После очередных слов благодарностей все присутствующие снова поднялись на ноги и встали в две колонны, как и ранее. Оставаясь невозмутимым, Е У Чэнь невольно подумал про себя:
«Похоже, что дедушка Чу неплохо устроился в Стране Небесного Дракона. В одиночку смог сдержать армию врага, неужели божественный ранг действительно насколько могущественен? Еще этот Лун Инь. Чем больше благосклонности он показывает по отношению ко мне, тем сильнее он захочет избавиться от меня. Пусть помолвка с принцессой для всех и выглядит как величайшая благосклонность, но на самом же деле… Если я умру, то и принцессу никуда выдавать не надо, да и проявленная благосклонность никуда не исчезнет, отчего клану Е придется с честью принять эту благосклонность и еще больше трудиться на благо императорской семьи».
— Е У Чэнь, выйди вперед!
— Слушаюсь!
— По велению императора… ты удостаиваешься титула Хоу. Тебе присуждается тысяча лянов золотом, тридцать тысяч лянов серебром, три ящика яшмы и один особняк. А также я благословляю твою помолвку с принцессой Фэй Хуан. Ваша свадьба состоится в день шестнадцатилетия принцессы!
***
Когда все покинули императорский дворец, солнце уже высоко виднелось в небе. Е У Чэнь широко зевнул и обратился к стоящему рядом Е Вэю:
— А кто эта принцесса Фэй Хуан?
— Ты ведь уже встречался с ней, — на лице Е Вэя мелькнула слабая улыбка. Естественно, Е Вэй был в курсе инцидента, произошедшего с Лун Хуан Эр, когда Е У Чэнь только попал в город. Да и благодаря этой принцессе хаоса во дворце не было того, кто бы еще не знал об этом происшествии. Вот только Лун Инь, казалось, вовсе и не собирался что-либо предпринимать, поэтому все просто пошло на самотек.
— Так все-таки это и вправду она, — Е У Чэнь пожал плечами, чувствуя, как силы покидают его тело. Лун Хуан Эр совершенно не обладала тем характерным для принцессы достоинством, а больше походила на избалованную и дикую пацанку. Такую девчонку было бы забавно рассматривать в качестве домашнего питомца и заботиться о ней соответствующе, но как жену ее рассматривать категорически не стоило.
— Принцесса Фэй Хуан любимая дочь императора. Ее матушкой была любимейшая наложница его высочества, вот только, к несчастью, она скончалась сразу после рождения принцессы Фэй Хуан по причине сложных родов. Император по этой причине горевал очень долгое время, поэтому и стал так горячо любить рожденную ей дочь. Его высочество всегда выполнял все прихоти принцессы, отчего она могла стать немного капризной, но я думаю, в будущем, когда повзрослеет, принцесса обязательно исправится к лучшему, — произнес Е Вэй.
Е У Чэнь просто безучастно посмеялся в ответ:
— Надеюсь на это.
Однако Е У Чэнь прекрасно понимал, что эта так называемая «помолвка» является не более чем приманкой для отвода внимания. И даже если спустя три года он все еще будет припеваючи жить в клане Е, то Лун Инь всеми правдами и неправдами будет стараться найти отговорки дабы этот брак не состоялся. И даже если Лун Инь действительно согласится, то в любом случае через три года Е У Чэна уже не будет в клане Е. Один месяц… или же полмесяца. Когда он достаточно отблагодарит клан Е за их доброту, он покинет это место. Е У Чэнь не захочет оставаться должным клану Е, и уж тем более не желает становиться молодым господином.
Вернувшись в свой двор, Е У Чэнь сразу же заметил тихо стоящий у пруда, словно ледяная статуя, худой силуэт. Не успел Е У Чэнь подойти, как уже почувствовал тяжелую ауру, исходящую от этого человека. Услышав шаги, человек обернулся и острым взглядом впился в приближающегося к нему Е У Чэна.
Е Чи второпях подбежал к Е У Чэну:
— Молодой господин, вы уже вернулись. Я недавно…
Жестом руки Е У Чэнь перебил слова Е Чи и велел ему покинуть его, после чего бросил взгляд на стоящего Лэн Я:
— Проведи меня к своей матери.
Е У Чэнь сразу же перешел к делу, не отвлекаясь на лишнее. Все потому, что для таких людей как Лэн Я только практичность имела значение.
Лэн Я развернулся и направился к восточному домику. Ранее этот дом принадлежал Е Чи и Е Ба. После того, как эти двое привели Лэн Я и его больную мать, они не знали, куда их поселить, а поскольку сами они решать ничего не могли, то позволили на время тяжело больной матери Лэн Я прилечь и отдохнуть в их спальне.
