руке, но тот вел себя так, словно меч был лишь мощным оружием людей и ничем больше. Когда лас Рамус появилась в Цитадели владыки тьмы, он, казалось, был так же измучен новыми обязанностями по воспитанию, как Мао и Ашия.

— Выходит это кто-то, кого я не знаю?..

Эми вздохнула. У нее заканчивались веревочки, за которые можно было потянуть. Но этот опыт все равно оказался полезным.

Если Лейла была той, кто спас молодого Сатану — Мао, это означало, что она вела активную деятельность в преисподней. Там могут быть и другие артефакты. И если ее миссия состояла в том, чтобы собрать осколки воедино (Эми пока не понимала, зачем), то церковные предания, сопровождавшие дражайшую половину и рассеивающий сан, были ложью, частью правды навязанной Лейлой за долгие годы ее жизни, чтобы людям было легче ее усвоить.

И, самое главное:

— Мой отец обо все знал.

Воспоминания дарованные Чихо. Про ее отца, и о втором святом мече.

Когда прибыла Церковь, чтобы забрать Эми, Норд сказал ей, что ее мать еще жива, где-то там. И даже без этих доказательств, попросту не существовало пути в то царство, где сейчас пребывала Эми, если у него не было фрагмента Есода. Одно это уже доказывало, что Норд знал о Лейле абсолютно все.

Он, скорее всего, подавал заявку только в качестве предлога, чтобы у него был доказуемый мотив принести в горы необходимые ему сельскохозяйственные и инструменты для строительства. Собирался ли он на самом деле использовать это сарай и поле, или нет, деревню и управлявшего ею барона это мало их волновало. Если он платил налоги, то все было хорошо. Также, они не стали бы послать инспектора ради осмотра такого жалкого клочка земли. Но даже окажись все иначе, то неподготовленный человек смог бы обнаружить только несрубленный лес с мертвым деревом посередине. Они предположат, что Норд не успел ничего вырастить и на этом все закончится.

— А в добавок… теперь мне известно кое-что еще.

Эми вспомнила единственную тропинку, которая вела от мертвого дерева.

— Моя мать была единственной, кто “сотворил” это место.

Ее отец не мог быть чародеем высшего ранга — в этом она была уверена. Даже если бы это было так, то закрытое ото всех пространство не смог бы сотворить никто кроме обладателя фрагмента Есода, даже Эмеральда. А следовательно:

— Мне нужно прочесать это место. Здесь должна быть скрыта какая-то тайна, оставленная моими родителями.

Она не нашла никаких ответов, никакого сияющего пути из запутанного лабиринта истин. Но она не могла сейчас лечь лапками к верху. Прямо перед ней был огромный намек.

— Никто из тех, кого я знаю… да?

Эми поняла, что пока блуждала по этому лабиринту мыслей, ее дрожь прекратилась.

— Я еще ничего не выяснила… по крайней мере, не докопалась до истины.

Ей нет нужды впадать в отчаяние. Нет, пока она не найдет свой ответ.

— Ну, пожалуй, стоит начать с обыска этого сарая! — крикнула она, бросившись вперед, в попытке поднять настроение. — Идем, Алас… эм, Алас Рамус?

Она снова исчезла.

— Алас Рамус! Ты где?

Ответа не последовало.

— О, нет!

Это ровное место раскинулось на вершине крутого склона горы. Никаких ограждений, которые могли бы предотвратить падение людей с края, не было. Эми побледнела. Может быть, та упала, пока она не обращала на нее внимания? Никто не беспокоился о том, что Алас Рамус далеко отлучится, и потом, она могла летать, когда захочет, но могла ли делать это, когда понадобится? Сложно сказать наверняка. Но, если она поранится на поле…

Эми обошла сарай, чтобы начать поиски. Они не заняли много времени.

— Ох, так вот где ты была!

Она заметила стоявшую на месте малышку, повернутую к ней спиной. Этот вид заставил ее вздохнуть с облегчением.

