Южная и северная части мира демонов отличались, как ночь и день. В отличие от южной части, которую звали заброшенными землями, северная часть всегда играла слишком важную роль в истории демонов.
Почвы там были плодородными. Жители севера могли спокойно заниматься фермерством даже без всяких магических ухищрений. Также там были очень богатые подземные ресурсы, а благодаря трём рекам, впадающим в глубокое море, одно из крупнейших морей мира демонов, шла оживлённая перевозка грузов водными путями.
Однако северная часть мира называлась "благословенными землями" не только и не столько поэтому. Это — не главная причина.
Через север проходил могучий поток маны. Поскольку этот поток маны был мощнее, чем в любой другой части мира демонов, его называли "великим потоком". Возможно, именно благодаря ему рождённые на севере зачастую оказывались значительно сильнее других представителей своей же расы, появившихся на свет в других регионах. Рождённые на севере рождались с большим количеством маны, чем остальные. Северяне были сильны. Они дольше жили и даже размножались быстрее, чем жители других областей.
Севером издавна правила одна семья. И эта семья была не обычной, она была особенной. За всю долгую историю мира демонов никто не мог сравниться с нею.
Изначально владычество над Семью Смертными Грехами не передавалось из поколения в поколение. Хоть сейчас, хоть ранее дома Семи Смертных Грехов, как правило, менялись с восхождением нового короля. Но эта семья оказалась исключением.
С зарождения Семи Смертных Грехов она никогда не утрачивала титул владык греха Гордыни. Глава дома всегда правил севером, как действующий Король Гордыни. До восхождения тысячи лет назад Короля Алчности его предком был Король Гордыни. И даже сейчас, спустя ещё тысячу лет, они сохранили свои привилегии.
Подземелье Короля Гордыни — старейшее подземелье мира демонов. Его политический вес, накопленный за долгие годы, превосходил таковой даже Лабиринта Алчности. Все, кто рождался и вырастал на севере, оглядывались на подземелье Короля Гордыни. А тот правил жителями севера.
Когда-то первый глава дома счёл, что ему пристало смотреть на землю свысока. Поэтому его "подземелье" было построено не под землёй, а на самой земле, и тянулось это "подземелье" ввысь, к небу. Башня Гордыни считалась высочайшим небоскрёбом мира демонов.
Король Гордыни высокомерно сидел на самом верхнем этаже небоскрёба и, глядя в небо из своих покоев, размышлял о делах мира.
Король Гордыни был еще молод. С того момента, как он взошёл на престол, прошло чуть больше ста лет, но поскольку родился он с очень сильной маной, в его облике не было ни следа старения. Король Гордыни был высок, его глаза всегда смотрели вперед уверенно. Довершали эту прекрасную картину красивые седые волосы, могучее телосложение и три глаза на лбу.
Одетый в чёрный плащ, украшенный птичьими перьями в тон, Король Гордыни сидел на троне из многочисленных крыльев и самодовольно улыбался, глядя на фигуры на шахматной доске. За морем Король Гнева продемонстрировал свои силы. Но Королю Гордыни было всё равно. Король Гнева, вопреки распространённым слухам, слабейший из шести королей. Этот нелепый миротворец не осмелится переплыть море.
Нравится вам это или нет, но Король Насилия — дракон. Он охраняет сокровища. Обычно Король Насилия отсиживается в своём гнезде, и он не станет, не посмеет первым развязывать войну. Остальные короли — такие же. Король Гордыни не сомневался, они не будут устраивать провокации.
— Это было слишком долго.
Ложный мир под маской равновесия больше никому не нужен. Сейчас нужно всё полностью разрушить ради нового начала. Король Гордыни принял решение.
Упражняясь в психокинезе, он двигал фигуры по доске. При этом двигались не только фигуры — северные войска переходили границу.
Он начал войну.
***
Битва Ёнг-Хо с Эмбрио закончена. Но это еще не значит, что закончена и война.
Ёнг-Хо приходилось беспокоиться сразу о многом. Самая срочная проблема — как справиться с остатками армии Эмбрио.
Почти все солдаты Эмбрио выжили и покинули поле боя. Войска Дома Маммона не решились их преследовать. Хотя они и победили, но потери оказались слишком велики: Орос погиб, более двух третей сил Свободного Города под командованием Ороса тоже погибли. Выжило всего две сотни солдат. При этом солдаты Свободного Города жаловались на чрезвычайное напряжение и огромную усталость. Солдаты Свободного Города не могли преследовать противника.
