Нальронд был мужчиной лет двадцати пяти, ростом около 1,85 метра, с худощавым и подтянутым телом, которое никто в здравом уме не стал бы ассоциировать с его неповоротливой животной формой, с волосами цвета воронова крыла, зелеными глазами и неопрятной бородой. Его бронзовая кожа была явным признаком того, что он был не из империи Горгон и не с севера Королевства.
— О боже, — покраснела Солус, а вместе с ней и все огни в башне.
— Я думаю, ты прав, Нальронд. Оповещать Королевство было бы бессмысленно, — кивнул Лит. — Поверили бы они в твою историю или нет, ты бы закончил как лабораторная крыса. Что касается Акалы, то даже если бы они решат убить его вместо того, чтобы использовать его навыки, Заря просто выбрала бы очередного придурка.
— Теперь, когда ты все знаешь, можно ли исполнить моё последнее желание после моего последнего приема пищи? — спросил Нальронд.
— Сколько раз я должен повторять тебе, что бессмысленное убийство не входит в мой план? — Лит тяжело вздохнула. — План состоит в том, чтобы избежать бесполезных сражений, связаться с Советом Зверей и попросить их разобраться с этим беспорядком.
— Что? — Нальронд не мог поверить собственным ушам. Он заметил, что Лит был способен использовать первую магию во время их предыдущего сражения, но он думал, что так же, как и у Акалы, его способности возникли из-за его связи с проклятым объектом. — Ты действительно часть Совета Зверей?
— Так и есть. Я также предполагаю, что это они доверили вашему племени артефакт, — сказал Лит.
— Это было столетия назад. С тех пор у нас не было никаких контактов с Советом. В противном случае я бы попросил их о помощи, а не действовал в одиночку, — сказал Нальронд.
— Отдохни, пока можешь. Порождения Зари могут найти нас в любую минуту, а я понятия не имею, как отсюда выбраться. В худшем случае нам придется пробиваться с боем. — Лит отправил Часовых патрулировать местность.
Они предупредят его, как только враг приблизится, давав ему время на подготовку.
— Тебе не нужна моя помощь. Ее силы соперничают с силами Яркого Дня, — Нальронд указал на Солус, которая пыталась есть и не смотреть на их обнаженного гостя.
Гибрид верил, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, да и вся ситуация все еще не имела смысла для него.
— Хотел бы я, чтобы все было так просто, — сказал Лит. — Мы против как минимум 15 порождений вместе с самим Акалой. Ты знаешь о слабом месте, которое мы могли бы использовать?
— У Зари нет слабых мест, — покачал Нальронд головой. — Но если ты действительно хочешь сбежать, на нижних уровнях есть проход, ведущий наружу.
— Ты уверен? — спросил Лит.
— Абсолютно. Я исследовал эту область ранее, когда пытался понять, что затевает Заря. Это был мой план Б на случай, если мне не удастся убить ее носителя. Уничтожить все, над чем она работает, а затем похоронить ее под этой горой, — ответил Нальронд.
Он рассказал Литу о древней подземной лаборатории, которую Живое Наследие усердно восстанавливало до полной функциональности. По его словам, там было много различных книг и ещё одна машина.
— Единственная причина, по которой я ничего не стал трогать, заключалась в том, чтобы не потерять элемент неожиданности.
— Лаборатория, говоришь? Мы должны посетить её перед нашим уходом.
Лит отдал Нальронду часть своей старой одежды. Гибрид был менее мускулистым и более высоким, чем Лит, поэтому она была ему немного мала.
— Всего пара вопросов, прежде чем дать тебе немного поспать. Как нежить, одержимая Зарей, может выжить при солнечном свете и что ты можешь рассказать мне о ее «родственниках»?
— Это просто. Именно изобилие элемента света в течение дня заставляет большинство нежити спать. Все, что нужно сделать Заре, так это поглотить окружающий их свет для воссоздания искусственной ночи, — ответил Нальронд. — Что касается ее «родственников», я знаю только то, что гласят легенды. Миссия Черной Ночи — найти способ сделать нежить невосприимчивой к магии тьмы, в то время как миссия Красного Солнца — восстановить способность нежити использовать все виды магии. Это из-за того, что они не могут стать ни Мастерами кузнечного дела, ни пространственными магами.
— А как насчет личей? — спросил Лит.
— Они не являются детьми Бабы Яги. Они — искусственное извращение нежити. Заря и ее родственники известны как проклятие личей. Не только потому, что три всадника считают их противоестественными, но и потому, что личи высмеивают их секретные миссии.
— Каждый раз, когда Всадник встречает лича, последний умирает. Иногда даже навсегда, — вздохнул Нальронд. Несмотря на то, что он был уверен, что один из проклятых предметов убьет его, он не боялся, просто грустил.
Отчасти от осознания того, что он не сможет отомстить, но в основном потому, что он понял, насколько глупым он был. С тех пор, как была разрушена его деревня, Нальронд никогда не возвращался к своей человеческой форме надолго, позволяя своему горю и животной ярости управлять своими действиями.
Теперь однако он понял, что все это время вел заведомо проигрышную битву.
«Даже если мне удастся убить Акалу, то что тогда? Я не могу в одиночку создать массивы, удерживающие Зарю, а она не даст мне времени добраться до другого племени людей-оборотней. Она просто убьет меня, а затем найдет нового носителя. Боги, я такой глупый», — подумал Нальронд.
Более того, хотя он и был окружен врагами, он наконец-то смог услышать человеческий голос, отличный от собственного, есть горячую пищу и носить одежду, что вернуло ему те приятные ощущения, которые он почти забыл.
Они напомнили ему о его доме, обо всех людях, которых он любил и потерял. Вскоре его ностальгия превратилась в ненависть, но на этот раз, вместо того чтобы придать ему сил, его ярость только заставила его чувствовать себя беспомощным.
— Я сожалею о вашей потере, — сказала Солус, создавая кровать для своего гостя. — Убийство Акалы никого не вернет, но я надеюсь, что, по крайней мере, принесет вам облегчение.
Нальронд был потрясен добротой проклятого предмета. Он считал Солус врагом и, не колеблясь ни секунды, убил бы ее или ее носителя.
Даже в своей человеческой форме гибрид мог чувствовать тонкий аромат, присущий только Живому Наследию, и это вызывало у него тошноту.
Его лицо покраснело от гнева, и он собирался наброситься на нее, когда почувствовал, как холодный взгляд пронзил его шею. Нальронд обернулся и встретился с глазами Лита, переполненные синей маной.
— Скажи спасибо и ложись спать, — холод в голосе Лита приглушил ярость Нальронда, напомнив ему, что его жизнь висит на волоске.
— Спасибо, Солус, — гибрид заснул в тот момент, когда его голова коснулась мягкой подушки. Все его внутреннее смятение рухнуло перед лицом истощения, которое он накопил за месяцы, проведенные в охоте на Акалу.
[Что мы будем с ним делать?] — спросила Солус.
[Это зависит от того, насколько полезным он хочет быть. Для начала нам нужно выбраться отсюда живыми. В настоящее время мы в меньшинстве, но не в проигрыше. Как мы узнали от Черной Звезды, независимо от того, насколько силен проклятый объект, как только они связываются с кем-то, носитель становится их слабым местом. Если мы убьем Акалу, Заря потеряет большую часть своей силы, и это должно дать нам шанс для побега. Если к тому времени Нальронд все еще будет жив и захочет обучать нас атакующей магии света, я мог бы подумать о том, чтобы оставить его в живых], — ответил Лит.