— Да ладно тебе, Алас Рамус. Время возвращаться внутрь.

Ответа не было.

— Алас Рамус? Что случилось?

По-прежнему никакого ответа. Эми подошла к ней, но тут же обнаружила, что Алас Рамус на что-то пристально смотрит.

— Они что-то здесь посадили?

С течением времени землю заняли различные сорняки, но перед Алас Рамус на земле была видна очевидная яма, словно кто-то выкопал нечто большое.

— … Асет.

— … Хм? Что это?

— … Асет… Асет!

— А?

— Мамочка, а где Асет?

— Эм, Асет?

— Асет! Где Асет? — крикнула она, глядя прямо на яму. — Мамочка, Асет! Вон там! Асет была здесь! Но уже ушла! Почему?!

— Э-эй, успокойся на минуточку, Алас Рамус! Кто такая Асет?..

Эми не могла скрыть своего беспокойства из-за столь внезапного изменения в ребенке. Но она чувствовала, что сейчас должно произойти что-то очень важное. Всякий раз, когда Алас Рамус становилась такой разговорчивой, всякий раз, когда она начинала бросаться незнакомыми словами, всякий раз, когда у нее проявлялись эти внезапные перепады настроения…

… Это всегда было связано с сефиротами.

Она изо всех сил старалась угадать настоящее имя, но Алас Рамус не могла правильно его произнести.

— Алас Рамус? Когда ты говоришь про “Асет”… ты имеешь в виду Асиет Айле?

Этот термин встречался в полевых воспоминаниях ее отца, которые Лейлой были переданы Чихо, а от Чихо уже к ней. Норд сам сказал: Асиет Айле. На языке центурия — Клинкообразное Крыло. Эми предположила, что так называется другой святой меч, о котором она слышала.

Но теперь это имя использовала Алас Рамус. Сказала, что это — “она”, и что она “была здесь”.

Да и Эми уже доводилось раньше видеть кого-то, или что-то, похожее на Алас Рамус. Это был Эроне — ребенок, рожденный сефиротом, известный как Гевурах. Так кем же была Асиет Айле, учитывая ту же самую “крылатую” отсылку, как и в имени Алас Рамус?

— Как зовут ребенка, рожденного сефиротом Есод?

— Асет! Я вышла из него! Асет! Где Асет?!

Алас Рамус практически надрывалась из-за кого-то, или чего-то, чего здесь не было.

Если Мао можно было верить, то Алас Рамус появилась из осколка Есода, зарытого в землю. Эми могла с легкостью представить, что фрагмент, ставший Асиет Айле, был погребен в этой яме. А учитывая то, сколько времени прошло с тех пор, когда здесь кто-то был:

— Алас Рамус… мне очень жаль, но я не думаю, что она все еще здесь-…

— Нет! Мамочка, найди Асет! Я чувствую запах Асет! Она здесь!

— Алас Рамус, пожалуйста, успокойся. Я уверена, что Асиет куда-то ушла, как и Эроне.

Алас Рамус никак не реагировала. Она уже и раньше демонстрировала свою собственную волю, отозвав дражайшую половину против воли Эми, во врем встречи с Эроне. Но сейчас, когда она искала Асиет, то была еще более груба с Эми.

— Мамочка, пожалуйста, Асет…

— Алас Рамус…

Она, конечно, была еще ребенком, но Алас Рамус еще ни разу так не упрямилась перед Эми. Она не знала, что с ней делать, а потому протянула руки, чтобы поднять и приободрить ее.

— Мамочка!

По причинам, ведомым только самой Алас Рамус, она воспользовалась своими крошечными ручонками, чтобы схватиться за протянутые Эми руки.

— Давай поищем вместе!

— А? Вместе… Ха-а?! П-погоди, Алас-!..

Эми оказалась не в том положении, чтобы остановить ее. Лоб Алас Рамус озарился ярким фиолетовым свечением, и становился все ярче и ярче, демонстрируя полумесяц цвета пурпура.

