«Прошло столько времени, а обстановка в комнате моей сестрицы совсем не изменилась» — Е У Чень перевёл взгляд и оглядел комнату своей сестры, которая внешне осталась такой же, как и в его памяти.
«И правда! Комната сестрицы выглядит так же, как и прежде. Столько времени прошло, но кажется, будто всё это было лишь вчера» — Нин Сюэ тоже осмотрелась вокруг с лёгким волнением в глазах. В течение последних лет Тунсинь всё время провела с Е Шуйяо. Куда бы та ни пошла, она сопровождала её. Она проводила большую часть времени в своей спальне, так что была более чем знакома с этим местом.
На маленьком столике перед кроватью Е Шуйяо лежала куча толстых книг, будто бы она вела бухгалтерский учёт. Е У Чень покачал головой: «Сестрица, ты не должна так тяжело работать»
Е Шуйяо обвилась руками вокруг его шеи и мягко произнесла: «Твоя цель — это моя цель. Это единственное, чем я могу тебе помочь. Раз уж я захотела выйти за тебя замуж, то я должна отдать тебе и всю семью Е. Включая все те вещи, которые были под контролем Е У Юня в течение этих лет, не меньше»
Е У Чень не стал её переубеждать. Он просто наслаждался её присутствием, её теплом. Он слегка прикрыл глаза: «Когда я вернулся домой, я привёл с собой кое-кого, кто может доказать, что мы — не настоящие брат с сестрой. Я приведу тебя к нему позже, ладно?»
Тем, кого он имел в виду, был, естественно, Чу Цзинтянь. На протяжении десяти лет его комы Чу Цзинтянь следил и ухаживал за ним, пока он рос. У них была сильная связь. Он мог уверенно доказать, что он — не тот Е У Чень, которого семья Е потеряла четыре года назад.
Е Шуйяо покачала головой: «Нет, я теперь вся твоя. Как я могу тебе не верить? Для меня больше неважно, являемся ли мы настоящими родственниками»
Е У Чень почувствовал тепло в сердце и кивнул.
«Сяо Чень, ты видел сестрицу из семьи Хуа? В самом начале все думали, что ты погиб, но на всё равно была влюблена в тебя. Чтобы воспротивиться помолвке, дарованной императором, она поклялась, что не выйдет замуж ни за кого, кроме тебя. Если бы не забота о нашей семье, то она бы давно последовала за тобой. Сяо Чень, пожалуйста, не предавай её. И, пожалуйста, позаботься о себе ради неё»
Думая о Хуа Шуйжоу, Е У Чень чувствовал боль в сердце, но ещё сильнее — жалость: «Я виделся с ней много раз, но не смел дать ей знать, что она отличается от моей сестры. Она словно снежный цветок, который заслуживает самой нежной заботы. Встреча со мной — это несчастье для неё»
«Сяо Чень, ты не прав» — Е Шуйяо покачала головой и обняла его: «Ты не знаешь женщин. Для Хуа Шуйжоу, если она решила, за кого выйти замуж, она всегда будет ему верна. Будь то плохой или хороший человек, она не отступится. Самым жестоким для неё будет разлука и расставание, если её бросят. Даже если ты станешь всеобщим врагом, она всегда будет на твоей стороне»
Е У Чень какое-то время молчал, а потом заговорил: «В таком случае, я не смею встретиться с ней. Я должен ей слишком многое»
Он только договорился о свидании с ней, как сразу же отправился далеко на юг. Когда он вернулся, она нежно обернула шарф вокруг его шеи и поторопила вернуться поскорее домой, чтобы поприветствовать его родителей… После этого она ждала его возвращения. Она ждала долгое время, но в итоге получила новости о его смерти.
Он не смел подумать — насколько больно было этой нежной девочке? К тому же, это продолжалось в течение трёх лет, этого было достаточно, чтобы уничтожить её. Она поклялась не выходить замуж ни за кого другого до конца своей жизни.
