Глaва 54 — Я знаю в чём я был нeправ.
Koгда Фанчжэн это и уcлышал, он тут же снял свои ботинки. Ну и вправду, когда его босые ноги оказывались в лужах, то они совершенно не пачкались. Eго ступни ощущались сухими, и они испытывали мистический комфорт при ходьбе! Ну и несмотря на то, что Фанчжэну, всё же было немного холодно ходить босиком, как бы там ни было он с легкостью переносил подобные невзгоды.
Oн твёрдым шагом направился ко входу в храм, вместе с Одиноким Волком, который находясь с ним практически вплотную, следовал за ним по пятам. Вода от проливного дождя стекала по шерсти Одинокого Волка, чем она и превратила его, практически моментально в промокшую псину. Его величественный внешний вид, теперь был ужасно повреждён.
Фанчжэн подошёл к большой металлической двери и затем её открыл. Tем не менее, за ней, он никого не увидел: “Эээ...? И куда он делся?”
“Ву Ву.”
“Mмммммааасстер, посммотрите вниз, я тут.” — Когда Хань Cяогуо увидел Фанчжэна, он почувствовал себя так, как будто он сейчас видел Будду, находясь при этом на границе между адом и бездной. Его лицо тут же заполонила надежда! А вот взгляд в Фанчжэновых глазах, внезапно изменился, когда внутри его глаз происходило какое-то уникальное искрение (блистание).
Фанчжэн посмотрел вниз и к его удивлению, там у его двери кто-то сидел, и это был именно Хань Сяогуо.
“Прихожанин, разве вы сами, не отказались от отдыха и от еды в моем храме?” — Спросил его Фанчжэн.
Хань Сяогуо покраснел и проговорил, сильно смущаясь: “Мастер, снаружи слишком холодно. Да и к тому же, мне слишком голодно, поэтому я просто не могу больше выдерживать эту суровую погоду и убивающий меня голод. Пожалуйста сжальтесь надо мной. Позвольте мне укрыться внутри вашего храма и пожалуйста, поделитесь со мной хотя бы крошками от еды. Я умираю...”
— Крееак. —
Дверь резко закрылась.
Хань Сяогуо реально ошалел от подобного развития событий. Он надеялся, что данный монах был всепрощающим и благожелательным человеком, поэтому он разыграл такую вот маленькую сцену, чтобы воззвать к жалости и к печали Фанчжэна и чтобы тем самым, получить себе в награду, хотя бы пару ложек с рисом. Однако, всё что он получил за подобную актёрскую игру, это закрытую дверь прямо перед носом.
“Мастер, пожалуйста не делайте этого! Мастер, прошу не закрывайте дверь! В событиях, которые произошли раньше, была только лишь моя вина. Я знаю все мои прегрешения! Просто, пожалуйста, выдайте мне хотя бы крошек покушать.” — Орал что было мочи Хань Сяогуо.
Фанчжэн его и спросил: “Ты реально знаешь, в чём была твоя вина? Ладно притворюсь что поверил, ну и в чём же была твоя вина и твои грехи?”
“Мастер, я не недолжен был наставлять на вас пистолет. Мастер, я не должен был с вами быть настолько грубым, и я не должен был в вас стрелять. Так же, я не должен был покидать ваш храм.” — Молниеносно продумывая то, что нужно было сказать, Хань Сяогуо сейчас орал такие вот слова, которые он считал действенными и полезными.
Фанчжэн на это и ответил: “Вина человека, всегда останется виной. Тем не менее, если ты действительно хочешь зайти в мой храм этой ночью, то подумай тщательнее, где по-настоящему крылась твоя вина. Если ты не можешь этого понять, тогда стой снаружи, пока ты этого и не осознаешь. Рай и Ад были разделены всего лишь одной человеческой мыслью. Поэтому прихожанин, прошу тебя, подумай тщательнее над вопросом.”
После того как Фанчжэн произнес эти слова, в округе теперь не было ничего кроме тишины.
Ну и когда Хань Сяогуо это и услышал, его разум просто опустел. Он реально не мог понять, каким образом он смог обидеть Фанчжэна.
Ну и в этот момент, он заметил огни, преломляющиеся под дождем, которые приближались к храму, издалека. Хань Сяогуо тут же рванул к самой высоченной траве, которая была рядом, чтобы там спрятаться.
