Аамон и Гусион переглянулись между собой и одновременно встали.
— Что ж, думаю, я знаю, что он сделает дальше. Он собирается призвать кое-кого при помощи этой награды.
— Разумеется, Каиван.
В отличие от того раза, когда Ёнг-Хо прошёл десятый этаж, сейчас он получил только однодневный малый призыв, с помощью которого мог вызвать духа подземелья с арены. Но этого было вполне достаточно. Лицо Ёнг-Хо расплылось в довольной улыбке.
Молча внимательно понаблюдав за ним, Аамон искренне поинтересовался.
"Пытаешься умножить свои страдания?"
Каталина посмотрела на него удивленными, широко раскрытыми, глазами, Гусион веселился. Ёнг-Хо, скорчив гримасу, ответил:
— Нет, совсем нет.
— И что ты собираешься делать, когда вызовешь Каиван? Зачем тебе сейчас её вызывать? Мастер восемнадцатого этажа — тоже бывший глава Дома Маммона.
Гусион расспрашивал, потому что Ёнг-Хо иногда говорил об этом.
"Каиван, а если бы я в первый раз не смог призвать бывшего главу..."
"Это тоже результат его страданий."
Убедился в своей правоте Аамон. Гусион хихикнул, Каталина надулась. Ёнг-Хо покачал головой и, пожав плечами, сказал:
— Что ж, тогда вы в курсе, кого я скоро призову. Увидимся в следующий раз, Гусион.
Ёнг-Хо оглядел трибуны, где сидела Каиван с другими бывшими главами дома. Потом направился к выходу с арены. Каталина поспешила за ним.
Аамон повернулся к Гусиону и, будто добиваясь согласия, спросил:
"Полагаю, страдания неизбежны, так и должно быть, верно?"
Гусион снова хихикнул и вместо ответа закурил сигару.
***
Покинув арену, Ёнг-Хо не стал уходить далеко. Он посидел в покоях Каиван и через Люсию вызвал оставшихся духов подземелья Дома Маммона.
Элигор и Офелия явились меньше чем через пять минут. Оба были потные, как после поединка на тренировочной площадке. К сожалению, Череп и Тигриус пока были недоступны, но с этим ничего не поделать.
Все трое бок о бок выстроились перед Ёнг-Хо в ряд. Сам Ёнг-Хо стоял в двух шагах впереди.
— Начнём.
Ёнг-Хо разорвал призыв. В воздухе сконцентрировалась его мана. Каиван вызывали способом, уже знакомым духам подземелья Дома Маммона.
— Итак, на этот раз ты хочешь осуществить своё желание через меня, да?
Вызывающе спросила Каиван, подбоченившись, но сразу успокоилась: её отвлекла знакомая ностальгическая обстановка её старых добрых покоев. Они выглядели точно так же, как перед её исчезновением. Каиван с тревогой сглотнула. Чувствуя, что если в этот момент потеряет самообладание, то расплачется, вспомнив своего брата.
Такого Ёнг-Хо не ожидал, хотя должен был всё проконтролировать. Он взял Каиван за плечи и внимательно посмотрел в её чуть увлажнившиеся глаза. А когда та как будто немного успокоилась, прямо сказал:
— Каиван, это моё желание.
— Не сомневаюсь. Говори, что бы это ни было.
— Я хочу, чтобы ты стала духом моего подземелья.
— Ладно... И что?
Пока Каиван переспрашивала, Ёнг-Хо уже начал процесс. Процедуру регистрации духа подземелья продолжила Люсия.
Вызвав Каиван в прошлый раз, он заметил одно отличие: на арене и за её пределами та вела себя по-разному. Точнее, арена действовала на неё иначе. Дух подземелья принадлежит подземелью. Дух арены — арене. Если так, что произойдёт, если духа арены сделать духом подземелья? На арене это было трудно, потому что власть арены там слишком сильна. Но если Ёнг-Хо ослабит её, применив огромное количество маны?