«Тогда ты должен постараться сильнее, чтобы компенсировать ей. Самой твоей большой компенсацией ей будет сейчас же сообщить ей, что ты вернулся, может быть, она упадёт в обморок от счастья. Будет грехом заставить её ждать хотя бы на секунду дольше» — мягко сказала Е Шуйяо. Она сильно изменилась, по сравнению с тем, какой она была три года назад. Она изменилась ради Е У Ченя.
Е У Чень мягко кивнул.
Выйдя из маленького дворика Е Шуйяо, Е У Чень обнаружил, что Чу Цзинтянь держит ветку и танцует во дворе. Он использовал ветку вместо меча и яростно размахивал ею, словно этих веток было тысячи. Его окружало множество радующихся за него людей. И, хотя Чу Цзинтянь не использовал свою внутреннюю силу, он всё равно казался мастером в их глазах.
Тем не менее, если бы он полностью активировал «Техники Бога Меча», то можно было бы догадаться, что все в семье Е были бы ошарашены.
Чу Цзинтянь никогда не выступал перед таким множеством людей, и он был более чем в восторге. Он двигался всё быстрее и быстрее. Так как он обладал открытым характером и любил заводить друзей, когда он впервые покинул свою семью, для него не существовало такого понятия, как «выше» или «ниже» его, и он быстро подружился с этими слугами.
«Братик Да Ню, ты такой сильный» — крикнула Нин Сюэ, помахав ему ручкой.
Когда Чу Цзинтянь её услышал, он остановился и ухмыльнулся. Взволнованные слуги тоже подошли ближе. Они все пришли сюда, чтобы поприветствовать Е У Ченя. Они слышали, что у него теперь нет сил даже чтобы просто встать, в то время как прежде он лично мог убить десятки тысяч солдат.
Е У Чень вышел вперёд и спросил: «Брат Чу, где Лэн Я?»
«Он пошёл к своей матери. Так как они не видели друг друга три года, должно быть, им нужно о многом друг другу рассказать» — сказал Чу Цзинтянь с завистливым видом.
Е У Чень слегка кивнул и улыбнулся: «Если ты голоден, кто-нибудь отведёт тебя в столовую. Не стесняйся»
«Эй, твоя семья — моя семья. Конечно же, я не буду стесняться» — громко ответил Чу Цзинтянь.
Е У Чень улыбнулся и кивнул, после чего ушёл вместе с Нин Сюэ и Тунсинь. Когда они ушли, слуги обступили Чу Цзинтяня кругом и спросили: «Так тебя зовут Да Ню?»
«Кто так сказал? Моё имя Чу Цзинтянь. Слушайте внимательно: Чу Цзинтянь» — Чу Цзинтянь был слегка ошарашен, и выпятил грудь, говоря им своё имя.
«Но Нин Сюэ только что назвала тебя Да Ню. Это хорошее имя»
«Нин Сюэ может звать меня Да Ню, а вы нет! Да Ню — это моя кличка. Мой дедушка сказал мне, что я должен использовать свой собственное имя, и меня никогда не должны звать Да Ню»
«О! А кто твой дедушка?»
«Моего дедушку зовут Чу Цанмин!»
«Эй! Ты смеешь говорить, что твой дедушка — Чу Цанмин, просто потому что твоя фамилия — Чу?»
«…»
Е У Чень подошёл к двери, подумал недолго, и попросил Нин Сюэ отвезти его обратно. Ван Вэньшу вышла и спросила: «Чень-эр, куда ты идёшь?»
«Я хочу сходить в дом к семье Хуа. Матушка, можешь помочь мне приготовить экипаж?» — ответил Е У Чень.
Когда речь зашла о семье Хуа, у Ван Вэньшу было расстроенное лицо: «Ты должен туда сходить, я помогу, сейчас…»
Ван Вэньшу не успела договорить, как дверь дома семьи Е уже распахнулась.
