Глава 58 — Два лыcыx.
Пан Вэй крепкo сжал свои ладони в кулаки, но при этом, он не стал ничего делать.
“Шеф?” — Cпросил Ву Xай.
Шеф Чжан еще пару секунд помолчал, ну а потом и ответил: “Ладно, это всё неважно. Это мне говорить, сможет ли твоя дочь прийти на гору или же нет, но я могу позволить тебе сделать один телефонный звонок.”
“В этом нет нужды. Я хочу, чтобы вы это сделали! Tо, что я прошу, обязательно должно быть выполнено! И никаких обсуждений! Если я не смогу увидеть лицо моей дочери к полдню, то я со всем покончу.” — Сказал Хань Сяогуо.
Шеф Чжан покачал головой и посмотрел на Фанчжэна. Фанчжэн же увидев его взгляд, не отпуская сложенные руки от груди, проговорил: “Амитабха. Благодетель Чжан, Прихожанин Хань действительно честен в своём раскаянье. Почему бы вам просто не удовлетворить его единственное желание?”
Шеф Чжан цокнул языком, кивнул и сказал: “Hу раз Мастер сказал своё слово, то я сделаю всё возможное. Тем не менее, вам нужно меня убедить, что он — этот убийца, не сделает ничего бездумного, опрометчивого и резкого, за этот неизвестный промежуток времени в виде ожидания!”
“Не волнуйтесь. Я точно не собираюсь ничего с собой делать и буду лишь терпеливо здесь ждать.” — Сказал Хань Сяогуо. Ну и внутри себя, он чувствовал одновременно, как и горечь, так и непонятный всплеск приподнятого настроения: «Сделать что-нибудь резкое и опрометчивое? С этим монахом вблизи, как я вообще могу сделать, ну что-нибудь опрометчивое и резкое?»
Шеф Чжан вынул рацию из кармана над бронежилетом и отошёл на небольшое расстояние.
Вскоре после этого, Шеф Чжан вернулся обратно, и он с печальным вздохом сказал: “Хань Сяогуо, зачем ты вообще это делаешь? Твоя дочь же сейчас очень серьёзно больна, и она может просто не выдержать такого длительного путешествия.”
Ну и когда Хань Сяогуо это и услышал, он опустил голову к земле и в поникшем виде, замолчал. Согласно их соглашению с монахом, он не мог раскрыть полицейским того факта, что единственное место, где его дочь возможно сможет получить полноценное лечение, был именно этот храм и что для её спасения, ему нужно было доставить её в храм, во чтобы то не стало. Ну и поэтому, он мог отвечать на подобные вопросы, только лишь тишиной.
Шеф Чжан вздохнул и сказал: “Доктора сказали, что у твоей дочери практически не осталось времени... Возможно это будет последний раз, когда вы двое, вообще сможете повстречаться. Чёрт... Kак можно лучше воспользуйся этим последним шансом... ведь другого у тебя, уже может и не быть...”
Ну и высказав подобные слова, Шеф Чжан проинструктировал Ву Хая и компанию из полицейских, чтобы те в оба глаза следили за Хань Сяогуо, когда он отправится вниз с горы, чтобы дожидаться там прибытия дочери Хань Сяогуо, Хань Сяоми.
Ну и когда Фанчжэн это и увидел, он вернулся в храм и продолжил свою каждодневную рутинную уборку. Ну а что до дела, которое происходило снаружи, то оно больше не было в его власти.
Oдна секунда за другой, потихоньку проносились вперед.
Три часа спустя Шеф Чжан вернулся к храму с еще одной группой вооружённых полицейских. Один из этих вооружённых полицейских, который шёл позади Шефа Чжана, нёс на спине маленькую девочку. Кожа девочки была светла, как белый резной нефрит, и это делало её похожей на какую-то фарфоровую куклу. У неё были большие глаза, длинные ресницы и маленький рот. Сверху на ней была надета шапка и если посмотреть на неё со стороны, то любой человек мог сказать, что волосы данной девочки были полностью сбриты. Девочка внезапно увидела Фанчжэна, который выглядел точно так же, как и она, и она сняла свою шапку с сияющей улыбкой на лице. Она указала пальчиком на свою лысую голову и моргнула глазками Фaнчжэну.
