Янь Симин тоже развернулся и спросил: «Мэн-эр, что случилось? Тебе нехорошо?»
Свадебная вуаль упала с лица Янь Чжимэн, открыв её смертельно бледное лицо и жуткое состояние, её шаги были шаткими, ей явно нездоровилось. Янь Дуньхунь наклонился вперёд, он был взволнован. Леди Янь спустилась со своего места, поддержала её и обеспокоенно спросила: «Мэн-эр, ты в порядке? Ты была больна? Если ты заболела…»
Заболеть во время свадебной церемонии считалось дурным предзнаменованием. Янь Дуаньхунь бросил взгляд на белое, словно простыня, лицо Янь Чжимэн, встал и сказал: «Мин-эр, отведи Мэн-эр в комнату рядом с залом, позволь женщине-лекарю её осмотреть и вылечить. Все, пожалуйста, успокойтесь»
После того, как Янь Чжимэн вывели из зала, Леди Янь поспешила за ней, потому что сильно переживала. Янь Дуаньхунь нахмурился, поднял руку и с лёгким смехом сказал: «Пользуясь этой возможностью, почему бы нам не поговорить о каких-нибудь замечательных и удивительных вещах, с которыми мы сталкивались за последнее время, давайте хорошенько посмеёмся, хорошо?»
Раз заговорил лидер клана, то изначально мрачная атмосфера моментально посветлела. В комнате рядом с залом Янь Чжимэн тихо сидела на стуле, Янь Симин и Леди Янь задали ей пару вопросов, но она в ответ только покачала головой, потому что тоже была без понятия, почему её тело так отреагировало несколько минут назад.
В это время вошла старая женщина неопределимого возраста, коротко сложенная, тонкая, словно спичка, она опиралась на трость. Она была горбатой, а по всему её лицу пролегли морщины, словно на коре старого дерева. Два её мутных глаза почти не были видны, практически полностью окружённые морщинами, виднелись только две щёлки. Если брать во внимание её чёрное платье, то с первого взгляда она была похожа на уродливого призрака. «Госпожа лекарь, Мэн-эр внезапно стало плохо о время свадебной церемонии, пожалуйста побыстрее осмотрите её и вылечите»
«Ради свадьбы молодого мастера, как я посмею тянуть время» — голос, которым заговорила эта женщина, звучал похоже на скрежет от трения двух деревяшек, его было настолько невозможно слушать. Взглядом она прошлась по лицу Янь Чжимэн, и в душе у неё были сомнения. Она подошла, вытянула свои увядшие пальцы и нажала на её запястье. В тот же момент она ясно поняла, с озорным смехом она сказала: «Вы были неправы, молодой мастер, юная госпожа не была больна, вместо этого она в положении, хехехехе, поздравляю, юный господин, мои поздравления, мадам»
Когда Янь Чжимэн услышала эти слова, её тело застыло, а изначально бледное лицо стало ещё бледнее буквально за долю секунды. Она неосознанно положила одну руку на низ живота, мягко защищая его. Бин-эр, стоявшая позади неё, широко распахнула глаза, выражение её глаз было наполнено удивлением, но ещё больше — страхом.
Звук смеха госпожи лекаря звучал особенно жутко, тем не менее, Леди Янь, казалось, наоборот, слышала суть этого звука, и с сильным волнением она сказала: «Так вот, в чём причина… очень хорошо, это на самом деле замечательно. Мэн-эр, я и отец Мин-эра заставили тебя выйти замуж в более раннем возрасте, не оставив выбора, потому что ты была последней наследницей крови Племени Магического Голоса, мы не ожидали, что ты уже… мы можем теперь не беспокоиться. Мин-эр, когда вы…»
Постепенно улыбка сошла с лица Леди Янь, потому что всё тело Янь Симина слегка дрожало, его глаза выглядели мрачными, пепельный цвет лица был крайне нелицеприятен, будто бы он только что проглотил живьём кучу мух, и её сердце пропустило удар.
Госпоже лекарю было уже более ста лет, старая, словно бессмертный, она тут же заметила странную атмосферу, и внезапно с натужным смехом она сказала: «Я пойду и приготовлю медицинский рецепт» — договорив, она опёрлась о трость и медленно ушла.
Янь Симин очень крепко сжал свою руку, его глаза зафиксировались на Янь Чжимэн, казалось, что вот-вот они начнут испускать пламя, со скрежетом зубов он проговорил: «Чей этот ребёнок… этот человек… кто он!!»
