Раздался печальный крик.
На травянистом поле сидела беловолосая девушка с белой повязкой на голове. Она была товарищем Сеола на первой стадии и той, кто дала ему ценный совет, помогая найти ответ.
Сейчас эта девушка плакала сдавленным голосом, уткнувшись головой в колени. Жалость Сеола усилилась по мере того, как её горестные рыдания продолжали раздаваться.
Он медленно протянул руку, чтобы утешить её, но остановился, прежде чем его рука коснулась её плеча.
— …
Вернув руку, Сеол прикусил нижнюю губу и оглядел поле. Он видел, что несколько человек стоят в своих группах, и, поскольку все они держали оружие наготове, в этом районе царил довольно враждебный, воинственный дух.
Более того.
«Как?»
110 человек. Это было число людей, оставшихся на второй стадии.
Когда начался второй этап, их было 166, и всего за два дня их число сократилось на 56. Они либо сбежали, либо были вынуждены пожертвовать собой.
«Как всё до этого дошло?»
Он нахмурился, после чего закрыл глаза. Сеол спокойно начал перебирать события, произошедшие за последние два дня.
***
Первый день.
Оставшиеся участники Банкета послали передовую группу на площадь жертвоприношений в обмен на разрешение четверым своим товарищам уйти.
В результате получился полный провал. Поскольку все двадцать членов передовой группы погибли, те, кто ждал снаружи, не смогли получить какой-либо информации.
Но это ещё не всё. Передовую группу возглавляла Эванджелина Роуз, высший ранкер, и большинство людей четвёртого уровня. Тот факт, что они были уничтожены, нельзя было игнорировать.
Почти 12% их сил, включаю элиту среди элит, пали, ничего не добившись.
После этого ситуация быстро ухудшилась.
Яма продолжала выплёвывать один труп за другим, а песок продолжал падать, отсчитывая время.
Это была запутанная ситуация, но были такие люди, как Сеол, которые старались вести себя спокойно.
Кадзуки спокойно двигался, внимательно осматривая трупы. Он тщательно изучил нескольких из них и, наконец, поднял обезглавленную голову Эванджелины Роуз и осмотрев её, пришёл к выводу.
— Пожиратель… — Тихо пробормотал он встревоженным голосом.
— Чёрт возьми! Условие было ловушкой. — Пробормотал он, как будто разговаривая сам с собой, но так как Сеол стоял рядом с ним, он ясно слышал его.
— Ловушкой?
Кадзуки посмотрел в его сторону и мягко кивнул.
— Пожиратели — одни из самых сильных монстров типа нежить. Они особенно страшны из— за своего странного сексуального влечения к живым.
«Сексуального влечения к живым?» — Сеол не понимал, что это значит, но и не спрашивал, чтобы узнать. Он чувствовал, что так будет лучше.
— Сказать, что против чего-то подобного нужно всего шесть человек… Я могу думать об этом только как о ловушке.
— Его трудно победить даже с двадцатью людьми?
— Если одного то это не должно быть проблемой. Я не знаю, сколько их появилось, но у них не было бы ни единого шанса, окажись там десять пожирателей. — Уверенно сказал Кадзуки, после чего у него появилось обеспокоенное выражение.
— Если бы только у них был высший ранкер, специализирующийся на битвах…
Эванджелина Роуз была великим следопытом. Поскольку она специализировалась на разведывательных способностях, её боевая сила была довольно обычной.
Другими словами, этот пожиратель должен быть монстром, с которым даже Кадзуки не мог легко справиться.
— Какова вероятность, что это лич? — В этот момент в разговор вмешался знакомый голос. О Рахи смотрела на них с некоторого расстояния.
— Личи тоже жаждут живых, но поскольку органы трупов сильно повреждены, это вероятнее всего должны быть пожиратели.
— Хм. Что ж, я тебе доверяю. — Тихо пробормотала О Рахи, прежде чем повернуть голову. Сеол тоже перевёл взгляд, только чтобы нахмуриться.
На травяном поле лежало безголовое, обнажённое тело, по— видимому, принадлежавшее Эванджелине Роуз. Рядом с ним змеиные глаза, или, правильнее сказать, Одри Баслер, разбирала снаряжение и оценивала его.
