[От лица Шантеи]
Я не думала, что Илльси предложит разделиться таким образом. Для меня это не имело никакого смысла, потому что мы могли бы просто поехать в Насат и купить товары, которые искала Тамара, а затем отправиться в Аргос, чтобы освободить Келтару, Солею и Нейю. Мы могли бы также продолжить путь в Илию и освободить их там...
Это разделение не имело никакого смысла даже с точки зрения экономии времени. Мы не спешили, и не было похоже, что нас преследовали. Если Илльси захочет, то в порту Илии он может повернуть налево и направиться в порт Дравис. Нам было всё равно.
Нет, причина, по которой нас так разлучили, должна была быть в Келтару и во мне...
Хотя я и заметила это, мне никогда не приходило в голову спросить, действительно ли мы были семьёй. Я уже давно потеряла всякую надежду когда-нибудь снова увидеть своих родителей. Кроме того, что я собиралась им сказать?
До встречи с Илльси, меня готовили как убийцу и использовали люди всех форм и размеров. Я не была шлюхой, потому что они мне не платили. Таково было правило Гильдии Гнев призрака: женщины должны позволять любому мужчине делать с ними всё, что угодно. Это было частью нашего обучения... В конце концов, большинство женщин убивают своих жертв в постели.
Когда дело доходило до объятий этих людей или моих целей, никто из них не мог заставить меня получить удовольствие от того, что мы делали. Все вели себя как дикие звери. Большинство из них кончали слишком быстро и были ужасно неумелы.
Аюсее, Нанье, Тамаре и Зорее повезло, что им не довелось увидеть, как другие мужчины используют женщину. Это было то, что я рассказала им, описав в болезненных деталях, насколько были неумелы мои бывшие партнёры, независимо от того, были ли они убийцами или дворянами, которые безумно влюбились в меня, чтобы быть убитыми на следующий день.
Илльси... Илльси не был похож на них. Когда он обнял меня, я почувствовала себя цветком, которого ласкает летний ветерок. Когда он поцеловал меня, он притянул меня к себе, он позволил мне насладиться вкусом и простым ощущением таяния в его объятиях. Когда он смотрел мне в глаза, я видела в них своё отражение, а не отражение другой женщины, не желание голой похоти или чувства господства; я видела любовь и пламенное желание лелеять меня. Когда он шептал мне на ухо, я чувствовала, как он касался моего сердца и души.
Каждое мгновение с ним было страстным, горячим, эмоциональным и полным удовлетворения. Речь шла не о том, чтобы я доставила ему удовольствие, а о том, чтобы доставить удовольствие друг другу в равной степени.
В его объятиях я чувствовала, что меня любят и ценят... Я чувствовала себя так, как, по моему убеждению, должна чувствовать себя каждая женщина в объятиях своего возлюбленного, и моё мнение разделяли и мои сёстры-жёны.
Вот почему, если бы я сейчас встретила своих родителей, я бы просто сказала им, что меня спас Илльси, и только поделилась бы с ними своими приключениями вместе с ним и моей новой семьёй, а не вспоминала прошлое сломанной куклы.
«Госпожа Аюсея, я просто не понимаю... Насколько силён этот человек Илльсиора? Это правда, что он ваш муж? Я прошу прощения, но... Я просто не понимаю.» — Келтару покачал головой, произнося эти слова.
‘Мальчик, должно быть, совсем запутался. Разве мы уже не сказали ему, что он наш муж?’ — думала я, сохраняя при этом глаза на дороге.
Управлять МБМ было не так уж и сложно. Мне просто нужно было обращать внимание на ямы и ухабы на дороге. Рядом сидела Аюсея, а все трое сидели сзади.
Глядя на неё, драконианка оглянулась на меня, и мы обе удивлённо моргнули.