— А-А-А-С-С-Е-Е-Е-Е-Т!

После этого громкого крика, все поле зрения заволокло фиолетовым и белым.

— П-почему это произошло?! — закричала Эми, сорвавшись с горы. Ей нужно было выбраться отсюда как можно скорее. Ее разум не мог решиться, бросить вещи или нет, но тело несло по склону вниз, а глаза следили за небом над головой.

Алас Рамус оказалась слишком безрассудной. Посреди ее крика с именем Асиет Айле, она призвала дражайшую половину Эми — причем на последнем, самом могущественном уровне, сейчас, когда Эми находилась на Энте Исла. Из нее вытекала святая магия на уровне, которого она не ощущала никогда прежде, а круг света Есода выстрелил в небо, и его должно было видно на несколько десятков миль в округе.

Сейчас не самое подходящее время беспокоиться о ее рюкзаке. Как, по сути, и о перегруппировке с Эмеральдой. Дражайшая половина и Алас Рамус испускали шокирующее количество энергии и Эми не нравились ее шансы остаться незамеченной. И она побежала. Не имея никакой возможности толком обследовать сарай и открытое пространство, которое его окружало.

Все, кто сейчас противостоял ей в борьбе за фрагменты Есода, теперь знали — кто она такая и откуда пришла. Для нее не было обратного пути в Слоун.

«… Не здесь. Асет здесь нет. Почему?..» — плакала Алас Рамус в голове у Эми.

Такой сильный всплеск святой силы, даже в таком огромном мире как Энте Исла, обнаружили бы другие фрагменты Есода — очевидно, что она не обнаружила никакой реакции от Асиет Айле.

«Мамочка, прости… прости».

Теперь малышка, скорее всего поняла, что она сделала. Она снова и снова извинялась перед Эми, до сих пор заплаканным голосом.

— Все в порядке, хорошо? Я не сержусь на тебя! Алас Рамус, в этом нет твоей вины!

Эми вслепую прыгнула с небольшого утеса, позволяя встречным веткам хлестать по ее лицу и телу, едва не разломив их пополам, пока добралась донизу.

— Асиет Айле важна для тебя так же, как и Эроне с Мальхутом, да?

«… Угусь».

— Ты очень давно жаждешь встретиться с ней, не так ли?! Ты все это время была одна! С тех самых пор, как отделилась от Древа жизни с сефиротами!

«… Угу».

— … Я с тобой, слышишь? Мамочка с тобой!

«Мамочка… тоже?».

— Да! Угх… к черту все это!

Эми была сыта по горло своим рюкзаком. Он слишком сильно ее замедлял. Она швырнула его вместе со всем содержимым на землю. Отсутствие необходимости таскать с собой детские вещи Алас Рамус, а также лучшее походное снаряжение и еду, которые только могла предложить современная Япония, придало ей дополнительную скорость, после чего она продолжила спуск. Единственным реальным “багажом”, который у нее остался с собой, был смартфон в кармане брюк, предназначенный для связи разума с Судзуно и Чихо в Японии.

— Я тоже была все это время одна… я провела все это время в поисках. Потому что, даже если она мой враг… даже если я ненавижу ее настолько, что готова убить… я все равно хочу ее увидеть!!!

Казалось, что именно крики позволили Эми спуститься с горы на сверхчеловеческой скорости. Тропа перед ней начала расширяться, а подъем становился все более пологим. Вскоре она вернулась в “гостиницу” охотников. Уже там убедившись, что поблизости никого нет, она использовала Небесную поступь и побежала. Небо, земля, теперь уже не имело значения. Подойдет любое место, лишь бы оно не было связано с ее прошлым.

Больше никаких встреч с Эмеральдой. Она не сможет сдержать обещание Чихо. Даже в Японию вернуться не сможет. Но Эми все еще не могла упрекнуть Алас Рамус за то, что она сделала. Да и не могла этого сделать, ведь там была та, кого она хотела видеть. Некто, от кого ей не нужно было скрывать свою истинную сущность. Кто-то, кто знал ее настоящую.

