— Знаешь от кого? — спросила Миша, глядя на настенное послание.
— … Фуму. Уверен, мы знакомы, но по посланию трудно понять кто именно.
После этих слов Миша ничего не выражающим взглядом уставилась мне в глаза. Казалось, она пытается оценить мои мысли, но что-то в этом взгляде было укоризненное.
— … Влюблюсь в тебя…
— Так и написано.
— Снова, — равнодушно произнесла Миша.
Тут и правда написано, что в меня снова влюбятся.
— В тебя влюбились две тысячи лет назад.
— Что весьма необычно для времён мифов.
Миша склонила голову набок.
— Кто-то любил Аноса?
— Так сразу и не приходит никто на ум. В те времена было не до этого. Я почтён, что ко мне испытывали чувства, но вероятно их не могли донести.
— Потому что король демонов тирании?
Я кивнул.
— Мира и в помине не было, чтобы рассказывать о своих чувствах, поэтому о них втайне написали здесь.
Я медленно потянулся к стене и аккуратно дотронулся до букв. Мне стало не по себе.
— Что-то не так?
— Они магические.
С одного взгляда без выдающихся магических способностей это не определить. Я заглянул в бездну букв магическими глазами.
— Фуму. Вот оно что. Похоже, придётся подождать до вечера.
— Тогда поищем царя смерти?
— Да ладно, до захода солнца не так уж много времени. Давай устроим небольшой перерыв.
Я сел и прислонился к стене, а Миша села рядом со мной.
— Как там Шин с Рено?
— Шином по-прежнему командуют, но и Рено приходится несладко. Почему же они выглядят идеальной парой?
Глазами Рея и остальных я наблюдал за Шином и Рено в Ахартеруне, отчего невольно усмехнулся.
— … Получится ли у Шина обрести любовь?
— Если он действительно этого желает, то получится.
Миша моргнула.
— У него же исток магического меча, — пробормотала она. — Всё равно?
— Думаешь, просто потому, что он магический меч, то не может любить?
Миша удивлённо распахнула глаза после моих слов.
— Если не можешь получить того, чего желаешь всем сердцем, то такой мир достоин сгинуть, — я продолжил, когда у Миши на лице отразилась тревога: — Так говорила бог-творец Милития.
— … Создавала добрый мир?
— Верно. Сотворённый ею мир тёплый, и полон любви с надеждой. Он должен был стать очень добрым.
— Почему же этого не произошло?
— Носгалия. В мире существует много богов помимо Милитии. Даже в основанной королём демонов стране не всё идет так, как желает он. Мир таким же образом устроен на запутанном сплетении мнений богов.
Миша, кивая, внимательно слушала мой рассказ.
— Однако мир в своей сути создавался из наполненного любовью порядка Милитии. Если пожелать от всего сердца, созданный ею мир непременно ответит. И неважно насколько он разрушен, или насколько широко распространился конфликт.
По моему лицу прошелся добрый взгляд Миши.
— Верить?
— Милития скорбела.
После этих слов Миша непонимающе склонила голову набок.
— Боги привнесли с собой неразумность, вслед за чем распространилась трагедия. Однажды она склонила передо мной голову, рассказывая, каким печальным стал её мир.
Миша едва заметно улыбнулась.
— А боги бывают разными.
— Верно. До знакомства с Милитией я считал, что боги даже не задумываются о людях, демонах и духах. Сколько бы им не молились, чудес так и не происходило. Их чудеса удобны только для них самих, и они направлены для поддержания мирового порядка, совершенно не принимая во внимание каково жить в этом самом мире.
В прошлом все боги были неразумны по отношению ко мне, но нашлись и другие.
— Милития сотворила чудо для демонов?
— Её порядок — сотворение мира, и в уже созданном мире она мало что может. Просто так переделать мир нельзя.
Даже бог-творец Милития не может бесконечно создавать что-то новое. Чтобы этот мир оставался таким какой он есть, нужно поддерживать порядок и разумность. Необходимо чего-то лишиться, чтобы что-то получить.
— При сотворении большого чуда, теряется другое большое чудо. Для создания чего-то, нужно что-то разрушить. Чаще всего богу-творцу Милитии остаётся только наблюдать за миром и уповать на лучшее. Уповать, что уже сотворённый мир пойдёт по пути доброты.