Фанчжэн сразу же повеселел от действий такой маленькой девочки. Ведь это точно была милая и маленькая негодница.
Позади этой девочки шла женщина, которая выглядела сейчас очень хрупко. Её глаза были опухшие и было очевидно, что она плакала только совсем недавно.
Эта женщина моментально вспылила, когда увидела, что Хань Сяогуо держал нож у своей шеи. Ну и полностью проигнорировав советы других людей, она помчалась вперед и выдала Хань Сяогуо зычную пощечину! Затем, она начала на него кричать, да причём так сильно, что казалось, что она сейчас сорвёт свой голос: “Ты ублюдок! Как ты посмел вот так уйти?! Почему мы должны встречаться с тобой только потому, что ты хочешь с нами повстречаться?! Как ты смеешь с такой лёгкостью говорить о разводе?! Кем ты себя возомнил? Кто мы, по-твоему, такие? Ты ублюдок, я в прошлом пообещала тебе, следовать за твоей волей во всём, но на этот раз, нет, больше нет!”
Ну и высказав это, женщина подняла небольшую стопку бумаг и порвала их прямо перед лицом Хань Сяогуо!
Фанчжэн боковым зрением заприметил этот акт проявления сильных эмоций, и он удивился увидев, что этими бумагами было соглашение на развод!
Хань Сяогуо так же был ошарашен. Возможно, из-за того, что ему реально влепили пощёчину, или же из-за её решительных действий. Но уже моментом спустя, Хань Сяогуо обнял эту женщину, несмотря на все её попытки вырваться, на всю её бранную речь и на царапанье его тела. Он просто отказывался её отпускать. Ну и женщине через какое-то время, всё же удалось успокоиться.
Хань Сяогуо начал говорить глубоким и охрипшим голосом: “Сяошуан, я тебя подвёл, но я люблю тебя. Я не могу вовлекать тебя в мои проблемы. Поэтому для нас было лучше развестись.”
“Ты ублюдок! Как ты можешь меня настолько дискриминировать? Что ты говорил ещё тогда, когда за мной ухаживал? Я сказала тебе, что я буду полагаться на тебя, всю мою жизнь.” — Сказала женщина мягким, но уверенным голосом.
Ну и когда Хань Сяогуо это и услышал, он крепко обнял эту женщину и затем ей прошептал: “Хорошо, если в будущем я всё ещё буду жив, то я обязательно буду тебя защищать и лелеять.”
Женщина кратко признала его эмоции к ней, перед тем как в очередной раз начать проклинать: “Да и к тому же, ты что, обезумел что ли? Почему ты заставил людей забрать нашу дочь из больницы и привести её сюда на гору, в такое для неё тяжелое время? Наша дочь не сможет выдержать никакие дополнительные страдания из-за её болезни!”
На что Хань Сяогуо сказал с горькой улыбкой на лице: “Я знаю, но у меня больше не было других вариантов, и я только лишь хотел её увидеть. Кроме того, ей уже бесполезно оставаться в больнице, верно же? Кто знает, возможно позволив ей прийти сюда на гору и позволив ей увидев тут белые облака, да синее небо, может быть ей станет лучше, и быть может, подобные действия в конце концов и заставят её болезнь наконец-то её отпустить.”
“Ты...” — Женщина, слушая доводы своего мужчины, была в довольно-таки беспомощном состоянии. Она развернулась, взяла девочку из рук полицейского и поднесла их общую дочь к бывшему мужу. Затем она и сказала: “Сяоми, твой папа хочет с тобой повидаться.”
Сяоми сразу же протянула свои ручки вперед и прокричала: “Папа, на ручки! На ручки!”
Хань Сяогуо улыбнулся и понёс Хань Сяоми на руках. Затем он сказал Шефу Чжану: “Шеф, я хотел бы провести десять минут с моей дочерью, наедине. Данный храм не так уж и мал, чтобы оставить меня наедине с моей женой и ребёнком, и чтобы при этом, вы меня и не выпускали из виду, ну и как вы видите, не было похоже, что я вообще хотел от вас сбежать.”
Шеф Чжан нахмурился на подобные слова.