Помимо ее связи с Древом жизни, Алас Рамус вела себя точно так же, как и любой другой ребенок. Кричать на нее по этому поводу не было никакого смысла. Уж точно не после того, как Эми представила себе, сколько та была одна в ядре фрагмента Есода, с тех самых пор, когда Король демонов был совсем юным.

Сейчас она должна была уйти, пока враг не нашел ее. Она могла победить любого врага, но если полем боя станет Энте Исла, то ее враги, вероятней всего, будут куда сильнее чем в Японии, хотя то же самое применимо и к ней. В зависимости от того, кто появится, ей может быть сложно сдерживаться — что станет заявлением всему Энте Исла — Герой Эмилия здесь. Это только усилит борьбу за саму Эми и дражайшую половину, сделав конфронтацию более жесткой, чем ранее.

Эмеральда и Альберт будут вынуждены принять в этом участие. Да и Церковь не останется праздным зрителем. Как только их лидеры узнают, что Эми вернулось, то опасность уже может грозить Судзуно на Земле. А если она окажется в опасности, то и Чихо с Рикой будут в куда большей опасности, чем раньше.

Если она столкнется с врагом прямо сейчас, то все будет кончено. Ни в Японии, ни на Энте Исла, для Эми и Алас Рамус больше не будет безопасного места. После этого она уже не сможет узнать правду, или присутствовать на вечеринке по случаю Дня рождения.

А сейчас ей нужно было спрятаться. И она бежала. Даже если “враг” обнаружил ее, она не могла позволить, чтобы и широкая публика нашла ее.

А потом, она остановилась.

— Что?..

Остановилась она в тот самый момент, когда собиралась пересечь площадь перед заезжим домом.

«Мамочка?..».

У Эми не нашлось слов, чтобы ответить на этот нервный вопрос.

Воздух мерцал по всей длине дома, в воздухе была дыра, а на земле трещина. Само пространство рушилось перед ней, словно полуразрушенный пейзаж поселения.

— Врата…

Эми стиснула зубы. У нее не было времени. Враг выскользнул перед ней. Она никак не ожидала, что они воспользуются вратами и огромным числом бойцов, чтобы выследить фрагмент Есода.

Первыми из гигантского разлома показалась группа мужчин в латных доспехах рыцарского корпуса Эфзахана, с Восточного континента. Все они носили нарукавные повязки светло-зеленого цвета в белом обрамлении, что позиционировало их как легион рыцарей лазурных шарфов. Они окружили ее со всех сторон, держась от нее на расстоянии и направив копья, словно она была загнанным зверем.

— Угх…

Эми подняла руку вверх, пытаясь призвать дражайшую половину, даже несмотря на рыдавшую внутри Алас Рамус. Но ее остановил голос, раздавшийся из лазурного легиона.

— Для твоего же блага будет лучше, если ты прекратишь, Эмилия.

Она забыла как дышать.

— Да, ты с легкостью можешь уничтожить и меня, и всех солдат, которых видишь перед собой. Но…

— Но что-то мне подсказывает, что ты потом пожалеешь об этом, да?

Из легиона показались двое мужчин, внешнее отличавшиеся друг от друга. Одним из них был старик, щеголявший с тонзурой и в простом, жестком одеянии. Другой был помоложе, в кожаной куртке, с английскими буквами на ней и прической, которую назвать можно только афро.

— Олба… — простонала Эми. — Рагуил!..

— Ах да, не стоит так бояться, леди! — Рагуил пожал плечами. — Мы же не можем прийти сюда неподготовленными после того светового шоу, которое ты только что устроила, смекаешь? Разумеется, мы открыли врата.

— Воистину. Мы бы не хотели, чтобы нас… избили до полусмерти.

Олба сверкнул непроницаемой улыбкой — той самой, как и во времена совместного путешествия с Эми; той самой, как и в Сасадзука, когда он стоял перед ней как враг.

Она сердито посмотрела на тонзуру и афро.

