— Сперва мы с Альбертом предположили, что предательство Олбы началось с того момента, когда он начал укрывать Люцифера. Сам факт существования Люцифера указывал на то, что «ангелы» из нашего Святого писания, все это время были реальностью. Есть немало записей служителей Церкви о том, что они пытались общаться с ангелами, но ни одна из них не дает убедительного доказательство того, что те существуют, или как кому-то из клириков удалось совершить путешествие на небеса.
Мы предположили, что Великий генерал демонов, называющий себя «Падшим ангелом» не более чем поэтический оборот речи. Но он был похож на человека, и у него были те самые, записанные в Святом писании, необычные крылья. Я не назвала бы себя искренне верующей, но его внешний вид ошарашил даже меня. Для Олбы, одного из шести архиепископов, руководящих всей Церковью, это, скорее всего, стало настоящим потрясением.
Не уверена, что тебе, Рика, об этом известно, но сосед Мао — Ханзо Урашихара — настоящий падший ангел, описанный в нашем святом писании, носитель первородного греха, тот, кто пытался стать богом, дитя истока, ну и так далее. Самый знамениты из всех ангелов.
Судя по тому, что Эми мне рассказывала о его проделках на Земле, знаю, что поверить в это очень сложно. Он не помогает по хозяйству, он не работает, он повсюду мусорит и тратит деньги Короля демонов на покупку вещей.
Мм, ну, давай просто смиримся с тем, что Ханзо Урашихара — довольно известная личность в религиозных текстах Энте Исла, ради меня, хорошо? Просто игнорируй его текущее поведение, иначе мы попросту никуда не продвинемся. Он прошел путь от ангела до демона, так что я сомневаюсь, что ему в жизни приходилось поднимать что-то тяжелее ложки.
О-ох, эта пироженка хороша.
Итак, я говорила о том, что присутствие Люцифера, как я думала, сильно потрясло Олбу. После того, как Люцифер был повержен на Энте Исла, мы продолжили наше путешествие, а Олба вел себя так же, как и раньше. Месте с Альбертом мы одолели Адрамелеха на Северном континенте и Малакоду на Южном. Затем мы прогнали Альсиеля с Восточного континента, что в итоге и привело к битве в Замке короля демонов.
По окончании битвы на Центральном континенте, Олба сделал вид, что погнался за убегающими Сатаной и Альсиелем, втолкнул Эмилию во врата, а сам пошел своей дорогой. После того, как врата поглотили Эмилию, мы с Альбертом обсуждали с ним это.
Принятое нами решение до сих пор мучает меня. Альберт настаивал на том, чтобы мы немедленно преследовали Эмилию, но мы с Олбой решили, что лучше всего уничтожить остатки Армии короля демонов, и убедиться, что готовы ко всему, прежде чем броситься вслед. Эмилия была достаточно сильна, чтобы одновременно сокрушить и Сатану, и Альсиеля. Мы не ожидали, что врата приведут нас в иной мир, на подобии этого, так что наш вид, в панике бросившихся преследовать, мог окончательно подорвать моральный дух рыцарей, штурмовавших вместе с нами Замок короля демонов.
Так что, в конце концов, Альберт согласился со мной о Олбой и мы сменили тактику, присоединившись к Федеративному рыцарскому ордену пяти континентов, дабы уничтожить могущественных демонов оставшихся на земле.
… Да уж, в то время мы оба полностью доверяли Олбе всем сердцем. В мирное время Олба был моим политическим противником, как высокопоставленный член Церкви, так и светский чиновник. Но во время нашего путешествия, в сражениях или же так, сила, доброта и знания Олбы спасали нас бесчисленное число раз. Именно поэтому шок, который мы испытали поняв, что он нас обманул, так трудно выразить словами.