— Ууу~! Как и следовало ожидать от высшего ранкера. Все эти вещи то, что я даже не могла мечтать купить из— за их цены. Чёрт возьми, её снаряжение действительно такое же сладострастное, как и её тело! — Одри Баслер радостно смеялась.
О Рахи цокнула, после чего посмотрела на песочные часы сузившимися глазами. Больше половины песка уже осыпалось.
— Нет никакой гарантии, что пожиратели появятся снова, ведь так?
— Нет, но сложность должна быть схожей.
— Ты собираешься войти?
— Нам придётся. Всем нам.
— Хорошо. Приготовьтесь. — О Рахи пошевелилась, как только услышала ответ Кадзуки.
— Сеол. — Кадзуки положил руку на плечо Сеола и прошептал ему на ухо:
— Скоро, как бы это ни произошло, оставшиеся на поле люди пойдут к площади жертвоприношения.
— Да.
— Не входи первым. Подожди немного и находись подальше. И с этого момента, будь ты внутри этой ямы или снаружи, никогда не отходи далеко от своих товарищей. Понял?
Смертельно серьёзное выражение лица Кадзуки заставило Сеола занервничать.
— Понял.
— Хорошо. Я пойду искать Хьюго и этого человека. Ты приведёшь сюда Марию и Чохонг.
Услышав, как Кадзуки сказал, что команда должна сначала собраться, Сеол сразу же кивнул.
Вскоре союз Уми Тсубаме и Карпе Дим встретился. Теперь, когда всё так обернулось, у всех не было другого выбора, кроме как войти вместе.
Те, кто понял это, были готовы войти в яму, даже испытывая тревогу, но проблема была с теми, кто не собирался посещать третью стадию. Они наотрез отказались войти.
Песок в песочных часах продолжал сыпаться вниз, и у них не было достаточно времени, чтобы убедить их. В конечном итоге, сильные, которых было большинство, стали действовать более решительно.
Можно ли считать угрозы методом убеждения? Не давая другим возможности высказаться, они начали запугивать других, чтобы те вошли.
Один человек, чуть плача, поплёлся в яму. Под прицелом нескольких лучников, угрожающих убить его, если он не войдёт, какой ещё у него был выбор?
Были те, кто соглашался войти под словесными угрозами. Но также были те, кто отказывался и стоял на своём, даже когда им угрожали люди намного сильнее их. Этих людей уволокли силой.
Одна женщина кричала и отчаянно сопротивлялась изо всех сил, но О Рахи схватила её за волосы и швырнула на площадь жертвоприношения.
И по мере того как всё больше людей насильно бросали на площадь жертвоприношений, крики протеста начали затихать.
Через две— три минуты большинству удалось подавить меньшинство и, наконец, с облегчением вздохнув, они начали спускаться в яму.
Тем временем Сеол спокойно стоял в стороне. У него не было другого выбора.
Слабые, которые не интересовались третьей стадией, но были насильно затащены в левую яму, где у них был высокий шанс умереть.
Сильные, которые отказывались рисковать и жертвовать собой.
Он согласился с логикой каждой из сторон.
Когда число людей, оставшихся на поле, уменьшилось на треть, Сеол с горьким лицом направился к яме.
***
Внутри площади жертвоприношений царил настоящий хаос.
Поскольку людей бросали с планом 'давайте сначала войдём, а потом подумаем', не было найдено ни капли упорядоченности.
Изнутри площадь жертвоприношения не было темно. Скорее было светло. Не оправдывая свой вид снаружи, она была достаточно просторной, чтобы вместить тысячу человек.
Внутри было круглое пространство, в котором виднелось десять дверей, равномерно расположенных друг от друга. Казалось, будто они вошли в древнеримский колизей.
Не как зрители, а как гладиаторы.
В этот момент семь дверей одновременно открылись, и раздался пронзительный звук.
Звук был достаточно леденящим, чтобы спина покрылась мурашками. Затем, когда Сеол заметил группу монстров, выходящих из дверей, он нахмурился.
Более двадцати монстров вышли из каждой двери. Более того, это были монстры, с которыми он уже однажды сталкивался.
Их тела покрывал короткий жёлтый мех. Даже самые маленькие из них превышали два метра в длину, и их острые когти привлекали его внимание.