Магическое поле и Бригада на его левой и правой руке, соответственно, засветились. Не только Ёнг-Хо, но и все духи подземелья под его руководством подняли рога и выпустили ману. Офелия и Элигор хорошо знали, что он собирается делать. Ёнг-Хо буквально вылил всю свою ману. Гораздо больше, чем раньше, когда силой преобразовал Салями, другого своего духа.
Люсия крикнула.
[Высвобождена вся накопленная подземельем мана!]
[Пожалуйста, держитесь! Господин!]
В этот момент Ёнг-Хо был своего рода двигателем. Почти вся мана семьи Маммон, включая его собственную и ману его духов, вливалась через его тело в Каиван. Наконец, власть арены была полностью заблокирована. Души Ёнг-Хо и Каиван соединились напрямую!
[Господин! Господин!]
Люсия торопливо остановила истечение маны. Каталина, Элигор и Офелия упали или попятились из-за силы отталкивания, ударившей из их каналов общей сети.
Ёнг-Хо снял руку с плеча Каиван. Отходя, он споткнулся и взревел: внутри него плескалась новая сила. Ёнг-Хо чувствовал это всякий раз, когда получал могущественного духа подземелья.
У Каиван было четыре рога. Так что коренных изменений пятирогий Ёнг-Хо не претерпел. Но изменения были не такими уж и незначительными: Ёнг-Хо почувствовал, как снова возросла его мана. Но он хотел не только этого.
"Сила искажения!"
Ёнг-Хо чувствовал её. Его алчность чуяла новую силу.
Когда Тигриус стал духом подземелья Дома Маммона, Ёнг-Хо получил способность комбинировать ману. С её помощью он нанёс Эмбрио смертельный удар, слив воедино силу жизни и смерти. Сейчас происходило примерно то же самое. И именно поэтому Ёнг-Хо выбрал новым духом подземелья Каиван.
Мастер восемнадцатого этажа. Сила тени, которую тот использовал, практически не дала бы Ёнг-Хо ничего, он умел делать то же самое при помощи чёрной маны Каталины. Но заполучив Каиван, Ёнг Хо обрёл таким образом силу искажения, которую называли абсолютным щитом.
Каталина, Офелия и Элигор тоже рычали: Ёнг-Хо, их господин, стал сильнее, соответственно, они тоже почувствовали рост. Одновременно с ними вырос ещё один дух.
Каиван громко кричала, крепко обхватив себя обеими руками за плечи, у неё в глазах сверкал ярко красный свет, а посередине лба появился пятый рог. Когда она преодолела стену, которая десятилетиями блокировала её совершенствование, Каиван почувствовала себя полностью обновлённой.
Когда все это наконец закончилось, все в комнате тяжело и глубоко дышали. Но также они все улыбались. Ёнг-Хо с силой сжал кулаки. Увеличение его силы улучшило всё. Он вырвал Каиван с арены и стал сильнее, а его духи вместе с ним.
Каиван радостно улыбнулась. Она действительно чувствовала себя освобождённой после десятилетий на арене. Неприятные ощущения, постоянно подавлявшие её душу, исчезли напрочь. Вместо этих неприятных ощущений появилась связь с Ёнг-Хо. Она была просто счастлива. Каиван это ничуть не оскорбило. Более того, она испытывала настоящее полное умиротворение.
Каиван облизнула нижнюю губу. С радостью в обычно свирепых глазах подошла к Ёнг-Хо и нежно шепнула:
— Мой господин, ты — тот, кому я должна посвятить свою душу и тело.
— Каиван?
Ёнг-Хо немного смутился, но Каиван была абсолютно спокойна. Она наклонилась и нежно поцеловала его. И хотя этот поцелуй был короток, он оказался куда более страстным, чем раньше. Каиван отстранилась. Ёнг-Хо смотрел на неё пустыми глазами. Каиван же шаловливо рассмеялась, словно бросая вызов всем вокруг.
— Теперь я принадлежу тебе.
Игриво подмигнула она Ёнг-Хо, но сделала это таким тоном, будто это Ёнг-Хо стал духом её подземелья.
Тот, кто наблюдали за ними сзади, кивнул и беззвучно произнёс.
"И это снова сила его страдания."
Мягко улыбнулся Аамон.
