Лит не мог скрыть своего шока, когда в его руке появилась масса изумрудного пламени, которая вскоре сменилась Руином.
— Откуда ты знаешь о Солус? — cпросил он, высматривая самый быстрый выход из ее логова, готовя свои лучшие заклинания.
— Перестань высматривать самый быстрый выход, и я скажу тебе, — все семь голов Фалюэль рассмеялись в унисон, заставив логово задрожать, а монеты на её теле упасть.
Хозяйка логова выглядела веселой, но он не чувствовал особой уверенности. Победить Фалюэль было бы непростой задачей, если бы они сражались на нейтральной территории, но внутри своего дома она, вероятно, была почти непобедима.
— Ты действительно думал, что я возьму тебя, не проведя проверку? Когда Защитник впервые упомянул тебя, задолго до того, как вы двое помирились в Зантии, я была заинтригована идеей человека, который использовал свою собственную жизненную силу, чтобы спасти Эволюционировавшего Зверя.
— Я узнала, где произошла битва с Балкором, поэтому я связалась со Скарлетт для получения информации. Владыка леса, окружающего Белого Грифона, рассказала мне все о том, как вы двое встретились, и о твоей глупой попытке восстановить треснувшее ядро маны.
— Она довольно откровенно говорила о том, что не полностью доверяет тебе из-за твоего запаха гибрида и твоей связи с проклятым предметом. И все же она поручилась за тебя, как и Защитник и Калла, — сказала Фалюэль.
— Они действительно поручились за меня? — единственным способом, которым этот день мог стать безумнее, было бы признание Фалюэль в том, что она настоящая мать Лита, если не его отец.
— Да. Скарлетт предупредила меня, чтобы я присматривала за тобой, а не за твоим безобидным живым наследием. Защитник никогда не упоминал Солус, но я узнала из воспоминаний, которые он разделяет с тобой, что он хорошо осведомлен о ее существовании. Он солгал своему мастеру, чтобы защитить друга, что только сделало тебя более интригующим в моих глазах. Что касается Каллы, она поручилась за вас обоих, предложив мне держать свой разум открытым, прежде чем спешить с суждением, — сказала Фалюэль.
Лит проклял себя за то, что забыл о скорпикоре Скарлетт. Она обнаружила существование Солус, когда он еще был в Белом Грифоне, и объяснила ему, что такое проклятый предмет.
— Вы хотите сказать, что будете наставником нас обоих? — спросил Лит.
— Конечно. Солус все равно получила бы доступ к моим учениям через твои воспоминания, так зачем мне делать недоделанную работу, когда я могу сделать всё качественно? Я предупреждала тебя в прошлом, что я ищу не верности, а мудрости.
— Если кто-то из вас окажется негодным, я вышвырну вас вон, — сказала Фалюэль.
— Последний вопрос. Кто еще знает в Совете Зверей?
— Никто, потому что это не их дело. Мои ученики — моя ответственность. Теперь призови ее, чтобы мы могли приступить к делу, — шесть голов снова погрузились в сон, оставив ждать только одну.
Лит открыл Варп-ступени, приглашая Солус перейти, одновременно сообщая ей о своем разговоре с Фалюэль через их мысленную связь.
— Клянусь Великой Матерью, что это такое? — удивление Фалюэль, когда камешек превратился в перчатку, было столь же искренним, сколь и бессмысленным для Лита.
— Солус. Кто же еще? — спросил Лит.
— Приятно познакомиться, — у Солус не было тела, поэтому она помахала рукой Лита в знак приветствия.
— Ты… Она… Вы двое можете разделиться? Это неправильно! Так неправильно! — Фалюэль не могла найти слов, чтобы выразить свое потрясение. Ее семь голов, болтающих, глядя друг другу в глаза, заставляли ее выглядеть комично смущенной.
— Что значит «неправильно»? — Лит вспомнил, как Скарлетт тоже испугалась при их первой встрече, но поскольку ,корпикора и гидра уже переговорили, Фалюэль не должна была так сильно удивляться.
