Звучала песнь.
По Ригалондрол раздавалась песнь бога-дракона.
— … То есть дело в этом?.. Твоя импровизированная магия уничтожила мир бога… Иначе говоря приобретённая тобой мудрость превосходит мудрость наших предков…
Усмехнувшись, я ответил ему:
— Думаешь, раз она импровизированная, то появилась за секунду?
Горулоан непонимающе посмотрел на меня.
— Не нужно цепляться за прошлое, нужно его накапливать. Накопленное прошлое и собранные отпечатки помогли сделать новый шаг — создать <Гилиэлиам Навиэм>.
«Земли отпечатков нельзя разрушить». Горулоан больше не может игнорировать меня, поскольку я растоптал это утверждение.
— Пока ты просто молишься, сила Ривалшнеддо остаётся отпечатком, пережитком прошлого. Так не достичь ответов, накопленных нашими предками, а также того, что лежит за ними, — я заявил молча слушавшему Горулоану: — Что это за мир без границ такой, в котором не признаются и не исправляются ошибки? Можешь ли ты сказать, что твои взгляды и мышление не ограничены этой полуторотысячелетней молитвой?
Верховный священник сжал зубы.
— Прежде чем открывать купол, избавься от собственных границ, — я сжал правую руку в кулак и наполнил её магической силой. — А если не можешь, следующим будет разрушен твой бог.
— … Я же сказал, что уже слишком поздно… — Горулоан сжал обе руки на клятвенной жемчужине, молясь изо всех сил. — Пока ты раздавливал земли отпечатков, Ривалшнеддо выполнил свою роль. Теперь уже его уничтожение ни на что не повлияет. Песнь бога-дракона унесётся вверх, и божественный дракон поглотит купол. Мир лишится границ и переродится. Это и есть последнее евангелие, Зачатие бога-дракона <Бехелом>.
Горулоан с непоколебимой решимостью уставился на меня.
— Твоя сила в ужасающем разрушении, поэтому ты уже ничего не сделаешь. Что бы ты не уничтожил, купол не защитить.
— Как ты и говоришь, уничтожение фонематического круга <Бехелом> и правда ничего не закончит для поверхности.
В лучшем случае изменится рельеф поверхности, в худшем — поверхность будет уничтожена.
— Но это если использовать только мои силы, — воспользовавшись <Ликус>, я сказал: — Аркана, слышишь меня? <Бехелом> уже не остановить, но способ защититься от неё есть.
Вскоре раздался её ответ:
«… Что мне делать?»
— Воспользуйся мечом всемогущего Риваингилум, чтобы сделать купол неизменимым. <Бехелом> будет бесполезна против судейства Риваингилума.
Мои атаки и <Нэднэлиаз> не действовали на неизменимого Ахида. Он отражал любую магию, которая способна навредить.
«… Я могу сделать неизменимым только того, с кем у меня заключена клятва. Сделать что-то неизменимым помимо тебя невозможно…»
— Раз так, то я уничтожу этот принцип.
На моей правой руке собралась магическая сила и полетела вверх. Она подлетела к куполу и вызвала магический круг рядом с Арканой.
— <Дельзогед>.
Из круга начали подниматься черные частицы, и вместе с ними появился замок короля демонов Дельзогед. У главных ворот черным светом сиял уничтожающий принципы меч Венуздоноа.
— Соедини его с «Луной созидания» для превращения в Риваингилум. Каким бы не получился внешний вид, по меньшей мере он будет способен сделать цель неизменимой.
Аркана подлетела к уничтожающему принципы мечу.
Немного понаблюдав за ней, я повернулся к Горулоану.
— Поможешь мне вернуть воспоминания, и я оставлю бога отпечатка в живых. Идёт?
— … Тогда позволь задать один вопрос… — Горулоан, намекая на что-то, задал мне вопрос: — Каких именно воспоминаний ты ищешь?
— Фуму. Что значит «каких именно»?
Он тихонько заговорил:
— Воспоминания, которые Аркана уже вернула? Или же оставшиеся воспоминания? — Горулоан продолжил, не дожидаясь моего ответа: — В свой прошлый визит в Ригалондрол она вернула часть воспоминаний во сне бога отпечатков. Как думаешь, почему она не рассказа тебе, её избранному, об этом?
Задав вопрос, Горулоан продолжил говорить:
— Это факт, предоставленный порядком бога отпечатков. Если я лгу, то верну свою жизнь богу.
Он вызвал магический круг <Зект>, подписал её, и заговорил уверенным тоном:
— Она бог лжи и предательства, бог абсурдности Генудунуву. Верная своему имени, Аркана обязательно тебя предаст. Возможно даже сейчас, в этой ситуации.
<Зект> действительно действует. Раз Гоурлоан жив, значит так всё и есть.
— Тебе показалось, что ты вернул часть воспоминаний с помощью силы божества сна. Однако это ложь. У тебя не было сводной сестры по имени Аркана. Всё это полная выдумка.