Как только с основным сопротивлением было покончено, мы с Альбертом отправились из лагеря Федеративного ордена к ближайшей лестнице в небо, надеясь проследить путь, которым ушли через врата Король демонов и Альсиель. Мы сделали все возможное, чтобы отыскать Эмилию, но, боюсь, это заняло слишком много времени. В конце концов, мы даже понятия не имели, что они все попали в иной мир. В добавок к этому, отслеживание пути стало работой Олбы — насколько нам известно, он мог все это время кормить нас ложной информацией.
Как ты уже знаешь, Эмилия, Олба заманил нас в Санкт Айле, утверждая, что нашел тебя, только чтобы заключить под стражу. Затем он выпустил Люцифера, которого тайно выхаживал, и они отправились в Японию чтобы убить тебя.
Думаю, Король демонов уже рассказал вам, как Олбе удалось уговорить Люцифера на эту миссию. Олба с Церковью, Федеративный орден и многие другие королевства боялись, что народ сплотится вокруг Эмилии, как следующей правящей силы. Они уже видели такие тенденции, и не стоит отрицать, что Крестия Белл была послана на Землю отчасти по этой причине.
Но даже не беря в расчет политику Энте Исла, мне кажется, что в этой истории есть место сомнениям. Стоит понимать, что Церковь продолжает настаивать на том, что Эмилия была «рыцарем Церкви», когда отправилась в свое путешествие. Став архиепископом, Олба мог взять ее под свою опеку, или канонизировать, или же сделать все возможное, чтобы власть осталась в руках Церкви. Может быть и не всегда, но Эмилия часто выбирает плыть по течению вместо того, чтобы проявлять собственную волю. Насколько я ее знаю, она могла бы добровольно согласиться на это, если бы считала, что тем самым сможет помочь людям.
Но как бы там ни было, я чувствовала, что у Олбы не было причин так сильно опасаться роста политического влияния Эмилии. В итоге, Олба не пытался заманить Эмилию деньгами, ли еще чем — в качестве заложника он использовал поля ее отца. Поэтому, когда я высказала ему свои сомнения, он начал рассказывать чудные вещи.
Вы сильно удивитесь. Находясь под нашей опекой, он состарился поразительно быстро, всего за неделю. Его волосы стали белоснежно-седыми; как ты знаешь он когда-то носил тонзуру. Его святая сила полностью запечатана, и он пребывает под круглосуточной охраной отряда из сорока пяти элитных солдат, включая парочку магов. Мы само собой, не даем ему острых предметов, на подобии бритв, так что его волосы сильно отрасли. Он всегда хорошо заботился о себе. В глубине души, полагаю, он все еще епископ.
Мм-м-м!
Теперь, конечно, я не стану принимать все сказанное им за чистую монету. Мало что из сказанного можно проверить, или же, скорее, легко проверить. Именно поэтому я и заскочила сюда. Ну, знаешь, чтобы получить совет от тебя и Короля демонов, поскольку у вас куда больше опыта в общении с ангелами и небеса-а-а-ами…
— Ты снова начала растягивать слова, Эмер.
— О-о-о, кхм, я старалась не быть занудной, поскольку разговор серьезный, но за этим так сложно уследить до-о-олго… так что…
— Ну и преображение, — подметила Рика, когда Эмеральда откинулась на спинку стула, расслаблено прислонившись к столу.
— Выходит, что, основываясь на сказанном Олбой, ты хочешь сказать — предательство пустило глубокие корни?
— Ах, да-а-а, — продолжала Эмеральда, все еще наклонив голову. — Я уверена, что Олба был уверен в существовании ангелов и небес еще с самого начала вторжения Армии короля демонов. Не потому, что был духовником Церкви, а потому, что сам себя в этом убедил.
— Сам себя?
— Я хотела сказать, что он увидел, небеса-а-а не то место куда направляются души, или куда попадаешь после сме-е-е-ерти, в общем, несущее место, а настоящее, куда можно попасть физически и там жить…
— … Эмер?
— Ум?