Ну и вскоре после этого, два раздающихся голоса, начали к ним приближаться.
“Ву Хай, мы и на самом деле проделали весь этот путь, вновь, ради проверки?” — Брюзжал один из полицейских.
Ву Хай ответил ему с горькой улыбкой на лице: “Ну, хотя мне и не нравится этот молодой монах, всё же его жизнь на кону. Если бы погода была бы нормальной, то с навыками Хань Сяогуо, он бы мог прятаться в лесу на протяжении всей ночи. Однако же, под этим последним дождём перед зимой, он точно не осмелиться разводить огонь чтобы согреться. Ну а без огня, он точно замёрзнет насмерть! Мы не сможем ничего с ним сделать, если он отправился глубоко в соседние горы, но если он прячется именно на этом одиноком пике, то единственное место, которое может спрятать его тут от дождя, было только вот этим вот храмом. Ну и если он пришёл в этот храм, то это означает что данный молодой монах был в серьёзной опасности. Вот поэтому нам и нужно было в очередной раз сюда подняться и всё осмотреть.”
“Ву Хай, а у тебя и действительно благие намеренья, несмотря на твой острый и на не очень уместный язык. Мне вот интересно, а кем был тот ехидный человек, который всё продолжал и продолжал осуждать молодого монаха, за то, что он с нами не сотрудничал. Куда он делся? Что тут за самозванец на горе, который прикидывается человеком, лишь с благими намереньями? Хе-хе-хе.” — Смеясь произнес толстый полицейский.
“Ладно, заканчивай уже зубоскалить. Когда на нас надета эта униформа, мы не должны показывать простым людям, нашу печаль и несчастье. Тем не менее, эта чёртова погода реально холодная! Давай уже быстро зайдем и осмотрим весь храм. Если с ним и с монахом было всё в полном порядке, то мы отправимся обратно к лагерю.” — Сказал Ву Хай.
Толстый полицейский озадаченно насупился и спросил: “Ву хай, а почему мы не можем остаться на ночь в храме? Там же есть свободные комнаты, да и там будет комфортнее, чем в палатках на улице. Да и вообще, зачем мы разбивали палатки, когда здесь есть настоящий храм? Блин как будто мы какие-то мазохисты и сами желаем страдать от всяких неприятностей.”
“Нам нужно было заблокировать все подходы к горе. Ну и к тому же, согласно словам Шефа, данный храм маленький. Ну а маленькие храмы не предоставляют прихожанам ночлега. Очевидно, что такими были правила подобных храмов... Даже если мы и не верим ни в какую религию, мы всё же должны почитать религию других людей и почитать их духовные правила. В любом случае, в этом происшествии так много разнообразной непонятной информации и разных нюансов, которые и я сам, вообще не могу понять. Так что потерпеть немного дискомфорта — было по факту ничем. Покуда мы из-за наших действий сможем поймать Хань Сяогуо, любые тяготы и невзгоды, будут того стоить.” — Ну и когда Ву Хай договорил, они достигли храмовых ворот.
Из-за шума дождя и из-за раскатов грома на обширной и пустой территории, данному дуэту пришлось кричать, чтобы просто общаться друг с другом.
Фанчжэн естественно слышал их речь чётко и внятно. Ну и поэтому...
Когда Ву Хай и Пан Вэй подошли к храмовым вратам, врата как по волшебному слову открылись и лысый монах, в белоснежной одежде, появился прямо перед ними. Врата открылись точно в тот же момент, когда они подошли вплотную к двери. Вся эта ситуация ощущалась так, как будто данный монах, их уже ждал.
“Мастер, а что вы делаете у входа в храм, в подобное позднее время?” — Без какой-либо задней мысли спросил Ву Хай.
Фанчжэн ответил ему с улыбкой: “Естественно, этот Нищий Монах ждал тут вас обоих.”
“Так вы знали, что мы к вам идём?” — Испуганно спросил Пан Вэй.
Фанчжэн покачал головой и ответил: “Естественно нет. Однако же, так уж получилось, что этот Нищий Монах вышел ночью во двор и нечаянно подслушал ваш разговор, поэтому я пришёл к дверям, чтобы вас поприветствовать посредством открытия врат.”
“Так вот оно, в чём дело. Ух, вы меня жуть как напугали! Я думал, что вы можете предсказывать будущее.” — Сказал Пан Вэй, нервозно посмеиваясь.