Аюсея хихикнула и ответила: «Да. Он единственный человек, которого я люблю и лелею. Тот самый муж, ради которого я, не колеблясь, разрушила бы даже Параманиум и Теслов.» — она обернулась и мягко улыбнулась ему, но её последние слова были холодны как лёд.
В её глазах светилась уверенность, но это была уверенность не глупой влюблённой женщины, а сверхчеловека, осознающего свою ограниченность и всю мощь своего врага.
«Вы даже Теслов за него предадите?» — сглотнув, спросил Келтару.
«Дело не в предательстве, потому что в этом королевстве меня никогда не воспринимали иначе, как одноразовый инструмент, предназначенный для того, чтобы делать детей. Если бы не Илльсиора, я бы давно умерла и никогда бы не узнала, что такое счастье. Теслов предложил мне стать жертвой для семьи, которая никогда меня не любила, а Илльси предложил мне свободу, счастье, силу и семью, которая меня любит.» — сказала она с улыбкой и нежно коснулась моей руки.
Я мягко улыбнулась в ответ.
Келтару не находил слов, но Нейя была единственной, кто спросила: «Как вы можете быть уверены, что он не обманул вас?»
Аюсея оглянулась на неё и ответила — «Зачем ему это?»
«Вы ведь принцесса, не так ли? Это принесёт ему много богатств и земель... и влияние... а военная мощь?» — она пыталась придумать какую-нибудь вескую причину, но эта женщина не была идиоткой, она понимала, в каком хрупком положении находилась Аюсея.
«Теслов не может дать ему ничего такого, чего у него нет. Кроме того, я живу вместе с этим человеком с тех пор, как мы в последний раз виделись в Академии Феллиор. Я могу сказать вам наверняка, что он никогда не интересовался мной из-за моего статуса или богатства, только из-за меня как женщины.» — сказала она ей спокойным тоном.
Действительно, сказать, что богоподобный Повелитель подземелья Илльсиора, который мог «съесть» целые острова, нуждался в нескольких сундуках золота, было немного смешно, однако это навело меня на мысль.
«Вы трое знакомы с Саванной?» — спросила я их.
«Да, конечно.» — ответил Келтару.
«Она очень умная человеческая женщина, и я видел, как ей нравится учить других.» — Нейя кивнула.
«И, несмотря на то, что она родилась в Параманиуме, она не делает различий между видами.» — сказала Солея.
«Ну, она была рабыней, которую Илльси купил в Канторе.» — я им сказала.
«Она была рабыней?!» — больше всех удивился Келтару.
«Но не просто обычной рабыней. Её ошейник был зачарован иначе, чем ваши, и она даже была заклеймена татуировкой, которая делала её неспособной использовать свои знания или силу. Она была рабыней, больше подходящей для публичных домов, чем в качестве школьной учительницы.» — объяснила Аюсея.
«Но я не видела на ней ни ошейника, ни татуировки?» — заметила Солея.
«Это потому, что мой муж снял их до того, как мы добрались до Полиса. Если она захочет покинуть нашу группу, она может сделать это в любое время. А теперь вопрос, за сколько её купили?» — спросила она.
«Нет... Э... вероятно, несколько тысяч золотых монет» — ответил Келтару.
«По меньшей мере 20.000» — сказала Нейя.
«Я думаю, 15.000?» — сказала Солея.
«Её продали с аукциона Илльсиоре за три миллиона золотых монет.» — сказала я.
«...»
Они не произнесли ни слова, но на их лицах читалось потрясение. В отличие от моего глупого мужа, который не видел разницы между одной золотой монетой и 10.000, они слишком хорошо ощущали разницу. Их собственные цены как рабов даже не достигали такого высокого уровня, и тот факт, что они тоже прошли через руки многих хозяев, прежде чем были куплены Аюсеей, оставлял у них острое ощущение ценности денег.
Услышав, что Илльси потратил три миллиона золотых монет только на одну рабыню, а потом освободил её, было достаточно, чтобы разрушить их здравый смысл и даже веру в то, что он плохой человек.