Миша задумалась, а затем произнесла:
— Поэтому лучше всего бездействовать?
— Верно. Сила бога является мировым порядком, правилами самого мира. Если сотворить чудо, противоречащее правилам, то нарушишь собственный порядок. На нас это сказывается в форме неразумности. Тем не менее другие боги использовали свою силу, не обращая на это внимания, но не Милития.
Бог-творец опасалась, что сотворением чуда нарушит свой порядок. Если что-то случится с порядком сотворения мира, последствия будут колоссальными. Помимо нескольких исключений, как например возведение стены со мной для разделения мира, Милития не в силах была что-то сделать. Бездействие было лучшим из доступных ей способов сопротивления.
— Мы с ней заключили обещание.
— Что за обещание?
— «Если какие-нибудь боги несут неразумность и трагедию, я их уничтожу».
Миша усмехнулась.
— Добрый.
— Однако отнёсся я к нему серьёзно. Мне любой ценой хотелось показать этой доброй и прилежной богине, наполненной любовью, что в сотворённом ею мире, где появился на свет я, меня ни за что не одолеть какой-то неразумности.
Мне хотелось доказать, что созданный ею мир добрый. Мне это по силам, поскольку я не бог.
— Поэтому ты возвёл стену?
— Одна из причин. Мира я тоже желал.
Миша тихонько наклонила голову и положила её мне на плечо.
— Анос.
— Что?
— Стало мирно?
— Лучше чем было, но, по-видимому, недостаточно.
Так Миша и лежала на моём плече, глядя в окно с отсутствующим видом. Свет вечернего солнца озарял комнату башни. Мы, отдыхая, смотрели на закат.
Вскоре солнце полностью скрылось и ему на смену вышла луна. Комнату наполнил холодный лунный свет.
— Сейчас должно быть как раз.
Мы с Мишей поднялись и посмотрели на стену. Лунный свет проходил через магическое окно и падал на буквы.
После этого буквы изменились.
Королю демону Аносу
Царь смерти Эльдомед находится в особняке, что недалеко от кладбища жертв войны
Дверь открывается магией Гниющей смерти
Надеюсь, будущее доброго короля демонов, который продолжал сражаться, пока его не нарекли тираническим, стало мирным. А я же всегда буду наблюдать рядом
До самого конца, всегда
— … Странно… — сказала Миша, ошеломлённо глядя на стену. — Этого не написать, если не знать, что Анос воспользуется …
— Возможно Милития. Она постоянно наблюдает за миром, и, скорее всего, заметила, что я прибыл из настоящего при помощи.
Или же это предвидел бог, способный заглядывать в будущее?
— А уничтожающий принципы меч?..
— Возможно тоже Милития, не знаю. Даже богам не под силу всё. Мне казалось, богу-творцу не под силу контролировать Венуздоноа, в котором сокрыта сила бога разрушения, и всё же?..
Если я в итоге не поверю, это послание бессмысленно. Раз так, то логично предположить, что уничтожающий принципы меч от Милитии, но мне так не кажется. Я что-то упустил из виду?
Фуму. Возможно я смотрю слишком глубоко. Я не знаю о богах всего. Не говоря уже об уничтожающем принципы мече, такое послание не мог оставить никто помимо бога-творца. И что важнее всего, нет причин его передавать.
— Бога-творца здесь нет?
— Ага. Если бы она была в Дельзогеде, узнав о, пришла бы повидать меня. Боги вообще появляются на земле, только когда дело касается их порядка. Раз она не пришла повидать меня, значит скорее всего сейчас в царстве богов.
— … Сожаление? — вдруг заявила что-то странное Миша.
— С чего ты взяла?
Подумав, она продолжила:
— Кажется.
— Было бы лучше повидаться со старой знакомой, но и оставленных ею подарков достаточно. Хотеть большего уже грех.
Уничтожающий принципы меч и местонахождение Эльдомеда. Хотя, насчет меча я так не уверен, но вот мысли Милитии непременно получил.
— Идём.
Применив, я уменьшился до шестилетнего возраста и подготовил одежду подходящего размера. Покинув башню, мы отправились на кладбище погибших в бою, чтобы почтить память.