“Амитабха.” — Фанчжэн выдал им Буддийскую Прокламацию: “Этот Нищий Монах является лишь самым обычным монахом. Так каким образом, было такое возможно, чтобы данный Нищий Монах, вообще мог предсказывать будущее? Офицеры, что привело вас в мою скромную обитель, в подобный — недружелюбный час?”
“Да ничего. Нам просто очень приглянулось убранство вашего уважаемого храма, когда мы осматривали тут “достопримечательности”, в течении дня. Однако же, нам неизвестно, насколько он хорошо выглядел внутри, в ночное время и под лунным светом, так что мы пришли к вам снова, на экскурсию. Сейчас вам будет удобно её провести?” — Ву Хай был быстр на подхват и схватывал всё налету. Поскольку использование термина обыск и поиск, в отношении храма было недопустимо, ему пришлось использовать термин — осмотр достопримечательностей.
Фанчжэн естественно не стал их останавливать. Он оказал им полное содействие и провел их по храму еще раз, но уже в ночное время. Ну и когда данные полицейские убедились, что Фанчжэну не угрожала никакая опасность и что он был в полной безопасности, они раскланялись и начали уходить.
Тем не менее, когда данное дуо уходило отсюда прочь, один очень промокший человек наблюдал за ними с гневным взглядом, как будто он жаждал, их сожрать живьем.
“Да что это за нахуй то такой сегодня? Я блять практически до смерти замёрз!” — Хань Сяогуо матерился через сжатые зубы.
Ну и наблюдая за тем, как дверь перед его глазами, в очередной раз закрылась, Хань Сяогуо поспешил броситься вперед и закричать: “Мастер, Мастер! Пожалуйста не закрывайте двери. Я не знаю в чём заключалась моя вина. Пожалуйста Мастер, просветите меня!”
Фанчжэн посмотрел на стоящего на коленях Хань Сяогуо и молча кивнул: “Если ты этого не знаешь, то каким образом данный Нищий Монах может тебя просветить? Если ты всё ещё так и не понял, то продолжай думать.”
Затем, Фанчжэн в очередной раз закрыл входные ворота и двери.
Хань Сяогуо сейчас чувствовал настоящее, первородное отчаянье. Он и действительно не знал, что же он сделал не так.
Ну и на довольно-таки большой дистанции от храма, Ву Хай и Пан Вэй продолжали спускаться вниз, когда Ву Хай внезапно воскликнул: “Да не может быть?!”
“Ву Хай, что случилось? Не кричи так внезапно. Разве ты не знаешь, что ты можешь до смерти перепугать людей?” — Пан Вэн подсознательно схватился за пистолет, когда он ворчал подобные слова.
Ву Хай и ответил: “Пан Вэй, позволь мне задать тебе вопрос. Ты заметил церемониальную одежду этого монаха?”
“Да, зачем мне? На улице блин слишком холодно и вся моя концентрация была направленна на поиск местоположения Хань Сяогуо.” — Пан Вэй, почти сразу после этой фразы, настороженно спросил: “Ты что-то заметил или обнаружил? Возможно ли что Хань Сяогуо и действительно скрывался в храме?”
“Чушь собачья! Мы проверили в храме, даже чан для воды. Где ему блин ещё прятаться? Мы появились на пороге храма довольно-таки внезапно, так что, если бы Хань Сяогуо был бы внутри, то этот монах, мог бы просто указать на него своим пальцем, и он тут же, был бы обречён. То, о чём я говорю, касалось именно одежды этого монаха. Разве ты ничего не заметил? Его одежда вообще не была мокрой, ни внутри, ни снаружи! Да что там, даже его ступни были сухие. Ну и когда его ряса иногда подхватывалась на ветру, я точно уверен, что я увидел его ноги, босиком. Он даже не носил никаких традиционных гэт на ногах!”
“Ой да ладно тебе, ты что, перечитал новелл что ли? Босой монах, который не промокает под таким проливным дождём? Ты что реально думаешь, что он знает какие-то там мистические боевые искусства или же, что он культивирует путь бессмертных? Тогда почему он просто не полетел высоко в небо и не помог нам найти нашу цель? Или посмотри на эти постоянные молнии в небе. Почему бы тебе просто не сказать, что он сейчас преодолевает какое-то там очередное испытание небес?” — С пренебрежением произнес Пан Вэй.