<Зект> не нарушилась, и Горулоан остался жив.
Увиденный мной сон был ложью, и это действительно так.
— Она и правда забыла воспоминания. Но вспомнив о том, что она бог абсурдности, Аркана не призналась тебе. Она не рассказала тебе правду, и непонятно зачем продолжала смотреть с тобой сны, изображая младшую сестру. Зачем вообще ей было так поступать?
Горулоан продолжал вываливать правду.
— Для чего она претворялась твой младшей сестрой?
Он плавно подводил к одному.
— Всё ради того, чтобы предать тебя, — верховный священник говорил, будто бы предостерегая своих верующих. — Хорошо подумай, непригодный, правда ли ты доверишь судьбу поверхности, того, что хочешь защитить больше всего, богу абсурдности? Тому самому богу предательства. Можешь ли ты с уверенностью сказать, что она не сотрёт поверхность?
Верховный священник должно быть и дожидался этого момента.
Он заглянул в прошлое с помощью порядка отпечатков, чтобы прочитать, как я отреагирую. Отняв время на размышления и разговоры, он пытается вытянуть из меня компромисс.
С самого начала понимая, что против меня не выиграть, он терпеливо изображал шута, всецело полагаясь на данный шаг.
— Клянусь богом, <Бехелом> не отнимет жизней обитателей поверхности. Мы лишь избавляемся от границы. Есть ли для тебя разница в наличии границы или её отсутствии, с твоей-то силой?
Это и правда так.
Пока ты жив, пока тебя не постигло разрушение, всегда можно начать всё заново.
Когда купола не станет, и место, в котором ты жил, изменится, можно будет раздавить любую трагедию.
— Но если ты доверишься богу абсурдности, могут погибнуть множество людей и демонов. Получится ли у тебя действительно поверить в своего бога? Как ты, неверующий, можешь довериться той, кто даже не является твоей сестрой? — продолжал задавать вопрос Горулоан. — Компромисс. Пойди на уступки. Ты говорил, не цепляться за прошлое, но у тебя с твоим богом нет даже накопленного прошлого. Поддельным воспоминаниям и ложным снам не сравниться с нашей полуторатысячелетней молитвой.
Договорив, Горулоан посмотрел наверх.
Врата Ригалондрол открылись, и вдалеке можно было увидеть купол.
— Прошу, можешь убедиться сам у своего бога. До <Бехелом> есть еще немного времени.
Я обратил магические глаза на Аркану, парившую под куполом. Благодаря налаженной магической связи можно отчетливо видеть её лицо.
«… Анос…»
Точно такое же, как в тот раз, когда она проснулась ото сна бога отпечатков в Ригалондрол.
«Всё как и говорит это драконье дитя. Я вспомнила, что являюсь богом абсурдности Генудунуву. Обернувшимся против порядка богом лжи и предательства. Анос, мне…» — она закусила губу, но с мрачным выражением всё же призналась, — «ни за что нельзя верить.»
Её разрывала печаль.
У неё потекли слёзы, а с уст доносились неразборчивые слова. Вместо них я получил по магической линии то, что у неё на сердце.
В том сне бога отпечатков я вернула свои воспоминания.
Я вспомнила, что была богом абсурдности.
Это было похоже на то, как во мне бушевал безграничный гнев, сжигающий меня вплоть до истока.
Всё-таки не дано мне быть добрым богом.
А доказательством этому служит то, что я продолжила обманывать тебя.
Я продолжила претворяться твой сестрой, не рассказав о воспоминаниях.
Должно быть я думала, насколько бы могла быть счастливой, будь это действительно так.
Теперь я понимаю.
Это действительно было лишь моими грёзами.
Никакие это не воспоминания.
Всего лишь сон, воплощения которого я желала.
Меня… да, меня действительно преследовали.
С самого детства за мной охотились драконы. Меня загнали в подземный мир, где за мной гнались уже драконолюды.
Вокруг все были врагами, и не было никого, кто бы меня защитил.
Поэтому я подумала, как было бы хорошо, если бы у меня был брат.
В тот раз, когда гнался дракон…
В тот раз, когда в дом вломились драконолюды со словами о жертвоприношении…
Я подумала, вот бы у меня был старший брат, который бы меня спас.
Я до самого конца не могла принять этих воспоминай и продолжала отворачиваться.
Я не могла признаться тебе и продолжала забалтывать.
Мне хотелось, чтобы сон продолжился хоть еще немного.
По крайней мере во сне забыть о том, какой же я глупый бог.
Всё было ложью, всё было обманом.
Я бог, окутанный враньём.
Я обязательно предам тебя. Я обязательно раню тебя.
Даже это чувство, это желание спасти смертных… подделка, созданная с помощью «Луны созидания».
Когда наступит момент, и ко мне вернутся все воспоминания и мысли, я предам даже себя, исполнив своё предназначение…
Поэтому, Анос, прежде чем дойдёт до этого, я хочу, чтобы ты уничтожил меня.