Но это ещё не всё. Он увидел троих или четверых особей с особенно мускулистыми телами. Вскоре- —
— Лионы!
В тот момент, когда кто-то громко закричал, группа лионов яростно бросилась вперёд.
***
Битва закончилась победой людей. Хотя лионы не были лёгкими противниками, с каждым участником на площади жертвоприношения, человеческая сила не была чем-то, чем можно было пренебречь.
Было несколько самок— лионов, которые превосходили воинов 4— го уровня по силе, и даже несколько вожаков, которые, как говорили, могли соперничать с воинами 5— го уровня.
Но как и ожидалось от знаменитого двухлетнего банкета, на человеческой стороне было много четвёртых уровней, а также горстка высших ранкеров.
Хотя они понесли потери в лице двадцати человек, все они погибли в самом начале, когда на них напали, прежде чем они смогли составить план. Вскоре, когда они выстроились в боевой порядок и вступили в бой, битва прошла 'лучше', чем они ожидали.
И как только битва закончилась, те, кому едва удалось спастись, первыми проверили песочные часы.
Устройство отсчитывающее время остановилось. Они подождали несколько мгновений с большой тревогой в сердце, но песочные часы не показывали никаких признаков переворачивания. Только тогда они вздохнули с облегчением.
Завоевание площади жертвоприношений оказалось условием, необходимым для остановки песочных часов.
Конечно, они не могли оставить в стороне возможно того, что песочные часы вновь начнут двигаться. Искренне надеясь, что этого не произойдёт, встревоженные участники начали искать членов своих команд.
Вот тут— то и возникла проблема.
На площадь жертвоприношения вошло 142 человека. Поскольку 12 из них погибли, то должно остаться 130 человек. Но когда они вышли и подсчитали всех, осталось только 128 человек.
Это означало, что два человека воспользовались суматохой, чтобы проникнуть на площадь Диссонирующего желания.
— Эти сукины дети.
Оставшиеся люди в ярости скрипели зубами, но поймать сбежавших было невозможно.
Затем представители тех, кто решил сосредоточиться на втором этапе, собрались вместе, чтобы провести собрание. Теперь, когда песочные часы остановились, они почувствовали необходимость установить правила.
Собрание шло черепашьими темпами.
Учитывая огромное количество участников, было очевидно, что будет много различных мнений. Но самый большой конфликт возник между 'все должны продолжать идти на площадь жертвоприношения' и 'мы отказываемся входить'.
— Ты хочешь, чтобы мы снова туда вошли? Не слишком ли это грубо? — Мужчина— представитель последней фракции дал выход своему гневу.
— Ты пытаешься быть упрямым после того, что испытал там, внизу? Совершенно очевидно, что мы должны делать! — И представительница противоположной фракции холодно ответила.
По правде говоря, судя только по результату, было более эффективно, если войдут на площадь жертвоприношения.
— Я говорю это именно потому, что испытал всё на себе! — Однако у этого человека тоже было что сказать.
— Люди с огромной поддержкой, как у вас, не единственные, кто пришёл на этот банкет! Вы можете работать в тщательно сформированных командах, но мы работаем как личности! Средний уровень вашей стороны находится между четвёртым и пятым уровнями, но у нас только вторые и третьи уровни!
— Так что же ты хочешь этим сказать?
— Говоря откровенно, разве не вы сыграли значительную роль в предыдущей битве?
На этот раз женщина потеряла дар речи.
— Ты загнала нас в яму, чтобы мы могли сражаться вместе, но когда началась битва, ты вела себя так, словно нас не существовало! Если мы войдём снова, то умрём первыми. Будь ты на нашем месте, ты бы согласилась?
— Ах, не надо плакаться мне, хорошо? Это ты виноват, что пришёл на Банкет со своими жалкими навыками.
— Мы знаем, насколько мы слабы. Вот почему мы говорим, что готовы уйти! — Язвительное замечание женщины было встречено гневным опровержением.
— Тогда что, по— твоему, мы должны делать?! — Женщина тоже повысила голос.
— Отлично. Давай сделаем так. — Кипящий от злости человек глубоко вздохнул и заговорил:
— Ты же не хочешь, чтобы мы входили на площадь Диссонирующего желания, потому что это может испортить твой шанс перейти к третьей стадии, верно?