Солдаты Эмбрио рассеялись по всем направлениям. Большинство из них бежало на запад, но некоторые углубились на юг. Разумеется, никто не думал, что им удастся захватить подземелье Дома Маммона или оккупировать Свободный Город. Однако само их существование стало головной болью юга. Рано или поздно югу будет просто необходимо их подчинить, разгромив или поглотив.
Лотос, Демонический Король Диких Животных, сопровождавший Эмбрио в этой битве, выжил и бежал. Если бы он ушёл на запад или север — ничего страшного, но если он проникнет на юг — дело совсем другое. Лотос — глава дома, наделённый огромной силой. Это далеко не обычный беглец.
Северный и восточный регионы тоже вызывали определенное беспокойство.
Несколько глав домов на севере сдались Эмбрио. Поскольку они ждали на севере на случай провокаций с востока, трудно предположить, как они себя поведут после поражения Эмбрио.
В настоящий момент основным источником проблем являлся именно восток, жители которого с самого начала пытались ловить рыбу в мутной воде, пока Эмбрио сражался с Домом Маммона. Теперь же, когда Эмбрио больше нет, ничего странного, если вместо севера они нападут на юг. Скорее всего, конечно, они пойдут на бесхозный север. В каком-то смысле эта проблема даже серьёзнее.
А самые раздражающие и трудные — это неотложные проблемы. Например, реорганизация Дома Рэндольт, сбор костей Костяного Дракона, возвращение в Дом Маммона, успокоение народных волнений в Свободном Городе и восстановление духов подземелья. Из всех этих головных болей... последняя больше всех мешала Ёнг-Хо эффективно решать назревшие вопросы. Ему просто не хватало рук для такой большой работы.
После окончания битвы с Эмбрио прошло полдня.
Ёнг-Хо сидел на кровати в покоях Короля Демонов, в самой удалённой части Дома Рэндольт. Его внешние раны исцелились благодаря очередной эволюции, укрепившей физическую силу, но не более того, всё тело постоянно ныло, Ёнг-Хо даже не мог заснуть. Сегодня Дом Маммона столкнулся не просто с обычными "косметическими проблемами".
Что это за демон, которого уничтожил в свои последние минуты Эмбрио? Что означали последние слова Эмбрио?
Ёнг-Хо не забрал эссенцию Эмбрио и демона, который вылез из-под земли, потому что она была полностью уничтожена. Похоже, такой эффект произвела магия Эмбрио, активированная им в свой последний миг.
Берегись шести королей.
Остерегайся Короля Обжорства.
Из всех духов подземелья меньше других пострадал Тигриус, но он не мог дать совет Ёнг Хо, потому что был слишком занят устранением последствий битвы. Мудрая Офелия, обычно служившая его советницей, когда происходило нечто подобное, серьёзно ранена. Ёнг-Хо не стал спрашивать ни у кого из них совета. На данный момент лучшим выходом из положения ему казался полноценный отдых. Когда проблем собралось слишком много, глупо о них беспокоиться.
"Что ж, я справлялся и с большими проблемами".
Он уже закончил перемещать раненых солдат в подземелье Дома Рэндольт. Поскольку большая часть пространства дома была занята фортификациями, раненым приходилось лежать в коридорах и местах сбора, но это было неизбежно.
"Конечно, вот чем я должен заняться прямо сейчас".
Глубоко вздохнув, Ёнг-Хо посмотрел в сторону. У него есть кое-что, требующее незамедлительного решения.
Каталина тихонько сидела у изножья кровати. Её длинные ушки и хвост поникли. Даже после битвы Каталина усердно трудилась и очень устала, отдав всю свою ману Ёнг-Хо. Хотя у неё могла быть и другая причина так опустить свои длинные ушки.
Ёнг-Хо, сам того не заметив, со звуком сглотнул. Этот звук показался ему необычайно громким. Ёнг-Хо снова глубоко вздохнул. Но даже сделав это несколько раз подряд, так и не смог успокоить колотящееся в груди сердце. Более того, оно забилось ещё быстрее.
Тогда Ёнг-Хо, стараясь притвориться как можно более спокойным, тихонько позвал:
— Каталина, Каталинаааа...
— А, э... Да! Что? Господин?!
Отозвалась она, слегка вздрогнув. Но продолжала, не поднимая глаз, упорно смотреть в пол.
Ёнг-Хо крепко стиснул зубы, ему стало совсем худо. Он почувствовал, что даже краснеет. Но приходилось не молчать, надо было обязательно о чем-то говорить. Ёнг-Хо снова открыл рот и, заикаясь, продолжил:
— Каталина, знаешь... Я о том, что ты сказала мне в бою.
Каталина медленно повернула свою голову и проникновенно посмотрела на него.