Лэн Я осторожно открыл дверь и вошел внутрь, и взгляду Е У Чэна предстала женщина средних лет, чьи волосы уже поседели наполовину. Услышав звук открывающейся двери, женщина оперлась руками о кровать, намереваясь подняться, и слабым голосом спросила:
— Сяо Фэн, это ты?
Лэн Я торопливо подбежал и придержал свою мать, после чего нежным голосом произнес:
— Да, матушка, это я. Не вставай, тебе нужно как следует отдохнуть, ты наверняка сильно устала в дороге.
— Не нужно, со мной все хорошо. Я слышала шаги двух людей. С тобой пришел тот господин, который добросердечно принял нас в своем доме, верно?
После потери зрения, обычно остальные органы чувств, такие как слух, сильно обостряются. Да и Лэн Я с Е У Чэном вовсе не пытались скрыть своего присутствия, и поэтому ей было вовсе не трудно расслышать их. Е У Чэнь весело обратился:
— Здравствуйте, тетушка, меня зовут Е У Чэнь, и я друг Лэн Я, а это место — мой дом.
Лэн Я не стал опровергать слова Е У Чэна.
Женщина обрадованно произнесла:
— Вот как… Спасибо тебе за то, что приютил нас. Могу ли я звать тебя Сяо Ченом?
— Конечно.
Е У Чэнь подошел поближе и прошелся взглядом по ее лицу, после чего поинтересовался:
— Тетушка, а что случилось с вашими глазами?
Мать Лэн я горько улыбнулась, а затем ответила:
— Мои глаза лишились света уже более десяти лет назад, я уже привыкла. Единственное, о чем я сожалею — так это то, что Фэн Эр все это время был рядом со мной, но я не могла увидеть его лицо и не могла полюбоваться, каким большим он уже вырос…
— Матушка… — растроганно выкрикнул Лэн Я, дрожа от неконтролируемых чувств.
Внезапно, Е У Чэнь протянул руку к лицу женщины и прикрыл ей глаза, и незаметный свет сверкнул в его ладони, проникая прямо в глаза. Затем он также внезапно одернул руку и, не сказав ни слова, развернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Лэн Я все это время не отводил свой взгляд от Е У Чэна. Он не издавал ни звука, и тем более не пытался помешать Е У Чэну. И даже когда Е У Чэнь покинул комнату, Лэн Я все так же продолжал стоять на месте, не в силах понять, что же только что произошло.
И только после того, как Е У Чэнь покинул помещение, Лэн Я обернулся посмотреть на свою мать, и неожиданно для себя обнаружил, что ранее безжизненные глаза матери сейчас, казалось, были переполнены жизненной энергией. И даже больше: он действительно ощутил на себе взгляд матери, ее внимание.
Лэн Я тут же застыл от потрясения, продолжая пристально смотреть прямо матери в глаза. Он никак не мог поверить своим глазам. В глазах его матери виднелось такое же неверие и потрясение. Будто бы так же, как и он, она не могла понять реальность ли это.
Пара иссохших рук, трясясь, протянулись к лицу Лэн Я и стали нежно гладить его.
— Сяо Фэн… это ты, Сяо Фэн… Я вижу тебя… Я наконец-то смогла увидеть твое лицо…
Лэн Я словно поразило молнией. Он весь затрясся, а в следующее мгновение слезы потоком полили из его глаз. Этот хладнокровный и не проявляющий никаких эмоции юноша прямо сейчас отбросил все и словно ребенок бросился в объятия матери, при этом громко рыдая. Таким образом, он выплеснул всю боль и ненависть, накопившуюся в нем за последние десять лет.
«Судя по ране, удар по глазам был нанесен мечом. К тому же два глаза были повреждены совершенно одинаково, но в то же время глазные яблоки не были повреждены, однако человек все же ничего не видел. Проделать такое просто невообразимо сложно. Сколько вообще человек на этом континенте способны на такое?»
Внутри можно было услышать рыдания матери и сына. Размышляя о своем, Е У Чэнь вернулся к себе.
Когда он вошел в свою комнату, сладко посапывающая в кровати Нин Сюэ наконец открыла глаза. Вытянув перед собой белоснежные ручки, она тонким голосом попросила:
— Братик, одень меня.
Е У Чэнь рассмеялся и, подойдя к кровати, взял ее одежду:
— Сюэ Эр, ты становишься настоящей лентяйкой.
— Это потому, что мне нравится когда братик одевает меня, — захихикала Нин Сюэ, после чего ее поднял Е У Чэнь и начал помогать ей одеваться.