«Т-три миллиона... за такие деньги можно было купить целый город и он сам... он просто использовал их для незнакомки?» — сказала Нейя, которая не могла понять, как кто-то мог сделать что-то подобное.
«Вот почему я сказала, что Теслов не может дать Илльси ничего, чего у него уже нет. Если они дадут ему денег, у него их будет достаточно, чтобы купить их королевство. Если они дадут ему землю, он просто сделает свой собственный остров. Если они дадут ему защиту, он будет намного сильнее, чем все силы на трёх континентах вместе взятые, но мы также присоединимся к нему в битве, так что это закончится полной резнёй для наших врагов.» — Аюсея заявила с хихиканьем в конце своих слов.
«Разве это не преувеличение? А что случилось с учительницей Наньей? Почему она так выглядит?» — спросила Солея, держа руки на голове и изо всех сил стараясь понять, что происходит.
‘Наверное, это не вопрос понимания того, как это возможно, а скорее принятие этого как возможности. Когда они жили среди людей, говорящих им, что Высшие — это абсолютная вершина силы, для них было почти невозможно принять, что кто-то может быть ещё более могущественным. Эти трое просто не могут принять реальность Илльси... Всё дело в этом...' — подумала я и испустила лёгкий вздох, не сводя глаз с них и с дороги.
Учитывая моё нынешнее состояние беременности, я могла бы попросить Аюсею водить МБМ, но я тоже хотела его водить. Малышу ничего не грозило, пока я не задерживалась за рулём слишком долго или не ехала на большой скорости по очень ухабистой местности. Через час или около того я собиралась поменяться с Аюсеей.
«Это истинная форма Наньи. Та, которую вы видели в Академии Магии Феллиора, была не более чем запечатанной формой.» — я ей всё объяснила.
‘Но разве мы уже не говорили об этом?’ — задумалась я.
«Так кто же она на самом деле?» — спросила Солея.
«Полу-подземелье-полу-демонесса.» — ответила я.
«Ч-ч-чт... Что?!» — Солея быстро заморгала и откинула голову назад.
«Фу-фу-фу! Это естественно, чтобы вы немного шокированы, когда вы слышите такое.» — сказала Аюсея.
«Тогда... когда вы сказали, что Илльсиора был Повелителем подземелья, вы говорил правду? Я имею в виду, что я видел, как он делал некоторые странные вещи, поэтому я могу поверить, что он один из них, но... как?» — спросил Келтару.
«Ну, он просто преобразовал своё Хрустальное тело, которое было в Академии Феллиор, в то, которое вы сами видели. У него есть такая сила. Кроме того, он не просто повелитель подземелий, он богоподобный Повелитель подземелий, которому дал фамилию сам Бог Войны Мелкут.» — сказала Аюсея, и мне показалось, что она наслаждается тем, что продолжает вдребезги разбивать их здравый смысл.
«...»
Они не упали в обморок, как остальные, когда узнали об этом, но все трое больше не произнесли ни слова. Они молчали, пытаясь осмыслить то, что мы только что раскрыли им. Для нас всё это было несущественной информацией. Мы не раскрывали секрет или какую-то скрытую информацию. Как только Илльси сделает свою академию, такие вещи станут там общеизвестными.
Затем, через час, я остановила машину и позволила Аюсее сесть за руль. Ей пришлось отодвинуть своё сиденье, чтобы влезть в него, но, в конце концов, она смогла это сделать. Вместо того чтобы занять место впереди, я прошла в заднюю часть и села в кресло напротив Келтару.
Мне хотелось кое о чём поговорить с ним, и если я не сделаю этого сейчас, то боюсь, что у меня никогда не будет возможности сделать это снова.
Примерно через пятнадцать минут после того, как Аюсея села за руль, я решилась спросить.
«Келтару. Твоя фамилия Доусил, я права? — спросил я.