Из уважения к ней он полностью захватил её сердце, за все пять лет он ни разу не воспользовался ею, он даже никогда не касался края её одежды, только из-за королевского достоинства Племени Магического Голоса. Тем не менее, он и подумать не мог… что Янь Чжимэн, не смотря ни на что… даже заимеет ребёнка от другого мужчины. Такого рода позор не сможет принять ни один мужчина, гордый и надменный Янь Симин был не способен вынести этого, если бы здесь не было его матери, то к этому моменту он уже мог сойти с ума.
Он внезапно осознал, что его терпение в течение этих пяти лет было просто нелепым, настолько нелепым, что он хотел задрать голову к небу и захохотать.
«Мэн-эр! Что тут происходит, не говори мне, что ты…»
«Приёмная матушка… мне очень жаль…» — с трудом сказала Янь Чжимэн, кусая губы. В то время, когда она уже была готова забыть Е У Ченя, забыть всё и жить ради мести за своих родителей, небеса даровали ей крохотную жизнь, очень не вовремя. Та струна эмоций, спрятанная в самой глубине её души, была внезапно разбужена. А этот самый момент её настроение было таким неоднозначным, что она не могла объяснить её. То лёгкое чувство приятного удивления, лёгкое сомнение и глубочайший страх… Что в такой ситуации будет означать появление этой крохотной жизни.
Получив ответ Янь Чжимэн, у Леди Янь разбились последние надежды, и счастье в её сердце превратилось в грусть и ярость. Она указала на Янь Чжимэн и, тяжело дыша, закричала: «Ты… как ты могла так поступить, ты…» — она часто задышала, и из-за волнения не могла больше ничего сказать.
«Тот человек… кто это, кто это!!» — лицо Янь Симина было жутко перекошено, словно разъярённый зверь, он взревел, а затем в его сознании внезапно возникла фигура человека, он понизил голос и произнёс: «Это… это Е У Чень!»
Но посреди чувства унижения и ярости его сознание начало припоминать всё то аномальное поведение Янь Чжимэн, начиная с её возвращения. Единственным разом, когда она вступала в контакт с чужаками, были те дни, когда она сближалась с Е У Ченем, но он тут же отбросил эту мысль: «Нет, это не может быть он… иначе, когда он умер, ты уже должна была умереть! Быстро скажи мне, кто был тот человек, скажи немедленно!»
Впервые в жизни он ненавидел кого-то так сильно, эта бесконечная ненависть практически сжигала последнюю оставшуюся рациональность его сознания. Он даже начал вспоминать самые жестокие техники, которые он мог использовать, чтобы разорвать того человека на кусочки.
«Не спрашивайте меня» — Янь Чжимэн горестно покачала головой, она чувствовала себя смущённой и полностью сбитой с толку.
«Ты должна сейчас же мне сказать, если ты откажешься, я убью тебя!» — Янь Симин сделал пару шагов вперёд, и безжалостно схватил её рукой за шею. Бин-эр бросилась вперёд и встала перед Янь Чжимэн, она встревоженно закричала: «Молодой господин, пожалуйста, не надо…»
Леди Янь схватила Янь Симина за руку, потянув назад, она указала на дверь и холодно воскликнула: «Убирайтесь, вы должны убраться отсюда немедленно!»
Бин-эр впервые в жизни видела обычно приветливую мадам настолько рассерженной, на мгновение она была напугана и её сердце бешено забилось, не останавливаясь, она поспешно поддержала Янь Чжимэн, и они направились к выходу. Немного погодя, после того, как они ушли, зашёл Янь Дуаньхунь, почесав голову, он спросил: «Что происходит?»
«Отец…» — Янь Симин неестественным голосом позвал его, у Леди Янь было странное выражение лица, но она молчала. Янь Дуаньхунь нахмурил брови, сделал шаг вперёд и воскликнул: «В самом деле, что тут произошло? Где Мэн-эр?»
«Мэн-эр, она…» — Леди Янь сделала долгую паузу, и с тяжёлым вздохом произнесла: «беременна».
Янь Дуаньхунь на короткое мгновение был ошарашен, его лицо потускнело, холодно фыркнув, он яростно ударил кулаком по стоящему рядом столу, глубоким и низким голосом он крикнул: «Нелепость!»
Прочный каменный стол не разломился после удара, но спустя секунду спокойствия он внезапно рухнул, превратившись в кучу порошка. Сделать такое почти нереально, во много раз труднее, чем просто разломать кулаком камень.
«Отец, что мне делать?» — сердце Янь Симина было в ярости, он заскрежетал зубами. Пять лет воздержания с огромным трудом обернулись таким исходом, такого рода унижение было гораздо более невыносимым, чем если бы кому-то изменила его жена.
