В один момент атмосфера в зале стала довольно натянутой. Однако, скоро раздался величественный голос Лун Иня, тем самым разрушив неловкую атмосферу, и все сразу перевели свои взгляды на него:
— Линь Сяо, в этом раунде побеждает У Чэнь, ты с этим согласен?
— Я с самого начала осознал, что господин У Чэнь талантливее меня. Теперь же я еще больше уверен в этом, поэтому я полностью признаю свое поражение, — склоняя голову, ответил Линь Сяо.
Лун Инь кивнул в ответ:
— В таком случае, начнем же второй раунд соревнования! — поразмыслив немного, он продолжил: — Линь Сяо, ходят слухи, что ты с самого детства не расстаешься со своей любимой сяо (китайская флейта), а также, что твое исполнение можно назвать лишь как мелодия богов. Позволь же спросить, правдивы ли эти слухи?
— Да, ваше высочество. Эти слухи действительно правдивы. Ведь недаром в моем имени присутствует слог «Сяо». Так что моя судьба неразрывно связана с ней. С самого детства моя сяо была мне дороже жизни, и я каждый день тренировался в игре на ней. Куда бы я не отправился, я всегда беру с собой сяо. Ее не только удобно носить у груди, но и в чрезвычайных ситуациях я с легкостью могу использовать ее как замену меча. Не будет преувеличением сказать, что игра на сяо — моя сильнейшая сторона, — произнес Линь Сяо, а затем вынул из рукава белую нефритовую флейту. Он все это время держал сяо при себе и даже во время поединка не расставался с ней, таким образом, подтверждая слухи о том, что он никогда не расстается с этим музыкальным инструментом.
— Отлично. Говорят, что твое исполнение просто невообразимо, а во время игры вокруг тебя собираются птицы и звери, желая насладиться этой мелодией. К слову, за исключением твоей семьи, никому еще не посчастливилось послушать твое исполнение. Раз уж сегодня сяо при тебе, то во втором раунде пусть будет соревнование по игре на сяо! Заодно и я смогу услышать, что значит настоящая игра на сяо. Есть ли у тебя уверенность в победе? — с интересом спросил Лун Инь.
Слова Лун Иня не были преувеличением. В Городе Небесного Дракона ходили слухи о непревзойденной игре на сяо молодого господина Линь Сяо из клана Линь. Говорили, что его игра звучит, словно мелодия небес, и звери в лесу, услышав его игру, тут же собирались возле него. Такие поразительные и невероятные слухи постоянно расходились среди толпы, однако до сих пор никому еще не посчастливилось лицезреть сие действие собственными глазами. Во всем этом огромном стадионе, за исключением нескольких членов клана Линь, никто не слышал исполнения Линь Сяо. Поэтому, услышав слова Лун Иня, зрители уже не могли дождаться начала и находились в предвкушении зрелища. Да и сам Линь Сяо недавно сказал, что игра на сяо является его сильнейшей стороной.
Линь Сяо аккуратно держал сяо обеими руками, нежно поглаживая ее правой рукой, будто бы это был не музыкальный инструмент, а любовь всей его жизни. Линь Сяо, будто в трансе, произнес:
— Имя этой сяо — «Мирские грезы». Прежде, она принадлежала моей матери, она всегда носила ее при себе. Когда мне было три года, моя матушка покинула этот мир из-за болезни, и перед смертью оставила мне на память эту флейту… Это единственная вещь, оставшаяся у меня в память о матери. Когда скончалась моя матушка, я проревел целых три дня и три ночи, после чего поклялся никогда не расставаться с этой сяо.
Слегка выдохнув, он сжал в руках сяо и нежным голосом произнес:
— Каждый раз, вспоминая о матушке, я играю на сяо. Все эти семнадцать лет, не было и дня, когда бы я ни играл бы на ней. Продолжая играть, два года назад у меня появилось загадочное чувство, будто бы я телом и сердцем полностью погрузился в нее. Я достиг сердца сяо, и она также достигла моего сердца. Я ни разу ни с кем не соревновался в игре на сяо, потому, что нет такого человека, который был бы достоин соревноваться со мной в исполнении на сяо. Как могут столь приземленные мелодии сравниться по звучанию с моим исполнением на «Мирских грезах».
На лице Линь Сяо отображались одновременно нежность и самодовольство. Однако никому не показались преувеличением сказанные им слова. Вся его уверенность шла из его чувств, да и к тому же уровень его игры уже давно вышел за пределы способностей обычного человека.
— Сегодня, ради чести клана Линь, я, Линь Сяо, бросаю вызов господину У Чэну, и с помощью этой самой сяо я одержу сокрушительную победу! Если же проиграю, то клянусь больше никогда не прикасаться к сяо!