«А? Да.» — он кивнул и посмотрел на меня с озадаченным выражением лица.
«Ты можешь рассказать мне об этом?» — я спросила его.
«Могу, но могу ли я спросить, почему это так важно для вас?» — он смущённо склонил голову влево.
«Ты слышал моё полное имя?» — спросила я его.
«Нет.» — он покачал головой.
Я глубоко вздохнула, а затем, глядя ему в глаза, сказала: «Шантея Доусил Деус. Но до того, как выйти замуж за Илльсиору, я была известна только как Шантея Доусил.».
«Что?» — он широко открыл глаза, когда услышал меня.
«То немногое, что я помню о своей семье, относится к десятилетнему возрасту. Я знаю, что они были семьёй виконтов в Королевстве Мондравия на Сороне, и что моего отца звали Нофрам, а мать — нет...» — прежде чем я успела ответить, заговорил Келтару.
«Эль’Машере13... Они нынешние виконт и виконтесса, но я слышал, что их дочь, моя тётя, была убита, когда ей было десять лет.» — удивлённо сказал он.
«Так тебе рассказывали такую историю?» — спросила я и опустила глаза в пол.
Политические вопросы были очень сложными, но убийцы, конечно же, могли представить всё так, будто я была убита ими, чтобы моя семья не послала за мной спасательные отряды.
«Мои родители — Лорелея Доусил, младшая сестра Шантеи, и Зеврад Доусил, происходящий из длинного рода маркизов. Они являются нынешними наследниками семьи Доусил.» — он объяснил.
«Когда я впервые встретила тебя, я вроде как подозревала, что ты мой младший брат, но я понимаю... мама успела родить мне младшую сестру. Лорелея... так называется цветок14, из которого я любила делать букеты и дарить маме на день рождения.» — сказала я с мягкой улыбкой, вспоминая те невинные времена.
«Мама сказала, что её имя было дано потому, что её ныне покойная сестра любила эти цветы... Бабушка даже посадила целый сад из них в её память, но... если вы действительно моя тётя... если это правда, тогда...» — сказал Келтару, когда его переполняли эмоции и он изо всех сил старался не показывать этого.
«Тогда?» — спросила я с лёгкой улыбкой.
«Где вы были все эти годы? Почему вы не связались со своей семьёй?.. Почему?» — спросил он, сжимая кулаки и свирепо глядя на меня.
Вздохнув, я закрыла глаза и покачала головой.
«Я не могла» — сказала я ему.
Я открыла глаза и посмотрела на него.
«Что вы имеете в виду?» — спросил он, нахмурив брови.
‘Конечно, ты не понимаешь...’ — подумала я, а затем объяснила. — «Когда мне было десять, меня похитил и изнасиловал убийца из гильдии Гнев призрака. Он наложил проклятие на моё тело, чтобы, если я когда-нибудь осмелюсь вернуться или снова связаться со своей семьёй, они были бы убиты проклятием. Затем они обучили меня и послали убивать для них далеко на континенты Алласн и Тория, пока я не прибыла в Академию Феллиор, и Илльси спас меня от этой участи. Мне потребовалось гораздо больше времени, чтобы исцелить своё сердце и разум, но он был со мной, как и мои друзья и новая семья, чтобы помочь мне.» — сказала я и взглянула на Аюсею, которая вела машину, не отрывая глаз от дороги.
Келтару ничего не сказал, он просто смотрел на меня, сдвинув брови и сжав кулак. Возможно, он пытался понять, через что я прошла, но я сильно сомневалась, что он мог представить себе хотя бы половину этого.
«Тогда вы знаете, что произошло... после того, как вас похитили?» — спросил он.
«Нет.» — я покачала головой. — «Я действительно не могла... В то время они лишили меня возможности говорить. У меня была ужасная рана на шее. Они также отняли у меня способность к зачатию, но Илльси всё это исправил.» — я слегка улыбнулась им.