Я не твоя сестра.
Я врала даже себе, и начала принимать эту ложь за правду.
Глупый, одинокий, непокорный бог…
Я была вруньей Долой.
Со стороны верховного священника передо мной раздался голос.
— Это моё спасение для тебя. Непокорный бог тебя не предаст, — Горулоан закрыл глаза в молитве. — На всё воля «Всемогущего сияния».
— Горулоан, — тихонько сказал я. — Этого ты и хотел добиться с помощью силы бога отпечатков?
Открыв глаза, он взглянул на меня.
— Если это так, то тебе не повезло.
Горулоан нахмурился.
— В чем?..
— Моя сестра никогда меня не предаст.
— … Что ты такое гово... Она не твоя сестра. Всё это было враньём.
— Ага, верно. Поэтому его нужно превратить в реальность. Желания должны исполняться. Ты способен заглядывать в прошлое, но не в сердца, верховный священник.
— Она бог абсурдности, который лжет и предаёт, а не какой-то смертный! Она пыталась обмануть тебя, показывая свои сны и забалтывая ложью! Она сама в этом призналась!
— Глупец. Как ты не видишь разницы между ложью и желанием? Всё как в её сне, Аркана желала брата. Бог, которому никто не верил, отчаянно желала брата, который верил бы ей несмотря ни на что, — я обратился к драконолюду, который вцепился в прошлое бога абсурдности. — Ты что, совсем ослеп, и не видишь это одиночество, эти отпечатки печали, Горулоан?
«… Анос…» — раздался голос Арканы, наполненный печалью и слезами.
— Помнишь обещание, Аркана? — произнёс я как можно нежнее, чтобы напомнить. — Я же говорил тебе никогда не забывать. Ты моя младшая сестра. Да, кровь нас не связывает, но ты моя сестра.
«… Проведённые вместе дни были выдумкой… Это обещание тоже…»
— Тем не менее увиденное мной желание вовсе не было ложью.
Как и во сне, из глаз Арканы потекли слёзы.
— Ты станешь сильней, когда переродишься, так? И сказала, что поможешь мне. Ну так преодолей своё слабое сердце сейчас. Стань сильнее. Бог абсурдности или бог лжи и предательства — мне всё равно. Во сне ты сказала, что больше мне не соврёшь.
Раз её желание никого не достигло, его исполню я.
— Думала, просто потому, что это сон, он не может стать явью?
«Я… тебя…»
— Я не дам тебе предать. Ты ни за что не предашь меня, я позабочусь об этом.
Верховный священник продолжали молиться.
Песнь бога-дракона разносилась по подземному миру, став громче чем когда-то бы то ни было. Купол вот-вот переродится.
— Писание евангелия, последняя часть, <Бехелом>.
Наверху что-то вспыхнуло, и из-за света не было ничего видно.
— Я до самого конца буду верить в слово своего бога, в желание моей младшей сестры. Если этого недостаточно, я повторю, — я обратился к ней от всего сердца. — Стань моей сестрой.
Секундная пустота, и атмосфера вздрогнула от слёз.
— Бра… тец…
Аркана протянула руку и взялась за Венуздоноа.
«Луна созидания» обратилась к нему и слилась с ним.
Лицо Горулоана исказилось.
— … Довериться богу абсурдности, что за глупец!.. Покарай неверного и разрушь мир грешников, Ривалшнеддо!..
Бог отпечатков открыл белоснежную книгу и вытянул руку ко мне. В тот же миг раздался грохот, и сверху ко мне прилетел святой меч.
Меч всемогущего Риваингилум. Я взял меч, созданный при помощи слияния «Луны созидания» и уничтожающего принципы меча, за ножны и положил руку на рукоять.
— Отпечаток меч…
Моё тело и магическая сила исказились подобно ряби на воде.
— … «Разрубание небесного клинка».
Несметное количество вспышек меча, выпущенных Ривалшнеддо, атаковали меня. Я шагнул вперёд, нанося ответный удар.
— <Венэджиала>.
Мы пересеклись и поменялись местами.
Миг тишины, и Ривалшнеддо покачнулся.
Бога разрубило на две части. Риваингилум всё так же находился в ножнах, но его клинок вероятности прорубился сквозь «Разрубание небесного клинка» вместе с противником.
Перед порядком, обращенным против порядка, и мечом с силой бога абсурдности Генудунуву, разрушения не избежать даже богу отпечатков.
— … Верховный священник… теперь остаешься только ты со своей молитвой…
В следующий миг бог рассыпался. Осталась отпечатком лишь белоснежная книга, которую он держал в руке…
Я неспешно поднял глаза на купол.
<Бехелом> пришла в действие, но купол… так и остался без изменений.
Сила меча всемогущего Риваингилума сделала его вечным и неизменимым, что отторгло мощь <Бехелом>.
Прислушавшись, вместо привычной песни бога-дракона я услышал лишь тихий плач Арканы, разносящийся по подземному небу.