— Живое Наследие нельзя отделить от его носителя. Они едины. Независимо от того, является ли физическая форма артефакта кристаллом, камнем или мечом, они постоянно сплавляются. Чтобы разорвать связь, требуется особый артефакт или особый ритуал, и оба они рискованны. Разум и тело сливаются, поэтому обычно носитель умирает в процессе. Даже те немногие, кто выживает, сходят с ума в процессе из-за травмы. Я ожидала, что она будет спрятана в твоем теле, а не сидеть в нескольких километрах от меня, — сказала Фалюэль.
— Мы сохраняем нашу связь, даже когда мы порознь, — Лит стремился узнать больше об уникальной природе Солус.
— Очаровательно. Теперь я понимаю, почему Скарлетт отпустила Солус и почему никто из твоих друзей не чувствовал угрозы в ее присутствии. Она буквально сама по себе. Даже ее способность передвигаться самостоятельно неслыханна, — сказала Фалюэль, размышляя о загадке Солус.
— Это действительно так? — спросила Солус.
— Действительно. К сожалению, время поджимает, и нам еще о многом нужно поговорить. У нас будет достаточно времени, чтобы узнать больше о Солус во время твоего ученичества. Теперь лучше сосредоточиться на Ярком Дне, — сказала Фалюэль.
— А что насчет нее? — спросил Лит.
Гидра поделилась с ними всем, что знала о трех Всадниках и их миссиях, чего было немного. Фалюэль никогда не встречала Бабу Ягу и считала ее просто легендарным мастером Кузнечного дела, как и Менадион.
— Заря должна была быть запечатана. Ее возвращение вызовет у Совета приступ ярости, но для тебя это еще хуже.
— Почему? — Солус сомневалась, что Заря может быть настолько глупа, что останется в Королевстве Грифонов после того, как ее обнаружат.
— Яркий День — практичное существо, поэтому она не будет искать мести. Совет, однако, будет искать ответы. Они не Королевство Грифонов, для них Заря — больше, чем легенда, они сражались в прошлом.
— Члены Совета знают, на что она способна, и именно поэтому они не купятся на историю, которую ты рассказал Королевству. Быть Пробужденным недостаточно, чтобы объяснить, как кому-то столь молодому, как ты, удалось пережить столкновение, — сказала Фалюэль.
— Ну и что? Маги уважают секреты друг друга, верно? — спросил Лит.
— Правильно, они не будут принуждать вас дать им ответ, но они все равно будут задавать тебе много вопросов. Одни безвредны, другие опасны, но действительно ли мы должны оставить тебя на растерзание этим зверям? — сказала Фалюэль. — Совет уже был расколот раньше, но это была просто бюрократия. Теперь это стало игрой власти, а политика всегда делает вещи неприятными. Звери и люди захотят, чтобы вы склонили чашу весов в их пользу, в то время как нежить может попытаться убрать вас со сцены.
— Я понимаю точку зрения зверей и людей, но разве фракция, к которой я принадлежу, не зависит только от моего выбора? Мне плевать на их политику, я буду делать только то, что лучше для меня. Кроме того, почему нежить должна заботиться обо мне? — спросил Лит.
— Как я уже сказала, никто не сделает ни шагу, пока ты часть армии. В игре есть силы, которым даже Совет не может позволить себе бросить вызов,— сказала Фалюэль.
— Вы имеете в виду Тайрис? — спросила Солус.
— Хранительница играет в свою собственную игру, что делает ее опасной, но Королевство еще хуже. Ни одна фракция не может нажить врага в одной из трех Великих Стран, не потеряв при этом доступ к их ресурсам и не потеряв все владения, расположенные на их территории.
— Пробужденные не живут за счет воздуха, и чтобы зарабатывать деньги, нужно иметь возможность торговать землями и товарами. Если с тобой что-нибудь случится, случайного неудачника будет недостаточно, чтобы подавить гнев людей. Ты больше, чем мальчик с плаката Королевства, ты стал их героем, — сказала Фалюэль.