«Ясно... Ну, после того, как вас сочли мёртвой, судя по тому, что сказала мне мама... бабушка и дедушка впали в тяжёлую депрессию. За это время соседняя семья баронов воспользовалась их слабостью и украла часть нашей земли, распространяя плохие слухи о нашей семье. Семья моего отца помогла дедушке с этой проблемой и сумела доказать людям, что слухи были ложными. Украденная земля, однако, не была возвращена.» — он объяснил.
«А как же Король?» — спросила я.
Келтару покачал головой — «Они подали апелляцию, но король отменил её, заявив, что это их обязанность — защищать свои земли и следить, чтобы никто не вторгся в них. В наказание за это король отдал ещё больше наших земель семье баронам, утверждая, что если бы мы находились в состоянии войны, то потеряли бы больше, чем просто кусок земли.»
«Это звучит слишком резко. Возможно ли, что королём манипулировали из-за кулис?» — спросила Аюсея, не отрывая глаз от дороги.
«Возможно, но даже если бы у них был способ доказать, что это так, и даже если бы они это сделали, что они могли бы с этим поделать? Слова короля абсолютны.» — сказал Келтару.
«Что было дальше?» — спросила я.
«Они вернулись в поместье Доусил и управляли землёй, которой всё ещё владели. Вскоре после этого родилась мама. Затем, когда ей было шесть лет, убийца напал на поместье и чуть не убил бабушку. Нападавший был убит дедушкой, но бабушка находилась в тяжёлом состоянии. Мне сказали, что она не просыпалась в течение нескольких дней, а затем была вынуждена оставаться в постели в течение нескольких лет, чтобы выздороветь. Хуже всего было то, что она потеряла способность к зачатию.» — сказал Келтару.
«Они выяснили, кто убийца?» — спросила я.
«Нет...» — он покачал головой.
«Никаких отметин на нём, ничего?» — спросила я.
«У него было много шрамов, и я помню, как отец рассказывал мне, что у него был длинный порез на левой руке...»
«От плеча до локтя?» — спросила я.
«Да. Как вы узнали?» — удивлённо спросил он.
«Этот человек был одним из убийц Гнева призрака. Я считаю, что его целью было не убить мать, а отравить её и лишить её способности к зачатию. Это одна из услуг, предлагаемых этой группой своим клиентам. Что касается того, откуда я его знаю, то именно он научил меня пользоваться кинжалом.» — я объяснила.
«Вы не знали, на кого он нападал?» — спросил Келтару.
«Нет. Миссии держатся в секрете. Для них это железное правило, но оригинал контракта всё равно должен быть в офисе мастера гильдии. Он хранит там даже те, что были сделаны более 1000 лет назад.» — я объяснила.
«Может, тогда нам стоит нанести ему визит?» — предложила Аюсея.
«Нет...» — Это было бы глупо. Кроме того, я не хочу иметь ничего общего с их группой. — «Если я когда-нибудь и вернусь туда, то только для того, чтобы уничтожить их всех.» — хладнокровно заявила я.
После долгого молчания и размышлений, Келтару сказал с мягкой улыбкой на губах — «Тогда, я думаю, это действительно делает вас моей тётей?»
Он, наконец, начал принимать это.
«Да» — я кивнула. «Когда придёт время, я снова навещу своих родителей и, возможно, привезу с собой их внука.» — сказала я, нежно поглаживая свой раздутый живот.
«Это было бы замечательно... Я скажу им, когда вернусь.» — он тепло улыбнулся мне.
«Это также означает, что семья Доусил больше не встретит свой конец.»— сказала Солея.
«Что вы имеете в виду?» — спросила я, нахмурив брови.
«Ну... вы знаете, почему Келтару послали в Теслов?» — спросила она.