Его поведение, взгляд и аура… все это полностью изменилось в Линь Сяо, стоило ему лишь взять в руки сяо, словно это был совершенно другой человек.
Обычная вещь смогла настолько изменить представление о человеке, что насколько важным является сяо для Линь Сяо. Неудивительно, что слухи о его игре на сяо настолько поразительны, и также неудивительно, что прямо сейчас Линь Сяо переполняет такая уверенность в победе. Каждый слышал о вершине пути меча — духовное слияние хозяина и меча в одно целое, но никто не слышал, чтобы такое было возможно и с флейтой. В таком случае, есть ли вообще в этом мире человек, который был бы способен быть на равных с Линь Сяо в исполнении на сяо?
На длинной флейте сяо, сделанной из белого нефрита, у самого края был выгравирован маленький слог «Жу», скорее всего, так звали мать Линь Сяо. Помимо этого, это была самая обычная сяо. Однако если обратить внимание каким взглядом Линь Сяо смотрит на нее, то можно понять, что все его недавние слова являлись абсолютной правдой. Е У Чэнь отвел взгляд и закрыл глаза, не проявляя никаких эмоций.
И в этот момент, Линь Сяо также медленно закрыл глаза и поднес флейту к губам. Ни слова не сказав Линь Иню или Е У Чэну, он по своей инициативе решил начать первым, словно бы вовсе не считал нужным спрашивать у них что-либо. Все потому, что с того самого момента, как Лун Инь предложил это соревнование, он уже был полностью уверен в своей победе. Е У Чэнь одолел его в боевом поединке. Хоть Линь Сяо и был раздосадован, однако он все же мог принять эту действительность. Все потому, что он никогда не считал себя сильнейшим среди сверстников. В рисовании он также мог признать поражение, и даже немного восхищался перед способностями Е У Чэна. Вот только в игре на сяо Линь Сяо ни за что не проиграет, он действительно верил в это. Ведь сяо была самой дорогой вещью в его жизни и его гордостью. Он не проиграет. Не может проиграть!
Когда Линь Сяо поднял сяо, шум в зале стал постепенно затихать, а когда послышалась мелодия, в зале и вовсе стояла гробовая тишина. И тут, все присутствующие будто бы услышали не звук флейты, а легкое дуновение ветра, и сами они оказались посреди бамбукового леса. В самой глубокой чаще леса слышался звук флейты. Эта мелодия словно исходила из глубины души Линь Сяо и эхом отдавалась в сердцах слушателей.
Неожиданно, мелодия резко поменялась, а вместе с ней изменилось и ощущение. Сначала перед ними предстал пейзаж морских волн, затем они исчезли, и на их месте появилась картина падающего снега, а в конце тихое и бесконечное ночное небо…
Мелодия снова поменялась и теперь звучала так успокаивающе, словно прекрасная девочка пела прямо перед ними. А в голове образ поющей девочки становился все четче. На вид маленькой девочке было не более семи-восьми лет. Элегантными шагами она двигалась вперед, вот только, сколько бы она ни шла, она ничуть не приближалась.
Внезапно, подул теплый ветер, и под яркими лучами солнца в небе разлетались бесконечные цветки персикового дерева. Под ногами девочки росла зеленая трава, покрывая собой всю землю. Это был пейзаж прекрасной весны.
Подул освежающий ветерок. Прежняя маленькая девочка уже стала взрослой двадцатилетней девушкой. Она танцевала с улыбкой на губах. Растения и живые существа были полны жизни. Это был признак лета.
Подул холодный ветер. Девушка пол ветром уже стала зрелой женщиной средних лет. Она больше не пела и не танцевала, и лишь шагала вперед твердыми шагами. Прежнее зеленое поле окрасилось в желтый цвет. Все живое начало постепенно увядать. Это был унылый пейзаж осени.
Подул леденящий кости ветер. Женщина уже обратилась в пожилую старушку с седыми, словно снег, волосами. Когда-то прекрасные стройные ноги время тоже не пощадило. Однако она все так же твердо стояла на земле и продолжала медленно, но уверенно идти вперед. Солнечный свет более не согревал. Трава и цветы полностью утратили свою жизнь и были погребены под толстым слоем снега. И наконец, тяжело идущий силуэт пожилой женщины упал под гнетом сурового ветра и снега. Она так и оставалась лежать, пока снег полностью не закопал ее внизу. Это была жестокая зима и признак конца.
Мелодия прекратилась. В сердцах людей все еще отражался вид полностью белого мира. Все потому, что это было завершение человеческого пути. Конец, от которого не сбежать никому.