Стражник у двери беспомощно улыбнулся. Хуа Чженьтянь ворвался внутрь и увидел Е У Ченя. Увидев реального Е У Ченя, он не мог сдвинуться с места. Он уставился на него, широко распахнув глаза. Е У Чень вежливо поприветствовал его: «Свёкор, давно не виделись»
Хуа Чженьтянь потряс головой, и, наконец, среагировал. С широко распахнутыми глазами он большими шагами подошёл к Е У Ченю. После чего закричал: «Ты, ублюдок! Я тебя убью!»
Видя его импульсивную манеру, Е У Чень знал, что его свёкор готов его побить. Тунсинь нахмурилась, и её импульс обездвижил тело Хуа Чженьтяня. Он тут же застыл и остановился.
Е У Чень беспомощно произнёс: «Свёкор мой, я теперь калека, так что не переживу ваших ударов. Как насчёт пощадить меня в этот раз?»
Ван Вэньшу бросилась вперёд и встала перед Е У Ченем: «Господин Хуа, я знаю, что вы недовольны, но какие родители не любят своих детей? Вы не можете винить Чень-эра. Он только вернулся, и он всё ещё слаб. Он не может даже ходить. Даже если вы в ярости, вы не можете его побить»
Из-за Хуа Шуйжоу Ван Вэньшу не могла позволить себе разозлиться на Хуа Чженьтяня. Кроме того, Хуа Чженьтянь только хотел напугать его. Кто бы ни посмел тронуть Е У Ченя, она бы, без сомнения, не постеснялась постоять за него.
Как только импульс, сдерживавший Хуа Чженьтяня исчез, он не стал беспокоиться о том, что с ним только что произошло. Он нахмурился: «Что с ним случилось?»
Видя инвалидное кресло, на котором сидел Е У Чень, он хмурился всё сильнее и сильнее. Он подошёл и схватил его запястье. После недолгого теста его выражение лица внезапно переменилось.
Конечно, он чуть ли не прыгал от радости, увидев, что Е У Чень выжил, но как только он подумал о том, сколько его дочь страдала за прошедшие три года, он правда хотел пару раз врезать Е У Ченю. Он пытался взять под контроль свои смешанные чувства. И он приказал никому пока не говорить об этих новостях Хуа Шуйжоу. Иначе, как только она бы узнала, она бы, без сомнений, тут же побежала к дому семьи Е. Так или иначе, Хуа Чженьтянь хотел, чтобы Е У Чень лично принёс свои извинения его дочери.
В результате, даже после долгого ожидания, Е У Чень не пришёл. В конце концов, ему пришлось лично посетить семью Е, только чтобы обнаружить, насколько слабым стал Е У Чень. Он выглядел, как кто-то при смерти. Не говоря уже о том, чтобы он прибежал, Хуа Чженьтянь думал, что Е У Чень думал, что Е У Чень может даже не прожить долго.
Но когда он подумал о том, что Е У Чень спрыгнул в жуткую Бездну Смерти три года назад и чудом выжил, то чего ещё он мог ожидать? Он отпустил запястье Е У Ченя. Даже если бы Е У Чень умолял его ударить себя, он правда не мог этого сделать. Иначе его дочь будет лишь сильнее страдать.
Он повысил голос и воскликнул: «Мне неважно, что с твоим телом, но ты мучил мою дочь так много лет. После возвращения ты даже не удосужился пойти и увидеться с ней?!»
«Свёкор мой, пожалуйста, не злитесь. На самом деле, я уже собирался отправиться. И тут я встретил вас» — улыбнулся Е У Чень.
«Именно. Чень-эр собирался встретиться с Хоу-эр» — она вздохнула: «Эти бедные два ребёнка» — с жалостью произнесла Ван Вэньшу.
«Ладно, тогда я тебя пощажу» — пробормотал Хуа Чженьтянь, его ярость постепенно сошла на нет, и его беспокойство начало усиливаться.
«Е Сань, готовь экипаж!»