«Аюсея сказала мне, что это связано со старым договором, заключённым ещё до того, как Теслов стал вассалом Параманиума. Насколько я понимаю, каждые пять лет младший ребёнок знатной семьи из Королевства Мондравия отправляется служить слугой для королевской семьи Плеяд в Теслове. В прошлом они рассматривали его как заложника на случай, если Мондравия попытается восстать, но в последнее время это рассматривается, как возможность изучить навыки, необходимые для поддержки королевской семьи, и те, кто возвращается, обычно нанимаются королевской семьёй.» — сказала я то, что поняла по этому поводу.
Другими словами, вместо того, чтобы быть заложником, это было больше похоже на поездку на учёбу за границу.
«Да, это верно. В Мондравии они выбирают, кто должен пройти через систему ротации. В тот год настала очередь семьи Доусил, и поскольку я был единственным ребёнком в семье, меня послали служить дворецким госпожи Аюсеи.» — объяснил Келтару.
«Он очень много работал, и если бы всё шло нормально, его вернули бы в Королевство Мондравия три года назад.» — сказала Аюсея, но не выказала ни малейшего признака вины или раскаяния за то, как всё обернулось в итоге.
Как правило, кто-то охотно указывал бы на неё пальцем и утверждал, что если бы она никогда не сбежала от Данкьюна, судьбы её слуг сложились бы именно так. Все те, кто делал это, были не более чем невежественными глупцами, которые не могли понять, какой великой женщиной была нынешняя Аюсея.
«Я понимаю... Тогда как ты думаешь, что случилось с нашей семьёй, учитывая нынешнюю ситуацию?» — спросила я.
«Договор — это всего лишь формальность. Совет старейшин не стал бы использовать его для того, чтобы затеять драку с Мондравией, поэтому они продолжали вести дела так, словно ничего не произошло. Что касается Келтару, то они, вероятно, прислали рапорт, в котором утверждалось, что он либо умер, либо был убит за измену, и просили прислать следующего ребёнка, как обычно. Я думаю, что они скорее объявили его пропавшим без вести, чем мёртвым. Если это последний вариант, есть шанс, что семья Доусил попросит тело, поэтому они этого не сделают, но никогда нельзя знать наверняка с этими старыми чудаками.» — объяснила Аюсея.
«Значит ли это, что нашей семье грозит опасность стать падшими дворянами?» — спросила я.
«Да.» — Аюсея ответила спокойным кивком — «Если только у Келтару нет младшего брата, о котором даже он не знает.» — подметила она.
«Вполне возможно. Я уже давно не был дома.» — он кивнул.
«В таком случае, будет лучше, если ты не будешь тратить слишком много времени на этом континенте.» — посоветовала я.
«Нет, я хочу попробовать пожить как авантюрист и повысить свой ранг. Если я не смогу сделать это в течение года или около того, то даже если я вернусь, они не примут меня. Нет, это мне будет стыдно за свою бесполезность...» — со вздохом сказал Келтару.
‘В конце концов, он мужчина. У него есть своя гордость, и он хочет что-то показать по возвращении... Стать рабом нельзя считать достижением...’ — подумала я.
«Но ты, по крайней мере, принесёшь им хорошие новости.» — я положила руку ему на плечо и нежно улыбнулась, — «Ты скажешь им, что встретил свою тётю, которую они считали умершей, а также сообщишь, что в этом году я жду ребёнка.» — сказала я ему.
Келтару посмотрел мне в глаза и кивнул.
Я не знала, как отреагирует моя семья, но, по крайней мере, я знала, что когда-нибудь встречусь с ними в будущем.
Пока Аюсея везла нас в сторону Аргоса, я продолжала беседовать с Келтару. Он рассказал мне о своей жизни в Мондравии, о моих родителях и младшей сестре. Я не знала, хотят ли они знать обо мне, но на всякий случай написала для них несколько писем, которые, как я надеялась, Келтару доставит от меня.