«Что ты хочешь с ней сделать?» — задал риторический вопрос Янь Дуаньхунь.
«…» — лицо Янь Симина помрачнело, какое-то время ему в голову не приходили ответы.
«Кто этот человек?»
«Я не знаю» — после этого вопроса ненависть в сердце Янь Симина многократно умножилась.
«Я предложу тебе два варианта» — Янь Дуаньхунь развернулся и сказал: «Первый… женись на ней!»
«Но отец…»
Янь Дуаньхунь уставился на него и холодно хмыкнул: «Хмпф! Все в нашем Клане Северной Империи уже в курсе о свадьбе между вами. Если люди узнают, что она уже была беременна чьим-то ребёнком во время свадьбы с тобой, ты… как величественный глава клана Северной Империи станешь посмешищем! Как ты в будущем сможешь унаследовать позицию лидера клана. Помимо того, когда женщина Племени Магического Голоса теряет свою девственность, её сила совершает прорыв, её польза для нас будет огромна, разве ты не понимаешь! Так что, если она может остаться, если ей возможно остаться, как молодой глава клана, ты должен проявить терпение. И моё позволение тебе жениться на ней было не ради свадьбы только с ней, в будущем у тебя может быть ещё три жены и четыре наложницы. А касательно неё, ты можешь её игнорировать, унижать её или избивать её… как мы можем просто дать ей уйти после того, как она принесла нашей семье Янь такой позор!»
«Тогда какой второй вариант?» — спросил Янь Симин.
«Второй…» — лицо Янь Дуаньхуня потемнело: «Если ты на самом деле не можешь этого вынести, тогда убей её»
«Нет!» — Леди Янь поспешно заговорила, чтобы остановить их: «В конце концов, она была нашей приёмной дочерью, хотя она совершила огромную ошибку, но чтобы зайти так далеко…»
«Хмпф! Приёмная дочь? Она уже посмела совершить такое, очевидно, что она не выказывает нам уважения. Пусть Мин-эр сам решает!» — Янь Луаньхунь холодно развернулся и вышел. Тут же в главном зале человек воскликнул: «Леди Чжимэн внезапно серьёзно заболела, свадебная церемония будет отложена, дата ещё не решена»
«Моя леди, что нам делать, что нам теперь делать!» — Бин-эр встревоженно ходила туда-сюда рядом с Янь Чжимэн. словно на раскалённой сковородке, казалось, что она переживала сильнее, чем сама Янь Чжимэн.
Янь Чжимэн села на кровать с безжизненным взглядом в глазах, услышав её слова, она покачала головой: «Я не знаю…»
Бин-эр вдруг топнула ногой, она внезапно кое-что осознала, сев рядом с ней, она сказала: «Моя леди, этот ребёнок… он правда от Е У Ченя? Но он уже умер. Если это правда, то как только женщина из Племени Магического Голоса отдаст своё тело мужчине, то она последует за ним и в смерти?»
«Я не знаю, я правда не знаю» — Янь Чжимэн закрыла двумя руками свою голову, нервно покачав ею, она была в смущении и оцепенении.
Бин-эр понимала, что она сейчас чувствует, и тревожно сказала: «Но, моя леди, вы не думали, что, раз они уже знают об этом деле, то они так просто вас не отпустят… и вашего ребёнка тоже. Когда настанет момент, что нам делать, что нам с этим делать?»
«…!!» — Янь Чжимэн внезапно протянула руки и накрыла низ своего живота, она порывисто произнесла: «Нет… мы не можем, я не позволю им навредить моему ребёнку, нет…»
В этот момент её страх исходил из собственного бескорыстного желания, величайшей материнской любви, в одно мгновение она осознала, что то приятное удивление, которое она недавно чувствовала… не было счастьем, которое родилось у ожидающей матери, а плодом короткого момента её с Е У Ченем общения. Когда они постепенно сближались друг с другом, после чего у них произошёл тот акт. Он упоминал, что она была его первой женщиной, а значит, что ребёнок будет его единственным кровным наследником, которого он оставил… Она не позволит им навредить ребёнку.
«Но, моя леди, разве вы не понимаете? Даже если молодой господин простит вас, он никогда не простит ребёнка» — ещё более встревоженно сказала Бин-эр. Это был очевидный факт.
«Тогда что мне делать!» — Янь Чжимэн прильнула к её плечу, дрожа, она задала вопрос.
Бин-эр прикусила губу, она понизила своё голос и сказала: «Моя леди, ваш единственный выход сейчас — это сбежать отсюда, отправиться туда, где они вас никогда не найдут, иначе… другого пути не нет, они совершенно точно никогда не простят этого ребёнка»