— …
— Тогда всё просто. Мы не войдём на площадь жертвоприношений. В свою очередь, мы последними посетим площадь Диссонирующего желания.
— Что?
— Я говорю, что мы пойдём после вас. Разве это не решает проблему?
— Ха! — Женщина усмехнулась, как будто это заявление показалось ей забавным.
— Ты пытаешься притвориться, что Диссонирующего желания не существует? Предлагаешь нам пожертвовать собой!
— На мой взгляд, это гораздо гуманнее, чем использование нас в качестве мясных щитов!
— Гуманно? Ты пытаешься обсуждать человечность в Раю? Кроме того, ты можешь гарантировать, что не сбежишь на площадь Диссонирующего желания, пока мы будем трудиться, чтобы очистить площадь жертвоприношения?
Мужчина на мгновение задумался, после чего открыл рот:
— Если ты так беспокоишься, просто попроси кого-нибудь следить за нами.
— Какой забавный! Чтобы следить за десятками людей с вашей стороны, нам понадобится от десяти до двадцати человек с нашей. Ты действительно ожидаешь, что мы сделаем это, когда каждый человек жизненно важен для нашего выживания?
— Тебе не нравится это, тебе не нравится то. Какого чёрта ты хочешь, чтобы мы сделали?
— Я говорю тебе заплатить, если хочешь есть.
По правде говоря, предложение этого человека было неплохим компромиссом, если его немного изменить. Нет, это был бы хороший компромисс. Будь у сильной фракции ещё несколько человек, то они могли бы серьёзно подумать об этом.
Но с одним высшим ранкером и девятнадцатью четвёртыми уровнями, погибшими напрасно, действительно не оставалось места для компромисса.
Просто отсутствие желающих войти, создавало огромный разрыв в их общей силе, и в довершение всего, если они оставят ещё людей чтобы следить за ними, это значительно увеличит бремя на оставшихся бойцов.
Таким образом, о том, чтобы последовать совету этого человека, не могло быть и речи.
Сеол сжал виски. Наблюдая за ходом собрания, он чувствовал, что смотрит на бесконечно простирающийся вдаль горизонт.
Учитывая сложившуюся ситуацию, можно было ожидать какого-то компромисса с обеих сторон, но этого не произошло, потому что обе стороны кричали во всё горло, не желая отступать ни на шаг.
— Ты действительно думаешь, что мы спрашиваем твоё мнение, потому что не можем заставить тебя?
— Что ж. Ладно, попробуй. Даже червяк извивается, когда на него наступаешь. Ты думаешь, мы просто будем послушно сидеть?
Когда атмосфера начала принимать жестокий оборот.
— Хватит! Успокойтесь все! — Мужчина с орлиным носом и гладко зачёсанными назад волосами вмешался.
— Неплохо высказывать мнение каждой стороны, но давайте не будем так враждебны. Что, если разразится катастрофа, подобная той, что произошла на четвёртом банкете?
Услышав это, ссорящиеся мужчина и женщина повернули свои взгляды с ошеломлёнными выражениями. Всё потому, что этот гладковолосый мужчина был тем самым человеком, который больше других подавлял меньшинства перед первой битвой.
— Солнце скоро сядет. Почему бы нам не закончить на этом?
Кстати говоря, солнце, казалось, вставало и садилось и в этом месте.
Травянистая равнина сейчас была окрашена в оранжевый цвет вечерним заревом.
— По— моему, все слишком взвинчены. Давайте немного остудим наши головы.
— А что, если песочные часы перевернутся, пока мы будем бездельничать?
— За этой штукой следят не один или два человека. Если это случится, мы просто снова соберёмся. Кроме того, нам также нужно отдохнуть. Иначе у нас не будет сил сражаться.
Нельзя было сказать что он ошибался.
Те, кто прошёл первую стадию самыми последними, не отдыхали ни минуты. Всем, скорее всего, требовалось некоторое время, чтобы отдохнуть.
Таким образом, чтобы успокоиться и поесть, собрание было прервано, и различные группы разбили свои небольшие лагеря вокруг поля.
Но это было ошибкой.
Инцидент разразился ближе к концу вечера, когда напряжение немного ослабло.