Хань Сяоми тоненьким голоском произнесла: “Дядя Полицейский, позвольте мне поиграться с папочкой, ну хотя бы немножечко. Я в будущем, возможно больше не смогу проводить время с папочкой.”
Шеф Чжан безмолвно раскрыл рот и не смог превратить свое сердце в сталь, чтобы ей отказать. Ну и махнув рукой, он увёл полицейских прочь. Тем не менее, он сказал постовым, которые были расставлены на каждом ярде снаружи, чтобы они заблокировали все входы и выходы из храма.
Ну и когда полицейские и ушли, Хань Сяогуо посмотрел на Фанчжэна и сказал: “Мастер, это моя дочь Хань Сяоми. Сяоми, а это Мастер Фанчжэн. Он очень могущественным монах.”
Лу Сяошуан уже услышала от Шефа Чжана, что это именно этот монах Фанчжэн и уговорил Хань Сяогуо сдаться. Её чувства к нему, были довольно-таки запутанными. Она чувствовала к нему благодарность и в тоже время, она испытывала из-за его действий, небольшое недовольство. Она чувствовала к нему благодарность за то, что он заставил Хань Сяогуо сдаться властям и в тоже время, она была недовольна им, по той же самой причине.
Тем не менее Хань Сяоми покорно улыбнулась Фанчжэну и произнесла милым тоном: “Привет, Мистер Лысый. А ты могущественный, потому что ты лыс?”
Фанчжэн удивился подобному обращению и вопросу, перед тем, как и ответить ей с улыбкой: “Амитабха. Всё, верно. Я могущественный, потому что я лысый.”
“Хе-хе-хе, а я вот тоже лысая, но я ни капельки не могущественная. Я всегда заставляю Папу и Маму плакать.” — Сказала Хань Сяоми, когда она подёргала себя за рукав и надула губки. Она выглядела немного смущенной.
Фанчжэн посмотрел на это миленькое маленькое личико и реально начал привязываться к этой здравомыслящей и оптимистичной девчушке. Из их разговора, можно было ясно понять, что данная маленькая девчушка, прекрасно знала о своей собственной болезни. Тем не менее, она не испытывала по этому поводу печаль и вместо этого, она показывала свою счастливую сторону другим. Каждое её действие было тщательно продуманно, чтобы развлечь окружающих.
Однако же, она и не знала, что чем счастливее она улыбалась, тем сильнее она ранила людей, которые её и любили.
Фанчжэн вышел вперед и сказал: “Прихожанин Хань, можно этому Нищему Монаху взять её на руки?”
“Мастер...” — Лу Сяошуан и хотела уже его и остановить, но Хань Сяогуо не дал ей и шанса и тут же согласился. Ну и несмотря на то, что он не мог вынести даже минутное расставание со своей дочерью, всё же Хань Сяогуо и сказал: “Сяоми повеселись пока с мастером. А папочке в это время, нужно кое-что сказать по секрету мамочке, хорошо?”
“Хорошо.” — Хань Сяоми вытянула ручки вперед, позволяя Фанчжэну взять её на руки. Затем, он отошёл к углу и указал на дерево бодхи, попутно сказав: “Сяоми вот это дерево, является деревом бодхи. Это южное дерево и всё же, оно на севере распустилось зимой. Pазве это не было очень интересным событием?”
Однако же, Хань Сяоми не понимала, что за проблема была с северными и южными деревьями. Она задрала голову вверх чтобы посмотреть на лицо Фанчжэна и сказала: “Я не знаю?”
Ну и когда Фанчжэн говорил, он уже смущался, немного отворачивая лицо: “Сяоми, смотри.”
Ну и с этими словами, Фанчжэн взял небольшой камень с земли и раздавил его голыми руками, превращая его в пыль, с трещащим звуком!
Хань Сяоми прикрыла свой рот ладошкой и воскликнула в изумлении: “Невероятно! Вы такой сильный!”
Фанчжэн хохотнул и сказал: “Сяоми, ты хочешь стать настолько же могущественной, как и я?” — Ну и перед Сяоми, Фанчжэн не осмеливался использовать фразу Этот Нищий Монах и обращения к себе в среднем роде, ведь он боялся, что она просто не поймет, что он и имеет в виду.