— Ты можешь взять мои заварные пирожные, хорошо? Так что продолжай…
— Но поскольку он был священником, это означало… *чавк-чавк* … что был ограничен писанием и своими церковными обязанностями, поэтому у него не было реального способа… * хрум-чавк* … исследовать существование небес и доказать, что они есть… *глоть*.
Преображение поистине захватывало дух. Взяв одно заварное пирожное Эми за другим, своими запачканными руками, она съела оба, откусывая то с одной руки, то с другой. Затем ее глаза снова стали серьезными, а она сама вошла в «серьезный» режим.
— Эмеральда, у тебя щеки в креме и сахарной пудре.
Рика, мгновение назад сраженная силой воли великой волшебницы, сейчас вытирала ей лицо влажной салфеткой. Достоинство и величие могучей заклинательницы остались глубоко в прошлом, как и пирожные, благополучно оказавшиеся в ее желудке.
— Итак, я рассказала вам о том, как Олба убедился в существовании небес. Почему он был так уверен? В основе меча, которым владела Эми, лежала святое серебро… Спасибо, Рика. Дай мне сделать глоток чая… У-фух…
Как ты, наверное, знаешь, в обязанности Олбы входило наблюдение за миссионерскими и дипломатическими делами. Он с юных лет работал миссионером, а потому знал, что его бог, может оказаться далеко не единственным и верным. В противном случае, почему так много людей в мире не знают о его существовании? Наше святое писание гласит, что нужно нести славу нашего бога среди верующих других религий, но тогда, почему Церковь должна вести такие кровопролитные бои ради этого? И что насчет этих, так называемых, миссионерских войн?
За время своих странствий Олба повстречал немало уже сформировавшихся народностей. Он знал, что многие из них были не готовы принять веру в их бога просто так. Идея заставить их принять его при помощи острия меча, как он сказал, было настоящей головной болью для него.
Затем, он наткнулся на серьезное противоречие. Старая притча: «Возлюби ближнего своего», известная даже ребенку, напрямую противоречит большей части деятельности Церкви. Какой бог заклеймит тех, кто отказывается от учения, как зло, и оправдывает тех, кто отказывается подчиняться его воле? Он понял, что епископы прошлого слишком вольно интерпретировали абсолютность нашего бога для одобрения убийства соседей, которых мы должны были любить во имя этого самого бога. Те епископы видели в этом божественное очищение; они говорили, что души убитых будут очищены верующими, что наш бог спасет их от боли и ненависти.
Но то, что увидел Олба, было совершенно другим. Он видел людей, которые никогда не забывали о погромах и грабежах Церкви, эгоистично действовавшей веками. Напротив, они не забывали это веками, передавая в поколениях. Он столкнулся с теми, кто утверждал, что бог, которому служит Олба — воплощение зла. Даже в этом, современном мире, где мы пытаемся обсуждать разногласия вместо сражений насмерть, Олба обнаружил, что его учения о боге остаются без внимания.
Это заставило его осознать еще одно противоречие в жизни. Можно сказать, что он вообще начал сомневаться в существовании бога.
Если взять за основу святое писание, Олба понял, что бог совершил множество ошибок. Единственное, что шло по его плану — сотворение мира и процветания жизни в нем. После этого он позволил злу проникнуть в рай, затем наблюдал, как человечество поддается искушению и предает его снова и снова, а сам сидел в стороне, когда созданные им существа бесконечно враждуют друг с другом. Они даже осмелились создать божеств помимо его одного! И это даже тогда, когда Церковь клялась, что он — единственный «истинный».
Этот абсолютный источник всего хорошего совершает одну ошибку за другой, а мы все равно продолжаем поклоняться ему. Как такой клубок противоречий вообще может быть богом? На такое способен только человек, — подумал Олба.
И, как он мне сказал, осознание этого побудило его продвигаться по карьерной лестнице в Церкви. Если каждое действие, совершаемое Церковью, было дело рук заблудших мужчин и женщин, то все, что ему нужно было делать — помнить об этом, и действовать, основываясь на этом. Он еще не до конца отказался от своей совести церковника, но его уже нельзя было назвать особо «набожным».