— … Так что же предатель архиепископ и ангел последнего суда делают здесь, среди всех этих эфзаханских шестерок? Как по мне, эта команда не имеет абсолютного никакого смысла.

— А что думаешь ты, леди? — выпалил в ответ Рагуил, отвечая вопросом на вопрос в более пренебрежительной манере.

— Ну-у, — начала Эми, оценивая своих врагов, — если Церковь и небеса хотят, чтобы я присоединилась к борьбе по освобождению Эфзахана от власти Барбариция, то я, возможно, соглашусь вас выслушать.

Олба и Рагуил остановились и направили друг на друга удивленные взгляды.

— Хочу сказать, — нараспев произнес Олба, — что ты практически угадала.

— Что ты имеешь в виду?

— Ага, — сказала Рагуил, прерывая свой пристальный взгляд, — ну мы здесь точно не для того, чтобы забрать у тебя фрагменты Есода, как тогда, в Японии. Конечно, если ты готова сотрудничать. Ситуация немного изменилась, так что… Эмилия Юстина, нам необходимо, чтобы ты присоединилась к нам в Эфзахане.

— Нет, увольте, — незамедлительно ответила Эми.

Олба и Рагуил, ожидая подобного, не сдвинулись ни на дюйм.

— Как бы сказать, а почему бы и нет, позволь поинтересоваться?

— Спроси свое собственное сердце. Попытайся вспомнить, что вы, ребятки, вытворяли в Японии. Вы готовы совершать откровенно злые поступки ради достижения своей цели, причиняя боль неисчислимому количеству людей на своем пути. Как вы вообще посмели заявить, что являетесь защитниками права настоящего правителя?

— Угу, — буркнул Олба. — Я все понимаю. Полагаю, это вполне логично.

— Да, мне не оправдаться по этому поводу. Но тебе все равно придется пойти с нами, хорошо? Мы правда не можем принять “нет” в качестве ответа.

— Говори все, что хочешь. У меня есть дела на ближайший месяц. Если желаешь продолжать эти глупые детские ссоры, то давай, пригласи Короля демонов к себе, если так хочешь.

После этого Эми высвободила дражайшую половину, физическое воплощение ее стальной воли.

— Ты прав Олба. Если бы я действительно захотела, то могла бы стереть вас с лица земли. У меня нет причин сомневаться. Убирайтесь с моего пути. Если вы этого не сделаете…

Эми была на волосок от того, чтобы пустить свой меч в бой. Но, ей так и не удалось это сделать.

— Что это такое?

Внезапно воздух вокруг них начал вибрировать. Чем-то это напоминало взрывную волну, словно что-то взорвалось вдалеке, но они не могли видеть каких-нибудь разрушений в поле зрения.

Но Эми это чувствовала. Это было далеко на западе, в направлении ее родной деревни Слоун.

— Тьма… это что, демоническая сила?!

В ней не было ничего ангельского или человеческого. Только житель преисподней мог владеть ею. И ударные волны прошли весь этот путь от Слоуна.

Рагуил поняв, что Эми ощутила это, сверкнул зловещей улыбкой — настолько зловещей, что ни один ангел никогда не должен ее показывать.

— Ты когда-нибудь слышала о Драг-… как-то там? Я никогда не смогу запомнить их всех. Ну знаешь… одного из Малебранш?

Делая шоу, он повернулся в сторону Слоуна.

— Я сказал ему, что Великий генерал демонов Малакода встретил свой конец в этих местах. Он настоял на том, чтобы присоединиться ко мне. Все время твердил о мести, смекаешь?

— … Нет… — лицо Эми лишилось красок.

— Я ему сказал, чтобы он здесь не буйствовал. Это — Западный континент, и я не могу допустить, чтобы его прикончил рыцарский корпус Санкт Айле. Кроме того, они ничего об этом не знают. Но… знаешь, если ты не хочешь нас слушать, то я не уверен, что он послушает меня, так?