Может быть, через несколько лет, когда мои дети станут достаточно взрослыми, чтобы не нуждаться во мне постоянно, я нанесу им визит. Конечно, был ещё вопрос, будет ли готово к тому моменту Академия Магии Илльси. Я пока не торопилась.
[От лица Тамары]
«Наконец-то мы здесь, мяу~!» — сказала я, запрыгивая в кровать.
Я надеялась, что там уютно, как у Илльси, но чуть не сломала зуб на жёсткой соломенной подстилке.
«Ба! Это нехорошо!» — пожаловалась я и подняла когти вверх, желая разорвать её на куски.
«Подожди секунду! Я не буду платить за эту кровать!» — Нанья подскочила и схватила меня за руку.
«Но оно жёсткое... мяу...» — пожаловалась я, прижав уши и глядя на неё с грустным выражением лица.
Смертные всегда умиляются от грустной кошечки-хитрюги.
«Не волнуйся, у меня во внутреннем разуме есть кое-что от Илльси. Мы поменяем жёсткие кровати на эти.» — сказала она мне с улыбкой.
«Я люблю тебя!» — я прыгнула ей на руки, и поцеловала в губы.
Сейчас Нанья была в своей человеческой маскировке, но на меня это не подействовало. Если бы я захотела, то всё равно смогла бы увидеть её истинный облик. Демонесса была гораздо симпатичнее и красивее, чем эта фальшивая голубоглазая блондинка, которую она изображала. Ну, это была её маскировка, так что я не возражала.
В тот же вечер я отправилась на кухню постоялого двора, и вместе со стариком Аргосом приготовила еду для гостей. Мне было весело, и он выглядел смешно, когда смеялся. Большие усы на его лице заставили меня пару раз задуматься о том, была ли это просто спящая ласка или, может быть, хорёк?
На следующий день мы с Наньей отправились на рынок. Я купила ВСЁ, что смогла найти. Мы буквально опустошили ларьки. У нас было достаточно денег, и ничто не гнило в душе Наньи.
После этого мы направились к работорговцам. Эти мерзавцы хотели купить меня, но я зашипела в ответ и показала свои когти. Если они приблизятся, я превращу их в фарш!
Нанья купила у тех парней восемь новых рабов. Четверо из них были детьми рабов, которые никогда не знали, что значит быть свободными. Остальные четверо были взрослыми старше 20 лет, бывшими авантюристами, которые в конечном итоге продали себя в рабство из-за накопившихся долгов. Я думаю, что двое из них были влюблены в Нанью.
Покончив с делами, мы выехали из Насата. Я была не из тех, кто оглядывалась на архитектуру или интересовалась местной историей. Всё, чего я хотела, это вернуться к Илльси и съесть немного рыбы!
Пока Нанья расплачивалась у ворот за нас двоих и рабов, я заметила что-то у своих ног. Это была маленькая белая бумажка.
‘Такого рода вещи не должны существовать в этом мире...’ — подумала я, заметив довольно высокое качество бумаги.
Открыв её, я прочитала следующее сообщение: «Плохая кошечка. Тебя там не должно быть».
Послание светилось божественной энергией, и у меня по спине пробежала дрожь.
‘Ты не в том положении, чтобы указывать мне, что делать...’ — подумала я, скомкав листок в руке, а затем стерев его с лица земли.
«Тамара! Пошли!» — крикнула Нанья.
«Иду, мяу~!» — сказала я с улыбкой, и побежал за ней.
Elle'machere — не знаю, как правильно произносится, взял примерное произношение из испанского. Думаю можно считать чем-то вроде даттебаё всем известного ниндзя, или аналогом нашего "О мой бог".↩︎
Loreley — Думаю речь идёт о сорте пионов под названием Лорелей. Махровый гибрид, чьи лепестки, во время созревания, меняют цвет с ярко-алого или розового, на ярко-оранжевый или бежевый (при этом сохраняя основания лепестков розовыми). На языке цветов — любовь и красота.↩︎