Думаю, что Олбу лучше всего можно описать как мастера стратега. Он хорошо сведущ в политике, экономике и законах Церкви, огромной нации, владения которой лежат не в землях, а в умах и сердцах людей, которых она захватывает. Он гений в чтении и контроле человеческой природы.
И когда его, наконец, произвели в архиепископы, это дало ему доступ к тому, чего он не имел ранее: к святому серебру. Облачения святого Игнорейдо, якобы дарованные им самим ангелом с небес. Он знал историю о герое, появляющемся тогда, когда миру угрожает опасность, с мечом, сделанным из этого благословленного металла, и вот, он увидел его лично. Это заставило Олбу осознать, что «небеса» и «ангелы» были вполне реальными, осязаемыми вещами. Все это — святое писание, Церковь, святой металл — существовало на том же уровне бытия, что и человечество.
Именно это, видимо, и заставило Олбу задуматься: «Тогда Я, возможно, тоже смогу стать богом».
Эми отпрянула, ее лицо побледнело, словно она услышала скрипучий голос Олбы в своей квартире.
— Он реально думал, что-?..
— Да, похоже на то. То, чего больше всего боялись другие епископы и королевства, в буквальном смысле, была ты — или, если быть точнее, мысль о том, что ты вмешаешься в их планы. У Олбы, в свою очередь, была другая, более глубокая забота.
— … Что богом стану я? С моим святым серебром и фрагментом Есода?
— Думаю, что да.
— Как он может быть таким… смехотворным? — Эми скрестила руки на груди, немного дрожа, и Рика ободряюще похлопала ее по спине.
— После того, как Олба впервые прикоснулся к святому серебру, он обыскал весь мир в поисках признаков других сверхъестественных явлений, полагая, что серебро — не единственная реликвия. Семинария и другие епископы в течении многих лет изучали серебро, и Церковь пришла к выводу, что он не от мира сего. Но теперь, как полагал Олба, вся концепция «не от мира сего» утратила силу — священное серебро было прямо здесь, у него под рукой. У него был полный доступ к этому металлу, а также время и деньги, необходимые для его тщательного изучения. Чем он и занимался, постоянно с тех пор, как стал епископом. Но ему больше не удавалось найти ничего божественного по своей природе на всем Энте Исла. Это, скорее всего, нервировало его — без каких-либо зацепок он боролся со временем и старостью. А потом… произошло то самое.
Эм подняла голову:
— Армия короля демонов?..
— Да… а в добавок разговоры пророков о герое, несущем святой меч из священного серебра. Это обрадовало Олбу, поскольку герой, который мог управиться с этим металлом, мог стать бесценным экземпляром для его собственных опытов. Он видел в герое не просто пророчество, а нечто реальное, осязаемое, давно кем-то спланированное. Он искренне в это верил, и это случилось. Эмилия Юстина, легендарный Герой с божественной кровью.
— …
— Эми, ты в порядке?
— Д-да… прости, Рика. Побудь со мной еще немного.
— Я рядом, — она слегка подвинулась.
— Видимо, отыскать тебя было довольно просто, — продолжала Эмеральда. — А все потому, что у Церкви был определенный ритуал, который проводился над святым серебром всякий раз, когда миру угрожала тьма. Все просто — определенный человек, в данном случае высокопоставленный служитель Церкви, просто вливал в него святую силу. По ходу дела, святой металл должен был стать путеводной звездой, которая укажет местоположение Героя.
Эми это показалось знакомым. Она уже несколько раз видела подобный свет, и ей даже казалось, что она сама его излучает. Только позже она осознала, что этот свет — свечение фрагментов Есода, тянущихся друг к другу — факт, который Церковь превратила в красивую сказку для собственного блага. Но кто поведал эту историю? Откуда оно взялось? Оставался только один вариант…
— … Лэйла.