Это по-настоящему детская угроза — наброситься на Героя Эмилию и всю ее безграничную силу. Олба, естественно, счел нужным подлить масла в огонь:

— Малебранш — демоны, — сказал он. — Они не могут высвободить достаточно демонической силы здесь, особенно когда Западный континент начал восстанавливаться. Но у него, конечно же, достаточно сил, чтобы превратить некую заброшенную, забытую деревушку в ничто.

Весьма сомнительно, что Эми когда-нибудь забудет демона, который Олба высвободил из своего сердца тогда, когда обращался к ней, даже если он будет сокрыт за невыразительным лицом.

— Эмилия. Насколько я помню, твоей единственной мечтой в жизни было восстановить поля твоего отца, не так ли?

— О-Олба… как ты можешь быть… таким?!

— Вообще-то, я только что там побывал. Твой отец, наверное, выращивал какие-то выносливые сорта, верно?

Острие святого меча опустилось, его сила иссякла.

— Ну и? — спросил Рагуил.

Она не могла ответить, лихорадочно соображая, но ничего не могла придумать. Даже если она отбросит Олбу и Рагуила и бросится к Слоуну, то уничтожить человеческое жилище для них было так же сложно, как стряхнуть пылинку с куртки Рагуила.

Олба наверняка знал, где жила Эми. Она показывала, когда они остановились у Слоуна на пути к победе над Сатаной. Тогда оставалось совсем мало пшеницы, и она считала, что без отца нет никакой надежды на то, что поле вырастет снова. В последствии сны, которые она видела на Земле, заставляли ее плакать — запах пшеницы, золотистый оттенок, мирная жизнь, которую она вела на родине со своим отцом.

С ее глаз скатилась одинокая слеза.

— Я… Я…

Имя Героя было символом надежды для всего человечества. Истинным символом справедливости. Именно так ей говорили, но это не принесло ей ничего, кроме запятнанного кровью прошлого. Но ее спутники: Эмеральда, Альберт и Олба — все понимали, что ее истинным мотивом в борьбе с эскадронами Короля демонов была месть за своего отца.

А потом, в утреннем свете, она увидела застывшее мгновение из детства, которое словно ожило. У нее появилась надежда, что ее отец, возможно, жив. Надежда, что выращиваемая ими вместе пшеница может выжить. Надежда на то, что она сможет жить дальше после горького момента расставания с ним. А теперь все развалилось на части.

Отомстить было легко. Подожгли они поле, или же нет, она могла впасть в ярость и разорвать на кусочки Олбу, Рвгуила, лазурные шарфы и Малебранш, несомненно находившееся в Слоун. Для нее больше ничего не существовало.

Это была просто пшеница в поле. Но для Эми это был луч надежды, тот самый, на который она возлагала свои надежды с юных лет, вопреки всему надеясь, что все это можно вернуть.

Слишком легко разбить сердце Эми.

— Что… мне нужно делать?

Неужели это — сердце Героя, спасшего мир от забвения?

Словно символизируя разбитое сердце, дражайшая половина сжалась в ее руке, пока не стала даже меньше, чем в Японии, прежде чем окончательно исчезнуть.

— Мы же тебе говорили, леди! Просто следуй за нами и все будет хорошо.

— Если я последую за тобой, ты оставишь мою деревню в покое?

— Конечно. Как я уже говорил, мы не пытаемся причинить тебе боль или что-то на подобии. Также хочу добавить, что если ты выкинешь что-то странное, например, попытаешься сопротивляться, или сбежать обратно в Японию, то все может быть иначе…

— … Я не собираюсь этого делать.

— Оу? Ну и славно.

Олба и Рагуил с довольными лицами улыбнулись друг-другу и непринужденно поняли руки, подавая сигнал легиону.

— Итак, ты готова?

Эми кивнула и покорно направилась к вратам. На мгновение, у самого края врат, она обернулась и посмотрела на гору, с которой только что сбежала.

— … Простите, — прошептала она в никуда, прежде чем последовать за Рагуилом в залитые светом врата.